Глава 130
Первым заскочив в караульную, Брейн одним ударом выключил бросившегося на него офицера, а затем ударом ноги сбросил в вентиляционное окно кинувшегося следом сержанта.
Григ пробежал в следующее помещение и крикнул:
– Тут все чисто!
– Похоже, остальные ушли менять смену, – подвел итог Батон и наклонился над бесчувственным офицером.
– Не беспокойся, полчаса он будет без движения, – сказал Брейн, проходя вдоль стены и вскрывая ящики с боекомплектом. Свой дробовик, расстреляв боеприпасы, он бросил в галереях и теперь опирался только на трофейный автомат – не очень хороший в бою, но к нему то и дело попадались патроны. Это была самая популярная модель у бойцов внутренней охраны.
– Слышите? – спросил Григ, поднимая кверху палец.
– Стреляют, – кивнул Батон.
– А кто?
– Давно уже стреляют, – сообщил Брейн. – Я не первый раз замечаю.
– А чего не сказал? – удивился Батон.
– Я сказал, но ты был занят.
Брейн кивнул на стянутое энергобинтами предплечье Батона, куда пришелся удар крупнокалиберной пули. Как ему не оторвало руку – вот самый главный вопрос, но наплечника и части бронежилета как не бывало.
– И грохот все громче – в нашу сторону движутся.
– Может, провокация? На живца взять желают? – предположил Григ.
– Слишком заковыристо, – покачал головой Батон. – Куда проще загнать нас в угол.
– Кстати об углах – далеко до магистрали? – спросил Брейн.
– Я ж говорил – на стене будет широкая синяя полоса.
– Ну, а где эта стена?
– Заблудился я… – вздохнув, признался Батон. – Всей базы я не знаю, а тут еще дополнительных галерей понастроили. Нам главное – не спускаться на нижние уровни, оттуда точно не выберемся.
– Тихо!.. – прошипел Григ, прикладывая палец к губам.
Все прислушались. Шаги множества ног приближались. Солдаты следовали приказу не разговаривать, но ходить неслышно в подбитых стальными шипами ботинках было невозможно.
– Выскакиваем на счет три, и ты, Томас, разряжаешь последний гранатомет! – предложил Батон.
Брейн кивнул. Гранаты почти закончились, патроны тоже. Запас взрывчатки – полфунта на крайний случай: оставалась надежда наткнуться на стену с синей полосой, которую следовало чем-то пробить.
– …три!
Все трое выскочили в галерею, и Брейн разрядил гранатомет в гущу бойцов охраны, одновременно начав стрелять в бежавших под их прикрытием сотрудников «дистапо».
Во время кратких передышек Батон успел рассказать о них много интересного.
Во-первых, живым к ним лучше не попадаться. Вот, собственно, и все, «во-вторых» уже не требовалось.
Удар был нанесен неожиданно, и противник не успел среагировать. Ответные очереди загрохотали, когда дерзкая группа уже скрылась за очередным углом.
– Вон она! Во-о-он! – закричал вдруг Батон, и, бросив взгляд туда, куда он указывал, Брейн успел заметить между чередой колонн ту самую стену – с синей полосой. Однако сейчас выдвигаться к ней было бессмысленно – их бы пригвоздили к этой стене из скорострельных машинок, которыми были вооружены сотрудники «дистапо».
Проблема была в том, что столь скорострельное оружие не давало матричной бронезащите «отдохнуть», а потому уже третья-четвертая пуля проходила через бронежилет, как через фанерную коробку.
И снова пришлось бежать, благо чем ближе они оказывались к центру, тем больше было всяких паразитных ответвлений от главных галерей.
Каких-то технологических ниш, приямков, «беседок для отдыха», которые всегда оказывались пустыми, притом, что столики в них были сервированы бутылками с водой, что тоже было не лишним.
И вот – случился тупик. И хорошо, и плохо. Плохо в том смысле, что бежать больше было некуда, а хорошо – их приперли к той самой стене с широкой синей полосой.
Дай им враг пару минут, чтобы взломать стену и уйти в обещанные Батоном «джунгли особых магистралей», но враг передышек не давал и всё наседал. Пули безостановочно колотили в стену, и трое бойцов лишь изредка имели возможность ответить.
Когда казалось, что выхода уже нет, вдруг проявилась та самая альтернативная команда, перестрелку с которой они иногда слышали.
Похоже, их тоже прижали, и совсем недалеко – между разрывами гранат были слышны ругательства.
– Эй, кто там?! – крикнул Брейн, вжимаясь в бетонный пол и ощущая, как пули стригут воздух все ближе.
Батон, почти не глядя, снял из пистолета самого дерзкого стрелка, и стало полегче.
– Свои! – донеслось в ответ.
– Какие свои?!
И снова стрельба, разрывы гранат, и Брейн уже подумал, что ответа не дождется, получившая подкрепление охрана крепко прессовала и тут и там.
– Нет ли среди вас Томаса Брейна?!
– Томас!.. – повернул к нему лицо Григ и сделал большие глаза.
– А если есть, то что?! – уточнил Брейн.
– Ресторан рибонской кухни помнишь?
Брейн прекрасно помнил этот ресторан, где, по сути, подписал соглашение о вербовке. А после участвовал в глупой гонке, которая и завершила очень странный период его жизни в Гринланде.
– Что предлагаешь?!
– Прорывайтесь к нам! Мы прикроем!..
– Лучше вы к нам! У нас есть план, как…
Грохнул взрыв, и Брейн почувствовал, что теряет сознание. Это было похоже на пропущенный в спарринге удар. Все плывет перед глазами, и ничто уже не кажется таким важным, как прежде.
Инструктор учил его, как выходить из такого состояния, вспоминать о мотивации и о том, что противник все еще в порядке и сейчас нанесет окончательный удар, из которого, в некоторых случаях, не выведет даже рефери.
Приятное чувство расслабления могло оказаться последним ощущением, если схватка не учебная.
«Если ты в нокдауне, держи в левом верхнем углу самую страшную картинку, которая тебя вразумит. Оттолкнись от нее и почувствуй реальность – ты в серьезной опасности!»
– Он жив там?! Вы там все живы?! – неслось откуда сквозь пелену.
– Да живы мы, живы!
Кажется, это был Батон.
– Томас! Томас, сукин ты сын, не умирай! Ты втянул меня в эту байду – не смей умирать!
Это был Григ, но он, конечно, не всерьез. Сам Григ не боялся смерти, но он не хотел оставаться один – как-никак, они с одного гарнизона.
Брейн открыл глаза и улыбнулся, но даже под закрытым забралом Григ рассмотрел эту улыбку.
– Ну ты меня напугал!
– Эй, камрады, мы в ихней форме! Так что…
Пришла пора замолчать потенциальным союзникам – теперь их накрыли серией гранат.
Батон отстучал серию из своих пистолетов, и все, кто выглядывал из-за колонн, поплатились. Он мгновенно заменил обоймы и, крикнув: «Я – щас!», рванулся в сторону терпящих бедствие союзников.
И снова заговорили его волшебные пистолеты, соревнуясь друг с другом, чтобы одержать победу с наилучшим результатом.
– Да он с ума сошел, – произнес Брейн, приходя в себя, но спустя пару секунд в их приямок посыпались союзники – раз, два, три и Батон.
– Давай, лепи свою взрывчатку! – проорал незнакомый боец, и Григ, выскочив из приямка, шлепнул на стену свою заготовку, а для его прикрытия союзники разрядили в галерею две последние гранаты.
Грохнул взрыв, всем досталось обломками бетона, но это был пустяк по сравнению с двенадцатимиллиметровыми бронебойными пулями или скорострельными автоматами коварных «дистаповцев».
– Уходим, джентльмены! Уходим!..
Кажется, это был Батон. Брейн после контузии не очень хорошо различал звуки, цвета и… еще что-то. Анализ ему сейчас давался трудно.
Наконец-то они оказались в той самой магистральной галерее, невысокой, но достаточно широкой, чтобы двигаться колонной по двое.
Кажется, кого-то сильно задело, и его бинтовали. Нет, не бинтовали, задело крепко, и с него сбросили броню, начав быстро крепить еще уцелевшие мышцы и кости накладками из активных регенерационных пластырей.
Слой за слоем. Кажется, на беднягу извели весь запас, но у него появился шанс выжить, если бы у отряда был шанс выбраться отсюда.
