Глава 11
ТЯЖЕЛЫЕ УРОКИ И ДРУЖБА КАК ЛЕКАРСТВО

После прохождения полосы препятствий команду ожидала штатная нахлобучка от мастеров. Хвалили тренеры студентов редко. Нет, на первом курсе почаще, а как блюстители втянулись и вошли в ритм, так все реже и реже. Время преподаватели предпочитали тратить на «разбор полетов» и дельные замечания. Пустая похвала — штука куда менее полезная для будущего блюстителя пророчеств, чем ценный совет. Так что Янкина команда уже и не ждала никаких комплиментов от тандема спортсменов — спокойно выслушивала анализ действий и отправлялась мыться. А наградой за успех было ребятам очередное усложнение каждого нового задания.

После серьезных перестановок в городском совете, когда с насиженных мест слетело сразу несколько его постоянных членов, а кое-кто «упорхнул» прямиком в тюрьму за взятки и растраты, финансирование АПП было увеличено.

Теперь оно перестало напрямую зависеть от численности студентов. Исходя из этого параметра рассчитывались лишь статьи расходов на форму, учебные принадлежности и питание. Оснащением академии напуганный совет занялся на редкость добросовестно. Так, к примеру, Коллегией артефакторов были усовершенствованы артефакты-модуляторы пространства для тренировок по ССС у Аниты и магическим практикам у Брэдока, а спортивный корпус заполучил выполненную Коллегией артефакторов новую моделируемую полосу препятствий с пространственным расширением. Как уже говорилось, одновременно там могли заниматься практически все студенческие команды АПП, и каждая проходила свою полосу соответствующего уровня сложности. Кроме того, сам процесс прохождения записывался на кристаллы и просматривался мастерами при необходимости.

Теперь душ стал для всех третьекурсников местом, обязательным для посещения, Чистым или хотя бы относительно чистым с занятий не выхо… нет, не выползал никто. Стенай, не стенай, милосердия тренеры не знали. И сочувствие к вопившим о грязи под ногтями, ссадинах или синяках могли проявить только одним-единственным образом: назначить дополнительный час тренировки для улучшения спортивной формы жертвы. Пит, Ириаль и Картен попробовали — им не понравилось. Остальные сочли пример «награжденных» достаточным и на себе испытывать не стали.

Впрочем, теперь усталость после физкультуры почему-то не казалась смертельной, и если не целиком, то частично смывалась контрастным душем. Для девушки «контрастный» означало чуть тепленький и горячий, парни же спокойно включали себе ледяной. И никто даже ни разу не чихнул. Да что парни — насколько знала землянка, ледяной душ запросто выдерживала Ириаль, а Тита так и вовсе предпочитала его. У пещерников, наверное, наблюдались трудности с подогревом воды, и Елбаст привыкла мыться тем, что есть, лишь бы вода как таковая была.

Из спортивного корпуса освежившиеся третьекурсники, надев вычищенную спортивную форму, порысили в корпус блюстителей к мастеру Гаду на лабораторную работу. А Стефаль отправился в Сад Игиды для продолжения работы над проектом.

Гадерикалинерос встретил своих ребят с деловито-задумчивым видом. В шкаф за лабораторными наборами не послал, зато, дождавшись, пока студенты рассядутся и приготовятся внимать, начал небольшую лекцию:

— На занятии по артефакторике вы пробовали себя в создании постоянно существующих объектов-артефактов. Но между начертанием знаков на листьях Игиды и этим трудом существует промежуточный этап.

— Чертить несколько знаков Игиды на одной пластине, что ли? — выпалил, не раздумывая, Картен.

— Хм, полагаю, этот способ попробовали многие, — усмехнулся Гад.

Большая часть студентов, надо сказать, стыдливо потупилась, Лис досадливо цокнул языком, дескать: пробовал, обломался. В число экспериментаторов не вошли лишь Ольса, Максимус и Юнина как самые дисциплинированные и Яна как самая «талантливая» в черчении. Если тебе и один знак покарябать в тягость, два и три ты точно на пробу выводить не станешь!

— Что ж, стремление к знаниям и проверка своих сил — не такая уж плохая мотивация, — снисходительно кивнул декан. — Разумеется, ваши листья-пустышки не выдержали подобного обращения и рассыпались в пыль, не дожидаясь заполнения энергией. Один лист — один знак, таков закон, и не вам его менять. Однако существует еще один способ. Изображения знаков Игиды можно наносить на предметы и объекты пишущими палочками, получаемыми из мела и пыли Игиды. Высокой эффективностью способ не обладает. Залитая сила растрачивается за несколько десятков секунд, и изображение пропадает. Кроме того, существует лишь узкий перечень знаков, годных к использованию через начертание карандашом с пылью. Мы с вами их рассмотрим. Основным признаком годности знака к начертанию является мгновенность и однократность действия. Знак мимикрии или невидимости, действующий пять секунд, пользы не принесет. Но даже краткий перечень применяемых знаков может оказаться полезным в практической работе блюстителя. Итак, в ящиках ваших столов лежат по несколько пишущих палочек и губки. Можете их забрать для лабораторной и дальнейшего использования.

Яна, как и ее однокурсники, заглянула в ящик и вытащила самый обычный на вид тонкий белый мелок.

— Итак, ХИЗ! Разбейтесь на пары для отработки знака.

Из лабораторного кабинета студенты выходили разочарованные и утомленные черчением, кто эффективным, а кто и бесплодным. Тут десять раз кряду, как на пластинке Игиды, работу переделывать не получалось. Накосячил, знак выцвел и не сработал. Корябай заново! Студенты скрипели зубами, мелками и извилинами, а Гад только невозмутимо взирал на страдания-старания третьекурсников. У Янки, работавшей в паре с Титой, вообще не получилось ничего! Девушка после лабораторной напоминала себе д’Артаньяна, которого обсыпали мелом — из бородатого анекдота про Илью Муромца. И зачем только душ принимала!

Лис и Хаг пережили «меловой период» более удачно. У них из семи изученных знаков в конце концов сработало аж три. Но почти все студенты решили, что знаки на листьях Игиды понадежнее и поудобнее, а мелки — это уж так, баловство, на самый крайний случай. Этим и объяснялся факт, поначалу показавшийся третьекурсникам странным, — почему про пишущие палочки никто из старших друзей ничего не говорил. Вот потому и не говорил, что ничего хорошего про этот странный способ сказать было нельзя.

После изучения «палочной» методики традиционными лабораторными трудами со стижем и пустышками студенты занялись почти с удовольствием. Еще час они усердно корпели, пополняя запасы знаков Игиды для личных сумок. Поскольку работа с едким раствором йиражжи и сам процесс начертания символов требовали великой сосредоточенности, переброситься словечком не получилось.

Когда Гад попросил Янкину команду задержаться после занятия, девушка решила, что декану стало известно о шутке с записками и сейчас последует достойная награда в виде назначения отработки.

Ан нет! Мастер ругаться не стал, напротив, коротко похвалил за четкое исполнение пророчества о Снежной Владычице, короткую сводку по которому ему передал декан Ротамир. Особо дэор отметил не только рациональное использование знаков, но и подручных средств. Под последними подразумевались рогатка, которой Янка открывала ставни, и снежок, коим Лис вышиб стекло.

Единственным скорее не замечанием, а вопросом дэора был вопрос о знаках. Гад дал своей самой проблемной — не в смысле неуспеваемости, а по части нахождения на свои шеи массы проблем — команде студентов-блюстителей практический совет. Им порекомендовали использовать знак поиска для определения всех субъектов пророчества сразу после переноса в мир пророчества. Интуитивное чувствование нужных личностей, конечно, тоже развивать полезно и необходимо, но все-таки пока пренебрегать знаком не стоит.

Друзья стыдливо переглянулись и промолчали, пытаясь сойти за умных. Не сообщать же мастеру о собственном склерозе, спровоцированном то ли морозом, то ли головокружением от успехов? Увы, после встречи с Гедаром и Кердой никому и в голову не пришло пошарить по округе знаком поиска.

И все равно, уходили ребята от декана в состоянии легкого обалдения-удивления. Чтобы Гад вот так взял да и похвалил за просто так! Наверное, они и впрямь начали незаметно для самих себя превращаться в настоящих блюстителей пророчеств!

Довольно потирающий ладошки гоблин в своем обычном болотно-зеленом костюме уже поджидал жертв магических практик. Донская в очередной раз задумалась над сакральным смыслом одеяния мудрого мастера. Форма Брэдока выглядела так: замызганная рубашка и застиранные тренировочные штаны с пузырями на коленях. Было ли действительно одеяние просто изношенными вещами, привычными старику, или наряд обладал скрытыми артефактными свойствами, гадало не одно поколение студиозов. Кое-кто даже пытался задавать вопрос в лоб. Но мастер мастерски уходил от ответа, оставляя за собой право на загадочную непостижимость. Выкрасть же для изучения облачение старого гоблина пока никто не отважился!

Выстроившимся по стеночке тренировочного зала блюстителям Брэдок радостно объявил:

— Ясного дня, я вам приготовил сюрприз, ребятки!

Ириаль придвинулась поближе к Юнине. На всякий случай она взяла напарницу за руку и для страховки прихватила второй за одежду. (С мастера сталось бы для начала разбить группу, вынудив членов команды поискать друг друга.) После нечаянного обнаружения родства вампирша заметно изменила свое отношение к сестре-эльфийке. Раздражения в поведении стало меньше, а вот терпимости и желания защищать заметно прибавилось. Наверное, не так уж много у Шойтарэль имелось родственников, которых не хотелось убить с первого взгляда.

— Мы хоть выживем? — мрачновато пошутил в ответ Максимус, в прошлый раз выползавший из учебных катакомб на четырех конечностях с Ольсой наперевес.

— Все в ваших руках! — благожелательно ответствовал мастер, хлопнул в ладоши, активируя настройку зала, и оповестил: — Учебная ситуация — штурм замка. Задача — похищение объекта, помеченного желтым маркером. Метод — на ваш выбор. Разнообразие приветствуется!

Вторым хлопком ладоней старый гоблин перевел зал в рабочий режим. Тот мгновенно распался на несколько иллюзорных реальностей, в каждой из которых оказались высоченный замок, окруженный крепостными стенами, и одна из команд блюстителей.

Свист стрел над головой, яростные крики отрядов, штурмующих стены, даже ветер, бьющий в лицо, — все казалось совершенно настоящим. Правда, Янка уже успела проверить на опыте — серьезную травму в этой «игре» получить было практически невозможно, а вот незачет — раз плюнуть. В последнюю цикладу второго курса отличился только Цицелир, умудрившийся сломать ногу на ровном месте.

— Так, я полетел! — подмигнул друзьям Машьелис и, не дожидаясь возражений, перекинулся в дракона.

С момента первого оборота, спровоцированного подлитой в сок рябиновкой, Машьелис о Либеларо существенно подрос и даже немного заматерел. Теперь он габаритами был не с исхудавшего на жесткой диете слона, а как минимум вдвое поболее самого крупного млекопитающего Земли. Впрочем, увеличение массы и роста не умаляло изящества пропорций дракона, а блистающая радугой чешуя заставляла прищуривать глаза. Симпатичный вышел из Лиса дракон, нет, даже не просто симпатичный, а настоящий красавец. Молодой дракон знал, что он хорош, и демонстрировал свое великолепие друзьям. А чего пренебрегать подходящим случаем? Машьелис даже заложил дополнительный вираж над головами Янки и Хага, ничуть не опасаясь случайных стрел, отскакивающих от чешуи.

Под изумленный рев масс, как осажденных, так и осаждаемых, ящер взмахивал крылами, легко набирая высоту. Ввергнутые в ступор или впавшие в панику люди дали дракончику выполнить свою миссию. Он легко взмыл в воздух, в несколько взмахов могучих крыльев оказался у помеченного объекта, сцапал его багряный плащ когтями одной лапы и спланировал к друзьям.

Вот только тушка объекта — рыцаря в легкой кольчуге — в когтях радужнокрылого красавца, которым Яна любовалась с искренним восхищением, обвисла уж больно безжизненно.

— Видать, окочурился со страха, болезный, — резюмировал Хаг и озадаченно почесал щеку когтем.

— М-да, это незачет, — печально согласился Лис, возвращаясь в свою обычную форму, после того как в его когтях истаял объект проваленной миссии.

Призрачная реальность мигнула, восстанавливая прежний вид. Снова отряды пошли на штурм замка, а герой в плаще был победоносно воздвигнут на стене. Теперь уже команда действовала более осторожно. Учли «больное сердце» объекта и решили исключить малейший шанс испуга. Команда под невидимостью перенеслась на стены с помощью левитации, а сонные чары и купол неуязвимости надежно укрыли «жертву» ото всех возможных угроз. Кстати, купол очень пригодился, потому как все стрелы захватчиков и камни отражающих штурм вдруг стали лететь точно в спящего героя. Зная зловредную изобретательность Брэдока, любой из блюстителей мог бы поклясться в неслучайности явления.

Вторая попытка Янкиной команде засчиталась как успешная. Когда ноги объекта коснулись травы у замка, перед глазами студентов вспыхнула цифра один.

Реальность снова мигнула, являя привычную картину штурма, стимулирующую команду к изобретению очередного способа изъятия героя из гущи сражения.

На этот раз способ опять изобретал Лис. Парням, по мнению землянки, досталась самая тяжелая часть работы — они рисовали! Бесталанная в изобразительном искусстве Яна от черчения была категорически отстранена.

Пара кругов переноса — один в замке, второй в относительной безопасности за его пределами — были изображены Хагом и Лисом палочками из мела, спрессованного с пылью Игиды.

Вот и пригодилась сегодняшняя лабораторная! Чертеж знака ХИЗ — символа мгновенного переноса, вычерчивающийся одновременно в двух местах, напарники переделывали раз пять. Приходилось то и дело шарахаться от вездесущей массовки, норовящей испортить работу! Но они-таки смогли синхронизировать начертание знаков и уложиться в хронометраж истаивания символов. Через СУАЗ дали отмашку Янке. Ей отводилась главная действующая роль в представлении.

Она ухитрилась паническим призывом о помощи выманить героя в знак переноса, вычерченный Машьелисом под покровом невидимости на плитах в замковом коридоре. Притворяться девушка не очень умела, врать не любила, но зачет есть зачет. Потому испуганная студентка (а попробуй не испугайся, если в перспективе маячит пересдача темы) вопила очень даже правдоподобно!

Четвертого способа ни изобрести, ни испытать троица не успела. Вид на осажденный замок сменился просторным залом академии с четырнадцатью взмыленными, взъерошенными и грязными блюстителями в придачу.

— У кого меньше двух удачных попыток и больше одной провальной — жду на дополнительное факультативное занятие завтра, — обрадовал студентов мастер.

Яна, Хаг и Лис переглянулись и выдали на удивление слаженный вздох облегчения. Они уложились! И пусть опять требовалось навестить душ, а форма вопила о чистке, друзья были почти довольны.

Но так повезло не всем. Кто-то бурчал, как Авзугар, вокруг которого приплясывала Тита, кто-то причитал, как Цицелир, или ругался, как Ириаль, а то и натурально всхлипывал от разочарования, как Таата. А мастер прохаживался между студентами и бросал пару-тройку слов то здесь, то там.

Как уж он ухитрялся следить за всеми и ничего не упустить из вида, не имея талантов силаторхов и дэора, студенты не знали. Но мастер действительно замечал все, как и Анита! То ли «оборудование» с артефактной настройкой давало широкие возможности, то ли звание мастера АПП обязывало!

— Поняли, в чем ошиблись? — подкинул гоблин вопрос Янкиной тройке.

— Кто же знал, что у них там драконы в диковинку, — пожал плечами Лис.

— Надо было уровень здоровья объекта определить, — предположила Яна, до сих пор испытывавшая неловкость и чувство вины, стоило только вспомнить обмякшее тело в когтях Машьелиса.

— Прямой контакт с блюстителем для субъекта или объекта пророчества может обернуться шоком, порой смертельным. Это нужно учитывать при любом раскладе, — отметил мастер, согласившись с Яной, и, переведя взгляд на дракончика, добавил: — Спешка не всегда хороша, парень.

— Осознал, — легко покаялся Машьелис, бахнув себя кулаком по груди. — Такого больше не повторится!

— Это уж точно, повторяться ты не умеешь, — хихикнул гоблин и посеменил терроризировать наставлениями следующую команду третьекурсников.

В душе Янка еще и вымыла голову — в волосы набилось столько пыли, словно она не в иллюзии играла, а перенесла пяток натуральных штурмов. Сразу полегчало, появился аппетит. Поскольку напарников ждали факультативы, в столовую девушка пошла одна и в одиночестве же переделала часть заданий на эту и следующую цикладу. Как раз успела освободиться до вечера, когда с факультатива по артефакторике вернулась уставшая и бесконечно довольная Иоле.

Йорд, поступивший на работу в Коллегию артефакторов, помогал невесте в выходные дни, и увлечение предметом, сдобренное любовью к жениху, у Латте все возрастало.

Янке даже показалось, что подруга немного похудела с начала учебного года. Неодобрительно нахмурившись, Донская в приказном порядке отправила Иоле купаться, а потом столь же безапелляционно заставила ее выпить чаю с прихваченными из столовой пирогами. Поужинать ифринг, захваченная восхитительной идеей нового проекта, то ли не успела, то ли вовсе позабыла. О хлебе насущном, а также о мясе, молоке и прочих полезных и нужных для жизни не меньше, чем любовь и работа, продуктах девушка не сочла нужным позаботиться.

— Знаешь, подруга, — заговорила Яна только после того, как Латте насытилась, — нельзя так себя загонять! Если ты будешь забывать кушать и отдыхать, то так и до лекарского корпуса с истощением доберешься, а не к Йорду на свидание!

— Прости, Ян, а? — выразительные глазищи ифринг умоляюще глянули из-под полосатой челки. — Я постараюсь быть внимательнее. Очень интересная тема попалась!

— Тем интересных еще прорва будет, а ты у нас одна! — припечатала Яна и, не удержавшись, крепко обняла подругу.

— Спасибо, — сморгнула слезки растроганная Иоле, сыто рыгнула в ладошку и спросила: — У вас как дела? Ты права, что-то я увлеклась артефакторикой и обо всем позабыла. Очень уж соскучилась за каникулы по занятиям!

— Неплохо, — поразмыслив, заключила Яна. Рассказывать о шутке Машьелиса с записками девушка не стала, потому что тайна эта принадлежала не только ей, а вот о «штурме» у мастера Брэдока поведала и поделилась своей тревогой:

— Может, так и надо. Не знаю. Мне показалось, Лис очень легко отнесся к гибели человека. Нет, это, конечно, иллюзия и все такое прочее. Скорее всего, в реальности он будет не так самоуверен и более осмотрителен. Замечания мастера Лис принял. Только у меня до сих пор тягостно на душе…

— Ты не огорчайся, Яночка. — Иоле подсела на диван поближе к подруге. — Лис не глупый и не злой, он все поймет. Мы же пока лишь студенты. Для того и нужны занятия.

— Надеюсь, — согласилась та, и девушки стали готовиться ко сну.

Мирные воды глубокого сновидения аккурат посреди ночи были взбаламучены тревожным шепотом Хага. В темное время суток ход в девичью часть общежития был для кавалеров заказан, но голос тролля донесся до Яны через знак СУАЗ.

— Ян, прости, разбудил. Не знаю, что делать. У Лиса кошмары, уж третий за ночь. Просыпается, засыпает и опять кричит.

— Для хорошего сна теплое молоко с медом пить надо, — машинально пробормотала все еще не проснувшаяся толком девушка.

— Э-э-э, — крякнул Хаг. — Молоко у меня есть. Кувшин целый. А вот мед…

— Сейчас принесу, — подавив зевок, пообещала Яна и, движимая чувством долга, выбралась из кровати.

Своей пасеки у Донских не было. Мед для дружеских чаепитий землянка покупала в лавочке фееры вместе с красивыми янтарными кусочками сахара. Добрая толстушка никогда не запрашивала непомерных денег. Или так везло только Янке? Как-то она слышала возмущенное щебетание нескольких студенток, потративших на обновки всю стипендию.

Надев халатик и любимые тапочки, ничуть не износившиеся с первого курса и не утратившие милой пушистой желтизны, Яна с горшочком меда продефилировала к двери. Заучившаяся Иоле сладко спала и без молока, она даже ухом не повела.

У друзей неярко светился ночник, взъерошенным воробьем сидел закутанный в одеяло Машьелис, Хаг что-то шаманил у нагревательной пластины. Обычно парни «столовались» в Янкиной комнате, но на всякий случай пластину себе завели.

— Теплое, а не горячее! — заметив подозрительные пузырьки на поверхности кружки, скомандовала девушка. Поставила мед на стол и, оттеснив тролля от процесса приготовления, взялась за дело. Часть горячего молока была перелита в новую кружку. К кипятку Яна долила более прохладного, попробовала и только затем добавила пару чайных ложек меда. Тщательно перемешала, снова попробовала и довольно кивнула. То, что надо!

Присев на кровать к нахохлившемуся дракончику, девушка заботливо скомандовала:

— На! Мелкими глотками выпей до дна.

— И кошмаров не будет? — недоверчиво прищурился Лис.

— Никаких кошмаров, крепкий и спокойный сон! — с абсолютной уверенностью в голосе объявила Яна. Она проследила, чтобы друг выпил все до капли, отдала кружку Хагу и мягко попросила его, многозначительно покосившись в сторону ванной:

— Вымой сейчас, а то утром не отмоется.

Фагард понятливо кивнул и исчез, за дверью зашумела вода. Яна ласково погладила дракончика по длинным светлым локонам и сказала то, что говорили тысячи раз до нее и скажут еще столько же:

— Все будет хорошо.

А Лис неожиданно судорожно втянул носом воздух и расплакался навзрыд. Не рассуждая, не примериваясь и плюя на всякие этикетные правила, Янка сгребла заматеревшего друга в объятия. Крепко-крепко прижала к себе и, тихонько раскачиваясь, полушепотом запела парню на ухо старую потешку, которой ее саму с детских лет и по сию пору утешала мама:

Поначалу на миг-другой Лис закаменел всем телом, а потом, наоборот, разом расслабился до бескостной мягкости, умудряясь при этом цепляться за Янку, как утопающий за спасательный круг посреди штормящего океана.

— Кошмары. Тот парень в плаще. Мертвый… Я же никого раньше не убивал вот так, совсем случайно. Когда не враг, а просто… А этот пустыми глазами на меня глядит, укоряет: почему не спас. Потом душить начал…

Отрывистая, неразборчивая речь Машьелиса, уткнувшегося носом ей в плечо, звучала глухо. Но Яна поняла главное: она сильно ошиблась сегодня, плохо подумала о друге. Тот переживал неудачу со спасением ничуть не меньше, а, пожалуй, гораздо сильнее напарницы.

— Он не придет больше. Ты его спас потом, два раза спас! Спи, теперь ты всегда будешь видеть, как надо делать и как исправлять, ты умеешь, — шепнула девушка и возобновила свой нехитрый напев.

— Мне мама никогда колыбельных не пела. Она всегда была, как бабушка — леди Левьерис. Красивая, умная, далекая. А ты поешь… — не пожаловался, скорее, поделился болью и горечью Лис.

— Пою, мне моя мама пела, я знаю как. Хочешь колыбельную? — ласково предложила Яна.

— Хочу, спой, — попросил парень. Чуть отодвинувшись от подруги, он взбил кулаком подушку, прикрыл глаза, свернулся клубочком на кровати, пусть и великоватый вышел клубок.

И Яна вполголоса запела привычную колыбельную, какой укачивали ее, а теперь пели сестренке:

— Мне почему-то кажется, когда ты рядом, все будет хорошо. Вообще все и всегда, — сонно бормотнул дракончик и заснул уже окончательно. Развернувшись из клубка, вольготно разметался по кровати. Тонкое лицо его было безмятежно, а пальцы правой руки накрепко вцепились в поясок на Янкином халате.

Верно выбрав момент, выключил воду и вернулся из ванной Хаг. Глянул на спящего напарника и одними губами шепнул:

— Спасибо!

Потом прижал оба кулака к груди на уровне сердца и низко поклонился девушке. Яна кивнула, принимая благодарность, развязала узел и вытащила поясок из петель халата. Так она и ушла к себе, оставив Машьелису свой пояс как залог отличного сна без кошмаров. Халатик хоть и был теплым, но без пояска ночной сквознячок, прокравшийся под полой, обдал прохладным ветерком. Девушка невольно поежилась, и тут же от запястья, где с прошлого года привычно устроился браслет помолвки из храма Ветров, пришла волна тепла, смывающая холод. Янка благодарно коснулась украшения и поспешила в кровать.

Ни один из студентов не узнал, что под дверью комнаты несколько минут простоял декан, выдранный из постели магической сигнализацией, подававшей знак о присутствии в комнате парней девушки. Остроты слуха, пусть и не столь безупречной, как обоняния, Гаду оказалось вполне достаточно, чтобы верно определить причину визита. Потому он ушел так же тихо, как и появился. Не маленькие детки, сами разберутся.

Иоле безмятежно спала, когда Янка вернулась к себе, и очень удивилась утреннему визиту Машьелиса, притащившего поясок от халатика подруги. Впрочем, ни о чем спрашивать не стала. То, что порой лучше молчать, чем говорить, было известно ифринг и без знакомства с рекламой ирисок.

От ночного смятения чувств у дракончика не осталось и следа, он был, как обычно, бодр, весел и безмятежно счастлив. Яна только порадовалась настрою друга. Принять и понять ошибку, перешагнуть через нее и спокойно жить дальше — таким талантом обладает не каждый.

За обычными студенческими хлопотами и занятиями пролетел день. Янка поначалу все ждала, что вот-вот явятся разгневанные Тайса, Ясмер или оба вместе и взгреют ребят за обман, но нет, учебный круговорот никто не нарушил воспитательной встряской, и девушка окончательно уверилась, что затея Машьелиса выгорит.

Мирное спокойствие Яны было вызвано еще и тем, что следующие занятия с мастерами значились в расписании лишь на следующей цикладе. Испортила настроение объективная реальность. Вернее, объективная рассеянность. Регулярные (три дня подряд как минимум) тренировки с набором карточек для развития интуиции были рекомендованы Тайсой всем блюстителям. И когда Донская полезла в кармашек сумки, где обычно таскала колоду, набора там не оказалось. Зато коварная память подсказала: хозяйка забыла свои карточки в столике зала медитаций. Нет, можно было бы воспользоваться и чужим, взять «напрокат» у той же Иоле, но сильфида особо предупреждала студентов о том, что самыми эффективными становятся упражнения с привычным материалом.

Ничего не сказав напарникам — сама забыла, самой и забирать, — Яна после общих лекций, когда друзья отправились на тренировки с оружием, двинулась в корпус блюстителей на верхний этаж, в зал, чья дверь теперь помечалась тремя зелеными полосками, указывающими на курс занимающихся в помещении студентов.

Встретить кого-то в зале девушка не ожидала, однако на всякий случай проформы ради стукнула в дверь и только потом открыла створку. И сразу же порадовалась собственной предусмотрительности.

— Ясного дня, — вполне благожелательно поприветствовала студентку сильфида, высвобождаясь из объятий мастера Ясмера и оправляя растрепавшиеся волосы. Скрыть припухлость зацелованных губ она даже не пыталась. — Ты что-то хотела, Яна?

— Ясного дня, да, я колоду в столе забыла, — выдавила зарозовевшая и застеснявшаяся за себя и за обоих застигнутых на горячем мастеров девушка. — Можно?

— Конечно, возьми, — великодушно разрешила мастер, и Янка почти бегом метнулась к своему столику, схватила нужную вещь и, пробормотав извинения, убралась из зала. Едва она закрыла дверь, как щелкнул запираемый изнутри замок, а тонкая полоска сочащегося в коридор света заблестела радугой. Судя по всему, мастер Тайса решила продемонстрировать мастеру Ясмеру блеск своих великолепных крыл.

Янка сдула со взмокшего лба прядку волос и поспешила в общежитие. Кажется, никакого допроса с пристрастием о подложных записках мастера учинять не собирались ни сейчас, ни вообще когда-либо. Их все устраивало. В конце концов, кому и верить в Судьбу, как не преподавателям Академии пророчеств и предсказаний?