Глава 118

Высоко в стратосфере плыл транспортный борт, и его единственным грузом была жилая капсула на двадцать кубометров объема и двенадцать тонн массы.

Капсула стояла на самосбрасывающемся шасси, срабатывающем, когда борт попадал в указанную в программе точку.

Обычно он ходил в автоматическом режиме, кроме тех случаев, когда сбрасывал груз особой важности, и сейчас был именно тот случай.

В кабине, размещавшейся на самом верху пузатого корпуса, с комфортом располагались пилот и штурман, которые, в случае особых обстоятельств, должны были выполнить работу автопилота и автоштурмана.

Особые обстоятельства были разные, но не слишком радостные – атака истребителя противника или атака зенитной ракеты противника. Планер был здоровенный, и увести его с намеченного курса даже полудюжиной ракет было не так просто, поэтому у серьезно раненной машины еще оставались силы, чтобы выполнить свою миссию. И если вражеские ракеты повреждали блок управления, то в дело вступали живые пилот и штурман.

В кабине имелись места для пятерых членов экипажа, за тонкой стенкой располагалась каюта на две двухъярусные кровати. Сортир, кухня, душевая. Планер мог держаться в стратосфере двадцать четыре часа только на своем топливе, а при дозаправке одноразовыми ботами – в пределах трех суток.

Эта миссия таких жертв не требовала: восемь часов – это все, что было необходимо и записано в полетной карте. Четыре часа туда, четыре – обратно. Нагрузка просто смешная, оттого и заправка баков всего на тридцать процентов.

– Не нравится мне эта командировка, – вздохнув, признался штурман и поскреб подбородок с двухнедельной щетиной. Пилот не ответил, он был занят игрой на служебном мониторе. Его младший сын затянул его в это занятие. Раньше он предпочитал шахматы.

Штурман поднялся из штатного кресла и пересел на другое. Его тревожило, что борт двигался в опасном направлении, о чем свидетельствовали показания ситуационной диаграммы на панели, расположенной над лобовым стеклом.

Вероятность атаки с воздуха оставалась небольшой – три-пять процентов. В этом районе у бунтовщиков не было никаких авиационных средств. Другое дело – ПВО-окружение, здесь диаграмма показывала вероятность атаки по восходящей. Вот только было тридцать пять процентов, а они прошли лишь семь десятых пути, значит, в эпицентре – точке, где будет сброшена это долбаная капсула, – вероятность составит не менее семидесяти восьми процентов!

С какого хрена так рисковать?!

Штурман поднялся с кресла и перескочил на следующее.

Может, в сортир сходить? Случалось, это его успокаивало.

Загрузить игру и сидеть дебилом, как пилот? Нет, штурман уважал себя и держал дистанцию от таких скотских развлечений.

Может, в сортир, но по другому поводу?

Это была особая уловка экипажей, когда в сортир ходили, чтобы отхлебнуть из двенадцатилитрового бачка с очистителем для мытья рук. Сколько штурман себя помнил, никогда в этом бачке не было ничего, кроме крепкого спиртного.

А руки мыли ароматизированными спецгранулами, хотя они были предназначены для чистки стойки шасси, согласно инструкции для пилотов.

Однако где пилоты и где инструкции? Даже не смешно.

– Вот задница, опять проиграл!.. – воскликнул пилот и хлопнул ладонью по монитору, отчего игрушка сразу погасла, и появились таблицы показания систем, однако пилота они не интересовали.

– Ты слышал, Рик, меня снова вышвырнули, как кусок дерьма?

– По ходу – в пятый раз.

– В седьмой, прикинь?

Пилот нервно рассмеялся.

– А ты чего скачешь с табуретки на табуретку? Сожрал паштет из просроченного картриджа?

– Похоже, что так, – не признался в своих переживаниях штурман. – Ох, скорей бы сбросить этот груз…

– Ах вот ты об чем? Так ты не думай, найди занятие вроде этой дурачьей игрушки и так – четыре часа под наркозом, а обратно уже совсем не страшно.

– Какое занятие?

– Ну, ты в шахматы играешь?

– Я не сектант какой-нибудь, – отвернулся штурман.

– Да брось ты эти пережитки, шахматы – это не секта, вот давай я тебе покажу, как ходят фигуры…

– Да пошел ты!.. – вскинулся штурман.

Пилот отмахнулся и начал вызывать игру, чтобы пройти злосчастный уровень.

А штурман вернулся на место и вскоре успокоился.

– Ты извини, Карл.

– Забей. Я в который раз попытаюсь пройти этот уровень. Ну, не дебил же я, если моя младшенькая его «на раз» проходит?

– Пойду в сортир, – сказал штурман, поднимаясь.

– Иди… Хотя постой! Что значит «в сортир»? Это в сортир или это…

– Или.

– Но откуда?

– Семь литров.

– Я спрашиваю – откуда? Механики мне ничего такого не говорили и оплаты не требовали.

– А я без механиков – сам обошелся. Семь литров.

– Ну, тогда я в сортир с тобой.

– Это по инструкции?

– В инструкции ничего не сказано, ходи в сортир хоть всей командой.

– Тогда захвати с собой помадок…

– Помадок? – уточнил пилот. – У тебя там что, «переходный кварц»?

– Ну не «кварц», конечно, – не слишком уверенно возразил штурман. Все в авиации знали, что техническую жидкость «переходный кварц» лучше закусывать ореховыми помадками.