Глава 26
Трудно описать ощущения, возникающие после ментальной атаки. Сначала – полная дезориентация в пространстве. Твоё сознание словно отделяется от тела, подчиняясь чужой воле. А потом щёлкает незримый хлыст, голову стягивает стальными тисками, которые начинают сжиматься всё сильнее и сильнее. Чуть позже ощущаешь, будто кто-то запускает холодные невидимые пальцы в твой мозг и начинает копаться там. И тебе становится страшно и противно, ты словно видишь себя на прозекторском столе, хочешь закричать, но не можешь.
Ты – не хозяин себе. Тебя контролируют, тобой манипулируют, тебя включают и выключают, как лампу в коридоре. Ты беспомощен и ничего не можешь поделать. Тебя охватывает бесконечный ужас, а дальше начинается боль…
Мощный псионик способен не только управлять жертвами, но и убивать их на расстоянии. Для этого совсем не обязателен визуальный контакт. Эти твари используют своеобразные внутренние радары, настроенные на поиск чужой мозговой активности.
Так что никто из нас не заметил псионика, пока тот не долбанул по нам из своего надёжного укрытия, которое мы бы не достали при всём желании.
Нам повезло, что псионику пришлось распылять свои силы на всех сразу – без малого десять человек. Он не мог убить одним ментальным ударом такое количество противников, а может, и не хотел, если мы были нужны ему живыми для каких-то целей. Однако ему удалось на короткое время вывести нас из строя, и хантерам этого хватило.
Я чувствовал себя куклой, лежал, тупо таращась на склон соседнего холма. Несколько пар рук дёрнули меня, поставили на ноги и, убедившись, что я не упаду, переключились на лежавшего рядом Филиппа. Ещё секунда – и мы стояли живыми статуями, которым дозволялось лишь дышать и зрительно фиксировать происходящее.
Чуть погодя нас подхватили и понесли. Я уткнулся носом в чью-то воняющую рыбой спину и мерно покачивался в такт ходьбе. Потом нас выстроили в ряд, как оловянных солдатиков. Обыскав, отобрали оружие.
Я не знал, что хантеры собираются сделать с нами. Нас не убили сразу, но было всё равно страшно.
Появился Череп в сопровождении незнакомого мутанта. Я сразу понял, что это и есть псионик, но никогда прежде не видел таких: Зона наградила это создание третьим глазом во лбу, но почему-то лишила двух обычных: они заросли роговистой кожей. Причудливы твои дела, Зона!.
А ещё у этого мутанта было рахитичное тело с кривыми короткими ножками и просто огромным животом. Псионик передвигался подобно утке: переваливался с боку на бок.
Череп и это чудо-юдо остановились неподалёку от нас.
– Спасибо, Кэл. Ты снова был на высоте, – поблагодарил хантер.
Жаль, моё тело не принадлежало мне, а то я бы тоже присоединился к «благодарности». Она была бы воистину безграничной!
Псионик кивнул.
– Обращайся ещё, Череп. Я всегда к твоим услугам. Ты знаешь, где меня искать. Наш договор в силе?
– Конечно, Кэл. Я был бы полным идиотом, если бы попытался тебя кинуть.
– Отрадно знать, что в наше время ещё остаются порядочные люди. – Псионик хохотнул.
– За всех не скажу, но я всегда соблюдаю договоры. Добыча целиком твоя. Делай с ней, что хочешь, но позаботься, чтобы этот сталкер, – хантер кивнул в мою сторону, – умер в числе первых. Больше я у тебя ничего не прошу.
Кэл оглядел меня с ног до головы.
Если бы я мог пошевелить хотя бы кончиками пальцев! Но тело по-прежнему не слушалось.
– Я уважу тебя, Череп. Начну с этого парня.
– Торпеда придётся тебе по вкусу, – зловеще произнёс хантер.
– Торпеда? Спасибо, что представил. Буду знать, как называется это блюдо. Мне пришлось потратить много энергии, и теперь я голоден как никогда, – проговорил псионик.
«Голоден, блюдо?» – ужаснулся я.
– Тебе нужна помощь? – поинтересовался Череп.
– Нет. Они полностью в моей власти, – хвастливо заявил мутант. – Сам справлюсь. Не возражаешь, если я осмотрю свой улов поближе?
– Они твои. Делай, что хочешь.
Мутант подошёл ко мне, уставился нечеловеческим глазом, лишённым даже намёка на зрачок. Было в этом взгляде что-то отталкивающее, змеиное. В нём не было ненависти, псионик смотрел на меня, как посетитель ресторана смотрит на бифштекс.
– Сегодня я не стану есть ваше мясо, – вдруг сказал он, прочитав мои мысли. – Вы дадите мне иное: вашу тёплую солёную кровь. Для аршамов это настоящий деликатес. И я весь в предвкушении! Давненько мне так не везло. Это просто праздник!
«Аршамы? – не понял я. – Никогда не слышал о таких. Что это – новая раса, возникшая в Зоне? Но почему я никогда о них не слышал. Впрочем, чему я удивляюсь? Не слышал же я раньше о тех же Контролёрах. Или аршамы – разновидность гоблинов? Ведь ходили же сталкерские легенды об их шаманах, которые способны управлять людьми. Но внешне этот гад на гоблина совсем не похож. Ничего общего».
– Не возражаешь, если я начну с тебя? – спросил аршам у меня, словно я мог ему ответить. – Вижу, что не возражаешь!
Псионик высунул длинный, слегка раздвоенный на конце язык и провёл им по моему лицу. Ощущения были мерзкие: словно какой-то слизень движется по коже. Очень хотелось дёрнуться, отпрянуть, но я физически не мог этого сделать. Если оценивать степень противности происходящего по десятибалльной шкале, то всё, что со мной происходило сейчас, тянуло на десять с плюсом.
– Терпи, – засмеялся аршам. – Больше тебе ничего не остаётся. Обещаю: будет очень больно. Кровь человека, испытывающего муки, приобретает ни с чем не сравнимый вкус. О, я заставлю тебя страдать, сталкер! Ты пройдёшь через такое…
Он мечтательно покачал уродливой головой.
– Нам пора, Кэл! Приятного аппетита! – произнёс Череп.
Аршам отвлёкся.
– Обращайся! Благодаря тебе я стал настоящим гурманом. В тех местах, откуда я родом, чистой крови не найти. Ты бы знал, какой дрянью мне приходилось питаться!
– У нас взаимовыгодное сотрудничество. Я сообщу, когда нам снова понадобятся твои услуги, – пообещал Череп. – Пока, Кэл!
– До встречи, Череп!
Хантеры ушли, оставив нас на растерзание псионику.
Кэл задумчиво оглядел строй своих неподвижных жертв.
– Ну что, истуканчики, страшно? Не то слово! – спросил он и сам же ответил: – Окажись я на вашем месте, давно бы наделал в штаны. Но без моего разрешения у вас даже это не получится! Грустно, но что поделать!
Он тараторил без остановки. Такое бывает с человеком, который слишком долго находился в одиночестве. Мутант довольно потёр короткие лапки.
– Сейчас мы пойдём кушать. То есть, кушать буду я, но вы сделаете вид, что вам нравится. И, пожалуйста, не портите мне аппетит вашими мыслями. Это будет не очень красиво с вашей стороны. Не будьте эгоистами, думайте о других. Пойдёмте, господа, пойдёмте. Ресторанчик «У Кэла» скоро начнёт свою работу.
Телепатический приказ подстегнул каждого из нас. Мы поплелись за аршамом. Наверное, у него было укромное местечко, где он предпочитал трапезничать.
Псионик шагал впереди, за ним следовали мы, вытянувшись цепочкой. Ему не было нужды оглядываться, так как каждый из нас был послушен его воле.
А ещё у Кэла оказалась неплохая чуйка на аномалии. Он легко обходил даже самые замаскированные ловушки. Да, неплохой союзничек был у хантеров – просто ценный клад, который нужно беречь как зеницу ока.
– Шагайте, соколики! Шагайте! И ничего не бойтесь, – подбадривал нас псионик. – Здесь вам ничего не грозит. Жаль, не поговорить с вами, но ничего, мы ещё пообщаемся. У нас впереди будет очень плотное и тесное знакомство. Уж это я вам обещаю!
Он на ходу сорвал травинку и, сунув себе в рот, принялся жевать, приговаривая:
– Нет, это уже становится невыносимым! Вы только представьте, какие муки я сейчас испытываю! Будто стою перед витриной гастрономического магазина (да-да, я знаю, что это такое)! Сплошные соблазны! Какой выбор! О, у меня слюнки текут…
Он резко замер. По его мысленной команде остановились и мы.
– Всё, это выше моих сил! Сталкер, – обратился он ко мне. – Ты не станешь возражать, если я воспользуюсь твоей кровью? Молчишь? Ну да, молчание – знак согласия. Тебя вроде Торпедой величать? Точно! – Он щёлкнул пальцами. – Ты – Торпеда! И сегодня послужишь лёгким перекусом. Конечно, крови и всего остального в тебе меньше, чем у специально откормленных для аршамов жертв, но мне много и не надо. Фигуру нужно беречь, если хочешь нравиться дамам. – Псионик хохотнул. – А я очень хочу им нравиться. Жаль, что вы убили ту чокнутую… Как её… Гюрзу! Я мог бы выпросить эту девку у Черепа, и она стала бы моей игрушкой, скрашивая долгие скучные будни. Ладно, что уж теперь. Баба мертва, а это уже не по моему профилю.
Аршам выплюнул травинку.
– Извините. Что-то я заболтался. Вы не устали? Дефицит общения, мать его за ногу! Трудно быть одиночкой, да ещё и в чужом мире. И поболтать-то не с кем. Душу не отведёшь! С хантерами разговаривать скучно. Я даже не понимаю, как устроен их мозг. С вами, обычные люди, всё гораздо проще.
Он вскинул правую руку, на которой были часы – если не ошибаюсь, «Командирские», – и поднёс к своему единственному зрячему глазу.
– Ага, засекаем время трапезы. Есть такая полезная штука – распорядок дня. Хочешь жить долго и счастливо – придерживайся порядка во всём. Завтрак, обед и ужин – строго по расписанию. Это идёт на пользу пищеварению.
Мутант плотоядно ухмыльнулся.
– Ну что, приступим? Кстати, Торпеда, если ты думаешь, что я сейчас вопьюсь в тебя, как вампир из этих ваших дешёвых ужастиков, то тебя ждёт разочарование. Экзотики не будет. Сплошная грубая проза. Но тебе ведь интересно, как всё произойдёт? – Аршам вперился в меня выворачивающим душу взглядом.
Я стоял перед ним каменным изваянием.
– Ну… будем считать, что интересно. Не волнуйся, я всё расскажу. У меня от тебя секретов нет. Смотри, вот этот нож, – псионик покрутил у меня перед глазами лезвием, – перережет артерию на твоей шее. У меня в этом деле имеется большой опыт, так что я наловчился делать это быстро и аккуратно. А дальше – всё просто: я буду пить, пока не утолю жажду. Что касается тебя… Ты умрёшь, и с этим ничего нельзя поделать. Грустно, согласен. Но зато ты выкажешь себя истинным альтруистом. Отдашь всего себя ради совершенно незнакомого человека! Да ещё и абсолютно бескорыстно. Можешь гордиться собой, Торпеда!
Кэл поднёс нож к моей шее. Я ощутил кожей прохладу металла. «Вот и всё, – обречённо подумал я. – Сейчас полоснёт лезвием… Блин, даже зажмуриться не могу».
Внезапно аршам произнёс, убирая нож:
– Тебе повезло, Торпеда. Я передумал. Ты молод и полон сил. Воспользоваться тобой всего раз – это расточительство. Среди твоих спутников есть люди постарше. Они не такие свежие и аппетитные, и их не так жаль. С кого бы начать?
Кэл задумался.
Я же мечтал об одном: скорее бы всё это закончилось, причём уже не имело значения – как. Не зря говорят, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
– Я выбрал! – весело сказал аршам.
Он остановился возле Краснова. Тот захрипел, как загнанная лошадь, которая понимает, что ещё немного – и её убьют, ведь теперь она стала бесполезной.
И хоть я не мог видеть, но слышал всё происходящее за спиной, а там происходила какая-то странная возня. Я понял: что-то случилось, причём из ряда вон выходящее. Ментальный поводок, удерживавший меня, ослаб. Я осознал, что моё тело возвращается ко мне, пусть и не полностью…
Этот подарок судьбы следовало использовать на всю катушку.
Руки-ноги мои оставались ватными, голова соображала плохо, но лишённый своих псионических способностей аршам уже не казался мне серьёзным противником – типичный задохлик: плюгавый, тощий, вряд ли обладающий навыками ведения рукопашного боя… Лишь бы снова не оказаться в его ментальной власти.
Я осторожно развернулся.
Кэлу было не до меня. Мутант пытался отпихнуть от себя неведомо откуда взявшегося зомби. Это был Панченко – тот самый солдат, которого мы встретили неподалёку от Базы. Мёртвый мозг зомби не поддавался контролю псионика, и аршам переключил всё внимание на эту новую угрозу.
Странно, что Панченко целенаправленно напал на мутанта. Неужели он хотел отомстить своему убийце? Всё же не так просты эти зомби, как кажется.
Похоже, я оказался единственным, кому удалось выйти из подчинения Кэла. Аршам не ожидал, что я окажусь у него за спиной. Наверное, он даже не мог представить, что кто-то из его жертв сможет преодолеть ментальные силки.
Выставив нож перед собой, Кэл отмахивался от солдата, выжидая удобный момент для того, чтобы поразить мёртвого Панченко ударом в висок. Во всяком случае, я бы поступил таким образом.
Обстоятельства складывались для меня удачно. «Держись, тварь! – мстительно подумал я. – Сейчас я сотворю с тобой такое, о чём мечтал с первой секунды нашего знакомства. Голыми руками задушу! Но… нет… ничего не получается!»
Я переоценил свои силы. Их было не достаточно для победы в схватке даже с таким тщедушным противником. Стоило ткнуть в меня пальцем, и я бы свалился. Да меня и порывом ветра могло унести!
Зато меня хватило на другое: я шагнул, толкнув всем своим телом псионика прямо в лапы зомби. Погибший солдат не упустил свой шанс. Панченко крепко обхватил аршама и зубами вцепился в его лицо. Струйкой брызнула кровь, что ещё сильнее раззадорило зомби. Мертвец яростно вгрызался в плоть аршама.
Справедливость восторжествовала. Убийца получил заслуженное возмездие.
Кэл забился в объятиях зомби, но очень быстро затих.
И тут наш строй распался. Люди, один за другим, повалились на землю, словно кегли. Сказались последствия мощного ментального удара и долгого удержания на телепатическом поводке. Я тоже не сумел устоять. Ноги подкосились сами собой. Я упал, думая о том, что зомби скоро переключится на нас. Рука нащупала гладкий и скользкий голыш. Я буквально выцарапал камень из мокрой земли и сразу задумался: «Воспользоваться оружием пролетариата? А почему, собственно, нет? Это единственное, что у меня есть. Но хватит ли у меня жизненной энергии, чтобы обрушить этот булыжник на голову Панченко?»
Я по-прежнему ощущал себя совершенно беспомощным, сил моих хватало ровно на то, чтобы не терять сознание. Раза два я ловил себя на предательской мысли: плюнуть на всё и отрубиться, а там – будь что будет!
И всё же инстинкт самосохранения победил. Я дождался, когда мертвец станет на четвереньки и склонится над аршамом, пожирая его плоть. Я не был уверен, что это надолго займёт зомби, поэтому нужно было спешить.
Я поднялся и с булыжником в руках двинулся к зомбаку. Это был подвиг, учитывая моё откровенно неважное физическое состояние: я еле передвигал ноги, пот лил с меня градом, каждую клеточку тела пронзала боль. И всё же я продвигался к намеченной цели – миллиметр за миллиметром. Ближе… ближе… ещё ближе.
Панченко почуял меня, повернул в мою сторону окровавленное лицо – как раз в тот миг, когда я занёс над ним камень. Мне показалось, что в его дотоле абсолютно пустых и бесцветных глазах мелькнуло выражение предвкушаемой радости и тихой надежды. Он хотел, чтобы его упокоили навсегда.
И я сделал это, обрушив на его голову булыжник. И только после этого упал как подкошенный, надеясь, что товарищи по несчастью очнутся раньше и смогут обо мне позаботиться. Эта мысль стала последней перед тем, как я лишился сознания.
