Глава 126

Ветер сбивал с ног, прогноз погоды снова подвел Корсака, но он упорно вытаптывал в сугробе тропу, которую заносило спустя минуту.

На внутренней стороне его опущенного забрала появлялись все отметки об изменении обстановки, а ветер крепчал.

Дрон «Е16» сообщал о снижении мощности батареи, и ему полагалась передышка, чтобы возобновить заряд. Он отключил видео и общался только по радио – по простому, древнему радио, поскольку энергетически это был самый экономичный метод.

– Привал! – выкрикнул Корсак, поворачиваясь к стажерам, и они, даже не расслышав из-за ветра его голоса, поняли жест и повалились в сугроб, вытягивая ноги, обутые в снегоступы.

И это была улика. Снегоступы следовало сбросить до того, как они доберутся до одного из входов в базу.

– Снегоступы – это наш приговор, – предупреждал Корсак еще до выхода. Ну и понятно, если кто-то протопал километры пути по снегу, он вряд ли только что вышел из транспорта.

Корсак тоже присел в сугроб и, прикрывая собой монитор, стал набирать неслушавшимися пальцами очередные команды.

Итак – «Е18». Это был его любимчик. Новая модель, сдвоенный аккумулятор, оптика сверх того, что предлагалось в классе «элит». Как ему удалось заполучить такую машину? Это служебный секрет.

«Е18» легко держался на ветру и снимал движение тройки диверсантов в хорошем качестве. И это было то, что следовало переслать службе безопасности базы, чтобы те перенацелили внимание и силы подальше от точки проникновения собственной группы Корсака в галереи базы.

Но куда именно? На ветру и холоде, ценой немалых усилий майор смог вызвать на компактный монитор карту.

Получалось, что он в составе тройки и трое других диверсантов двигались в одном направлении и теоретически могли даже столкнуться. В ближайший, недавно обнаруженный терминал. Корсак намеревался попасть уже через два часа – ну, может, чуть позже.

Все из-за погоды – ветер усиливался, а заряды снега и ледяной крупы становились все плотнее.

– Поднимаемся! – скомандовал Корсак, приподняв забрало, и сразу получил в лицо колючим снегом.

Стажеры, не без трудностей, сумели подняться, и группа двинулась дальше. До ближайшего зарегистрированного на схеме базы терминала оставалось совсем немного.

Между тем срочно вызванный наряд охраны из трех бойцов уже спешил к разблокированному входу для встречи «гостей». Но чтобы солдаты случайно себя не выдали, им не сказали ничего лишнего, только приказали встретить и сразу выходить наверх, чтобы проверить маршрут до четвертой площадки.

Проверка маршрута дело обычное, поэтому охрана этому не удивилась.

Наконец группа Корсака добралась до активного настила, который тянулся от входа в галерею до четвертой площадки.

Настил вибрировал с определенно настроенной частотой, отчего ветер сдувал с его поверхности больше снега и, таким образом, уровень сугробов на настиле был такой же, как за его пределами.

Лишь наткнувшись на скрытое препятствие, Корсак взобрался на полметра выше, почувствовав под ногами ровное покрытие, которое скрывалось под тонким слоем снега.

– О! Мы пришли, сэр? – спросил Ружон.

Корсак не расслышал его голоса, но понял, о чем вопрос, и кивнул. Затем отстегнул шторку на рукаве и вызвал на экране видео, поставляемое безотказным «Е18».

Вот и диверсанты. Три едва заметных за снежной пеленой силуэта.

Отлично. Оставалось переслать этот ролик на охранный сервер базы с пометкой одного из их дронов. Правда, этой информации у Корсака не было, однако у него был заготовлен «стершийся код», абракадабра, в которую иногда превращались сопроводительные данные из-за системных ошибок.

Пока разберутся, он со своими бойцами будет уже глубоко в галерее. А дальше – сброс маяка и уход по системе вентиляции до горной подледной реки, в воде которой база скрывала тепловой выхлоп, чтобы его не обнаружили спутники.

В горной реке, конечно, будет тяжело, но в себе и стажерах Корсак был уверен. Они выдержат. Главное, сбросить маяк поглубже, поближе к центру базы, который был заглублен метров на сто.

Потом маяк заработает, и орбитальные бомберы начнут обрабатывать квадрат сверхтяжелыми зарядами, которые на скорости в двадцать километров в секунду могли достать и на полукилометровой глубине под самыми твердыми породами.

Однажды Корсаку доводилось видеть подобную работу со стороны – бомбы проходили сквозь атмосферу, словно метеориты, оставляя в небе красивые белые следы.

Вот и вход в галерею, Корсак обнаружил люк, лишь когда до него осталось несколько метров. Он поднял руку в останавливающем жесте, и стажеры замерли. Сейчас, согласно инструкции, им следовало приготовиться к возможной скорой развязке, ведь их могла ожидать засада, поэтому под форменной ветрозащитной накидкой они перевели в готовность скорострельные пистолеты-пулеметы, которые скрывали, поскольку те не являлись штатным оружием бойцов противника.

Стандартные же винтовки следовало держать на походных ремнях, чтобы не показывать, что гости чем-то обеспокоены.

Едва крышка люка стала подниматься, как наружу высунулся охранник.

– Вы с «Канберры»?! – прокричал он, прикрывая открытое лицо.

– Так точно! С «Канберры»!.. – подтвердил Корсак, также открывая забрало.

– Заходите скорее, а то сейчас льда наметет!

Охранник посторонился, и гости стали спускаться по металлической лестнице. И чем глубже они спускались, тем дальше уходили звуки метели. Внизу было заметно теплее.

Едва гости оказались на бетонном полу, ожидавшие внизу еще двое охранников стали подниматься к остававшемуся наверху третьему.

– А нам теперь куда? – спросил Корсак охранников, и голос гулко отозвался в бетонном шлюзе.

– Заходите в галерею и топайте прямиком по ней – там не заблудитесь, – ответил один из них. – А мы – на патрулирование… В такую-то погоду…

Наверху хлопнула крышка люка, и стало почти темно – лишь под потолком едва тлели панели дежурного освещения.

– Вроде нормально, а? – спросил Ружон.

– Пока да, – сухо ответил Корсак и, отворив тяжелую дверь шлюза, вышел в галерею, где было чуть светлее и воздух был наполнен запахами каких-то технических жидкостей.

Звуки шагов разносились по галерее, отражаясь от потолка и стен, отчего казалось, что шагает целая рота.

Зайдя за угол, они пошли медленнее, у Корсака стало нарастать беспокойство.

Запах становился сильнее, и он вспомнил, чем пахло. Это был универсальный отвердитель для связующей строительной пены, и запах шел от перекрывавшей галерею стены, которой тут не было еще четверть часа назад.

– Что это, сэр? – спросил Сомак.

– Грунтополимерная перегородка. Они пропустили солдат и сразу ее заделали.

– Похоже, ловушка?

– Ловушка.