8
Кто-то тронул меня за плечо. Я резко обернулась. Это был Джош.
– Без мяча я никуда не пойду, – заявил он.
– Джош… перестань. Ты уже всех достал.
Я покосилась на верхнюю площадку. Девочки уже не было.
Мне вдруг стало зябко. Ноги сделались ватными. Я ухватилась за перила.
– Папа! Пожалуйста, иди сюда! – позвала я.
– Эй, что я такого сделал? – возмутился Джош.
– Нет… ты ни при чем, – успокоила я брата и снова позвала папу.
– Аманда, мне некогда, – с этими словами папа все-таки вышел к лестнице.
– Папа, я видела девочку. Там, на площадке.
– Аманда, это уже не смешно, – сморщился папа. – Хватит выдумывать небылицы. В этом доме только мы четверо… и еще, может быть, мыши.
– Мыши?! – вдруг оживился Джош. – Правда? А где?
– Папа, я не выдумываю. Я правда видела девочку… – Голос у меня сорвался. Мне было до слез обидно, что папа мне не верит.
– Аманда, а ну посмотри, – сказал папа, глядя на площадку второго этажа. – Что ты там видишь?
Я проследила за папиным взглядом. На площадке лежала груда моей одежды. Наверное, мама только что ее распаковала и еще не успела положить на место.
– Это просто одежда, – раздраженно проговорил папа. – Не девочка. Просто одежда.
– Да. – Я пошла по лестнице. – Извини.
Но я не чувствовала себя виноватой. А вот растерянной – да. Я уже ничего не понимала.
И еще мне было страшно.
Могла ли я принять груду одежды за девочку?
Вряд ли.
Я же не сумасшедшая. И у меня прекрасное зрение.
Что же тогда происходит?
Я зашла к себе в комнату и зажгла свет. Хотя было утро, на улице было серо и пасмурно, и в комнате царил полумрак. Занавески на окне шевелились, как будто их раздувал ветер.
«Неужели опять?» – подумала я в испуге.
Я бросилась к окну. Но на этот раз окно было открыто.
Кто его открыл?
Наверное, мама.
Воздух за окном был теплый и влажный. По небу плыли серые тучи. Пахло дождем.
Я повернулась к кровати и застыла на месте.
На постели лежала моя одежда. Вытертые джинсы и голубая майка.
Кто положил их? Мама?
Я выглянула в коридор:
– Мама! Мама! Это ты положила мне джинсы?
Она что-то крикнула мне снизу, но я не разобрала слов.
«Успокойся, Аманда, – уговаривала я себя. – Не психуй».
Конечно, их положила мама. А кто же еще?
И тут я услышала шепот. Из стенного шкафа.
Шепот и приглушенное хихиканье.
Это было последней каплей.
– Что здесь происходит? – завопила я не своим голосом, подскочила к шкафу и рывком распахнула дверцу.
В шкафу никого не было.
Мыши? Папа говорил, что в доме много мышей. Может быть, это они шебаршились?
– Я переселюсь отсюда, – сказала я вслух.
Эта комната сводила меня с ума.
Нет. Комната здесь ни при чем. Я сама придумываю себе всякие ужасы… Всему есть логическое объяснение. Всему.
Я стала одеваться, твердя про себя, как заклинание: «Всему есть логическое объяснение». Я столько раз повторила эту фразу, что в конце концов она потеряла всякий смысл, превратившись в набор слов.
Успокойся, Аманда, успокойся.
Я сделала глубокий вдох и досчитала до десяти.
– Бу!
– Джош… перестань дурака валять. Я ничуть не испугалась.
Однако мой голос звучал не так твердо, как бы мне хотелось.
– Пойдем скорее на улицу! – Джош стоял на пороге, переминаясь с ноги на ногу. – У меня от этого дома уже крыша поехала.
– Да? И у тебя тоже? – Вообще-то я не удивилась. – А у тебя почему?
Он собрался что-то сказать, но осекся. Вид у него был растерянный и слегка ошалелый.
– Да так, ерунда, – пробормотал он.
– Нет, скажи, – не унималась я. – Ты же что-то хотел сказать. Вот и скажи.
Джош опустил глаза и зашаркал ногой по полу.
– Мне тоже сон нехороший приснился, – через силу признался он.
Брат поднял глаза, но смотрел он куда-то мимо меня. На колышущиеся занавески.
– Сон? – Я невольно поежилась, вспомнив кошмар, который приснился мне.
– Ага. Будто у меня в комнате двое мальчишек. Они были плохие. Злые.
– И что они делали?
– Не помню, – замялся Джош, отводя глаза. – Знаю только, что мне было страшно.
– А что потом? – Я повернулась к зеркалу, чтобы причесаться.
– А потом я проснулся. – Он помолчал и нетерпеливо позвал: – Пойдем скорее. Чего ты возишься?
– А эти мальчишки тебе что-нибудь говорили? – спросила я.
Джош на секунду задумался.
– Нет, по-моему… Они просто смеялись.
– Смеялись?
– Ну, скорее, хихикали. – Джош снова помолчал. – Не хочу даже говорить об этом. Мы идем или не идем?
– Идем, идем! – Я отложила щетку и еще раз взглянула на себя в зеркало. – Вперед, на минное поле!
Мы с Джошем пошли по коридору к лестнице. Проходя мимо груды одежды, сваленной на лестничной площадке, я вспомнила про девочку, которую видела здесь. И тут же вспомнила про мальчика, которого вчера видела в окне. И про мальчишек, которые приснились Джошу.
Да, наверное, нам с братом и впрямь трудно дался этот переезд. Вот и мерещатся всякие ужасы.
Это у нас просто глюки.
А что еще может быть?
