Глава 106

Сотрудники «дистапо» появились неожиданно, как умели делать только они. Рослые, с лицами, будто застывшие маски, вооруженные скорострельным оружием с мембранными магазинами – такие производились только в Метрополии.

На поясах дистанционные шокеры, вибрационные ножи, которыми они могли пробить сантиметровую сталь.

Их было четверо. Они подошли разом со всех сторон, как будто окружали дичь.

Стармех заметил тень краем глаза и обернулся. Внутри неприятно зашевелился испуг, но механик, пересиливая себя, медленно распрямился и, достав из кармана ветошь, которую предпочитал всяким самораспадающимся салфеткам, стал медленно вытирать ладони, молча глядя на старшего группы – примерно уровня лейтенанта.

В отличие от строевых соединений у службы безопасности были собственные звания.

– Ты главный? – спросил «лейтенант».

– Я.

– Представься.

– Сначала ты, – сказал стармех и сам удивился собственной смелости.

Он ощутил, как на спине выступила испарина, и увидел, как блеснули сталью серые глаза «лейтенанта».

– Краугсхюттер Хенкель.

– Стармех Лонгвой.

– Что тут делаете, стармех? – спросил краугсхюттер, подчеркнуто обращаясь теперь на «вы».

– Выполняем приказ о подготовке техники, – сказал старший и, взяв у спустившегося с туры Бидди служебный планшет, передал краугсхюттеру, но тот даже не взглянул в него – он был в курсе служебного задания механиков.

– Не просто приказ, а срочный приказ. Вы же, насколько я понял, едва шевелитесь.

– Перестанете мешать, и мы поторопимся.

– Поторопитесь, когда я скажу, – пообещал краугсхюттер и направился к Новому Стоуну, который замер, прижавшись к стене, под пристальным взглядом уже поставленного рядом с ним дистаповца.

Кресло с пилотом продолжало висеть, но уже почти не раскачивалось.

– Как это случилось? – спросил краугсхюттер.

– Я приказал ему потренироваться, он у нас недавно. Чтобы ничего не испортить, выделил ему эту машину для тренировки, и у него неожиданно получилось.

– Я не вас спрашиваю, стармех!.. А этого… Как вас зовут, боец?

– Зябзер. Но теперь – Новый Стоун! – выпалил новичок и покосился на стармеха. Тот вздохнул, представляя, что сейчас начнется.

Он знал, что «дистапо» цепляется за каждую точку и запятую, каждое пятнышко на стекле, за каждый пиксель на графической развертке. И это не потому, что они такие мерзавцы, хотя рассказывали о них много нехорошего, скорее всего, таковы были их инструкции. А инструкции в военном деле – главное.

– Так Зябзер или Новый Стоун?

– По договору – Зябзер. Но здесь меня зовут Новый Стоун.

– Ясно. Что делали, Новый Стоун? Как вызвали… обрушение этого?

Дистаповец указал рукой в перчатке на повисшее кресло.

– Это самое… Подключился, значит… Ввел пароль, значит…

– Какой пароль?

– Неважно. Машина этот пароль отвергла, хотя я удивился, что вообще что-то ответила, ведь этим батарейкам может, лет сто пятьдесят.

– Какой был пароль?

– Стандартный, лейтенант! – вмешался стармех. – Восемнадцать знаков – дата рождения генерала Годверха. Вы это прекрасно знаете.

– Да-да, генерал Годверх был первым, кто обозначил в партизанском движении отдельные технические подразделения механиков. Я ничего не перепутал?

– Нет, сэр. Все очень точно.

– Спасибо, стармех. Только я не «лейтенант», а краугсхюттер.

– Извините, ошибся.

– Извинение принято.

Краугсхюттер достал из нагрудного кармана салфетку и промокнул лоб. Затем демонстративно отшвырнул ее в сторону, и салфетка распалась спустя несколько секунд.

«Позер», – подумал стармех.

«Душно», – подумал краугсхюттер.

– Откуда у вас появился этот боец вместо того, который был прежде? – неожиданно спросил дистаповец.

Рассказывать про то, как младшие чины выставлялись на кон в карточной игре, стармеху совсем не хотелось.

– Потому что он смышленый. Я за него прежнего отдал, тот оказался совсем дурак.

– Вы что же, вот так запросто меняетесь людьми, как какими-нибудь предметами? – уточнил краугсхюттер, который был прекрасно осведомлен о том, как и на что играет персонал, напившийся перегонки, производимой аккумуляторным цехом.

– Что значит «меняетесь», краугсхюттер? Мы проводим реальное мероприятие, чтобы те бойцы, которые попали на свои места по недоразумению, смогли найти для себя что-то более подходящее. И это, разумеется, положительно отражается на нашем общем деле. Производительность возрастает, мы становимся сильнее. Об этом на последнем собрании личного состава говорил сам гранд-генерал Хорнер. Вы не согласны с генералом Хорнером?

– Я согласен с генералом Хорнером. Но почему именно этот?

– Я же сказал, он смышленый, но в электрике петрил слабо, потому как электрика наука абстрактная, понимаете? Ну, там, электроны, магнетизм и всякая прочая хрень. А у нас все понятно – вот железо, вот приложение сил – ключ, стало быть. Ну и в гидравлике он петрит, вот сразу реализуем его способ предварительной прокачки рабочей жидкостью.

– Почему предварительной? – уточнил краугсхюттер уже на пределе своей компетенции.

– Потому что потом проверим еще разок, и многие трабблы, если не все, совсем исчезнут, и мы запустим этих роботов в боевую эксплуатацию.