Глава 7

На улице все так же светило солнце, сидели на заборе голуби, люди прогуливались по территории парка. Но что-то все-таки изменилось. В мозаику лёг очередной кусок, а этот мир стал ещё немного понятней. Гулять расхотелось, и я, покинув территорию храма, сверился с картой и направился в гостиницу, по дороге раздумывая о том, что мне рассказала Сата. 

Странно, но некоторые вещи человек принимает как должное, не думая, почему все именно так. Из-за угрозы вторжения Вилла Райан I объявил мобилизацию. А вот скажите, зачем? У людей тут с десяток скучающих богов! Неужели они не могут выкинуть этого урода и всю собранную им нечисть с Карна? Да так, чтобы он навсегда забыл сюда дорогу? Почему Мирт не открыл могилу Аркама и не уничтожил Тиарана собственноручно? Почему Кильфата в Суоне вместо того, чтобы убить Нергхала, засунула его в камень души? 

Я не так много понял из сказанного, но все-таки узнал достаточно, чтобы сделать хоть какие-то выводы. А они для меня не очень утешительные. У богов тут ограничений едва ли не больше, чем у всех остальных, и им определённо есть, что терять. Я вспомнил то ощущение могущества, которое посещало меня дважды. Ради этого можно пожертвовать многим.

Задумавшись, я едва не налетел на двух симпатичных девушек, когда те резко остановились передо мной и стали что-то разглядывать на витрине магазина, из окна которого раздавался заливистый детский смех. Извинившись, я кивнул им и перешёл на другую сторону улицы. Девчонки за спиной захихикали, одна из них крикнула, чтобы я ближе к вечеру приходил на центральную площадь, и что ей очень интересно, как это происходит с демонами. Я усмехнулся и продолжил свой путь, не оборачиваясь. Ну да, маскировка в храме с меня спала, а обновить её я по известным причинам забыл. Когда-то давно Дара примерно то же самое говорила заглянувшему в её дом светлому. Где только теперь тот светлый... Нет, я по-прежнему наполовину человек, да вот только светлым меня никто уже не называет давно.

«Все-таки классный город этот Венерн, – думал я, вдыхая запах свежеиспеченного хлеба, доносящийся со стороны стоящей на углу пекарни, –  и лисица меня не забыла...»

А может, правда – сходить вечером на эту Центральную площадь погулять? Просто так, без последствий и приключений? Когда я в последний раз отдыхал? Достала эта бесконечная дорога! Даже вечерами, на наших вошедших в привычку посиделках, постоянно думаешь о каких-то делах. Нет, я не ною... кроме нас ведь никто… но как же завидую тем разумным, кто умеет переключаться на отдых, выбрасывая на это время все свои проблемы из головы.  Я вот так не умею…

А Лилит была права. На момент того разговора в осажденном нежитью Крейде я по-настоящему нужен был только Сате. Сейчас, наверное, еще Кильфате, ну и самой Лилит, разумеется. Но если раньше я еще надеялся, что в финальной битве все отметившие меня Великие Сущности придут на помощь, то сейчас в это верится уже с трудом. У них же правила и ограничения. Вообще, в этих их правилах без пары стаканов не разобраться. Отец Ваессы говорил, что Вилл, призывая мортов, что-то там нарушил, и богиня теперь имеет право на ответный ход. И как это понимать? Вилл на призыв потратил эту самую прану, а Кильфате этого делать не нужно? Похоже на то. Но мне кажется, я начинаю понимать, на каком поводке Чейни держит этого беловолосого ублюдка. И это совсем не кровь Белого Дракона, который и так в полном распоряжении Вилла. Какой-то предмет на регенерацию праны? Нет. Скорее всего, там, в прикрытой от RP-17 Лазурной долине, есть место, где эта прана восстанавливается мгновенно. А ключик от этого места Чейни держит у себя. Других объяснений у меня, увы, нет.

В гостинице я никого из своих не застал. Все ушли гулять по городу. Оно и понятно: в такой день сидеть в четырех стенах глупо. Не зная, чем себя занять, я поднялся к себе и выпил кружку холодного гномьего пива. Потом выкурил трубку и улегся на кровать, надеясь еще раз обдумать все то, что сегодня узнал, и не заметил, как погрузился в сон.

«Харт!» – выдохнул Гуркас, сморщившись от прострелившей левое плечо боли. Опершись о выщербленную каменную стену и стиснув зубы, орк, хватая воздух ртом, переждал очередной приступ и, тяжело дыша, двинулся дальше  по узкому уводящему в темноту коридору.

Как же не вовремя проснулся в нем этот проклятый яд! Теперь три дня боль будет приходить и уходить. Но, не будь тогда на нем кольчуги, в страну Вечной Охоты отправился бы он, а не тот остроухий ублюдок, посланный своей двуликой хозяйкой.

Потерь без приобретений не бывает! Яд, попавший с кинжала в рану, изменил астральное тело шамана, и в Великом Лесу решили, что погибший лазутчик свою миссию все-таки выполнил. Тот эльф, умирая, прохрипел, что проснувшийся в теле яд станет предвестником его, Гуркаса, гибели. Враньё! Это уже двенадцатый по счету приступ, но он жив и проживет еще столько же, наплевав на предсказания давно ушедших к духам врагов. Сколько их было… Одни дарили ему силу на пыточных столах, другие просто уходили за черту. Он почти не помнил имен, только лица… Люди, эльфы, дроу, демоны… Кому-то не повезло, у кого-то не было шансов, но их нет, а он в который раз идет по этому коридору, слушая слабое журчание пересекающего проход ручейка.

Чуть впереди по покрытой плесенью стене поднялось небольшое облачко голубоватого тумана. Шаман улыбнулся и щедро влил силу в небольшого призрачного паучка. Гуркас почти полсотни лет не был в этом пропахшем плесенью и грибами коридоре, но маленький страж не ушёл, не отправился в астрал. А после такого щедрого подношения пробудет здесь ещё не одну сотню лет. Только вот самому шаману этот проход вряд ли когда ещё понадобится. Скоро... уже скоро все закончится. Меньше декады – и династия Рхана оборвётся с его, Гуркаса,  помощью. Шестнадцать долгих веков он ждал и, как мог, приближал этот момент. Светловолосый пришёл и со своим войском встал на границе Степи, а значит, Кирта и племя будут отомщены! Орк невидящим взглядом посмотрел в темноту, и перед его взором возникли неясные образы.

Сошедший с Драконьей Горы сель смел ячменные поля и шесть стойбищ Серых Ножей. Над остатками его народа нависла угроза голода. Отец и братья ушли к предкам, и он, последний мужчина правящего рода, заручившись поддержкой стариков единственного уцелевшего стойбища, увел воинов к северному тракту, пролегающему по границе земель клана скальных варгов.

Небольшой идущий на юг караван они взяли без потерь, и никто даже подумать не мог, что он вёз остатки добытого серебра с коронного прииска в Ану. Тысячник Карлаш со своими ухорезами заявился в их стойбище через месяц, в праздник спелого ячменя. Что могла сделать неполная сотня полутысяче сытых, вооруженных до зубов карателей? В тот день его племя перестало существовать. Воины Рхана не пощадили никого. Он на всю жизнь запомнил обезображенные трупы соплеменников, которые ухорезы стаскивали в центр стойбища, к священным идолам предков. Кирта погибла на его глазах, Карлаш своим чудовищным ятаганом развалил тело жены надвое и приказал позже насадить голову молодой орчанки на кол. Его самого жестоко пытали, а потом, по обычаю, распороли живот, оттащили на сотню метров от стойбища и бросили в степи, смотреть на последний в жизни закат. 

– Порадуй этого ублюдка Вилла, щенок, – хмыкнул тысячник и пнул его сапогом в бок. – Мрази должны радовать мразей. И моли своих никчемных предков, чтобы не дали дожить тебе до луны. Я специально не кормил своего варга. 

– Я убью тебя, тварь! Тебя и твоего поганого кагана, – прохрипел Гуркас в спину уходящего карателя, но тот вряд ли тогда услышал его слова.

Словно вторя его воспоминаниям, боль снова рванула плечо. Шаман оперся правой ладонью о скользкую от плесени стену, вздохнул и задержал в груди воздух. Осталось немного. Чуть больше трёх сотен метров, и он будет на месте. За полтысячи лет службы Рхану он изучил в этом коридоре каждую трещинку.

Гуркас не любил попусту рисковать. Направленный из города портал могут засечь шаманы Стихийного Круга. Этот проход он удачно обнаружил, когда исследовал  флигель старой резиденции правителей и, когда её снесли, забрал землю и построил на том месте дом. Конечная точка коридора лежит в четырёх сотнях метров за городской стеной, и оттуда можно безопасно уйти в любое место Аркона.

Осторожно оттолкнувшись рукой от стены, шаман восстановил дыхание и, не торопясь, двинулся в прежнем направлении. Говорят, время должно лечить, но боль от той утраты с годами становилась только сильнее. Последний из своего рода, проклятый и обреченный на одиночество. Подругу он себе так больше и не нашел, Кирту не смогла заменить ни одна… Он редко вспоминал тот день, стараясь не выдавать себя даже эмоциями, но сейчас, когда до развязки остались считанные часы, он словно снова вернулся туда, на шестнадцать веков назад.

Два часа молодой орк корчился в горячечном бреду, не имея возможности уйти. Убитые сородичи проходили мимо него, держа в руках свои отрубленные головы. Видения, боль и кровавый туман... Гуркас смотрел на висящее в этом тумане закатное солнце и хрипел. Просил... Нет, он не просил  духов и богов о скорой смерти, ненависть и жажда мести затмили в его сознании все. Он умолял, чтобы они подохли! Все... от кагана до последнего батрака.

Туман в какой-то момент рассеялся, и Гуркас увидел фигуру в сером плаще с накинутым на лицо капюшоном. Незнакомец сидел рядом с ним на камне и, не шевелясь, молча смотрел на умирающего орка. Лица под чёрным провалом капюшона было не разобрать, Гуркас вообще не мог понять, реален этот незнакомец или нет. Орк знал только, что еще не ушел за край. Боль... он чувствовал её когти, а щепотка желтого лотоса, которую ещё в стойбище мучители высыпали ему в глотку, не пускала за черту и не давала погаснуть сознанию.  Так продолжалось целую вечность. В какой-то момент, когда Гуркас ясно понял, что умирает, человек в плаще наклонился и дотронулся до него. Первым, что орк почувствовал, был горький запах растущей вокруг полыни, а в следующее мгновение понял, что боль ушла. Исчезла жуткая рана на животе. Гуркас дернулся, сел и, не в силах произнести ни слова, ошарашенно уставился на незнакомца.

Человек медленно откинул капюшон, явив светлые, почти белые, доходящие до плеч волосы. Треугольное правильное лицо, четко очерченный подбородок, холодные голубые глаза. Случись такая встреча раньше, Гуркас окаменел бы от ужаса, но в тот день он потерял все, поэтому просто благодарно кивнул сидящему на камне богу.

– Ты порадовал меня, орк, – легкая улыбка тронула губы Вилла, он внимательно посмотрел в глаза Гуркасу, едва заметно кивнул и задумчиво произнес: – Знаешь, некоторым желаниям свойственно сбываться. Ты ведь хотел смерти им всем? Что ж, это легко организовать, вот только их смерть должна быть правильной. Хороший материал, – вздохнул он, – но никто безнаказанно не имеет права называть меня ублюдком и мразью.

Вилл поднялся с камня, кивнул в сторону стойбища, в котором каратели располагались на ночлег, и вопросительно поднял бровь:

– Ты со мной?

Шаман отогнал воспоминания и, переступив порог, оказался в просторной квадратной комнате, стены которой покрывала мозаика из тонких пластин истинного серебра. Окинув помещение задумчивым взглядом, Гуркас махнул рукой и, войдя в появившийся в центре комнаты портал, оказался на развалинах старого замка. Частично обвалившийся донжон, заросли вьюнков на остатках каменных стен, зелёный мох, полынь и яркие, словно капли крови, тюльпаны на площади брошенной хуманами твердыни. За пустым воротным проемом под сплошным травяным ковром лежат руины уничтоженного богами древнего города. Тысячу лет назад Виллу и его союзнику Сирату пришлось отступить. Но что для богов какая-то тысяча лет? Гуркас полной грудью вдохнул горьковатый аромат степных трав, кинул взгляд на клонящееся к закату солнце и сел на уцелевшую ограду замкового колодца. Теперь только ждать, Светловолосый сам найдёт своего слугу.

Двое суток орк резал парализованных Виллом карателей. Невозможно одному за такое короткое время принести столько правильных жертв, но выход есть. Четыре надреза в определенных местах – и разумный будет долго и мучительно умирать. Сам Вилл все это время находился в центре стойбища и молча наблюдал, лишь изредка давая неопытному орку нужные указания. По локоть в крови, с ног до головы облепленный зелёными мухами, Гуркас ходил от одного скрюченного тела к другому, резал и... был счастлив. Безумие следовало за ним по пятам, но он удержался, не провалился в его пучину. Его счастье омрачало лишь то, что в глазах карателей не было ужаса. Что угодно, кроме него. Ненависть, презрение и даже веселье. Карлаш, которым он занимался дольше остальных, смотрел ему в глаза со снисходительной горечью. Тогда он не понимал этого взгляда...

Вилл получил силу и ушёл, оставив слуге амулет. Идолы предков, которых он по совету бога с ног до головы вымазал кровью, приняли жертву, и воин стал шаманом. Он это понял, когда очнулся от забытья, один среди трупов в пропитавшемся смертью стойбище. Большинству духов не важно, какого цвета твоя магия, и человеческая жертва на их весах перевешивает приготовленного на заклание быка. Главное – знать, как эту жертву правильно им преподнести. Господин знал и поделился этим знанием со своим последователем так, что даже Дхорш, Владыка Эфира, не смог бы понять истинную причину его, Гуркаса, силы. Предав стойбище огню, орк ушёл в горы и провёл там почти сотню лет – до того, как Господин снова его нашёл. За три дня до вторжения Велиала на Карн...

– Здравствуй, старый друг, – Вилл появился из воздуха метрах в трех напротив, улыбнулся и окинул цепким взглядом развалины древнего замка. 

Бог почти не изменился за прошедшие полторы тысячи лет. Волосы стали немного короче, на скуле появился небольшой шрам, да мантия стала заметно темнее.  

– Привет и тебе, господин! – Гуркас попытался встать, но бог остановил его жестом.

Обратив крупный валун в простенькое каменное кресло, Вилл уселся в него и, сцепив пальцы в замок, с интересом посмотрел на своего слугу. 

– Ну, рассказывай, – одними губами произнёс он. – Не думаю, что ты стал бы тревожить астрал по пустякам. 

«Внутренне он тоже не изменился», – сдержав улыбку, подумал орк.

Только конкретика. Последний раз они виделись пятьдесят лет назад, и та встреча заняла у них пять минут. Ровно столько времени понадобилось Гуркасу для того, чтобы передать господину интересующие его новости.

– Скользящий в Тенях сообщил мне, что ты со своей армией встал на границе Степи и атакуешь каганат в на этой неделе, – выдержав паузу, произнёс шаман. – Рхан знает об этом. Его рубаки, волчьи всадники и конница будут на границе послезавтра. Дхорш и Каэлла поддержат своего подопечного. Двенадцать клановых вождей присоединятся со своими бойцами в тот же день. Уверен, что герцог Ричард и король Райан тоже пришлют свои легионы. Такую армию разумные не собирали со времён вторжения Велиала... – Гуркас поднял голову и пристально посмотрел богу в глаза. – Я знаю, что ты сейчас сильнее всех, но я снова могу  тебе помочь. Ведь в Фертане моя помощь оказалась не лишней.

– Мы сейчас об этом поговорим, – кивнул Вилл, – но сначала скажи, что ты слышал обо мне ещё?

Гуркас кивнул, вытащил из сумки чубук и, не торопясь, раскурил трубку. Выдохнув дым, он поднял на бога взгляд и задумчиво покачал головой. Со стороны могло показаться, что шаман нарочно испытывает терпение самого могущественного существа этого мира. Может быть, Гуркас и сам бы не ответил на подобный вопрос. За все эти годы они привыкли к подобной манере общения, и в подтверждение тому на лице Вилла не дрогнул и мускул. Лишь в глазах зажглась искорка ироничного понимания.

– Ты же знаешь, что герцог Ричард держит с орками вооруженный нейтралитет, – начал свой рассказ Гуркас. – Ты забрал с наших границ неживых, и сообщение между Дарским герцогством и каганатом уже восстановлено. Прибывший пару дней назад гонец сообщил, что в катакомбах Вайдарры пришлые повергли твоего последнего спутника. Нергхал погиб в том княжестве, Ргхарг в Сатле. Я также знаю, что Хозяйка Смерти потеряла свой главный оплот, что ты каким-то образом смог призвать и подчинить Неприкаянных, а Урх и Лейтон с твоей помощью растворились в астрале. Я знаю много, но не знаю одного. Почему ты до сих пор не раздавил этого демона?

Шаман выдохнул дым и вопросительно посмотрел богу в глаза. 

– Весы Сущего сейчас работают не так, как раньше, с того самого дня, как двуживущие пришли в Аркон, – после небольшой паузы спокойным голосом пояснил Вилл. – Это они принесли сюда то Пророчество, что довлеет над нами всеми. Я уже давно могу обходить старые законы. Но только если это напрямую не касается его. Таковы правила игры. – Вилл наконец расцепил пальцы и, откинувшись в своём импровизированном кресле, добавил: – Он – Видящий, и эта способность помогает ему вовремя уходить и быть в курсе некоторых моих шагов. Маловероятно, но не удивлюсь, что и об этом разговоре ему когда-нибудь станет известно. Однако помешать мне он уже не может никак.

– Ты это говоришь о каком-то демоне? – едва не подавился дымом шаман. – Ты, который...

– На твоём месте я не стал бы его недооценивать, – в голосе Вилла зазвучала сталь, – перед тем, кого выбрало Сущее, пасуют даже боги. Кольцо у него. Он убил Бельвета и Ургама... Случайно это произошло, или он мстит за ту, что скована арканом кольца, я не знаю. Будь осторожен при встрече с ним, но лучше беги! Я достаточно потерял слуг и с демоном разберусь сам! С этим все. Теперь расскажи, что хотел сказать поначалу. 

Гуркас с полминуты думал над последними словами своего господина, потом кивнул и начал свой рассказ:

– Транг ан Харг – третий сын кагана Рхана – пять лет назад занялся углубленным изучением алхимии. Сина ан Аррот – командир Пятнистых Волчиц и его избранница – на празднике Большой Воды поставила ему это шутливое условие, выставив засланных к ней сватов. Лучший мечник каганата не сдался и,  пригласив учителей, с головой погрузился в науку. И все бы хорошо, но год назад по Каргалару поползли слухи о его увлечении темной магией и поклонении одному из Дважды Проклятых богов...

Гуркас выдохнул дым и усмехнулся.

– Ничего на самом деле сложного: три серых ведьминых круга на территории его дома и десяток должным образом подготовленных трупов. Никто тогда особо не поверил, но это не очень-то было и надо. Виновного не нашли, и разговоры в конце концов утихли. Больше всех, к слову, возмущались старейшины Кровавого Копья. Этот клан не очень жалует тебя, господин, – шаман развел своими узловатыми ладонями, и на его лицо легла маска фальшивой скорби.

В глазах Вилла вновь вспыхнула ирония, губы тронула легкая улыбка, он понимающе кивнул и произнёс:

– Но это не мешает им проводить свои обряды так же, как они делали это и раньше. 

– Да, – кивнул Гуркас, – обычаи моего народа не изменились. Орки все так же режут друг друга, а пришельцы только добавили мяса, да и сами порой неплохо подливают масла в огонь. Но вернёмся к Трангу. Завтра в полдень семь орков Кровавого Копья с главой их представительства, старейшиной Хормом, прибудут к нему обсудить вопрос, касающийся северных границ клана. Транг является советником своего отца, и всеми вопросами, касающимися клановых и коронных территорий, занимается именно он. Переговоры пройдут на тисовой веранде в саду. В доме всего два охранника и несколько слуг. 

Гуркас замолчал, задумчиво посмотрел на дымящуюся трубку и отстранённо улыбнулся каким-то своим мыслям. 

– И что ты задумал, старый плут? – приподняв бровь, поторопил его Вилл. 

– Из тех семерых двое – непосвящённые в сан отрекшиеся, – медленно переведя взгляд на бога, пояснил шаман. – Я тоже там буду, дорожка-то протоптана. Мы убьём Транга и остальных. Я уйду, а глава представительства Кнуг Жестокий, который, к слову, ещё и побратим Грона ан Горта, вождя Кровавого Копья, узнает об этом чуть раньше всех остальных, чтобы люди Рхана не успели уничтожить следы темной магии. Сын кагана пытался убить посланников и погиб, следы я организую, а те двое  тоже умрут, но о них позаботишься ты. 

– И как же ты справишься с лучшим мечником каганата?

– Путы Шикаты, – без раздумий пожал плечами шаман. – Хозяйка ушла, но я был хорошим учеником. Представительство клана уничтожат, Рхан не простит смерти своего сына. И даже если они уйдут, не изменится ничего. Земли Кровавого Копья как раз граничат с Дарканом, и если ты ударишь по ним, то Рхану, чтобы встретить тебя, придётся объявить клану войну. И вряд ли кто-то сможет доказать, что он не был с тобой в сговоре. 

Гуркас вытащил из сумки флягу, сделал из неё глоток, поморщился и кивнул на северо-запад. 

– Остаются ещё король с герцогом и этот непонятный демон, но тут уж я ничем тебе помочь не могу.

Шаман замолчал, и над развалинами повисла тишина. Лишь стрекот кузнечиков и пересвист небольших степных птиц. Вилл замер в своём кресле, его лицо превратилось в подобие восковой маски. Так всегда было, когда господин разглядывал паутину вероятностей, видеть которую могли только боги и совсем уж близкие к ним существа. Так продолжалось минут семь. Шаман успел докурить и теперь просто сидел и ждал. Наконец черты лица бога дернулись, в глазах появилось осмысленное выражение.

– Демон никак не успеет тебе помешать, – сухо произнёс он. – Люди тоже вряд ли придут – этой ночью Ричарда ждёт небольшой сюрприз, а во всем остальном... – Вилл широко улыбнулся и с уважением произнёс: – Мне давно нужно было взять тебя в спутники, Гуркас. Но  не поздно сделать это после нашей небольшой войны. Ты в очередной раз порадовал меня, старый друг. 

– А что... А что будет с моим народом? – опустив голову, негромко произнёс шаман.

– Да ничего с ним не будет, – ещё шире улыбнулся Вилл. – Какой пастух будет резать все стадо целиком? Мне нужны Каэлла и Дхорш, я не забываю старых долгов. Конечно, жаль, что Мирт с Ингваром не смогут прийти, но до них очередь ещё дойдёт. Делай своё дело, друг, и головы Рхана и его сыновей украсят стены ожидающей тебя цитадели. 

Вилл сделал прощальный жест и растворился в воздухе. Кресло, на котором он сидел, покрылось мелкими трещинами и с легким шуршанием осыпалось в примятую камнем траву. Шаман вздохнул, пожал плечами и снова потянулся за трубкой…

Я открыл глаза, дернулся и сел на кровати. Тяжело дыша, прикрыл ладонями лицо и сидел так пару минут, пытаясь хоть немного прийти в себя. Не, так не пойдет… Я встал, зажег в комнате свет, включил кофеварку и, сунув в зубы трубку, подошел к открытому окну. Уже ночь, но, в отличие от Вайдарры, Венерн не похож на курортный город в летнюю пору. Улица за трактиром, куда выходили окна моей комнаты, пуста. Лишь качаются на ветру четыре фонаря и вдали слышен лязг шагов городского патруля. Провалялся я, по ходу, часов семь-восемь, ребята пришли, но будить, судя по всему, не стали. Впрочем, меня в такие моменты хрен еще кто разбудит. Пробовали уже, ага…

Ладно, проехали! Нужно осмыслить, что сейчас произошло. Именно сейчас, поскольку в том, что я видел события «в прямом эфире», сомнений нет никаких. Забрав с подоконника пепельницу, я сел за стол, включил монитор и, подмигнув появившейся на экране эльфийке, откинулся на спинку стула. Наконец закурил. Так, что мы имеем? Гуркас – это последняя гнида из тех, что пытали мою жену. Всеми фибрами души ненавижу предателей, и он сдохнет, как только нарисуется в пределах моей видимости. Никаких моральных терзаний в отношении этой твари у меня нет. Каратели пришли после того, как он со своими людьми убил два десятка сопровождающих караван орков. Мужчин и женщин. Каган был в своем праве и, поступи кто-то подобным образом с моими людьми, я покарал бы его так же. А все эти песни про то, что, мол, «обстоятельства заставили, а так бы мы никогда», оставьте для лохов. В том мире, откуда я сюда пришел, этой фразой прикрывалась каждая вторая мразь. Я ведь догадываюсь, как именно помог Виллу в Фертане этот ублюдок, и сколько из-за этой его помощи погибло людей и орков.

Поднявшись из-за стола, я забрал кофе и снова подошел к окну. «Странно… На этот раз Дважды Проклятый меня не почувствовал», – подумал я, глядя на проходящих под окнами солдат. Хотя чего странного – на этот раз я не был сторонним наблюдателем, как тогда, в разрушенной цитадели Кильфаты. Ну а то, что бог общался со своим слугой, как нормальный разумный… так тут не фильм третьесортного режиссера, где какой-нибудь темный властелин обязательно должен издеваться над своими слугами. Впрочем, к Харту лирику! Гуркас накануне битвы решил перессорить кагана с сыном Карроша ан Горта, и этого никак нельзя допустить. Что я могу сделать? Элементарно… Со слов этого урода понятно, что между каганатом и герцогством налажено сообщение. А значит, есть портальная связь. Встреча сына вождя с делегацией Кровавого Копья сегодня в полдень, следовательно, с утра нужно быть у герцога и попросить, чтобы нашу группу отправили в Каргалар. Эрл Ричард мне не откажет, ведь он в курсе всех последних новостей. Насколько я знаю, посланников отправляют не на границу провинций, а сразу к городским стенам. Можно, конечно, прямо сейчас разбудить Кана и уточнить, но особого смысла в этом нет. Если я прав – мы успеем, а если нет, то пусть командор все-таки поспит.

На хрена мне все это нужно? Что мне до этих орков и их политики? Но тут целая куча причин. Этот Гуркас, скорее всего, один из советников кагана, и кто мне позволит при других обстоятельствах его убить? «Он служит Виллу, и это он убил вашего сына, каган»? «Он повинен в гибели вашей пехоты в битве, которая состоялась полторы тысячи лет назад»? Вот прямо так и поверят? Серьезно? Но даже если и так, я сильно подозреваю, что, если все пойдет по задуманному этой крысой сценарию, он просто исчезнет, а потом лови его по всем Серым Пределам и выковыривай из той цитадели, которую ему подарит мой заклятый друг. Нет уж… Да и не хочу я, чтобы оно все так обернулось. Мне положить, по большому счету, на квест и знак кланового вождя, но та тысяча, благодаря которой поражение в Фертанской битве не превратилось в окончательный разгром, была именно из Кровавого Копья, и это вторая веская причина.

Еще остается Вилл… Враг он мне или нет – плевать. Он с Чейни, и мне этого достаточно… Я глубоко вздохнул, останавливая ярость, которая колыхнулась при воспоминании о бывшем члене совета директоров, и снова вернулся к столу. «Последняя и, возможно, самая главная причина в том, что просто так мне все это кино не показывают», – негромко произнес я, перевел взгляд на улыбающуюся с экрана эльфийку и задумчиво почесал щеку. Мне кажется, или она и впрямь смотрит на меня, как на последнего идиота? Какие-то выверты подсознания? Я что-то упустил? Что там было еще? Битва произойдет в течение семи дней, Виллу нужны только богиня Воли и Владыка Эфира, каган должен быть на границе завтра, Мирта с Ингваром по каким-то причинам там не будет, легионы... Стоп! Люди! Вилл был уверен, что они не придут, потому что ночью герцога Дарского ждет сюрприз! Этой! Мать его! Ночью! «Какой идиот!» – выдохнул я, вскочил из-за стола и, выключив монитор, быстрым шагом направился на выход.