Сказание о нашествии Едигея

Летописное сказание о нашествии на Москву Едигея в 1408/1409 г. посвящено теме противоборства зарождающегося Русского централизованного государства и еще сильной Золотой Орды, которая после Куликовской битвы и разгрома ее Тимуром предпринимала последние усилия восстановить свое былое могущество и стремилась заставить Москву вновь платить дань. Памятник передает сложность военной и дипломатической обстановки, создавшейся в 1408/1409 г. между Московским великим княжеством, Литвой и Золотой Ордой.

Главное действующее лицо сказания – Едигей (Едегей, Идиге, Идигу, Едику, Эдеку; 1352–1419) – эмир Белой Орды, бек, «темник», основатель Ногайской Орды. В течение 1397–1410 гг., став главой войска, Едигей был фактическим правителем Золотой Орды при нескольких ханах. Стремясь к возрождению ее былого могущества и надеясь заставить Московскую Русь снова платить дань, Едигей применяет во внешней политике коварные дипломатические приемы, разжигающие и усугубляющие вражду между великими князьями московским и литовским. В 1408 г. Едигей неожиданно нападает на Русь, разоряет ряд городов (Серпухов, Дмитров, Ростов, Переяславль, Нижний Новгород, Городец и другие) и в декабре осаждает Москву. Однако города взять он не смог и снял осаду. Вскоре, во время начавшейся в Золотой Орде смуты 1410–1412 гт., он потерял власть, бежал в Хорезм и в 1419 г. был убит одним из сыновей Тохтамыша близ г. Сарайчик.

Сказание о Едигее известно в нескольких различных редакционных обработках, начиная от лаконичного летописного изложения фактов, связанных с походом эмира Едигея и осадой Москвы, до пространных и стилистически изукрашенных повествований назидательного характера и компилятивных сочинений, вошедших в состав Никоновской летописи. (Подробнее об этом см.: Лурье Я. С. Повести о нашествии Едигея // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. Ч. 2. Л.: Наука, 1989. С. 197–201.)

Одна из древнейших редакций «Сказания…» находилась в составе знаменитой сгоревшей в пожаре 1812 г. Троицкой летописи и завершала ее. (Поэтому Троицкая летопись известна также под названием Летописного свода 1408 г.). Однако от этого текста «Сказания…» сохранились лишь отдельные выписки Η. Μ. Карамзина, на основании которых можно строить только предположения о его полном виде. Симеоновская летопись в той ее части (за 1390–1409 гг.), которая содержит «Сказание о Едигее», представляет собой сделанную около 1413 г. тверскую переработку текста Троицкой летописи. Выбор для публикации «Сказания о Едигее» именно Симеоновской летописи обусловлен тем, что этот текст принадлежит выдающемуся древнерусскому книжнику, мудрому политику и блестящему писателю, изощренному в искусстве «извития словес» и применения внутренней рифмы. Развивая идеи Повести временных лет, он призывает Русь и Литву к единению против общего противника, отождествляя татаромонголов с половцами Киевской Руси, а великокняжеский город Владимир сопоставляя с Киевом.

Кроме русских летописных сказаний сохранился ногайский героический эпос о Едигее и его предках и потомках, возникший, по-видимому, по следам событий и долгое время бытовавший среди тюркоязычных народов СССР. (Записи этих народных сказаний известны под названиями «Едигей», «Идиге», «Сорок богатырей»). Эпические предания о Едигее отличаются бо́льшей исторической достоверностью и могут кое в чем уточнить русские летописные данные, но образ Едигея в них идеализирован. Распри в Золотой Орде на рубеже XIV–XV вв. и борьба за власть между Едигеем и Тохтамышем расцениваются в эпосе как кровавое единоборство жестокого и несправедливого хана с его благородным и честным вассалом Едигеем, любимцем народа, народным героем.

Текст «Сказания о Едигее» публикуется по Симеоновской летописи (издан в ПСРЛ, т. XVIII, СПб., 1913, с. 155–159; сверен по списку: БАН. 16.8.25, лл. 319 об. – 329 об., 334–335. (Листы рукописи перепутаны, и конец «Сказания…» помещен не на л. 330, а после л. 333).