10
Маргарет натянула покрывало до самого подбородка. Ее трясло, она дрожала, словно от озноба. Она затаила дыхание и прислушалась. Маргарет все еще слышала плеск воды в ванной комнате. Но никаких шагов.
«Он не пошел за мною, — сказала она себе, испустив глубокий вздох облегчения. — Как могла я это подумать? Как могла я так испугаться своего собственного отца?»
Испугалась. Первый раз это слово пришло ей на ум. Но, сидя на своей кровати, испытывая ужасную дрожь, судорожно держа покрывало в руках, она прислушивалась к приближающимся шагам и поняла, что действительно испугалась. Своего собственного отца.
«Если бы мама была дома!» — подумала Маргарет. Машинально она потянулась к телефону. Ей пришла в голову мысль позвонить матери, разбудить ее и попросить приехать домой как можно скорее. Рассказать ей, как что-то ужасное произошло с их отцом. Он изменился. Он ведет себя так таинственно.
Она взглянула на часы. Два часа сорок три минуты. Нет. Она не может так поступить. У матери и так хватает горестей в Тусконе, связанных с уходом за сестрой. Маргарет не может испугать ее таким образом. Кроме того, что она может ей сказать? Как она объяснит, что испугалась собственного отца? Миссис Бревер, конечно, прикажет ей успокоиться. Отец все еще любит ее. Он никогда не причинит ей зла. Он просто увлечен своей работой.
Увлечен… У него листья растут из головы, он ест навоз, и его кровь зеленого цвета. Увлечен…
Она услышала, как вода перестала течь в раковину, как щелкнул выключатель в ванной комнате. Затем она услышала, как отец тихо пробирается в свою комнату в конце вестибюля. Маргарет немного расслабилась, нырнула в постель и отпустила судорожно зажатое покрывало. Она закрыла глаза и попыталась привести мысли в порядок. Она попыталась считать овец. Это никогда не помогало. Маргарет пыталась досчитать до тысячи. Дойдя до 37-й овцы, она села. Ее голова тряслась, во рту пересохло. Она решила спуститься и выпить холодной воды из холодильника.
«Завтра я буду просто развалиной, — подумала она, тихо пробираясь через вестибюль и спускаясь вниз по лестнице. — Что я собираюсь делать? Я должна уснуть».
Пол в кухне заскрипел под ее босыми ногами. Холодильник громко зашумел, испугав ее.
«Спокойно, — сказала она себе, — ты должна быть спокойной».
Она открыла холодильник и уже доставала бутылку с водой, как вдруг чья-то рука схватила ее за плечо.
— Ай! — закричала девочка и уронила открытую бутылку на пол. Ледяная вода потекла ей под ноги. Она отступила, но ноги уже были мокрыми.
— Касей! Ты испугал меня! — воскликнула она. — Что ты здесь делаешь?
— Что ты здесь делаешь? — ответил брат полусонным голосом. Его светлые волосы свисали со лба.
— Я не могла уснуть. Помоги мне вытереть эту воду.
— Я ее не проливал, — сказал он, отступая. — Собери ее шваброй.
— Ты виноват в том, что я пролила ее, — резко возразила Маргарет. Она вытащила рулон туалетной бумаги из шкафчика и вручила ему бумажный комок. — Давай. Быстро.
Они встали на колени и при свете холодильника начали собирать воду с пола.
— Я все время думал о разных вещах, — сказал Касей, скомкав мокрую бумагу и бросая ее на тумбочку. — Вот почему я не мог спать.
— Я тоже, — отвечала Маргарет, нахмурившись.
Она хотела сказать еще что-то, но звук из коридора остановил ее. Это был заунывный крик, стон, наполненный печалью. Маргарет ахнула и перестала возиться с водой.
— Что это было? Глаза Касея были полны ужаса. Он прозвучал опять, этот печальный крик,
как мольба, скорбная мольба.
— Это раздается из подвала, — сказала Маргарет.
— Ты думаешь, это растения? — спросил Касей очень тихим голосом. — Ты думаешь, это одно из растений отца?
Маргарет не ответила. Скорчившись, она стояла на коленях и прислушивалась.
Еще один стон, более тихий, но еще более скорбный.
— Я не думаю, что папа сказал нам правду, — сказала она Касею, глядя прямо ему в глаза. В тусклом свете холодильника он выглядел бледным и испуганным. — Я не думаю, что куст с томатами может издавать такие звуки.
Маргарет встала на ноги, собрала мокрые комки туалетной бумаги и бросила их в мусорное ведро под раковиной. Затем она закрыла дверцу холодильника, и кухня погрузилась в темноту. Положив руку на плечо Касея, она вывела его из кухни. Они остановились у двери в подвал и прислушались. Было тихо. Касей попытался открыть дверь. Она была заперта. Еще один стон, на сей раз прозвучавший очень близко.
— Совсем как человек, — прошептал Касей.
Маргарет вздрогнула. Что происходит внизу, в подвале? Что там действительно происходит? Она поднялась по лестнице и подождала у своей двери, пока Касей не вошел в свою комнату. Он помахал ей рукой, молча зевнул и закрыл дверь за собой.
Несколькими секундами позже Маргарет снова была в постели, до подбородка натянув покрывало, несмотря на теплую ночь. Ее рот все еще горел от жажды. Видно, ей не удастся напиться. Незаметно она погрузилась в беспокойный сон.
Будильник прозвонил в половине восьмого. Маргарет села в постели и подумала о школе. Вдруг она вспомнила, что следующие два дня не будет занятий: учителя отправляются на какую-то конференцию. Она выключила радиочасы, повалилась на подушку и попыталась опять уснуть. Но сейчас, когда она проснулась, все страхи предыдущей ночи опять полезли ей в голову, наполнив ее таким же ужасом, который она испытывала несколько часов тому назад.
Маргарет встала и твердо решила поговорить с отцом, посмотреть ему сначала в глаза и задать все вопросы, на которые она хотела знать ответ.
«Если я не сделаю этого, он исчезнет в подвале, а я буду сидеть и весь день перебирать все эти ужасные вопросы, — сказала она себе. — Я не хочу бояться собственного отца. Я не хочу».
Она накинула легкий ситцевый халат поверх пижамы, нашла тапочки, в суматохе куда-то засунутые, и вышла на площадку. Воздух в вестибюле был жарким и влажным, почти удушливым. Бледный утренний свет падал сверху, с небес. Она остановилась у двери комнаты Ка-сея, размышляя, не стоит ли ей разбудить его, чтобы он тоже смог задать вопросы отцу.
«Нет, — решила она. — Бедный парень и так не спал полночи. Пусть спит».
Глубоко вздохнув, она подошла к отцовской комнате и остановилась. Дверь была открыта.
— Папа?
Никакого ответа.
— Папа? Ты уже встал? Она вошла в комнату.
— Папа?
Похоже, что его нет в комнате. Воздух в комнате был тяжелым и имел странный запах. Занавески были опущены. Постельные принадлежности смяты, скомканы и брошены в ногах постели.
— Папа?
«Нет. Она упустила его. Он, вероятно, уже заперся в подвале, — с горечью поняла она. — Он, должно быть, встал очень рано и… Что это такое в постели?»
Маргарет включила ночную лампу и подошла к кровати.
— О, нет! — закричала девочка, в ужасе закрыв лицо руками.
Простыня была покрыта толстым слоем грязи. Куча грязи.
Маргарет уставилась на грязь, не дыша, не
двигаясь.
Грязь была черной и казалась влажной. И эта грязь двигалась. Двигалась?
«Этого не может быть! — подумала Маргарет. — Это невозможно».
Она нагнулась, чтобы поближе рассмотреть слой грязи. Нет. Грязь не двигалась. В грязи копошились дюжины насекомых. И длинных коричневых дождевых червей. Все это ползало по влажным, черным комьям, которые покрывали постель ее отца.
