Глава 14
Директор Апрелевского завода грампластинок Лев Борисович Кугель с задумчивым видом вертел в руках бобину. Катушку с альбомом «Лирика» я привёз ему на прошлой неделе, чтобы он прослушал его и определил, подходит ли качество звучания для записи на винил. Я и в будущем предпочитал виниловые диски лазерным и прочим USB-носителям за более живой и тёплый звук. А сейчас и выбора особого не было, до изобретения CD ещё с четверть века ждать. Или до внедрения, не суть важно.
Но прежде чем ехать в Апрелевку с одной из копий альбома, мне пришлось ещё раз выставить Блантеру бутылку эксклюзивного коньяка. Именно Матвей Исаакович помог решить вопрос с приёмкой музыкального материала и одобрением его на художественном совете. Были небольшие претензии к паре-тройке песен, но не особо критичные, а в целом альбом членам худсовета понравился, после чего было рекомендовано напечатать на Апрелевском заводе его опытную партию на диске-гиганте тиражом в 10 тысяч экземпляров. Дальнейший спрос, как мне объяснили, диктуют магазины. Именно оттуда поступают заказы, которые обрабатываются, и по их результатам решается, какой дополнительно отпечатать тираж пластинки.
В Апрелевку я привёз магнитную запись с резолюцией худсовета и соответствующей рекомендацией отдела Министерства культуры РСФСР. Хотя по телефону, насколько я знал, директора ещё и заранее предупредили. И вот теперь он должен вынести вердикт, подходит ли запись по своему качеству для выпуска на грампластинке. За качество я изначально не очень волновался, ведь она была сделана на профессиональной студии. Я уже слышал, как она звучит на магнитофоне, но всё же немного мандражировал – очень уж задумчивым выглядел Лев Борисович.
– По качеству у наших специалистов претензий нет, – наконец изрёк Кугель. – Меня только смущает, что тираж всего 10 тысяч. Мне кажется, пластинка будет иметь успех. Лично мне музыкальный материал понравился, а некоторые вещи, уверен, уйдут в народ. Ну ладно, раз спустили такой план, будем выполнять. А мне, признаюсь, весьма импонирует личное знакомство с вами, молодой человек. Был наслышан о вас, честно говоря, не верил, что в столь юном возрасте можно сочинять такие качественные вещи.
А вот сейчас держу в руках альбом на магнитной ленте и понимаю, что не обеднела ещё талантами земля Русская. Таки да…
– Спасибо, Лев Борисович, стараемся. Ну так что, когда пластинки появятся в продаже?
– Через месячишко, думаю, уже сможете лицезреть грампластинку на полках специализированных магазинов. Практика авторских в нашей индустрии не предусмотрена, но для вас могу отложить пяток дисков… Кстати, художник наш интересовался, что планируется на обложку? У вас есть варианты, или мы, как обычно, сделаем свой?
Я молча сунул ему цветную фотографию, на которой в художественной позе, сидящими на резных деревянных стульях были изображены я, Иванов-Крамской и Каширский. Все с инструментами в руках – две гитары и флейта, причём я посередине, а мои аккомпаниаторы по бокам и чуть сзади. В лучшее фотоателье Москвы я затащил музыкантов не без труда, когда Блантер спросил, каким я представляю конверт пластинки. Тогда-то я и загорелся идеей сделать совместное фото с Ивановым-Крамским и Каширским. Тогда же мы и договорились, что в случае чего наше трио называется «НасТроение», хотя и не собирались в ближайшее время где-то с ним высовываться. У музыкантов была своя работа, на меня всерьёз свалился футбол, какие уж тут концерты. Если только совсем изредка и по большой просьбе.
Фотографию размером 20 на 30 Кугель у меня забрал, записал в ежедневнике название трио, и мы с ним распрощались. Я пешком отправился на станцию, откуда до Москвы ходила электричка. Там, пока ждал её, моё внимание привлекла сцена, участниками которой были старушка, продававшая пирожки из плетёной корзинки, и милиционер в звании старшины.
– Петровна, я тебе сколько раз говорил, что ты занимаешься незаконной деятельностью? У тебя торговая точка не оформлена, налоги с прибыли ты не платишь…
– Мишка, да что ты ко мне пристаешь-то каждый раз?! Ну много ты налогов с моих пирожков собрал бы? Пятнадцать копеек? А у меня товару тут на десять рублей от силы, тем более не спекулянтка я какая-нибудь, а сама их пеку, всю ночь у плиты стою, чтобы к мизерной пенсии немножко заработать. Навару-то с этих пирожков с гулькин нос, было бы из-за чего шум поднимать. Ведь сам же ещё десять лет назад пацанёнком у меня пирожки покупал, расхваливал, это же не какие-нить чёрствые чебуреки из вокзальной закусочной. А теперь стал властью, давай права качать, так?!
– Ты, Петровна, не кипятись, я выполняю положенные предписания, чтобы соблюсти закон. А ты закон нарушаешь, и потому я обязан составить протокол и оштрафовать тебя.
– Да что ж это делается, Господи! Нет креста на тебе, Мишка, видно, мало отец тебя порол, царствие ему небесное. Что ж я, думаешь, не знаю, что Васька, который вон с ведром яблок стоит, тебе шурином приходится, с него-то ни копейки не берёшь…
– Ты чего несёшь, Петровна?! Да я тебя за такие слова на пятнадцать суток упеку, как за оскорбление власти!
– Ой, гляди-ка, оскорбился! Посадит он меня… Да сажай, сажай, коль совести совсем нет. А пирожки можешь коф… кониф… конфисковать, всем отделением слопаете, только смотрите, не подавитесь.
Да-а, эту шуструю бабку покрасневший от злости старшина сейчас точно упечёт на пятнадцать суток. Вмешаться, что ли…
– Бабуль, а с чем у тебя пирожки-то?
– Ой, сынок, – вмиг заулыбалась старушка, – а ты какие любишь? С ливером два осталось по четыре копейки и три штуки с капустой и яйцом по пять копеек, всё остальное распродала уже. Может, купишь остатки, да и пойду я? А то этот лишенец, того и гляди, в каталажку меня запрячет.
– Ну давай все, что есть, мать, – махнул я, – в поезде как раз перекушу.
– Бери, сынок, бери, они ещё тёплые малость… На-ка, держи, я их тебе в кулёк положу. А ты чего зенки вылупил? Нету у меня больше товара, всё, не за что меня арестовывать!
Бесстрашная бабуленция подоткнула подол юбки, шустро засеменила с платформы, оставив нас со старшиной наедине. Тот зыркнул в мою сторону, но ничего не сказал, поправил портупею, фуражку и двинул в другую сторону. А я, коль до прибытия поезда оставалось минут тридцать, решил продегустировать по пирожку с разной начинкой. Надеюсь, ливер не из бродячих кошек, как нас пугали в детстве. Честно говоря, в кульке из промасленной бумаги они уже перемешались, поэтому я сначала надломил пирожок, чтобы увидеть его начинку, а только потом приступил к дегустации. А ничего так, и с ливером приличные на вкус, и с капустой/яйцом. Так понравились, что тут же уничтожил оставшиеся пирожки, после этого почувствовав себя наконец-то сытым. Ещё бы запить чем… Зашёл в ту самую закусочную, о которой так нелицеприятно отзывалась бабка, купил бутылку «Дюшеса» и с наслаждением выдул её в один присест. Глянул на круглый циферблат станционных часов.
Время 16.12, ещё три минуты. Пригородный поезд прибыл точно по расписанию. Пассажиров в Москву было мало, под вечер всё больше из столицы ехали домой, с работы. Занял в полупустом вагоне место у окна, поезд тронулся, а я погрузился в чтение свежего номера газеты «Советский спорт», купленного в местном киоске «Союзпечать».
Футболу была посвящена почти половина номера. О, и о чемпионате дублёров упомянули в несколько абзацев плюс турнирная таблица, в которой «Динамо» шло на втором месте после «Спартака», который за несколько туров до финиша обеспечил себе неплохой отрыв. Эх, если бы меня пораньше привлекли, глядишь, и за победу поборолись бы, а сейчас спартаковцев уже не догнать. Похоже, «Спартак» одержит победу в номинации «Двумя составами».
Опа, и моя фамилия мелькнула:
«Стоит обратить особое внимание на талантливого крайнего полузащитника дубля московского „Динамо“ Егора Мальцева. В команду 16-летний самородок влился не так давно, но благодаря в том числе и его усилиям „Динамо“ совершило мощный рывок с 4-го на 2-е место в турнирной таблице. Проведя в составе дублёров бело-голубых семь матчей, Егор сумел забить в них шесть мячей, а ещё чаще ассистировал своим партнёрам, когда те забивали голы. Юного полузащитника отличают высокая стартовая и дистанционная скорость, неплохой дриблинг и выносливость. За шесть матчей, начатых в стартовом составе, Мальцев всего один раз был заменён, и то на последней минуте встречи, когда ему сильно досталось от соперника…»
Ну да, досталось, рука непроизвольно потянулась к лодыжке правой ноги, на которую после той игры в Кишинёве с «Молдовой» два дня опираться не мог. Даже следующий тур пришлось пропустить. Хм, автор заметки предлагает Пономарёву присмотреться к моей персоне. Не знает, видно, что именно Пономарёв и привёл меня в «Динамо». Ну да ладно, позже опишу свой приход в стан бело-голубых в мемуарах. Если, конечно, доживу до того дня.
А между тем на фоне таки случившегося Карибского кризиса близился ноябрь со своими праздниками. О 7 ноября можно и не говорить, о нём и так все знали, а вот День советской милиции в нашей стране готовились отметить впервые. Праздничное мероприятие с участием первых лиц страны, которое обещали транслировать по телевидению, собирались проводить в Кремлёвском дворце съездов. Поговаривали, что будут приглашены даже игроки футбольной и двух хоккейных команд «Динамо» – с шайбой и с мячом. Но только тренеры и основные составы, а я только-только был переведён в основу, так что мне посидеть в зале не светило.
Но я всё же подсуетился заранее, решив, что на праздничном концерте Муслим Магомаев просто обязан спеть «Наша служба…», поэтому репетировал с Магомаевым и пробивался к министру внутренних дел РСФСР с просьбой пробить выступление моего подопечного на этом мероприятии. Наверняка списки артистов ещё не утверждены, так почему бы не рискнуть?
Оказалось, что Тикунов ещё не был в курсе, кто такой Магомаев. Да, что-то слышал краем уха, не больше того. Пришлось ручаться за артиста, только после этого министр позвонил куда надо, а через пару дней мне сообщили, чтобы я активнее работал с Магомаевым, поскольку 25 октября в 11.00 тот должен быть на репетиции.
– Егор, а почему всё же ты именно этого азербайджанца хочешь выдвинуть на исполнение песни о советской милиции? – перед тем, как попрощаться, спросил Тикунов. – Наверняка есть немало русских артистов.
Блин, и в отсутствии толерантности не упрекнёшь, не поймёт ведь. Мне-то по большому счёту по барабану – азербайджанец будет петь или армянин, а может, и Кола Бельды. Ну вот сложилось так, что именно я стал тем человеком, который вытащил Магомаева на большую сцену, дал ему, как говорится, путёвку в жизнь. Наверное, рано или поздно он всё равно пробился бы, как в той реальности, просто в этой я чуть ускорил события. Да, с этого я лично ничего, можно сказать, не поимел. Ну и что? Зато советский народ слышит по радио мои песни в его исполнении, сделал подарок всем людям.
Моё объяснение, правда, поданное чуть в другом ключе, в целом Тикунова устроило, хотя чувствовалось по сопению на том конце провода, что он всё же поискал бы другого исполнителя.
На День милиции я не попал, да особо и не рвался. Посмотрел дома в одиночестве по телевизору. Мама уже жила у Ильича, там имелся свой, пусть и не такой приличный телик, а Катька умотала со своим хахалем то ли в кино, то ли на танцы, я так и не понял.
Кстати, после отселения матери сестре пришлось взвалить на себя основную часть забот по дому. Я помогал по мере сил, но, учитывая, что постоянно пропадал то на сборах, то на играх, включая выездные, дома появлялся, можно сказать, эпизодически. Всё-таки правильно я сделал, что перевёлся в училище на заочное, а то бы просто физически не мог посещать все занятия. В этот раз по причине домашней игры с «Шахтёром» нам разрешили разбежаться по домам. Дублёры играли сегодня, а я по случаю перевода меня в основную команду готовился к завтрашнему матчу. Завтра утром у нас была намечена лёгкая тренировка, а сегодня вечером в записи показывали праздничный концерт со Дня милиции, и я прилип к экрану.
Выступление Магомаева было встречено в высшей степени положительно. А проще говоря, овации не смолкали минут пять, засмущавшийся Муслим, похоже, уже устал кланяться, прижимая ладонь к сердцу. Ничего, пусть привыкает к славе, то ли ещё будет. Меня как автора слов и музыки объявили перед выходом Магомаева на сцену, так что я тоже чувствовал себя в какой-то степени именинником.
Утром на разминке футболисты основного состава меня похлопывали по плечу, мол, герой, смотрели вчера концерт, хорошую песню написал. Яшин тоже принял участие в тренировке, сегодня ему доверили защищать ворота главной команды. А вечером мы вышли на заснеженное поле Центрального стадиона «Динамо» против донецкого «Шахтёра». Я впервые примерил игровую футболку под номером 15. Пономарёв настраивал нас на месть после проигранного кубкового матча тем же дончанам. Попросил меня играть так же по-спортивному нагло, как за дублёров. Я принял к сведению, хотя и без того собирался проявить себя в первой официальной игре за «Динамо». А кроме того, очки были нужны, как воздух. После предыдущего поражения в Киеве бело-голубые шли вровень с московским «Спартаком». Я-то помнил, что в этом сезоне «Динамо» финиширует следом за красно-белыми, выдавшими ударную концовку, но если мы не сольём две оставшихся игры, то как минимум поделим со «Спартаком» первое место.
Потому я и принялся с первых минут вспахивать заснеженную бровку, заставив горняков раз за разом лупить меня по ногам, чтобы хоть как-то остановить. К перерыву я уже слегка прихрамывал, зато двое оппонентов висели на устных предупреждениях. В это время, к моему лёгкому первоначальному изумлению, ни жёлтые, ни красные карточки ещё не внедрили. Так что словом могли на первый раз пригрозить, а на второй отправить за пределы поля.
Счёт же пока был ничейным – 0:0. Победу мы всё-таки вырвали за три минуты до истечения времени второго тайма. Со свободного, назначенного за грубую игру против меня у чужой штрафной, Стадник навесил мяч, а подтянувшийся во вратарскую Кесарев пробил головой точно в «девятку».
По случаю выигрыша туземных плясок и кучи-малы мы не устраивали, восприняли успех как должное. Уже не помню, как там было в той реальности, я не был таким фанатом копания в архивах, как тот же Константин Есенин, но вполне вероятно, что с моей помощью «Динамо» за тур до финиша чемпионата сумело не выпасть из чемпионской гонки.
После матча Пономарёв похвалил меня за игру и тут же отправил к врачу команды. Иваныч велел приложить к местам ушибов пакеты со льдом, так что я ещё с час сидел в раздевалке, пока наконец боль в ногах немного не стихла. Всё же, видно, так и придётся играть с щитками, которые в это время были ещё достаточно неудобными, что сказывалось на игре. Пользуясь тем, что их ношение под гетрами не являлось обязательным, многие – в первую очередь скоростные и техничные игроки – предпочитали обходиться без щитков. Я тоже относился к их числу, но сколько ещё таких матчей и ударов выдержат мои ноги? Эдак через год-другой можно и инвалидом стать. Зато – мелькнула предательская мысль – в таком случае есть шанс полностью посвятить себя музыке, потому что на тренерскую работу было рано по возрасту, да и не тянуло.
Последнюю игру сезона мы проводили в Ростове-на-Дону. Место в воротах на этот раз занял Беляев, а Яшин по каким-то тренерским соображениям остался в запасе. Игру мы взяли – 2:1, мне удался голевой прострел с моего правого фланга. Ростовские защитники, наверное, ещё не были наслышаны о Мальцеве, иначе, как донецкие, начали бы меня охаживать по ногам с первых минут. Они принялись навёрстывать после перерыва, когда мы уже вели в один мяч. Пономарёв, когда я пролетал мимо него, то и дело спрашивал:
– Егор, замена нужна?
– Пока нет, Александр Семёнович, – каждый раз отвечал я.
– Ну смотри, если что – не стесняйся, игра вроде наша. Ага, наша… Ростовчане сравняли счёт на 73-й минуте, переполненный стадион чуть с ума не сошёл. Как же, самим динамовцам забили! Пономарёв на бровке тоже чуть не двинулся, ведь от исхода матча зависело, займём мы первое место или поделим его со «Спартаком», чтобы потом выявить сильнейшего в переигровке. Вот и пришлось включать дополнительные резервы, потому что к 85-й минуте, когда я начал свой голевой прорыв, в атаке у моей команды особо не клеилось, а осмелевшие хозяева, напротив, то и дело тревожили Беляева ударами из-за штрафной. Я пролетел с мячом по правому флангу метров сорок, затем на входе в штрафную обыграл кого-то из защитников и выдал пас на совершенно свободного Вшивцева. Юрка не подкачал, грамотно подставил ногу, и мяч спокойно закатился в пустой угол.
А затем нам оставалось ждать результата игры в Киеве. Там «Спартак» всё же сумел одолеть наших одноклубников, таким образом, по итогам сезона мы и красно-белые набрали одинаковое количество очков. Так что 23 ноября в Ташкенте пришлось проводить дополнительный матч за 1-е место.
– Надеюсь, обойдётся одной игрой, – переживал на командном собрании Пономарёв, – а то ведь на начало декабря у нас запланирован вылет в Японию на товарищеские матчи со сборными этой страны. Кстати, Егор, ты тоже полетишь. Паспорта всей команде сразу через МИД служебные оформят, от каждого понадобятся только фото и анкета.
В Ташкент мы добрались без приключений, причём летели одним самолётом со спартаковцами. Правда, сидели по разные стороны от прохода, но наши игроки вовсю общались с соперниками. Не обходилось и без подначек относительно будущего исхода игры.
Я, как самый молодой, всё больше помалкивал, но в итоге моей персоной всё же заинтересовались.
– А это у вас, я так понимаю, молодое дарование Егор Мальцев? – кивнул в мою сторону Крутиков.
– Он самый, – подтвердил Маслов.
– Привет, Егор! Говорят, ты на правом фланге «Динамо» настоящие представления устраиваешь?
– Ну раз говорят, значит, доля правды в этом есть, – усмехнулся я.
– Получается, мне придётся тебя встречать… Что ж, попробую остановить, только не обижайся, если по ногам прилетит.
– Тогда уж лучше в штрафной, чтобы сразу пенальти. Все, кто слышал наш разговор, рассмеялись, включая Пономарёва. Но на самом деле воздух был пропитан напряжением. Ещё бы, на кону стояло звание чемпиона СССР. Может, для нынешнего поколения «Динамо» больше-меньше победой в чемпионате особой роли не играло, но для тех, кто жил в XXI веке, последнее «золото» весны 1976-го стало лебединой песней прославленного клуба. Я всё ещё прекрасно помнил, как весной 2016-го на какой-то тусовке меня подкалывал Градский. Мол, что же твоё «Динамо» сорок лет без побед? Хотя и его «Спартак» на тот момент уже полтора десятилетия как завязал с победами в чемпионате. Но всё равно каждый раз такое слышать обидно.
В день игры на стадионе «Пахтакор» собралось около 40 тысяч болельщиков, хотя вмещал он куда больше. Видно, погода оказалась для местных холодноватой, около плюс десяти градусов. Многие кутались в полосатые халаты, у большинства мужчин на голове красовались тюбетейки.
Перед матчем в раздевалке Пономарёв настраивал нас на игру:
– Ребята, не буду лишний раз говорить, что динамовское руководство ждёт от нас только победы. Сами понимаете, игра решающая, последняя в этом сезоне, и будет обидно, если все усилия пойдут коту под хвост. Так что давайте соберёмся с духом…
– Да ясно всё, Сан Семёныч, – на правах капитана сказал Царев. – Что мы, дети малые, не понимаем? Все будут сегодня пахать, это я обещаю.
Похоже, аналогичный разговор состоялся и в спартаковской раздевалке. Первые минут пятнадцать игра носила обоюдоострый характер. Никто не хотел уступать инициативу, наставник красно-белых Никита Симонян скакал вдоль противоположной бровки, не уставая что-то кричать и жестикулировать. Невольно подумалось, что и через пятьдесят лет он останется таким же неугомонным и, несмотря на весьма преклонный возраст, вовсю будет трудиться в структуре РФС.
– Малец, не спи!
Блин, чуть не проморгал пас от Маслова. В последний момент зацепил круглого у боковой ленточки. Затем «финтом Зидана» оставил в дураках Логофета и, набирая скорость, помчался к чужой штрафной. Эх, хорошо как бежать, когда впереди нет соперников, и небо чистое, без облачка, и ветер в лицо, и 40 тысяч болельщиков ревут… Ещё бы мяч был приличный, с латексной камерой и карбоновыми крыльями, но ничего, в этом времени пообвыкся и с такой несуразностью.
Вот и Крутиков грозно несётся наперерез от своей штрафной. Видно, и впрямь ломать собрался. Ну нет уж, дудки! Я-то могу бежать ещё быстрее, даже с мячом, а ты, товарищ, без мяча уже пыхтишь. Всё-таки скорости в это время были на порядок ниже, а с чем это было связано – непонятно. Может, с недостаточно продвинутой экипировкой или газонами, нередко напоминающими болото? Но мне-то эти обстоятельства не мешали демонстрировать такую скорость, что на фоне коллег я казался настоящей ракетой.
На полном ходу я ворвался в штрафную. Всё, Толя, теперь если и собьёшь, то, как я тебе и обещал, рассчитывай на пенальти. А впереди только Маслаченко, на полусогнутых двигает на меня, пытается сократить угол обстрела. Всё правильно, всё по науке, недаром был вратарём сборной, главным конкурентом Яшина. Только и мы в этом юном теле раскрыли в себе непревзойдённый футбольный талант. Так что лёгкая подсечка, мяч по дуге перелетает голкипера и опускается в сетку ворот. Есть, счёт открыт!
Выбравшись из объятий партнёров, не без труда привёл себя в чувство. С лица упорно не желала сползать счастливая улыбка. Рано, Егор, рано радуемся, ещё играть и играть.
До перерыва счёт не изменился. На второй тайм выходили предельно собранными, помня, что ещё ничего не решено и что соперник, получивший в раздевалке накачку от Симоняна, сейчас начнёт поддавливать. Так и получилось, «Спартак» приступил к настоящей осаде наших ворот. Яшин метался в рамке, словно загнанный зверь, но пока справлялся. Однако чувствовалось, что рано или поздно мяч влетит в наши ворота. Так и случилось, на 73-й минуте Севидов оказался самым расторопным в толкучке у наших ворот.
– Давим, не отпускаем их! – вопил Симонян теперь уже на моей бровке.
И «Спартак» продолжал давить, надеясь выявить победителя уже сегодня, не дожидаясь, согласно регламенту, второй переигровки. Вот только и мы, получив такую оплеуху, стали огрызаться контратаками. И в одной из них мне снова удалось вырваться вперёд, выдать точный навес на Численко, который головой красиво перебросил мяч через спартаковского кипера.
После этого, выполняя установку тренера, старались встречать соперников в районе центрального круга. Я тоже пахал в обороне как проклятый, помогая крайнему защитнику. Но на 89-й минуте не удержали всё-таки Хусаинова. Пенальти взялся исполнять Крутиков. Короткий разбег, удар… И Яшин в великолепном прыжке парирует мяч на угловой!
Некогда радоваться, расстроенный соперник обрушил на наши ворота ещё пару-тройку атак, но мы всё-таки отбились. Финальный свисток – и команда устраивает кучу-малу, а затем качает Пономарёва, и я принимаю во всём этом самое активное участие. А что, как-никак оба мяча спартаковцам были забиты с моим непосредственным участием! Имею право!
В столичном аэропорту нас встречало руководство Московского городского совета «Динамо» и сам глава республиканского МВД Тикунов. Оказывается, Вадим Степанович накануне слушал радиотрансляцию с валерьянкой под рукой. Каждого обнял, сердечно поблагодарил, а мне негромко сказал на ухо: «Герой!» – после чего команда в полном составе прямо с багажом отправилась на банкет.
Возражения не принимались. Я заявил, что в таком случае хотя бы шампанского, но должен выпить. Учли, налили, опрокинули за победу… Интересно, когда там официальное вручение наград? Дождёмся или улетим в Японию? Оказалось, церемония состоится в ближайшую субботу, и нужно явиться в парадном костюме. Из своего единственного я уже несколько вырос, но ничего, на разочек ещё сойдёт. Тут же услышал, как бы между прочим, что руководители клуба планируют осчастливить новоиспечённых чемпионов новенькими «Волгами», причём у кого-то это будет не первая машина в личном гараже. Неужто и мне перепадёт, сыгравшему за основу всего ничего? Хотя… Кто вытащил концовку сезона? Может, и правда, дадут, в крайнем случае на мать оформим, пусть пока с Ильичом катаются, а через пару лет я у них тачку конфискую. Или ещё одну дадут, чего доброго, если и в следующем сезоне опять победим. Эх, как же всё-таки приятно чувствовать себя чемпионом страны по футболу!
А в субботу состоялось подведение итогов сезона. Помимо присвоения звания «Мастер спорта СССР» мне повезло занять третье место среди игроков своей позиции в номинации «33 лучших». А если бы я сыграл хотя бы половину всех матчей? Ничего, дай бог, не последний сезон играю. Похоже, врачи из будущего всерьёз погрузили меня в кому. Интересно, какой рекорд пребывания в таком состоянии? Знал бы, что так случится, изучил бы вопрос заранее. А в это время без Интернета если только искать специальный медицинский справочник… Не, на фиг, неохота. Есть и другие, более важные дела.
Воспользовавшись присутствием на мероприятии не только Тикунова, но и председателя московского городского совета «Динамо», улучив минуту, вывалил на них давно уже зревшее внутри меня предложение по поводу внедрения в болельщицкие массы так называемых ультрас. Впрочем, я обозвал их просто – группы болельщиков, чтобы не смущать начальственное ухо.
– Такие группы, – говорил я, – это, как правило, официально незарегистрированная структура, которая может объединять от десяти до нескольких тысяч наиболее активных поклонников футбола, занимающихся всевозможным информационным продвижением и поддержкой своей команды.
– Что вменяется в их обязанности? – поинтересовался председатель МГС «Динамо» Лопухов.
– Ну, например, распространение динамовской атрибутики, билетов, организация специальных, скажем так, шоу на трибунах, выездов на гостевые матчи любимой команды…
– А что, любопытная идея, – покосился Тикунов на Лопухова. – Вы как, Емельян Петрович, на это смотрите?
– Нормально смотрю, думаю, в этом что-то есть. Только нужно кое-какие моменты проработать.
– Так я ещё не дорассказал!
– Ну давай, Егор, продолжай, мы тебя внимательно слушаем…
