25 августа

В столовой отеля бригада островитян развешивает работы Мисти, все ее картины. Но не отдельно, а встык, бумага к холсту — и получается цельная длинная фреска. Коллаж. Фреска закрыта занавесом, который постоянно поддергивают, так что выглядывает только краешек одной картины, чтобы к ней можно было подогнать следующую. Как это будет смотреться в целом, пока непонятно. То, что кажется деревом, может быть человеческой рукой. То, что кажется лицом, может быть облаком. Может быть, это пейзаж, или жанровая сценка, или натюрморт из цветов и фруктов. Как только к фреске добавляется новая картина, ее закрывают занавесом.

Понятно только одно: фреска очень большая, она занимает всю длинную стену столовой.

Грейс стоит тут же, дает указания рабочим. Табби и доктор Туше наблюдают.

Когда Мисти хочет пойти посмотреть, Грейс останавливает ее бледной скрюченной рукой и говорит:

— Ты примерила платье, которое я тебе сшила?

Мисти просто хочет взглянуть на свои картины. Это ее работа. Она писала вслепую и не знает, что там нарисовано. Какую грань своей личности она раскрывает перед незнакомцами.

Доктор Туше говорит:

— Это не самая удачная мысль.

Он говорит:

— Вы увидите их на открытии выставки, вместе со всеми.

Просто для сведения: Грейс говорит:

— Сегодня мы возвращаемся в наш дом.

Где был убит Энджел Делапорт.

Грейс говорит:

— Детектив Стилтон дал добро.

Она говорит:

— Если ты соберешь вещи, мы прямо сегодня их и отвезем.

Подушка Питера. Принадлежности для рисования в старом этюднике.

— Скоро все закончится, дорогая, — говорит Грейс. — Я, как никто, понимаю твои чувства.

Все записано в дневнике. В дневнике Грейс.

Пока все заняты своими делами, Мисти поднимается на чердак, в комнату Грейс и Табби. Просто для сведения: Мисти уже собрала вещи и теперь ворует дневник из комнаты Грейс. Она спускается с чемоданом к машине. Мисти по-прежнему по уши в пыли от высохшего обойного клея. В волосах запутались обрывки бледно-зеленых полосок и розовых роз.

Книжка, которую Грейс непрестанно читает и изучает, книжка в красном кожаном переплете с золоченой надписью на обложке — это вроде бы дневник женщины, жившей на острове сто лет назад. Женщине из дневника Грейс был сорок один год, и в свое время она поступила в художественное училище, но так и не доучилась. Она забеременела и бросила учебу, чтобы выйти замуж за человека с острова Уэйтенси. Она любила не столько мужа, сколько его старинные драгоценности и свою мечту жить в большом каменном доме.

Здесь ей предоставили готовую жизнь, роль, в которую можно было войти мгновенно. Остров Уэйтенси с его традициями и ритуалами. Все налажено, все разложено по полочкам. На все есть готовый ответ.

Женщина была вполне счастлива, но даже сто лет назад на остров стремились богатые туристы из больших городов. Наглые, пробивные, ненасытные чужаки, у которых было достаточно денег, чтобы провернуть все по-своему. Когда их семья обеднела, ее муж случайно застрелился, пока чистил ружье.

Женщину донимали мигрени, ее постоянно тошнило, она не могла съесть ни кусочка, ее тут же рвало. Она работала горничной в отеле и однажды споткнулась на лестнице, повредила колено, и ногу пришлось закатать в гипс. Прикованная к постели, изнывавшая от безделья, она начала рисовать.

Точно, как Мисти, но не Мисти. Подделка под Мисти.

Потом утонул ее десятилетний сын.

Она написала ровно сто картин, а потом и талант, и идеи бесследно исчезли. Вдохновение иссякло.

Ее почерк, широкие, удлиненные буквы. Энджел Делапорт назвал бы ее щедрым и любящим человеком.

В художке не учат, как относиться к тому, что Грейс Уилмот будет всюду ходить за тобой и записывать все, что ты делаешь. Превращать твою жизнь в тошнотворный вымысел. Кто бы мог подумать. Грейс Уилмот пишет роман по мотивам жизни Мисти. Да, она кое-что изменила. У женщины из дневника трое детей. Грейс сделала ее горничной, а не официанткой в столовой. Да, это все чистые совпадения.

Просто для сведения: Мисти ждет в очереди на паром и читает это дерьмо, сидя в старом «Бьюике» Харроу.

В дневнике говорится, что почти все жители городка переехали в отель «Уэйтенси», превратив его в общий барак. Лагерь беженцев для островных семейств. Хайленды всех обстирывали. Бертоны готовили еду. Питерсены занимались уборкой.

Ничего нового. Ни одной оригинальной мысли.

Возможно, просто читая все это дерьмо, Мисти сама воплощает его в реальность. Сама же и исполняет пророчество. Вживается в чью-то чужую идею о том, какой должна быть ее жизнь. Но, сидя в очереди на паром, она не может оторваться от чтения.

В романе Грейс женщина, от лица которой ведется повествование, находит дневник. Найденный ею дневник как будто списан с ее собственной жизни. Она читает о том, как в отеле готовится выставка ее работ. На открытии выставки весь отель будет заполнен летними туристами.

Просто для сведения: милый мой Питер, если ты вышел из комы, как бы тебе не впасть в кому обратно. От такой-то новости. Грейс, твоя мать, пишет книгу о твоей жене, выставляя ее пьяной шлюхой.

Наверное, точно так же чувствовала себя Джуди Гарленд, когда читала «Долину кукол».

Здесь, на паромном причале, Мисти ждет своей очереди, чтобы уехать на материк. Сидя в машине, в которой чуть не умер Питер или чуть не сбежал, чуть не бросил ее, Мисти парится в жаркой очереди из летних приезжих. Ее чемодан собран, лежит в багажнике. Включая и белое атласное платье.

Как в том же багажнике лежал твой чемодан.

На этом дневник обрывается. Последняя запись — перед самым открытием выставки. А потом… ничего.

Просто, чтобы ты не чувствовал себя мерзавцем: Мисти бросает твоего ребенка точно так же, как ты собирался бросить их обеих. Твоя жена — все такая же трусиха. Как и в тот день, когда она собиралась бежать, когда ей показалось, что бронзовая статуя собиралась убить Табби — единственного человека на острове, на которого Мисти не наплевать. Ни Грейс. Ни летние люди. Здесь нет ни единого человека, кого Мисти надо спасать.

Кроме Табби.