11
Миссис Кембридж оказалась настойчивой. В половине восьмого раздается звонок в дверь — как раз когда начинается сериал о жителях Ист-Энда.
— Кого это нелегкая принесла? — сердито спрашивает мама, забирая наши подносы с остатками ужина.
Еда на моей тарелке почти не тронута.
— Ах, Джейд! Ну почему ты не ешь? Еще заболеешь анорексией! Не будешь следить за собой — попадешь в больницу. Тед, открой дверь.
— Ты ведь стоишь, — говорит папа, не двинувшись с дивана.
— До чего же ты ленивый! Джейд, пойди открой. Если это мальчишки с щетками для пыли, скажи, что нам ничего не нужно, хорошо?
Это не маленькие торговцы, а миссис Кембридж, хотя я с трудом узнаю ее в спортивном костюме и майке. Распущенные мокрые волосы свисают ниже плеч.
— Привет, Джейд. Я занималась в фитнес-клубе и решила на обратном пути к вам заглянуть.
— А, — отвечаю я и чувствую, что странно реагирую на ее визит.
Не знаю, как быть, и не хочу приглашать ее войти. Стыдно, когда папа в пижаме развалился на диване. Но не оставлять же ее на лестничной клетке! Грязный мусоропровод опять забит — вокруг летают пакетики от чипсов и обертки от шоколадок, да еще плохо пахнет.
— Джейд, это мальчишки? — кричит мама.
— Нет, мам, это миссис Кембридж, — шиплю я в темный коридор.
— Кто?
Миссис Кембридж притворяется, что ничего не слышит. Я оборачиваюсь и вижу Вики — она кувыркается в воздухе и потешается надо мной. Выходит растерянная мама.
— Это миссис Кембридж, мам, — говорю я. — Из школы.
— Что ты натворила, Джейд? — хмурится мама, глядя на миссис Кембридж. — Как бы то ни было, она ни в чем не виновата. Ей слишком тяжело далась смерть Вики.
— Знаю, знаю, — серьезно говорит миссис Кембридж. Именно поэтому я и пришла. Нам нужно поговорить. — Она ждет приглашения и с надеждой заглядывает в наш коридор.
— Входите, пожалуйста! Вы должны нас извинить — мы никого не ждали.
Мама приглашает миссис Кембридж войти и в коридоре качает головой при виде облезлых обоев.
— Давно собираемся сделать ремонт. Муж каждый день обещает, — бормочет она, входя в гостиную.
Папа лежит, развалившись на диване и подмяв под себя все подушки, пижамная куртка наполовину расстегнута, из-под нее торчит грязная майка.
— Тед! — обращается к нему мама.
Папа садится, прикрывает грудь и прикасается пальцами к небритым щекам.
— Извините, я работаю в ночную смену. Мне пора переодеваться.
— Нет, пожалуйста, останьтесь, мистер Маршалл, если у вас есть время. Разговор займет всего несколько минут.
Папа выглядит растерянным.
— Это миссис Кембридж, из школы. Помнишь, мы виделись на похоронах? Она учительница Джейд.
Видно, что папа вспоминает ее красивую шляпу, и выпрямляется.
— На самом деле я не классный руководитель Джейд, а веду у них французский, — говорит миссис Кембридж и садится на край дивана.
— С парлеканьем франсэ у нее не очень, — замечает папа. — В меня пошла, да, Джейд? Учеба нам дается с трудом.
— Нет, Джейд хорошо успевает по французскому, — говорит миссис Кембридж.
Вот это новость! Мой лучший результат — пятое или шестое место в классе, а на прошлой неделе я очень плохо написала тест.
— По результатам последнего теста я вторая от конца, — тихо вставляю я.
— Джейд! — восклицает мама и смотрит на миссис Кембридж. — В школе я сдавала французский и испанский, а потом собиралась пойти на курсы — хотела расширить словарный запас.
— Отличная идея! — говорит миссис Кембридж. — Джейд, я знаю, ты плохо написала последний тест, но это вполне естественно — тебе трудно пережить смерть Вики.
— Вики ей не помогала — всегда у нее списывала. Джейд постоянно делала за нее домашние задания. Я всегда считала свою дочь зубрилкой.
— Неправда, мама. Мы все делали вдвоем.
— Джейд и Вики… Всегда вместе — не разлей вода. Вики была милой девочкой, — говорит папа со слезами на глазах.
— Ну, мы все знаем, что она тебе нравилась, — фыркает мама и поворачивается к миссис Кембридж: — Хотите кофе? У нас есть молотый и растворимый. Может быть, чаю?
— Спасибо. Чашечку растворимого кофе, пожалуйста. — Миссис Кембридж смотрит на меня: — Завари нам, пожалуйста, кофе, Джейд.
Вижу, маму это раздражает.
— Свари нам кофе в кофеварке. Ты умеешь ее включать? Возьми красивые чашки и открой пачку печенья. Не бери старое из коробки!
Я киваю, но не слушаю маму. Миссис Кембридж не хочет кофе — ей надо выдворить меня из комнаты, чтобы они могли спокойно поговорить.
Стою в кухне и пытаюсь не греметь чашками. Слышу приглушенные голоса, но не могу ничего разобрать — они плотно прикрыли дверь. Подумаешь, мне все равно! Опускаю палец в сахарницу и облизываю. Вспоминаю маму Вики в день похорон. Я ее с тех пор не видела. Кто-то сказал, они уехали за границу, в Италию.
— Ну-ка, дай лизнуть! — Вики стоит рядом со мной в ожидании своей очереди. — Здорово, правда? Всегда мечтала поехать в Италию, но родители говорили, что им там не нравится — слишком жарко, и они не любят пасту. Стоило мне умереть — куда они отправились? В Италию. Несправедливо!
— Вряд ли они там веселятся.
— Только на то и надеюсь! — возмущается Вики.
— Хочешь, чтобы они чувствовали себя несчастными?
— Конечно!
— Всегда?
— Ну, да!
Я сглатываю:
— А я?
— Конечно-преконечно!
— Ну, это же несправедливо!
— Несправедливо, что меня убили, да?
— Знаю, но…
— Тебе нельзя быть без меня счастливой. Это приказ. Я должна подчиниться.
— Эй! — Вики вглядывается мне в лицо. — Что это у нас губки дрожат? Я в этом не виновата. Ты не можешь без меня обойтись. Мы с детства были вместе, Вики и Джейд, поэтому мы никогда не расстанемся, Вики-Призрак и чокнутая Джейд. Миссис Кембридж пришла к твоим родителям, потому что все в школе считают, что у тебя совсем крыша поехала.
Она права. Когда я, гремя чашками, вхожу в гостиную, разговор прерывается. Миссис Кембридж волнуется. Мама в ярости, хотя аккуратно, как помаду, наносит на лицо вымученную светскую улыбку.
Папа выглядит растерянным.
— Послушай, Джейд, миссис Кембридж считает, что в школе у тебя проблемы, — говорит он и первым берет чашку с кофе.
— Я этого не говорила, мистер Маршалл! — протестует миссис Кембридж.
— Тед! Нужно сначала предложить кофе миссис Кембридж!
— Ох! Простите! — говорит папа и, отхлебнув из своей чашки, передает ее учительнице.
— Ничего, ничего. Дайте мне другую. Я не говорила, что у Джейд проблемы. Я сказала, ее поведение свидетельствует о том, что она перенесла тяжелую моральную травму. Было бы странно ожидать чего-либо другого, — бормочет она и, пытаясь исправить ситуацию, дружелюбно кивает мне головой.
— Она говорит, ты переживаешь и ни с кем не разговариваешь, — вступает в разговор мама. — Я знала, нет ничего хорошего в дружбе с Вики. Разве я не советовала тебе завести других друзей?
— Мне не нужны новые друзья.
— Если ты не изменишь своего поведения, у тебя их и не будет.
— Многие хотят подружиться с Джейд, — вставляет миссис Кембридж.
— Только неудачники — Толстый Сэм и Зефирина Мадлен, — кричит Вики из кухни.
Я вздрагиваю при звуке ее голоса. Миссис Кембридж и мама с папой смотрят на меня во все глаза.
— Что с тобой? Почему ты дергаешься? Ведешь себя как… — Она не может закончить фразу, вздыхает и смотрит на миссис Кембридж: — Значит, и в школе Джейд странно себя ведет.
Миссис Кембридж старается подыскать нужные слова:
— Ну, Джейд, иногда ты действительно выглядишь точно… безумная.
Не стесняйтесь — повторите еще раз! А что мне делать, если Вики все время дурачится?!
Опять она за свое — уверенно входит в гостиную, крутится вокруг мамы, ласкается к папе, а потом садится на колени к миссис Кембридж и играет с ее волосами — пытается заплести их в косички. Меня душит смех, и я тихонько фыркаю.
— Прости, Джейд, меньше всего мне хотелось тебя расстраивать, — смущенно говорит миссис Кембридж.
Но мама подозрительно на меня поглядывает. Вики ее передразнивает. Я снова фыркаю.
— Прекрати, Джейд! — делает замечание мама.
— Да, возьми себя в руки, детка, — вторит ей папа. — Не придуривайся! Ты же не хочешь, чтобы миссис Кембридж подумала, что ты спятила.
— Вовсе я так не думаю, мистер Маршалл! Но я и мои коллеги уверены, что Джейд необходимо позаниматься с психологом.
— Она не нуждается в его услугах, — твердо отвечает папа.
— Я имею в виду не консультации психиатра, а занятия с квалифицированным специалистом-психологом, занимающимся коррекцией состояния подростка после тяжелой утраты.
— Не вижу в этом смысла, — заявляет мама. — Занятия ничего не изменят: Джейд не поможешь, если она будет упиваться горем и жалеть себя.
— Консультация психолога может быть очень эффективной. В случае необходимости педагог придет к вам домой.
— А кто будет платить за занятия? Разве они бесплатные?
— Ну… — теряется миссис Кембридж.
Видно, что она сомневается. Потом поворачивается ко мне:
— Как ты думаешь, Джейд, тебе станет легче?
— Нет! Скажи «нет»! Скажи «нет», идиотка! — подзуживает Вики. Прозрачными руками она хватает меня за голову и пытается ею покачать.
— Нет, — покорно мямлю я.
— Не хочешь поговорить о своих переживаниях, рассказать, что тебя беспокоит, попробовать обсудить свое состояние? Ты вся измучилась, Джейд! — восклицает миссис Кембридж и берет меня за руку.
Я заливаюсь слезами.
— Ну вот, видите: она расстраивается от одной мысли о консультации!
Я цепляюсь за руку миссис Кембридж, как за соломинку.
— Джейд, пойди возьми бумажный платок, — велит мама.
Отпускаю руку миссис Кембридж и иду за платком.
— Мы благодарны вам за заботу, миссис Кембридж, но Джейд не нуждается ни в консультациях, ни в лечении. Она всегда была мечтательной. Все будет хорошо, если она возьмет себя в руки. Джейд сама сказала — ей не нужны никакие консультации.
— Ни к чему ей переливание из пустого в порожнее, — вставляет папа.
Миссис Кембридж понимает — ей не удалось убедить родителей и преодолеть их упрямство. С ним трудно справиться — словно пытаться отковырнуть приставшую к подошве жвачку.
Она сдается:
— Если захочешь поговорить, Джейд, добро пожаловать в мой кабинет.
Мама провожает миссис Кембридж до двери и горячо благодарит, но, как только учительница уходит, дает волю эмоциям:
— За кого она нас принимает?! Вваливается ни с того ни с сего да еще воображает, будто я не знаю, как помочь собственной дочери!
Хоть в чем-то мама с папой солидарны:
— Ведет себя, точно наша Джейд умом тронулась! Сразу замолчала, как только мы спросили, кто будет платить! Можно подумать — у них дешевые консультации! Она считает — мы деньги печатаем? Да, кстати, мне пора на работу.
Но он останавливается и, как в детстве, неуклюже треплет меня по голове:
— Ты ведь справишься, правда, Джейд? Я знаю, ты расстроена. Из-за Вики мы все не можем прийти в себя. Но ведь ты не поддашься горю, да, детка?
— Да, папа, я постараюсь.
— Вот это другой разговор! — говорит он и, шаркая ногами, выходит из комнаты.
Когда папа возвращается в джинсах, в которых ходит на работу, он вытаскивает из заднего кармана кошелек и протягивает мне двадцать фунтов.
— Возьми! — Потом дает еще одну банкноту. — Купи себе что-нибудь для поднятия настроения.
— Спасибо, папа.
— А я думала, мы скоро по миру пойдем. Ты же сказал, у тебе нет наличных, когда я просила денег, чтобы оплатить счет за газеты.
— Послушай, хватит меня пилить! Счастье нашей Джейд для меня гораздо важнее, чем бесконечные счета! — отвечает папа и быстро выходит из квартиры, чтобы не дать вспыхнуть ссоре.
— Чаще всего он не замечает, дома ты или нет, — с горечью говорит мама.
Я предлагаю ей одну банкноту.
— Нет, нет, это твои деньги, Джейд. Не думай, мне их на тебя не жалко. Дело в твоем папе.
Она замолкает и сидит с каменным лицом. Потом встряхивает головой и улыбается:
— Вот что я тебе скажу: давай пойдем куда-нибудь в субботу, только ты и я!
Не знаю, что ответить. До чего же странно! Всегда хотела куда-нибудь ходить с мамой и мечтала, чтобы папа давал мне деньги на угощения — как родители Вики. Мои никогда об этом не думали, и вот сейчас…
— Например, съездим в Лондон, — предлагает мама. — Побродим по магазинам, попьем кофейку, съедим по пирожному. Устроим себе девичник, ладно? Ты ведь этого хочешь, да? Ты сто лет не была в Лондоне!
Не говорить же ей, что совсем недавно я совершила тайную прогулку по лондонским магазинам. Не думаю, что захочу снова там побывать с мамой. С другой стороны — почему бы и нет?
Надувшись на меня, Вики улетает, и мы с мамой едем на поезде. Обе уткнулись в глянцевый журнал и смеемся над некоторыми ценами на одежду, рассматриваем новые оттенки лака для ногтей, нюхаем образцы духов. Мама критикует девушек-моделей за их худобу.
— Ты скоро сама станешь, как они, Джейд. Только посмотри на себя! — говорит она и берет меня за запястье. — Тонкое, как спичка. Вот-вот переломится. Тебе нужно поправиться.
Идем пить кофе и съедаем по два пирожных. Потом мама покупает коробку бельгийских шоколадных конфет. Мы жадно на них набрасываемся, и вскоре губы становятся коричневого цвета, словно их накрасили шоколадной губной помадой.
Я трачу папины сорок фунтов на два топа — один в цветочек с пышными рукавами, а второй — укороченный, черный, обтягивающий и очень сексуальный. Казалось, мама разворчится по поводу черного, но она лишь улыбается:
— Ты повзрослела. Подумать только — была тихоня тихоней… Скоро ты нас всех удивишь! Тебе можно ходить с открытым животом — он плоский, как оладушек, — смеется она. — Не представляю, что скажет папа. Ты же его знаешь!
Мама медлит:
— Джейд, мы с папой… У нас не все гладко.
Я киваю. Мне не хочется слушать. Лучше продолжить девичник.
— Может, не стоит все это тебе рассказывать…
И не рассказывай!
— У меня на работе есть отличный парень, Стив…
Больше не надо ничего говорить! Она произносит его имя, словно смакует шоколадку.
— Стив… — вздыхает мама. — Может, ни к чему хорошему это не приведет. Он немного младше меня… Ловелас… Ну, я хочу сказать, если… Честное слово, Джейд! Никогда раньше не испытывала ничего подобного. Если нам дадут шанс…
— Ты уйдешь от папы?
— Ты не будешь меня винить? У нас с папой жизнь никогда не складывалась. Я влюблялась в других мужчин, а они меня бросали. Пришлось сойтись с твоим папой — он сразу позвал меня замуж, как только узнал, что должна появиться ты. Сначала все было нормально, хотя я никогда его не любила. Потом он потерял работу, ну, а сейчас…
— Да, но… — Мне становится страшно.
Вдруг я узнаю такое…
— Ты ведь никогда его сильно не любила, и он никогда тобою не занимался.
Я пожимаю плечами, не желая признаться, что она права.
— Тебе понравится Стив. Он очень веселый. Жду не дождусь, когда вы познакомитесь. Я ему столько о тебе рассказывала! Думаю, он решит, что ты немного моложе своих лет… В общем, пока рано волноваться. Может, ничего и не получится, но если я решу уйти от папы, то хочу, чтобы ты знала, — будешь жить с нами. Запомни: я тебя никогда не брошу.
— Где мы будем жить?
— Ну, это еще предстоит уладить. У Стива есть небольшая квартира-студия. Увидишь, мы что-нибудь придумаем. Понимаешь, нет смысла обсуждать детали, когда еще ничего не решено.
Я все вижу.
Вижу, как мама и Стив противно обнимаются в квартире-студии.
Только меня рядом с ними нет.
Вижу, как папа лежит на диване в нашей квартире, и с каждым днем его все больше клонит в сон.
Меня рядом с ним тоже нет.
Для меня нет места. Никого у меня нет. Закрываю глаза и вспоминаю наши планы на будущее — мы с Вики, окончив школу, снимаем квартиру, повсюду ходим вдвоем…
— А мы и будем вместе…
Я не открываю глаз. Незачем. Вики рядом. Чувствую ее призрачное дыхание. Золотисто-рыжие волосы щекочут мне плечи, а руки, точно паутиной, опутывают шею.
