Глава четырнадцатая
о том, что праздник — он везде праздник
Если честно, я был уверен, что Зимин трубку не возьмет, поскольку он как обычно занят, и ему не до меня. Ну, и тогда мне все-таки придется перезванивать Валяеву.
Я даже кусок от бутерброда откусил, пока коммуникатор набирал его номер.
А Зимин возьми и ответь почти сразу, после второго гудка.
— Да, — раздался в трубке его голос — Слушаю.
— Аааа — я спешно пережевывал огромный ломоть ветчины и хлеба — Умг, эг…
— Киф, это точно ты?
— Уа — мне было неловко, впору хоть недожеванное в ладонь плюй.
— Ты пьяненький что ли? — Зимин нынче был очень доброжелателен, в другой раз он за такие «умг-уа» уже разорался бы.
— Нет — хрипло ответил я, таки мощным движением протолкнув еду в пищевод — Уфффф!
— Стесняюсь спросить — ты там чего делаешь такое? — заинтересовался Зимин — Просто у меня ассоциации тут возникли некоторые… Хотелось бы убедиться в том, что я не прав.
— Бутерброд кушаю — признался я.
— Ну это хорошее дело — одобрил мой собеседник — А мне тогда зачем звонишь, если питаешься? Поел бы и уже тогда… Или случайно набрал?
— Умышленно — сказал я и понял, что сморозил глупость.
— Совсем не понял — опечалился Зимин — Ты позвонил мне, чтобы сказать, что бутерброд кушаешь? Или ты позвонил мне, чтобы таким образом развеселить меня?
— Да нет — я даже топнул ногой по полу — Я позвонил с конкретной целью. Даже двумя. Первое — узнать, все ли нормально в нашем королевстве? Ну, в свете ночных событий.
— Все хорошо — успокоил меня Зимин — Все живы, никого не уволили, по крайней мере, пока. Тебе-то точно беспокоиться не о чем. Что еще?
— План — гордо сказал я.
— Какой-то ты сегодня не такой — озабоченно сказал «радеоновец» — Где привычная четкость формулировок? Вот сейчас ты о чем конкретно говоришь — о легких наркотиках, о том, что ты надумал устроить переворот в Сомали или о чем-то другом?
— Может, зайду и все объясню? — предложил я — Так проще будет.
— Зайди — разрешил Зимин — С тобой визуально общаться проще, там хоть по жестам и мимике понять можно, что ты имеешь в виду.
Не могу сказать, что мне вот прямо очень хотелось тащиться на двадцать восьмой этаж, но без этого никак. Во-первых, надо было утвердить план майских мероприятий. Во-вторых — выбить премию и должность Ксюше. Хотя по последнему пункту у меня были сомнения. Нет, пробить-то я ее пробью, но нужно ли это? И речь не о том, что будут усилены позиции Вики, не той величины у нас коллектив и не той степени соподчинения.
Просто Ксюша пришла к нам последней. И это очень, очень все усложняет.
Люди могут не понять такое решение. Не понять и не принять. Да что «могут». Так и будет.
Например — Стройников. Он пришел одним из первых, у него, в отличие от того же Самошникова, есть карьерные устремления, и, если начистоту, работает он хорошо. Он сумел подняться из «низовки», куда я его в свое время загнал и его голос в общем хоре выделяется. То есть если кому отдавать и эту должность, так ему.
Есть Мариэтта, которая после назначения Ксюши, может и в петлю полезть, с ее-то наполеоновскими планами и непомерными амбициями. И, ради правды, тут еще и зуб на Вику образуется, причем ого-го какой. И на собственно, Ксюшу. Раньше-то наша дохлятинка была сподвижницей.
Плюс добавим сюда шуточки одной длинноногой гражданки о близости еще кое-кого к руководящему телу и распевание песен с текстом вроде: «Танго втроем, разве это возможно?» и получим крайне неприятную вещь под названием «расслоение коллектива». Причем, заметим и длинноногая гражданка достойна повышения, хотя бы и номинального. Она хоть и с шилом в заднице, а дело знает.
В общем, ничто так не дробит хорошо спаянный коллектив, как неразумные кадровые перестановки и неравномерные увеличения зарплаты.
Нет, по идее я вообще никому ничего не должен объяснять. И голову забивать себе мыслями вроде: «а что скажут люди?» тоже. Я решил, согласовал, пробил, и кому какое дело, что у меня на уме? Руководитель всегда должен исходить только из двух интересов — из интересов компании и своих собственных.
Но я плохой руководитель. Не хочу, чтобы люди на работу к нам ходили только потому, что у нас платят хорошо. Мне нужно, чтобы им в редакцию с утра идти хотелось и работалось комфортно. Ну, или чтобы работа хотя бы не вызывала рвотного рефлекса.
Потому — пробить-то я должность пробью, но вот афишировать это не стану. Пусть она отлежится, до поры до времени.
Премию же Ксюша получит в обязательном порядке, тут без вариантов, потому как поработала она на славу. И возражений ни у кого здесь быть не может. А если возникнут, то этот человек получит по голове, причем ксюшкиным переплетенным талмудом.
Здание было на редкость пустынно. Вроде бы и времени не так много, а в холле кроме девочек на ресепшен и охраны при входе никого не было. Тишина и покой. Чудно, тут обычно всегда кто-нибудь крутится — сотрудники, работники доставок, курьеры, люди в комбинезонах и с пустыми многолитровыми бутылями из-под кулерной воды. А сегодня — никого.
Чудно.
Размышляя об этом, я зашел в лифт, нажал кнопку с номером «22» и лифт начал свое движение вверх, правда, ненадолго. На пятом этаже он остановился, двери с приятным бряканьем открылись и в кабину вошла никто иная, как рыжеволосая Дарья, о которой я вроде, как и забыл думать.
— Да ладно! — вырвалось у меня — Так не бывает.
Я имел в виду то, что день по сути задался. Кривого Гарри я нашел, квест на Западе закрыл, даже вон, к обычно недоступному днем Зимину еду, и он меня ждет. И — на тебе.
— Вот и встретились — Дарья улыбнулась мне и нажала кнопку с цифрой «16» — Ты рад?
— Всегда приятно встретить хорошего человека — сообщил ей я, прислушиваясь к себе.
Черт, ну что не так с этой девушкой? Почему она так притягивает меня, прямо как магнит? Ведь я про нее на самом деле почти забыл, но стоило только ей войти в лифт, стоило только мне ощутить ее терпко-степной запах духов — и все. Опять в висках шумит и дышать нечем, вон, носом засопел, как паровоз. И еще кое-какие вторичные признаки проявились, личного характера.
— Я тоже рада — Дарья, которая, несомненно, все поняла, сделала два маленьких шажка и оказалась совсем рядом со мной, ее грудь касалась моей, и это было самое восхитительное, что со мной случилось в этой жизни — Нечеловечески рада.
На кнопку «стоп» нажать, что ли? Какого черта, кому нужны эти условности? Может, я эту женщину искал всю свою жизнь, может, мне кроме нее вообще никто не нужен..
Дизнь! Лифт остановился.
— Мне пора — Дарья провела мне ладонью по щеке — Но я не прощаюсь. До очень скорой встречи.
— В любое время — пробормотал я, ощущая, что спина у меня вся мокрая от пота.
Как только девушка вышла из кабины, и лифт отправился дальше, у меня из груди словно пробку вынули, я хоть дышать смог
Вот как она так делает? Только появилась, только прикоснулась — и все, меня нет. Причем если сначала я хоть какое-то время мог держать эмоции в узде, то сейчас я сломался сразу, моментально. Нет, почти все настоящие женщины такое умеют проделывать с нашим братом, но тут-то это принимает гипертрофированную форму.
Я ее боюсь. И еще — пока ее рядом нет, я понимаю, что черту переходить нельзя, за ней находится что-то такое, о чем даже думать не стоит. Но это пока ее рядом нет. А стоит ей только появиться, меня просто тянет пересечь эту черту, и пофиг, что будет дальше.
Вывод — надо, отправляясь в административное крыло, непременно носить на пальце перстень, что мне Старик подарил. Крышу у меня все равно сносить будет, это факт, я словно отравлен этой Дарьей, но, возможно, у нее самой хватит ума не трогать меня, заметив украшение с пепельно-черным камнем. Ну, или инстинкта самосохранения. В прошлый раз сработало, вроде.
И все-таки — кто же она такая? Или — что она такое?
Тьфу, бред какой в голову лезет.
Из лифта я вышел в растрепанных чувствах и сообразил, что испытания мои еще не кончились. Из огня, да в полымя — в приемной ведь меня поджидает босс локации — железобетонная Елиза Валбетовна. Так сказать — оборотная сторона монеты. Ее я тоже боюсь, но не вожделею.
Я выдохнул воздух, дернул на себя дверь и понял, что пророка из меня не выйдет. Елиза — это было бы меньшее из зол.
— Вот так сюрприз — Старик, как всегда элегантный и добродушный, отпил кофе из фарфоровой чашечки и дружелюбно улыбнулся — Мой юный друг, ты здесь каким ветром? К Максимилиану пришел?
Он еще раз припал к чашечке и поставил ее на блюдечко, которое держала Елиза Валбетовна, стоящая рядом с ним по стойке «смирно».
— К нему — подтвердил я — Ой, извините. Добрый вечер.
— Добрый, добрый — Старик потрепал Елизу по щеке — Спасибо, девочка моя.
Не знаю почему, но я был уверен, что такой трюк не позволит себе ни один человек, из живущих на Земле. Даже ее собственный отец, который, если верить рассказам Зимина и Валяева был дядькой жестким и бескомпромиссным. Я лично ее боялся с первой встречи. Реально боялся. Это же не женщина, это машина смерти.
Однако же вот — случилось такое. Теперь я видел в этом мире все.
— Киф, а ты кофейку не желаешь? — заботливо спросил у меня Старик — Элли сварит. Она прекрасно варит кофе, можешь мне поверить. Хотя — чего тут странного. Знал бы ты, сколько времени она провела на Мартинике в частности и на островах Караибского моря в целом. А там кроме рома и кофе пить больше и нечего.
— А оранжад? — зачем-то спросил я — В романах о тех местах герои всегда пьют оранжад.
— Вранье — отмахнулся Старик — Лимонад еще туда-сюда, но на самом деле и это был еще тот горлодер. Кислятина невозможная, и желудок от нее слабило невероятно. Прости за подробности, Элли.
— Не стоит — Елиза Валбетовна мрачно глянула на меня — Особенно если учесть, что это все правда. Никифоров, ты будешь кофе?
По ее тону было понятно, что соглашаться не стоит. А если я это сделаю, то в следующий раз меня распластают на столе и вольют в глотку зараз литров пять раскаленного как лава ароматного напитка, чтобы я либо лопнул, либо захлебнулся.
— Нет-нет — тут же ответил я — Воздержусь. А Максим Андрасович у себя? Он вроде должен меня ожидать.
— А пойдем, посмотрим? — тоном заговорщика предложил мне Старик — Ввалимся к нему, как черт к монаху, и посмотрим, чем таким он там занимается.
Елиза поправила прическу, глянула на селектор и опустила глаза в пол. Понимаю. Вроде, как и предупредить бы, но не судьба. Свой деловой костюм всегда ближе к телу.
— Ну, если как черт к монаху… — сказал я и в очередной раз мысленно врезал себе затрещину за то, что мелю лишнее — Почему нет? Хотя я всегда предпочитаю предупредить о своем приходе. Кто знает, что тебя ждет за дверью чужого кабинета? Может, такое, что лучше бы и не видеть?
— Например? — тут же спросил Старик.
— Ну, не знаю… — призадумался я — Может, он там движения Элвиса Пресли разучивает или паззл собирает. Ничего такого, но не все любят, чтобы их слабости кто-то знал.
— Мне нравится этот парень — сказал Старик Елизе — Он молодец, молодец. Остальные чего-то мямлят, всегда идут в кильватере, а этот — нет. Он бунтарь, он не такой, как все. Елиза, я вот иногда думаю, глядя на него — уволить бы процентов восемьдесят бездельников, что просиживают штаны в этом здании и набрать вот таких, как он — молодых, языкастых, не боящихся рушить стены лбами. Как бы было хорошо, да? Нет, я определенно рад, что познакомился с этим юношей.
Елиза кивнула и бросила взгляд в сторону. Оказывается, здесь были не только мы одни. За шкафом, буквально вжавшись в стену и делая вид, что они ничего не видят и не слышат, судорожно листали документы, находящиеся в «короновских» папках две юных девушки — сотрудницы.
Блин, теперь точно надо держать ухо востро. Крепко меня Старик своими словами подставил, крепко. Они станут известны коллективу уже сегодня, за ночь обрастут подробностями, а завтра все будут говорить о том, что я подбивал шефа всех нахрен уволить. Знаю я, как сплетни эволюционируют, не раз подобное наблюдал.
Вот зачем ему это?
— Итак — Старик лукаво улыбнулся и взялся за ручку двери — Три, два, раз.
Слава богу, Зимин не вертел тазом в стиле «короля рок-н-ролла», не собирал пазл и не бегал по кабинету голым. Он сидел за столом и что-то писал.
— Ну вот — одобрительно сообщил мне Старик — Неправ ты оказался, дружок, ничем предосудительным наш Максимилиан не занимается. Не подтвердились твои предположения.
Да что такое! Теперь я и тут попал.
— И в мыслях не было — бодро заявил Зимин — Готовлюсь к собранию, подвожу итоги, суммирую, анализирую. Все, как было приказано.
— Мой маленький солдат — одобрительно произнес Старик — Ты все тот же Максимилиан, несмотря на этот костюм, этот кабинет, этот стол. Верный, несгибаемый и непобедимый Максимилиан.
Зимин сжал ладонь в кулак и приложил ее к сердцу.
— Ну и ладно — лукаво улыбнулся Старик — Пойду дальше, посмотрю, чем вы живете. С вами все ясно, а вот с остальными нет. И в каверны надо наведаться, с Ильей пообщаться.
— В подвалы — поправил его Зимин.
— Да-да — кивнул Старик, поворачиваясь ко мне — Вот что, друг мой. А приходи-ка и ты завтра на собрание. Как мне думается, тебе будет полезно там поприсутствовать. Там соберутся главы отделов, люди, которые определяют жизнь проекта здесь, на этой части суши. Ты, по сути, один из них. Печатное слово — великая сила, и она в твоих руках. Не в моих, не в его, а в твоих.
— Собрание? — только и смог произнести я.
— Да — подтвердил Старик — Максимилиан, введи Харитона в курс дела.
И он вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
Зимин издал что-то вроде немого вопля и рухнул в кресло.
— Макс, клянусь, я ничего такого не говорил — сразу же произнес я — Слово даю!
— Даже не сомневаюсь — губы Зимина скривились в усмешке — Да ты не волнуйся, все в порядке. Что я, что Кит, мы знаем эти его трюки. Он такое любит.
— Трюки! — я тоже плюхнулся в кресло — Трюки! Чуть не поседел.
— Терпи — посоветовал мне Зимин, доставая сигару из ящика стола — Всякое случается. Неврастеникам тут не место.
— При чем тут это? — возмутился я — Просто…
А просто — что? Руководство просто мило развлекалось, шутило шутки и изволило всех разыгрывать. Он ведь все делал с улыбкой, которая уведомляла окружающих о несерьезности происходящего.
Правда, окружающие не всегда это понимали. Или не понимали вовсе.
— То-то — Зимин раскурил сигару — Пороховая бочка, однако.
— Постой, а собрание? — с облегчением спросил я — Это тоже шутка была?
— А вот это уже была самая что ни на есть правда — Зимин с видимым удовольствием пыхнул сигарой — Кто же такими вещами шутит? Это же не просто так собрание, там все высшее руководство «Радеона» будет стратегию на сезон весна-лето этого года вырабатывать. Может, и из акционеров кто подъедет.
— Да что мне там делать-то? — изумился я, причем без какого-либо наигрыша — Мне-то что?
Нет, я мог прямо сейчас выдать с пяток вариантов, зачем я мог понадобиться там Старику, но ни одного по-настоящему полезного в разрезе бизнеса среди них не было. Скажем честно — я и горстка моих людей в масштабах компании по сути никто. Нас все равно, что нет. Собственно, в свое время контрольный пакет акций «Столичного Вестника» вот этот самый Зимин купил на ходу, без ритуальных бизнес-процессов. То есть — долгих встреч, торга и всего такого. Просто купил, и все. Потому что так ему было удобнее со мной общаться.
Я карманный писака из карманного издания. Ну да, а что себе самому врать? Это жизнь. И по этим же законам карманные журналисты не ходят на высокие собрания. Не по чину это им.
— Да ничего — по-своему воспринял свой вопрос Зимин, кладя ноги на стол — Сиди, молчи, смотри. Спросят — ответишь. Ты человек опытный, словесного гороху всегда сыпануть сможешь.
— Твоими бы устами… — проворчал я.
— Даже не переживай — неожиданно мягко, несвойственно для себя, произнес Зимин — Нет до тебя там никому дела. И потом — Старик прекрасно знает то, что ты можешь сказать и сделать, и что не можешь, так что сверхъестественного он ничего не устроит. А на остальных — наплюй. Сейчас ты в фаворе, а не они, понимаешь? Потому пусть знают свое место. Ладно, все, закрыли тему. Ты чего хотел-то?
«Закрыли тему». Только открыли, на мою голову. Вот чего меня понесло к Зимину, а?
Зато теперь понятно, почему нигде никого нет. Старик вышел на прогулку, вот везде и пустота. Не хочет никто ему на глаза попадаться.
— Да вот — я брякнул на стол перед ним папку с проектом и полез в карман за сигаретами — Тоже планы на весну. Хочу ивент провести, из разряда титульных. Взрослый такой, с призами, с массовым охватом.
— Что ты говоришь! — заинтересовался Зимин — А ну-ка, ну-ка! Слушай, массивный какой! Сразу видно работу профессионала.
— Ну так — небрежно бросил я и щелкнул зажигалкой.
В последующие пять минут Зимин, зажав сигару в зубах, шустро переворачивал страницы, вскользь изучая схемы, графики, списки и все то, что еще понапихала в этот монументальный труд Ксюша. Картинки, которые я считал украшением сего проекта, он как раз пропускал.
— Киф, теперь я вообще не понимаю, чего именно ты боишься? — закончив, спросил он у меня.
— В смысле?
— Чего тебе-то теперь собрания опасаться? У тебя же уже все есть — ладонь Зимина припечатала проект к столу — Точнее — у нас с тобой все есть. Согласись, без моих мудрых указаний и всесторонней поддержки ты бы не создал такой прекрасный концепт ивента, который, подозреваю, может стать в будущем неким эталоном. По крайней мере, уж в части презентации — точно. Видел бы ты те огрызки бумажек и салфетки, которые нам притаскивал Костик и его предшественники перед предыдущими собраниями. А тут — красота.
— Красота — согласился с ним я — Что есть, то есть.
— В этой прекрасной работе есть только один недостаток — продолжил Зимин — Но мы сейчас его исправим. Таааак.
Он взял со стола ручку, перевернул обложку и на оборотной ее стороне, пустой и белой, в правом нижнем углу написал: «Идея и общее руководство проектом — М. Зимин. Детальная разработка и презентация — Х. Никифоров»
— Как зовут того человека, который на самом деле все это оформил? — поинтересовался у меня Зимин, вертя ручку в пальцах
— Ксюша — еле сдерживая улыбку, сообщил ему я — Ксения Покровская. Славная девочка, работает у меня не так давно.
Шапито, да и только. То, что придумал я, присвоил себе Зимин, а мне, похоже, достанутся Ксюшины лавры.
— Согласен полностью. Большой молодец эта девочка Ксюша — одобрительно почти пропел эти слова Зимин — Сразу двум начальникам угодила, причем работая головой, а не другим местом. Редкость в наше время. Хорошие кадры подбираешь, Киф, толковые. А что эту работу она не сама будет презентовать — так страшного и зазорного в этом ничего нет. Главное же что? Общее дело, только оно. Зато мы знаешь, что сделаем? Выдадим-ка мы девочке Ксюше премию, а? Из специальных фондов.
Зимин залез в ящик стола, пошуршал там чем-то, и бросил на стол стопку стодолларовых купюр. Неплохую такую стопку, десятка три бумажек там точно было.
— Полагаю — достаточно? — спросил он у меня.
— Думаю, что да — я взял деньги со стола и убрал в карман — Она у меня не балованная. Хотя, вот еще что неплохо бы сделать, так, на перспективу…
— Не тяни кота за хвост — Зимин положил ручку на стол.
— Может, должность ей дадим какую по этому профилю? — предложил я — Например — специалист по внутриигровым проектам. А что — ей приятно, нам несложно. А главное — всегда есть человек, которого можно напрячь по такому поводу.
— Думаю, это хорошая идея. Только давай-ка назовем это по-другому, более детализировано, чтобы пресечь кривотолки. Да хоть бы даже помощник главного редактора по специальным проектам. Давай, прямо сейчас пиши служебную записку на мое имя, я ее завизирую и отправлю по инстанциям. Думаю, что через недельку будет твоя девочка уже в новом статусе — Зимин протянул мне свою ручку и лист бумаги — И вот еще что. Пожалуй, сюда мы пока ее вписывать не будем. И то — кого пока вписывать-то? Девочку Ксюшу? Несерьезно это. Вот вступит в должность, и уже тогда… Ты как на это смотришь?
— О чем она не узнает, то ей не повредит — ушел от прямого ответа я, чиркая ручкой по бумаге.
Ну да, формально не очень красиво это все. Но выбора-то здесь мне не предоставлено. Точнее — он есть, но в случае, если я попробую спорить, то проект все равно будет подан от его имени, а нам тогда ничего не достанется, все уплывет в никуда. А именно — должность и расположение Зимина. И кому от этого будет хорошо?
Возможно, ханжа и усмотрит в моих действиях нечто аморальное, но я сейчас на самом деле исхожу не из своих интересов, а из Ксюшиных. Я в этой ситуации не при делах. Во всех аспектах ни при делах.
— Докладывать я буду сам — подтверждая мои выводы, деловито сказал Зимин — Ты сиди, в нужный момент говори что-нибудь вроде: «Да, несомненно» и «Да, безусловно». И не забывай выглядеть немного уставшим и многозначительным.
— За первое поручусь — хмыкнул я — Вымотался за эту неделю как собака.
— Ничего, завтра вечером отстреляемся, в воскресенье Старик отбудет, тогда и отдохнем — мечтательно зажмурился Зимин — Ну, и потом — зима на исходе. Оно всегда так в это время года — усталость, сплин, авитаминоз. Люди ждут весны, Киф.
— Вечером? — удивился я — А я думал, что собрание утром будет.
— Нет — покачал головой Зимин — Такие мероприятия всегда проводятся после заката. Традиция. Даже не спрашивай, почему и отчего так, сам не знаю.
Вечером — так вечером. Так даже лучше. У меня ведь завтра еще свое собрание предстоит, с кланом. К слову!
— Слушай, Макс — я затушил сигарету — У меня к тебе еще личная просьба есть.
— Излагай — Зимин явно приободрился.
— Да народ в клане застоялся — я побарабанил пальцами по столу — У меня времен на всякие мероприятия нет, а люди скучают. Замша моя что может делает, но она тоже не стожильная.
— И? — поторопил меня Зимин.
— Слушай, не подкинешь какой-нибудь немудреный инстанс, или что-то в этом роде? Такой, чтобы не совсем зубодробительный. Народ у меня толковый, но его не так уж и много. Просто, боюсь, если совсем клановые дела забросить, так люди разбегаться начнут, а не хотелось бы. Все-таки человеческий ресурс, штука полезная. А на основной квест этот подгон никак не повлияет, они не связаны, я уже прикинул.
— Разумно — выдержав паузу, согласился Зимин, взял в руки телефон и набрал чей-то номер — Костик, привет. Слушай, у тебя там в обозримом будущем где подземелья откроются? В каком именно будущем? Ближайшая неделя.
Зимин встал и подошел к огромной карте Файролла, что висела у него на стене.
— Ага — сообщил он в трубку — Ага. А это где? Понятно. А кто там в конце? Нет, это слишком, больно этот огр силен. Нет, лич тоже не подойдет. Почему? Потому что он вместо того, чтобы Кифа и его людей убивать, ему в объятия кинется. При чем тут Киф? Так он из Архипелага эту чумичку с орехами приволок, ему теперь мертвые ближе чем живые. Да, ему. Ну, а кто еще мог меня напрячь с подбором инстанса для своего клана?
Ну да, подземелье с мертвяками мне не нужно. Представляю себе лица сокланов, когда меня все ходячие мертвецы будут если не приветствовать, то уж точно игнорировать.
— Самое то — обрадованно сказал в трубку Зимин — Склепай там какой-нибудь свиток, вроде наградного за выполненную цепочку квестов, и Кифу забрось в инвентарь. Как он его использует, так вход и откроется. Мало ли, когда именно он надумает туда пойти?
Умно. А я как раз сижу, думаю, как сокланам объяснить, откуда я знаю, где подземелье нехоженое появится. Так же все вполне нормально выходит — награда за цепочку.
— Вот и ладушки — Зимин поманил меня к карте — Гляди. Это Крисна. Вот здесь Снейквилль, помнишь такой?
— Забудешь его — мрачно ответил я — Как же.
— Прямо рядом с ним протекает река, приток Крисны, и вот если ее пересечь и минут двадцать топать по степи вооот в этом направлении, то придешь к развалинам старого-престарого замка. Там даже не развалины, по сути — груда камней. Повороши камни в северной части, найдешь заваленный вход в подвалы. Причем подвалы эти давно уже не подвалы, а, считай, подземелье, свеженькое и нехоженое. Семь залов, набитых гоблинами, в восьмом их главарь, Смух Драное Ухо. Противник хоть и многочисленный, но не чересчур опасный, босс тоже без особых закидонов, так, пара неприятных умений. В общем — самое то.
— Спасибо, Макс! — обрадовался я — Прямо вот от всей души.
— Не за что — отмахнулся Зимин — Да, вот еще что. Валяеву вот про это — ни слова.
И он постучал пальцем по проекту весеннего мероприятия.
Собственно, на этом все и закончилось. Мы обменялись еще несколькими фразами, он заверил меня в том, что непременно отзвонится, когда узнает час начала собрания, выкурили по сигарете, и я отправился домой.
Если честно, я не был уверен в том, что Вика одобрит то, что произошло в кабинете у Зимина. Все-таки она ее подруга, они, так сказать, из одной стаи. Оно бы хорошо ей вообще ничего не говорить, но ведь не получится же. Она не дура, все видит и понимает. Да и есть, кому ей рассказать про происходящие в здании события. А там-то все новости из первых рук.
Но — нет. Против моих ожиданий, Вика отнеслась к произошедшему с пониманием, а узнав про деньги и должность, и вовсе сказала, что рассчитались с Ксюшкой по-царски. Проектов еще море написать можно, и если за каждый будут так расплачиваться, то это просто праздник какой-то.
Самое забавное, что Зимин, сам того не ожидая, решил мою проблему. Ну, ту самую, что связана с самолюбием сотрудников и с их карьерным ростом. Он подобрал на редкость правильное название должности Ксении. Оно вроде как звучит громко, но при этом отнести обладателя подобной должности к управленческой элите никак невозможно. Вот вообще.
А самое главное, что все не могут не признать, что награда нашла героя. Все знают, как Ксюша умеет делать презентации и все такое прочее, даже повернутая на карьере Мариэтта ничего прошипеть не сможет.
Жалко только забыл спросить относительно зарплаты. В смысле, накинут ей за новый титул пару золотых или нет?
Ладно, выясню при случае.
Черт, надо «планинг» все-таки заводить. Думал я уже об этом, но до реализации этих мыслей руки так и не дошли. Просто дел уже столько, что фиг все в голове удержишь.
Сегодня в ночь вечеринка у Барона.
Завтра вообще день сумасшедший. В полдень я встречаюсь в Тронье с братом Михом и Флоси, дальше по ситуации.
В три часа я должен быть в замке, на сходке клана.
Вечером, неизвестно во сколько, собрание у Старика.
Еще в перспективе маячит свадьба Лоссорнаха, но тут пока без даты.
И — визиты. Надо наведаться к фон Ахенвальду и к Хассану ибн Кемалю. Впрочем, это пока терпит.
А, чуть не забыл. И еще проведать Гедрона Старого, на его стройку века посмотреть. Мне же вотчину восстанавливать надо.
Хотя, может, и не надо мне ее восстанавливать. Я просто привык думать на игровую перспективу, а ее, по сути, уже и нет. Мне ведь всего одна печать осталась, пятая, последняя. А там — все, там призывать богов можно. Не знаю, почему, но есть у меня уверенность в том, что от пятой печати до конечной точки, той, что имеет вид ритуала призыва, будет рукой подать. Нет, понятно, что там тоже придется побегать, но не так, как сейчас. За это говорит многое, хотя бы даже то, что после взлома каждой печати мне идет бонус в виде секунд, подобное просто так не выдают.
Ну, а после вызова богов… Посмотрим, короче, что будет после вызова богов. Надеюсь, что после этого моя жизнь будет проходить только в одной плоскости, не виртуальной.
В районе полуночи я попил чайку, посмотрел на мирно сопящую и улыбающуюся во сне Вику, позавидовал ей, вздохнул и полез в капсулу.
Однако, после входа в игру действовать мне надо было очень, очень быстро. То есть сразу сунуть руку в сумку, достать свиток портала и рвать когти на заброшенное кладбище в холмах Пограничья. Нельзя было дать Назиру увязаться за мной.
Вообще, конечно, нехорошо так поступать, я же ему слово давал, что больше сбегать не буду. Давал — и не сдержал. Но как по другому-то?
Ведь тут дело даже не в том, что он увидит то, на что ему смотреть нельзя, это-то ладно. Беда в другом. Сожрут его там, почти сразу. У меня к мертвякам иммунитет, меня ни один из них не тронет. А у него ничего подобного нет и быть не может, потому его рвать начнут, как только увидят. Да и сам он думать долго не будет, ведь наверняка сразу за сабли схватится. Нормальная реакция живого человека, увидевшего оживших мертвецов.
Мне же совершенно не нужна его смерть. И привык я к нему, да и пользы от него немало, особенно в свете того, что мне предстоит общение с контрабандистами. Они ведь люди с изрядно расшатанной психикой, нервные, резкие, как и все те, кто постоянно ходит по грани закона. И как тут без Назира?
Нет, я отдаю себе отчет, что он в любой момент может поступить со мной так же, как с Витольдом, но вот только кажется мне, что до момента этого еще далеко. Приказ ему может отдать только Хассан ибн Кемаль, а с ним у меня хорошие отношения, он даже отказался принимать у королевы Анны заказ на мое убийство. Единственный, кого он послушает в этой связи — брат Юр, но и с ним у меня все ровно, особенно после сегодняшнего завершения конфронтации в Западной Марке.
И еще — он единственный, кто сможет поймать, схомутать и удержать Трень-Брень, как мне кажется. А ловить ее придется, это точно. Надо же уважить названую сестрицу и не дать сорвать ее свадьбу?
Так что — лучше пусть он на меня злится, чем его съедят.
Кладбище Каррок, то самое, на котором я сравнительно недавно навеки упокоил годи Оэса, было празднично украшено. Ну, с точки зрения мертвых, разумеется. Если эту красоту увидит какой-то случайно сюда забредший житель Пограничья, то он примет ее за козни злых духов, и всю жизнь будет рассказывать соседям, какой кошмар ему довелось пережить.
Я-то к подобному уже привык, благо близ мертвых кручусь давным-давно. Ну, вот другое у них видение мира, не такое, как у живых. И понятия о красоте у нас с ними тоже разнятся
Около ворот кладбища, на этот раз гостеприимно распахнутых, меня встретила дюжина черепов, глазницы которых светились мертвенно-зеленым светом. Были те черепа насажены на рукояти двуручных гэльтских мечей, воткнутых в землю.
Заметив меня, черепа завертелись вокруг своей оси, лучи света замелькали так, что все это напомнило мне дискотеку. Сходства добавляла заупокойная музыка, игравшая где-то на кладбище, отзвуки которой доносились и досюда.
За воротами меня встретила пара рослых скелетов, как видно — секьюрити. Они имели при себе ржавые алебарды, а у одного на черепе даже красовался шлем.
Они остановили меня, причем достаточно корректно, после чего один из них начал активно двигать нижней челюстью, как видно, пытаясь узнать, к кому я пожаловал. Как обычно, вместо слов раздался только скрежет и шуршание. А через несколько секунд и челюсть бдительного стража не выдержала такого напряжения, оторвалась и упала на землю.
— К Барону — потыкал я пальцем им за спины — Он меня приглашал. Мы с ним друзья, почти родня.
Секъюрити с недоверием оглядели меня, один даже потыкал костлявым пальцем мне в щеку, как бы намекая на ее цвет.
— Лучше пропустите — посоветовал я им — Если проблем не хотите. Вы знаете, кто я такой? Вы в курсе, что я могу с вами сделать и кому могу позвонить?
Самое забавное, что этот трюк, который в мире живых и настоящих людей сейчас уже никого не напугает, сработал. Меня пропустили.
С тем, куда идти дальше, у меня проблем не возникло. Я двинулся на звуки музыки и минут через пять, пару раз споткнувшись о старые надгробия, вышел в самый центр кладбища, где и происходило основное действо.
Надо заметить, что в отличии от погоста близ Фладриджа, которое Сэмади оставил в первозданном виде, здесь он развернулся.
Ряд могил был вскрыт или снесен, надгробия же от них были пристроены к делу. Из них смастерили массивный черный трон, на котором вольготно расположился мой старинный друг, Барон Сэмади.
За спинкой кресла привычно расположились личи, вечные спутники моего немертвого приятеля. Головы в капюшонах, сами в балахонах, мечи у пояса.
Слева от него наяривал какую-то жуткую мертвячью мелодию загробный оркестр, состоящий из пяти волынщиков, облаченных истлевшие гэльтские национальные наряды. Что примечательно — была в оркестре и одна скрипка, на ней играл невысокий скелет, на котором сохранились траченные могильными червями остатки черного сюртука.
Что окончательно меня добило — здесь и танцы присутствовали. Десятка три скелетов двигались в такт музыке, одиночно и попарно, задорно щелкая костями и даже выкидывая некие танцевальные коленца.
Меня кто-то дернул за локоть, я развернулся и увидел скелет, несомненно раньше принадлежавшей женщине, об этом говорили остатки косы, сохранившиеся на ее черепе. Она еще раз дернула меня за руку и мотнула черепом в сторону замысловато двигающихся мертвецов, как бы говоря: «Пошли, попрыгаем?».
— Женщина, я не танцую — сразу же обозначил свою позицию я.
Настойчивая гэльтка не пожелала воспринять эту информацию и уцепилась за меня уже второй рукой, причем ее костлявые пальцы, как оказалось, были на диво сильны. Прямо не руки, а клешни.
Хорошо еще меня Сэмади заметил.
— Братец! — гаркнул он и поднял вверх руку с массивной чащей — Пришел? Что ты там трешься, иди сюда.
— Не могу — я начал уже всерьез вырываться от мертвячки, которая нацелилась со мной пообжиматься — Вот, женщина не пускает, понравился я ей.
Неугомонная покойница защелкала челюстями, явно соглашаясь со сказанным мной.
— А ну брысь! — гаркнул Барон — Потаскуха! Живых ей подавай!
Неупокоенная в тот же миг отпустила меня и скрылась за ближайшей могилой.
— Любят тебя бабы — отметил Сэмади, когда я, наконец, подошел к нему — Прямо завидно даже!
— Уж кто бы скромничал — фыркнул я, жестом отказываясь от бокала с жидкостью желто-зеленого цвета, которую мне услужливо предложил скелет-официант. О его профессии недвусмысленно говорил поднос, на котором стоял этот бокал — Сам-то, сам! Ходок еще тот.
— Не без того — признал Барон — Ну, как тебе моя загородная резиденция?
Ради правды, не особо местный ландшафт и изменился, разве что вон, десяток могил снесли, как я и говорил. Но на всякий случай сказал:
— Дивно хорошо. Уютно, красиво, комфортно. Глаз радуется.
— Тебе спасибо — Сэмади отсалютовал мне чащей — Ты навел на это место. Ты вообще молодец, белый братец.
— Есть такое — без лишней скромности признал я.
— А что? — Барон вытянул правую руку вперед — Смотри. Умен. Умен же?
— Ну да — попытался понять, куда он гнет, я.
— Вот, это один — Сэмади загнул один палец — Хитер. Это два. Бабам нравишься — это три. Всегда свое слово держишь. Ты же держишь?
— Держу — настороженно ответил я.
— Ага, это четыре — Барон осмотрел свою руку и внезапно снова распрями палец, который загнул последним — Хотя — погоди. С последним пунктом еще надо разобраться. Есть за тобой одна клятва, данная мне, которую ты не исполнил, хотя и мог это сделать.
Клятва? Какая клятва?
Барон Сэмади снял цилиндр и провел рукой по своему черепу.
— Нехорошо — сказал он мне — Слово надо держать, особенно если оно дано другу.
А потом он улыбнулся так, что мне стало очень не по себе. Это что же такое я ему обещал-то?
