5

Я не могу заснуть. Всю ночь мечусь по кровати: то свернусь клубочком, то, наоборот, вытянусь, то лягу на бок, то на живот и в конце концов прячу голову под подушку. Не могу отвлечься от грустных мыслей. Думаю и думаю о Вики. Как только начинаю засыпать, слышу скрип тормозов и пронзительный крик. И снова просыпаюсь!

Не могу отключиться! Пытаюсь позвать Вики, но она не приходит. Открываю окно, свешиваюсь с подоконника и ищу ее в темноте. Представляю себе Вики, но не могу оживить, как тогда, после больницы. Воображаемая Вики говорит чушь и исчезает в ночи.

Светает, начинают петь птицы, наступает самый обычный день… Я зарываюсь под пуховое одеяло. В комнату входит мама — приносит завтрак на подносе, как будто я больна.

Суббота… Мне не надо идти в школу, и маме — на работу. Обычно по выходным она делает что-нибудь по дому или ходит по магазинам, а я торчу у Вики.

Сегодня мы обе слоняемся из угла в угол и не знаем, чем заняться. Мама набирается храбрости и звонит маме Вики. Я боюсь, что миссис Уотерс станет на меня жаловаться, но мама говорит, что обо мне и речи не было.

— Похороны в среду, в одиннадцать. О боже, надо подумать о венке. Ты знаешь, какие цветы любила Вики?

— Лилии. Белые лилии.

— Они стоят целое состояние, но делать нечего. В чем ты пойдешь?

Нам целый день звонят из школы, чтобы обсудить страшную новость. Почти все — друзья Вики, а не мои. Звонят девочки, которым хотелось с ней дружить. Мальчишки тоже звонят. Некоторые ведут себя так, будто были ее бойфрендами, что очень глупо: она их ведь терпеть не могла, особенно парней из нашего класса.

Даже Толстый Сэм, завзятый шут, на этот раз говорит серьезно:

— Мне очень жаль, Джейд! Представляю, как тебе тяжело! Вы с Вики всегда были вместе!

Ах, если бы мы могли сейчас быть вместе! Почему она ко мне не приходит?!

В воскресенье становится еще хуже. Я не знаю, что мне с собой делать. Телевизор смотреть не могу. Странно — еще два дня назад меня волновали персонажи мыльных опер, и мы обсуждали их с Вики, как своих знакомых. Не могу слушать музыку, потому что мы всегда подпевали любимым певцам, а теперь мелодии кажутся чужими. Не могу читать. Слова расползаются, как червяки, в них нет никакого смысла. Не могу делать уроки. Наверное, у меня будут неприятности, но кого это волнует!

Ничто в мире не имеет значения, кроме Вики. Я трачу уйму времени, чтобы вызвать ее в своем воображении, но ничего не получается. Я так хочу ее видеть, что днем говорю маме: мне надо сбегать домой к Вики. Где еще ее искать?

— Не знаю, Джейд, — говорит мама, кусая губы. — Вряд ли это удобно! Не надо беспокоить людей, особенно сейчас.

— Но мне нужно, мама. Я хочу быть поближе к Вики. Ну пожалуйста!

После обеда мама идет со мной к Вики, пока папа дремлет на диване. В выходные он не работает в ночную смену, но не может изменить свои привычки и поэтому спит днем.

Когда мы подходим к дому Вики, мне становится страшно, и я хочу домой.

— В чем дело? — спрашивает мама. — Не бойся, детка, я с тобой.

Но мне кажется, она тоже боится.

— Я передумала. Что-то мне не хочется туда идти.

— Ну уж нет. Пришли так пришли.

— Не хочу видеть ее маму!

— Ну, может быть, ей станет легче, потому что вы с Вики были как сестры.

— Мне кажется, она меня не любит. По-моему, она винит меня в том, что произошло.

— Какая чушь! Прекрати, Джейд! — повышает голос мама.

Я легонько толкаю ее локтем — боюсь, что мама Вики может нас услышать.

— Пожалуйста, мама, пойдем домой!

— Но ты же целый день ныла и просилась сюда!

— Я хотела увидеть Вики, — плача, говорю я.

Мама смотрит на меня широко открытыми глазами, точно я сошла с ума. Наверное, так оно и есть. Не знаю. Я теперь ничего не знаю.

Снова не могу заснуть. В понедельник утром мама не приходит, чтобы меня разбудить, но я встаю сама. Взвешиваюсь на весах в ванной. С пятницы я потеряла два килограмма. Кажется, во рту давно не было ни крошки. Есть не хочется, но мама суетится вокруг меня, поджаривает мне тост, поит чаем. Чай кисловатый, с апельсиновой отдушкой. Тост черствый и, когда я пытаюсь его проглотить, царапает горло.

— Попробуй что-нибудь съесть, — говорит мама. — Так и заболеть недолго! Только посмотри на себя! До чего ты бледная! Ты похожа на призрака!

— Пожалуйста, не надо!

— Прости, Джейд, я не хотела. Послушай, детка, может, тебе не ходить в школу? Ложись-ка ты снова в постель! Может, попробуешь уснуть?

Кажется, я точно сойду с ума, если останусь дома еще на один день, поэтому надеваю школьную форму и вешаю на плечо портфель с невыполненным домашним заданием.

— Ты молодец, мужественная девочка. — Она гладит меня по плечу.

Сейчас мама очень добрая. Никогда раньше она не суетилась вокруг меня, даже когда я была маленькой. Ей хотелось, чтобы у нее был активный ребенок, которого можно было бы наряжать и баловать, а не какое-то робкое, худое и глупое существо, вечно пытающееся от всех спрятаться.

— Хочешь, я пойду с тобой?

Конечно, хочу, но мама смотрит на часы — я знаю, она уже опаздывает на работу.

— Ничего, все будет хорошо! Я не маленькая! — говорю я, хотя чувствую себя так, будто иду в первый раз в детский сад.

Я снова начинаю надеяться на встречу с Вики, и приходится поскорее уйти из дома, чтобы не расплакаться.

На бегу я не могу плакать. Сил хватает только до конца улицы — нужно остановиться. Сердце выпрыгивает из груди. Зря Вики надеялась, что бег мне может понравиться!

Ну почему, почему, почему я не сказала тогда «да»? Пошли бы мы под руку домой, сегодня были бы вместе — шли бы, как всегда, в школу, только мы вдвоем.

— Мы опять вместе, дурочка!

— Ах, Вики! — Я бегу ей навстречу, распахнув руки для объятий.

— Эй, потише, чудачка! Люди смотрят! Разговариваешь сама с собой! Размахиваешь руками! Говори шепотом, забыла?

— Где ты была? — шепчу я и пытаюсь взять ее за руку, но чувствую только свою ладонь.

— Носилась по воздуху, завывала, рыдала и пугала народ. В общем, занималась тем, что обычно делают призраки.

— Почему ты не можешь говорить серьезно? Я очень по тебе соскучилась!

— Что, плохо без меня? Так всегда бывает, когда умирают близкие.

— Мне показалось, что я придумала себе нашу встречу после больницы.

— Какое нахальство! У тебя бы ничего не получилось! Меня нельзя придумать. Я единственная!

Она показывает мне язык. Он такой розовый, остренький, блестит… Однако, когда я хочу его потрогать, палец остается сухим.

— Ага! В следующий раз укушу! — говорит Вики. — Ты отвратительно выглядишь! Что с твоими волосами?

Я убираю их с глаз и заправляю за уши. Кажется, с пятницы я не только не мыла голову, но и не причесывалась. Волосы Вики выглядят потрясающе — золотисто-рыжие, они блестят на солнце, как нимб.

— Ты похожа… на ангела.

— Да брось! Хотя, пожалуйста, можешь восхищаться сколько угодно!

— Что?

Я смотрю вверх. Вики заливается веселым смехом:

— С каких это пор ты увлеклась религией, Джейд?

— А с каких это пор ты стала призраком? — парирую я.

Я оглядываю ее с ног до головы. Она все в том же черном наряде. Украдкой смотрю ей на спину… Не выросли ли там серебряные крылья?

— Хватит на меня пялиться! Мне еще предстоит подняться по небесной лестнице или угодить прямо в адский огонь…

— Не надо!

— Не бойся! Я никуда не пойду. Пока. У меня еще здесь дела. Нужно с тобой погулять.

— Ты не приходила ко мне все выходные!

— Я была с мамой.

— Кажется, ты говорила, она тебя не видит.

— Зато я ее вижу. И тебя тоже! Помнишь, как ты с мамой крутилась в воскресенье около нашей двери? — смеется она, глядя на мое виноватое лицо.

— Мне просто очень захотелось тебя увидеть, Вик!

— Ну, сейчас-то ты меня видишь! Я пришла к тебе одной! Но предупреждаю: хватит на меня глазеть! Люди решат, что ты чокнутая. Хотя только что погибла твоя лучшая подруга… Может быть, ничего тут странного нет? Ладно, давай пойдем в школу! Хочу послушать, что там обо мне говорят.

— Можешь не сомневаться! Ты всегда будешь в центре внимания, даже на том свете!

Я тыкаю ее в живот. Палец проходит насквозь.

— Ой! — взвизгнула Вики и скрючилась от боли.

— Боже! Я сделала тебе больно? Я не хотела! Я думала… Ой, Вики!

Теперь она громко хохочет:

— Вот я тебя и провела! Только не надо меня тыкать пальцем, чтобы проверить, что я чувствую. Пошли!

Она мчится вперед, а я, спотыкаясь, ковыляю следом и боюсь, что она может снова исчезнуть. Теперь она бежит даже быстрее, чем прежде, потому что закон земного притяжения на нее не действует. Вики поворачивает за угол и оказывается на дороге, ведущей к школе, гораздо раньше, чем я. У школы я ее догоняю. Она стоит на том месте, где произошел несчастный случай. Она не одна. Там толпы народу — не только ребята из нашей школы, но и взрослые. Многие плачут, обнимают друг друга или пытаются рассмотреть что-то на асфальте. На месте, где погибла Вики, полно цветов, мягких игрушек… цветы и игрушки тянутся до самой ограды на тротуаре.

— Надо же! — говорит Вики. — Прямо как у принцессы Дианы!

Люди поворачиваются, показывают пальцами, смотрят в нашу сторону. На какое-то мгновение мне кажется, что они видят Вики. Потом я понимаю, что все смотрят на меня. Они что-то про себя бормочут, шепчутся, вдруг я чувствую на себе свет от фотовспышки. Я зажмуриваюсь, яркий луч ударяет мне в глаза.

— Ты лучшая подруга Вики? Ты была с ней, когда ее сбила машина? Как это произошло? Что ты сейчас чувствуешь, когда Вики больше нет?

Я смотрю на корреспондента и не верю своим глазам.

— Какой наглый! — говорит Вики. — Скажи ему, пусть убирается и не лезет в чужие дела!

Она и ему это говорит, но произносит слова покрепче. Рядом еще кто-то ругается. Это Толстый Сэм. Для девятиклассника он слишком высокий и толстый, поэтому легко оттесняет от меня корреспондента.

— Оставь ее в покое, придурок! Она не хочет с тобой разговаривать!

Сэм хватает меня за руку, и мы проталкиваемся сквозь толпу. Я тревожно озираюсь по сторонам и боюсь потерять Вики из виду, но она, удивленно приподняв брови, стоит прямо за мной.

— Надо же, не знала, что Толстый Сэм ко мне неравнодушен! Он очень расстроился, да?

Он все еще тащит меня за собой, и мы входим в школьный вестибюль.

— Молодец, Сэм! — говорит миссис Кембридж бросаясь в коридоре нам навстречу. — Ах, Джейд, я просто не могу в это поверить!

Она обнимает меня и Сэма. Миссис Кембридж самая строгая учительница в школе, которая всегда оставляла Вики после уроков за плохое поведение… А сейчас она плачет.

Невероятно! — восклицает Вики, приплясывая вокруг нас. — И ты, и Толстый Сэм, и миссис Кембридж — все меня любили!

Потом из кабинета выходит наш директор, мистер Файлзворт, — даже у него на глазах слезы за толстыми стеклами очков. Он что-то бормочет об ужасной трагедии и о специальной молитве, которую нужно прочитать в актовом зале, а потом спрашивает, не хочу ли я выступить с речью, так как Вики была моей лучшей подругой.

— Мне кажется, Джейд будет очень трудно выступать, — твердо говорит миссис Кембридж. — Зря ты вообще пришла сегодня в школу! Похоже, у тебя очень сильный шок.

Мое странное поведение объясняется тем, что мне трудно без смеха смотреть на Вики в таком игривом настроении: она корчит рожицы и очень потешно передразнивает мистера Файлзворта, когда он со смиренно-торжественным видом сжимает перед собой руки.

Приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не расхохотаться.

Вики еще больше входит в раж, и я фыркаю, но вместо смеха у меня получаются слезы. Я плачу на глазах у миссис Кембридж, мистера Файлзворта и Толстого Сэма. Это уж совсем никуда не годится!

Миссис Кембридж отводит меня в раздевалку и прижимает к себе. Потом умывает меня, вытирает глаза куском бумажного полотенца и ведет в учительскую пить чай. Это занимает так много времени, что я пропускаю церемонию в актовом зале.

Вики я тоже упустила. Она исчезла. Пока я плакала в объятиях миссис Кембридж, ей все это надоело, и она улетела, оставив меня одну.

— Я хочу чтобы Вики была здесь, — шепчу я.

— Знаю, знаю, — бормочет миссис Кембридж, хотя она ничего не понимает.

Входит мистер Лорример в тренировочном костюме и садится передо мной на корточки.

— Мне так жаль! — мягко говорит он и пожимает мне руку. Половина девчонок умерли бы от зависти, потому что мистер Лорример — настоящий красавец с густыми темными волосами, большими карими глазами и шестью «кирпичиками» на загорелом животе. Неудивительно, что Вики собиралась записаться в его секцию.

— Вики хотела по пятницам ходить в вашу секцию, — бормочу я.

— Я видел ваши фамилии в списке, но потом их кто-то вычеркнул. Если хочешь, Джейд, приходи к нам!

— Я? Да я совсем не умею бегать!

— Это не такой бег, как ты думаешь… Иногда, когда ты в очень плохом настроении, пробежка идет на пользу и помогает избавиться от напряжения. Извини, глупо, конечно, сейчас об этом говорить. К сожалению, тебе не удастся быстро выйти из стресса, бедная девочка.

Как странно! Они все ведут себя со мной как настоящие друзья. В классе, во время перемены, ко мне особенно добры даже самые вредные девчонки, Рита и Ивонн, даже мальчишки. Старый друг Вики, Райан Харпер, единственный нормальный парень в нашем девятом классе, подходит ко мне и предупреждает, чтобы я держалась подальше от забора: там шныряют корреспонденты с фотоаппаратами.

— Если начнут донимать тебя, Джейд, дай нам с парнями знак — мы им покажем! — говорит он.

На этот раз Толстый Сэм тихо стоит в стороне.

Он пытается занять для меня место во время ланча, но Дженни, Мадлен и Вики-2 уводят меня за свой столик. Они мне всегда нравились, но Дженни раздражала мою Вики, потому что тоже гуляла с Райаном Харпером. Дженни немножко помешана на мальчиках. Вики-2 сама как мальчишка, озорная и шумная, но сейчас она горько плачет. Вики-2 всегда знала, что она на втором месте после моей Вики. Дженни ее крепко обнимает, а Мадлен обнимает меня, хотя до сегодняшнего дня мы почти не общались. Она большая и толстая. Такое впечатление, что меня обнимает огромный зефир.

Я задыхаюсь от доброго отношения к себе. Кажется, меня закутывают в пуховое одеяло — не могу двигаться, не могу дышать, не могу быть самой собой. Не могу без Вики жить!