ГЛАВА ТРЕТЬЯ
О том, где и с кем проводит время до свадьбы счастливый жених
— Сходил бы погулял, — прозрачно намекнул Году глава дома. — Тебе необязательно сидеть тут, пока мы готовимся к церемонии. Все равно ничем не поможешь.
Маг молча кивнул. Рассказывать бывшим родичам, что он и сам легко управился бы со всеми приготовлениями, сделав все намного лучше их, Годренс не собирался.
Взял свою шляпу, дорожный саквояж и вышел из дома, куда всего полчаса назад входил первый раз за последние восемнадцать лет. Хотя и давно не вспоминал ни о нем, ни о тех, кого когда-то считал своей семьей.
Неторопливо шагая по направлению к центру города, маг, ехидно усмехаясь, рвал одну за другой навешенные на него следилки. И совсем простые, почти топорные, и весьма изощренные. Эти он оборвал самыми последними, когда нить, связывающая его с одним из бывших родичей, стала совсем тонкой.
Лишь после этого Год свернул в проулок, ведущий к небольшой гостинице, и вскоре уже запирал за собой засов снятой на день скромной чердачной каморки.
Некоторое время он расслабленно сидел в продавленном старом кресле, успокаивая вскипевшую в душе старую обиду, потом не выдержал. Тревога за Дору постепенно становилась все сильнее. И хотя маг предпринял все меры, чтобы с его невестой не случилось никакой беды, события последнего часа ясно показали: ничего в том доме ему не простили и никакого добра не сделают. Несмотря на весомый кошель, выданный Годом на расходы бывшему дяде.
Ругая самого себя за мнительность, маг достал крошечный стерженек вестника и сунул в портальную пирамидку.
Вирденс возник напротив него всего через несколько минут, словно ожидал этого вызова. Бегло оглядел дешевую комнатушку, весело хмыкнул и плюхнулся на заправленную потертым одеялом лежанку:
— Рассказывай.
— Я женюсь, — коротко сообщил Год и неожиданно для себя тяжело вздохнул.
— А подробнее можно? — нахмурился Вирд. — И что именно тебя заставило? Или кто?
— Ты не так понял — никто не заставлял. Я наконец нашел ее, свою судьбу. И теперь она сидит в доме Чатонде, а меня гложет тревога.
— Разве ты ее не защитил?
— На ней несколько сильных амулетов, мой свадебный браслет и заклинание зеркального щита. Но ведь они все маги и отлично знают старинные родовые проклятия и ловушки.
— Второй браслет у тебя? — нетерпеливо перебил его маглор.
— Нет, в том-то и дело. Я оставил шкатулку с ним там, ты же знаешь законы.
— А ты как будто не знаешь своих родичей, — сердито фыркнул учитель. — Они же сейчас небось всей семьей стараются выковырять из него хоть один камушек или снять щиты. Ну а хоть какая-нибудь вещица, принадлежащая твоей невесте, у тебя есть?
— Нет… — Под этим укоризненным взглядом Годренс чувствовал себя тем же деревенским простаком, каким он когда-то нанимался в прислужники к юному маглору с одной-единственной темной полоской на ногтях. — Но в Беленгоре есть несколько париков из ее волос, я сейчас схожу.
— Идем вместе, — как обычно бесцеремонно решил Вирденс, подхватывая ученика магической лапой. — Где ее покои?
— На третьем этаже. Но поместье закрыто моими щитами.
— Да? — лукаво удивился маг, делая незаметное движение пальцами.
Полумрак оранжереи встретил их тишиной и насыщенным ароматом цветов и фруктов.
— Веди, — приказал невидимый учитель, и Год безропотно направился к дверям. — Стоять. Вот теперь я верю, что ты влюблен, раз другого способа передвигаться, кроме как ножками, уже не знаешь.
— Извини. — Придворный маг представил себе спальню Доры и нажал на камни портального браслета.
Вирденсу понадобилась всего одна минута, чтобы выбрать один из париков княжны и прихватить лежащее под зеркалом старинное колечко, судя по потертому ободку, послужившее не одной из княгинь Марьено. Намного больше времени он потратил, стоя у окна и задумчиво разглядывая сторожевые башни.
Год стоял рядом, магическим зрением наблюдая, как ярче расцветают, свиваясь в более сложный узор, линии защитного плетения.
Закончив, маг без предупреждения подхватил ученика и перенес в его гостиничную комнатушку.
Бдительно прислушался, язвительно усмехнулся и движением брови резко распахнул створки небольшого оконца. Короткий вскрик донесся почти одновременно с глухим ударом, но никто из мужчин и не подумал сделать хоть движение в ту сторону: оба отлично знали — любопытный лазутчик жив, невредим и отделался лишь легким испугом. Маги плато никогда никого не убивали. Если, разумеется, не было никакого иного выхода, но такие случаи можно пересчитать по пальцам.
— Похоже, не зря ты тревожился, — пробормотал Вирденс, успевший устроиться за столом и построить перед собой призрачную магическую пирамиду, на вершине которой бледно светился овал смотрового портала.
Одно из самых новейших изобретений магов плато, появившееся у них совсем недавно и позволявшее заглянуть в любое помещение, если там находился предмет или человек, к которому можно было протянуть надежную нить связи.
— Что ты видишь? — метнулся к учителю Годренс, всмотрелся в мутное, словно залитое киселем изображение. — Вроде жива, и никого рядом нет. Видно плохо… то ли надевает украшения, то ли снимает… А в этом окошке всегда все как в тумане?
— Нет, обычно искомый предмет виден очень ясно, — огорченно пробормотал магистр, колдуя над призрачным приспособлением. — Посиди тихо пару минут, я попытаюсь сходить в гости к твоим бывшим родичам.
— Нет! Они сразу заметят, если ты тронешь щиты, — встревожился Год. — Ты же знаешь, как надежно защищают у нас невест? Особенно после случая с родственницей правителя.
— Помню я тот случай, — безразлично отмахнулся магистр и вдруг оживился: — А ведь это идея! Посиди минуту, я попробую договориться с одним другом.
— Вирд! Ты обещал…
— Не волнуйся, не стану я никому открывать твоих тайн, помню про клятву.
— Если бы они были мои, — невесело усмехнулся Годренс, — я бы тебе позволил делать все что угодно. Но ты же знаешь, это тайны Рада, вернее, Зантарии, а она категорически против вмешательства магов плато. Ей и из-за меня хватает упреков и обвинений в нарушении закона…
Последние слова он произносил в пустоту — ни мага, ни его необычного прибора в комнатушке уже не было.
Вернулся магистр не один, а с двумя незнакомцами, и не через минуту, а спустя почти четверть часа. За это время Год успел раз десять отругать себя за принятое решение, хотя точно знал — это был самый простой и безболезненный способ раз и навсегда разделаться с родичами, от которых он никогда не видел ничего, кроме обид.
— Может, найдем местечко посвободнее? — сухо осведомился, оглядываясь, стоящий впереди всех сухощавый немолодой дроу с символом старшего дома на груди.
— Больше всего подходит старый дом с башней в трех сотнях шагов от поместья Чатонде, — тотчас отчитался Вирденс, вовсе не ради праздного интереса так подробно изучивший все подходы к крохотному имению дяди Годренса. — Там живет древняя старуха с преданными слугами. На верхний этаж башни никто никогда не поднимается.
— Веди, — блеснув желтоватыми глазами, коротко приказал второй, совсем молодой незнакомец и вдруг швырнул в Годренса какое-то заклинание.
Мгновенно нагрелись и полыхнули зеленью камни в кольце и подвеске, защищающих придворного мага от ментальных атак. Годренс с такой же привычной скоростью отреагировал на это предупреждение подаренных учителем амулетов, подняв все свои щиты и выхватив боевой жезл. В изящном оружии, похожем внешне на дамскую указку, на самый крайний случай хранился десяток сильнейших огненных вихрей.
— Год, — тотчас оказался рядом Вирденс, — ты с ума сошел? Это свои!
— Извини, Вирд, — буркнул желтоглазый, — это моя вина. От твоего ученика несет тоской и отчаянием, хотел немного успокоить. А щиты у него хороши, даже не ожидал, судя по ауре.
Отвечать Вирденс не стал — спеленал всех магической сетью и открыл проход, ему, опытному мастеру портальной башни, спонтанные переносы давались легче, чем остальным.
Вот и сейчас — не успел Годренс мигнуть, как оказался стоящим посреди полутемного помещения, прямо напротив узкого пыльного оконца, за которым тускло алело падающее за горы солнце.
Маг озирался всего несколько мгновений, и за это время в помещении, явно бывшем когда-то лабораторией лекаря или травницы, исчезла вся пыль. Осталась только на оконных стеклах, все остальное блестело так обожаемой маглорами чистотой. А его учитель вместе с незнакомцами уже устраивались за широким столом, на котором начинал сгущаться силуэт призрачного прибора. Год поспешил примоститься за спинами магистров, успев по дороге обнаружить символ старшего дома и у желтоглазого.
Но глаза у него теперь почему-то были обычные, карие и насмешливые.
— Вот она, — облегченно выдохнул Год, разглядев в смотровом портале сидящую посреди комнаты Дору, присмотрелся внимательнее и нахмурился: — Ничего не понимаю…
— Я пока тоже, — сердито рыкнул молодой маг, колдующий над туманным окошком. — Но сейчас… сейчас…
В комнате словно потемнело, а овал заглядывающего в чужой дом портала, наоборот, стал красочнее и раздался почти вдвое.
— Осторожно, — прошипел старый магистр, — почувствуют!
— Он входит через дым, — очень вежливо пояснил Вирд, и Год согласно кивнул.
Огонь действительно всегда немного искажает любые щиты. Всего чуточку, но тонкой, как игла, следилке, несущей на острие крохотный магический глаз, вполне хватает, чтобы проскользнуть под прикрытием струйки тепла.
Лицо Доры словно приблизилось, и сердце Годренса сжало острым пониманием случившейся с ней беды. Девушка была бледна, короткие золотые волосы, обычно казавшиеся пышной короной, потемнели от пота и прилипли ко лбу неопрятными прядями, синие глаза смотрели устало и сердито.
Год разглядывал ее и лихорадочно размышлял, как поступить? Просить помощи у учителя и его могущественных друзей или просто помчаться сейчас в дом дяди, устроить там скандал и вырвать Дору из недобрых лап родичей? А решать все остальные проблемы он будет потом…
— Вирд, объясни ему, что никуда бежать не нужно. Теперь мы и сами разберемся с этим делом. И скажите мне, что за артефакт у нее на руке?
— Это мой свадебный браслет, — пояснил не отрывающий взгляда от невесты придворный маг. — В нем защита, моя и учителя.
— Спасибо, Год, — шепнула вдруг Доренея и нежно улыбнулась. — И не волнуйся за меня, теперь я выберусь.
— Откуда? — ошеломленно выдохнул маг, но овал вдруг угас, а под потолком вспыхнуло золотистое сияние магического светильника.
— Обсудим? — спросил молодой маг и оценивающе глянул на друзей. — Кто скажет, что не так в этом вашем ритуале?
— Нашем ритуале, пора привыкнуть, десятый год все-таки. И сделай по чашке чая, я как раз собирался перекусить, — ворчливо поправил немолодой магистр, потом остро глянул на настороженного Годренса и как-то обиженно добавил: — Никогда не думал, что в Дройвии найдется сильный маг, который бы меня не узнал. Где ты его прячешь, Вирденс?!
— В Тальзии, — кротко сказал маг, но в его голосе послышалась хорошо знакомая Годренсу гордость.
За него, Года, бывшего когда-то самым бесталанным среди всех двоюродных и троюродных кузенов, не говоря уже про дядюшек.
— Но там же не жалуют магов, — недоверчиво прищурился старик. — Или…
— Или. Годренс — придворный маг ее величества Зантарии Селваронской.
— И ты прятал его от нас! — Возмущение, пылавшее во взгляде старшего дроу, было совершенно искренним, хотя и чуточку преувеличенным.
— Он меня не прячет, — заступился за учителя Год и смущенно смолк, не зная, как не обидеть друзей Вирденса пояснением, что у него просто не хватает времени на бесполезные знакомства, он и так еле успевает отражать нападки врагов.
— Тогда давай знакомиться, — принял непроизнесенные извинения старший магистр. — Я — Гуранд.
— Иридос ди Тинерд, — буркнул молодой маг, покосился на растерявшегося дроу и ехидно улыбнулся главе магического совета Дройвии: — Радуйся, Гуранд, о тебе он все-таки слышал.
— И о тебе, судя по его изумлению, — едко огрызнулся глава дома ди Сартено и тут же перевел разговор на более интересующую Года тему: — А в том доме, судя по всему, готовилось преступление, и я бы на твоем месте не закрывал смотровое оконце.
— А я и закрыл не до конца, — спокойно сообщил глава дома ди Тинерд. — Оставил ментальную следилку, это мое личное изобретение. И пока девушка спокойно снимает с себя драгоценности, хочу услышать ваши объяснения. Почему и за что жители этого дома приговорили ее к удушению?
— Убью, — тихо и как будто спокойно прошипел Годренс, но его собеседники как по команде примолкли и помрачнели, расслышав в этом скупом обещании неукротимую ненависть.
— Год, можно я сам поясню? Вкратце? — деликатно осведомился Вирд, получил в ответ молчаливый кивок и поспешил посвятить друзей в события, произошедшие более тридцати пяти лет назад.
