3.7. Представление состоялось
Итак, все наши желания исполнились.
Мы хотели заведомо уравнять новые психические объекты в правах — мы это сделали. Нейроны были разными: моторными, вегетативными, рецепторными, кортикальными. Представления оказались универсальными. «Всё есть представление».
Нам пришлось вводить какие-то греческие буквы, чтобы изложить основу нейронного подхода к психосоматике. И даже в пси-системе нас преследовал призрак нейропсихологии! Нейроны располагались строго послойно, связывать можно было только соседние слои. Представления располагаются не в реальных слоях, а в абстрактном пространстве (которое можно вертеть, как душе угодно).
Нервная система оперирует отдельными сигналами, раздражителями, рефлексами. Представление является элементом психического содержания.
Отдельный нейрон не хранит информацию и не способен к психической активности. Сложность нейронной сети — в её связях. Отдельное представление ничуть не страдает от отсутствия связей. В этом мы скоро убедимся.
Мы не в силах осознать большинство событий в нейронной сети. Когда где-то чешется, мы не можем отличить реальное ползущее по нам насекомое от ложных сигналов мозга. Представления дискретны: субъект заведомо может отличить одно от другого. И почти каждое представление человек может выразить словом.
Композиция двух нейронов была невозможна, композиция двух связей вызывала трудности. Композиция любых представлений делается психикой на ура. И любая композиция представлений сама является представлением.
Нейрон существует в физической реальности, от его электрохимических и нейрофизиологических свойств абстрагироваться крайне трудно. Представление реально только внутри психики. Это абстракция — способ эффективно и наглядно моделировать психическую активность.
Вряд ли Фройд, Ференци или титаны немецкой философии задумывались над перспективностью и полезностью абстрактной игры в бисер. Но нам повезло — мы живём в эпоху бурно развивающейся топологии, К-теории, теории представлений, квантовой механики, нейропсихологии. У нас в руках как тонкие математические отмычки, так и мощные ломики численного моделирования. И если Шопенгауэру потребовалось две книги, чтобы ввести понятие представления, то мы это сделаем в несколько строчек. Смотрите.
Представление — это универсальный, дискретный объект психического содержания. Для представления всегда (или почти всегда) существует возможность стать предметом коммуникации. Представление абстрактно относительно своей нейронной реализации. Пространство представлений замкнуто относительно любых психических композиций.
Это был самый сложный абзац в данной книге, поэтому можно выдохнуть.
И вроде бы всё понятно, каждое свойство представлений мы разобрали в этой главе. Но невозможно избавиться от смутного ощущения недосказанности. Не бывает всё так хорошо!
И правда. Обилие психосоматических проблем в обществе подсказывает, что создать представление гораздо проще, чем влиять на уже созданное. Вроде бы со временем наш словарный запас расширяется, у нас на всё готов ответ. Ан нет, некоторые представления словно ускользают от нашей речи. Мы не можем сделать их предметом своих высказываний, хотя когда-то могли.
Но как же так? В определении же сказано: «всегда существует возможность...». Не всегда, а почти всегда! И из этого почти вырастает психосоматический букет. И именно на преодоление этого «почти» направлен психоанализ.
Читатель, знакомый с трудами Фройда, тут же скажет: «Так всё ясно, эти представления просто вытеснены! Они недоступны сознанию, поэтому их нельзя высказать и на них нельзя повлиять».
Какой хороший читатель! Именно так. Но что такое бессознательное? Что такое вытеснение? И почему Фройд называл вытеснение «краеугольным камнем психоанализа»?
