ОБОРОНА ЛЕНИНГРАДА
Вражеские замыслы. — Блокада. — Ошибочное решение. — Меры по спасению 2-й ударной. — Операция «Искра». — После снятия блокады. — Уроки битвы за Ленинград
Война сразу поставила перед Ставкой, Генеральным штабом очень трудную и по-особому тревожную проблему защиты Ленинграда. Враг с ожесточением рвался к городу имени великого Ленина — городу нашей революционной и национальной гордости. С овладением Ленинградом он связывал свои далеко идущие политические и военные планы.
Мне не раз приходилось слышать, что Генеральный штаб в предвоенные годы мало уделял внимания укреплению обороны Ленинграда от возможной агрессии, а отсюда вытекали и трудности его защиты. Упрек не совсем справедливый. Вопрос укрепления безопасности советских приграничных зон, в том числе и Ленинграда, решался не только в зависимости от точки зрения того или другого лица, несущего за это ответственность. Он в равной, если не в большей мере связан с экономическими и материальными возможностями государства.
Даже если бы не был допущен просчет при окончательной корректировке оперативного плана отражения агрессии, о чем я уже писал, вряд ли могли бы мы сделать больше того, что было сделано в предвоенные годы. А было сделано, как известно, немало. Достаточно указать на то, что в итоге советско-финляндского конфликта на значительное расстояние была отодвинута государственная граница СССР от Ленинграда. Однако на советском северо-западе не был осуществлен ряд мер стратегического характера: строительство достаточного количества укреплений, аэродромов, создание сети шоссейных дорог и т. д. Но для таких мер, требующих огромных капиталовложений, наше государство не располагало возможностями. При всем том внимании, которое уделял Центральный Комитет партии безопасности северо-запада, Ленинграда, главной задачей все же осталось укрепление обороны Западного и Юго-Западного направлений.
Предвидел ли Генеральный штаб возможность агрессии фашистской Германии по побережью Балтийского моря, через Прибалтику?
Да, безусловно, предвидел. И оперативным планом, разработанным под непосредственным руководством Б.М. Шапошникова, были предусмотрены меры борьбы с врагом на этом направлении. Побережье Балтийского моря обозначалось как одно из важных направлений ожидаемой агрессии со стороны Германии. Точка зрения И.В. Сталина на возможность главного направления военных действий Германии и изменения в оперативном плане касалась прежде всего перераспределения сил и средств Западного и Юго-Западного направлений.
Правильность предположений Б.М. Шапошникова подтверждает ныне широкоизвестный «план Барбаросса». В нем Ленинград очерчен как важный стратегический пункт, с захватом которого нацистские главари предрекали Советскому Союзу весьма ощутимый спад оборонительных возможностей. С падением Ленинграда они связывали свое безраздельное господство на Балтике и, кстати сказать, стремление еще крепче затянуть петлю оккупационного режима в Скандинавских странах.
Никто из стоявших у кормила политического и военного правления Германии не сомневался в том, что наступление на Ленинград будет проведено быстро, без каких-либо существенных осложнений. Они уповали на превосходство в силах нацеленной на Ленинград группы армий «Север» — один к трем в ее пользу. Они также рассчитывали, что малочисленные советские войска, прикрывавшие Прибалтику, не смогут показать высоких боевых качеств, так как будут сломлены морально и психологически.
Но вопреки таким расчетам, уже на дальних подступах к Ленинграду, особенно на Лужской оборонительной полосе, простиравшейся на 250 км от Финского залива до озера Ильмень, развернулись исключительно яростные и затяжные бои, зачастую не имевшие пауз, длившиеся сутками. В ленинградском небе наши воздушные бойцы противостояли целым армадам фашистской авиации (люфтваффе) и, если иссякал боезапас, бесстрашно шли на таран. Разящие удары по фашистским полчищам наносили артиллеристы кораблей Балтийского флота, кронштадтских фортов и береговой обороны. Большую помощь непосредственным защитникам Ленинграда оказывали моряки-балтийцы, действовавшие на островах Моонзундского архипелага и полуострова Ханко. На оккупированной территории Ленинградской области разгоралось пламя партизанской борьбы.
В связи с обострением обстановки под Ленинградом К.Е. Ворошилов и А.А. Жданов, как я уже отмечал, были вызваны в Ставку. Разговор происходил на станции метро «Кировская». Верховный Главнокомандующий сурово обошелся с ними и потребовал разработать оперативный план защиты Ленинграда. К.Е. Ворошилов и А. А. Жданов не высказали ни слова обиды на резкость тона, они лишь попросили помощи резервами и пообещали выполнить все указания Ставки. Чувствовалось: они глубоко переживают за судьбу Ленинграда и сознают, какая большая и трудная задача легла на их плечи.
По призыву Ленинградской партийной организации и командования фронтом все взрослое население города включилось в борьбу против врага. Только за одну неделю первого военного года — с 30 июня по 6 июля — ряды ленинградского народного ополчения составили свыше 96 тыс. патриотов. Ленинград в самое короткое время выставил на фронт 9 ополченческих дивизий, несколько истребительных полков и артиллерийско-пулеметных батальонов.
Свыше полумиллиона ленинградцев, нередко под бомбежкой, возводили оборонительные сооружения. Это был воистину колоссальный труд, нашедший выражение в сотнях километров траншей, противотанковых рвов, проволочных заграждений и лесных завалов, в тысячах долговременных и дерево-земляных огневых точек.
Улицы, проспекты и площади самого города покрывались баррикадами из железобетонных пирамидальных надолб весом от 0,5 до 3 т. Многие каменные здания, приспособленные к обороне, напоминали собой своего рода бастионы громаднейшей крепости, какой предстал Ленинград перед нависшей угрозой.
Судьба города стала судьбой его жителей, и потому каждый трудился, забыв об отдыхе, каждый считал святым долгом внести свою лепту в укрепление обороны. На сокращенной производственной базе, оставшейся от эвакуации, ленинградские рабочие — верная опора городской партийной организации — изготовляли танки, бронепоезда, пушки, минометы, пулеметы, автоматы, боеприпасы, восстанавливали поврежденное вооружение, делали все, в чем нуждались войска. В числе первых они освоили выпуск реактивной артиллерии («катюши»). Что особенно хочется подчеркнуть, они по собственной инициативе создавали экипажи боевых машин и орудийные расчеты, чтобы при необходимости вместе с воинами принять участие в отражении вражеских атак.
По указанию Ставки и с ее помощью командование Северного фронта принимает меры к проведению более активных и решительных действий против врага. Войсками фронта был нанесен ряд контрударов по захватчикам, в числе которых хочу особо выделить контрудар под городом Сольцы с 14 по 18 июля. Кичливый враг был вынужден несколько отступить, а остатки его моторизованных соединений бежали в панике. И как следствие несколько остывают у фашистских стратегов восторг и ликование, а на их место начинают приходить настроения уныния и мрачной озабоченности. Позволю себе сослаться лишь на «Военный дневник» начальника Генерального штаба сухопутных войск тех времен, одного из составителей «плана Барбаросса» Ф. Гальдера.
Подводя итоги двухнедельных боев на советско-германском фронте, он не без видимого удовольствия отмечал: «Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней» (3 июля). Но уже неделю спустя его «Военный дневник» запестрил суждениями иной тональности в отношении ленинградского направления: «На фронте группы армий «Север» сильные арьергарды противника при поддержке танков и авиации оказывают упорное сопротивление танковой группе Гепнера» (11 июля). «Танковая группа Гепнера, авангарды которой обессилены и устали, лишь незначительно продвинулась в направлении Ленинграда» (12 июля). «Направление танковой группы Гепнера остановлено… Русские войска сражаются, как и прежде, с величайшим ожесточением» (15 июля). «Главком (фельдмаршал фон Браухич. — А.В.) вернулся из штаба группы армий «Север» и сообщил следующее: «Боевой состав наших соединений… резко сократился» (17 июля). 22 июля тот же Ф. Гальдер, признавая, что группа армий «Север» все еще не может продолжать остановленное советскими войсками наступление на Ленинград, записал: «Во второй половине дня — главком вернулся от фюрера: снова в ставке большая тревога по поводу группы «Север», которая не имеет ударной группировки и все время допускает ошибки». В данном случае шла речь о допущенном командованием группы «Север», не без участия фашистского главного командования, распылении механизированных сил танковой группы, в результате которого под воздействием контрудара героически и искусно действовавших советских войск в районе Сольцы и Луги немецкие войска, и особенно 56-й танковый корпус, понесли тяжелые потери.
После того как войска Северного фронта сорвали первую попытку фашистского командования овладеть Ленинградом с ходу, враг некоторое время продолжал в большинстве случаев бесплодные атаки.
Но как только были полностью укомплектованы людьми и техникой изрядно потрепанные гитлеровские дивизии, группа армий «Север» возобновила наступление на Ленинград. Господство в воздухе продолжало оставаться на стороне люфтваффе.
Несмотря на героическое сопротивление войск Северного фронта, врагу, располагавшему почти трехкратным превосходством в силах на направлении своего главного удара, удалось осуществить прорыв в районе Шимска и 15 августа занять Новгород. Нацистская пропаганда тотчас поспешила объявить, что еще нажим — и можно будет рассматривать в бинокль купол Исаакия, а вскоре промаршировать в парадном строю по знаменитой Дворцовой площади.
Для того чтобы облегчить положение войск, защищавших Ленинград, Ставка спланировала и подготовила внезапное контрнаступление южнее Старой Руссы, которое из-за неблагоприятной обстановки вылилось в контрудар, начавшийся 12 августа. За два дня наши войска продвинулись на 60 км, вызвав серьезные опасения у фашистского командования за целостность тыла своих дивизий, достигших района Новгорода. Поэтому оно спешно бросает из-под Новгорода и Луги к Старой Руссе две моторизованные дивизии и переключает сюда авиационный корпус. Изменившееся здесь соотношение сил, острый недостаток средств противовоздушной обороны и авиации не позволили нашим войскам развить успех, и они вынуждены были с боями отойти на рубеж реки Ловать.
Тем не менее этот наш контрудар снова затормозил наступление врага. В памятной записке от 22 августа о дальнейшем ведении войны против Советского Союза Гитлер признал, что «группа армий «Север» не в состоянии в ближайшее время обеспечить продвижение… на Ленинград с целью окончательного окружения и ликвидации этого опорного пункта и обороняющих его русских сил.
Теперь обстановка требует ускоренной переброски на этот фронт дополнительных сил…». Это и позволило вражеским войскам достичь района Чудова, выйти к Колпино, прорваться через Мгу на южное побережье Ладожского озера и взять Шлиссельбург. Ленинград, таким образом, оказался отрезанным от страны с суши.
Столь серьезное осложнение фронтовой обстановки под Ленинградом вынудило Ставку Верховного Главнокомандования провести значительные изменения в организации управления войсками этого направления. Для создания наиболее благоприятных условий организации обороны Ленинграда и для удобства управления войсками Северный фронт 23 августа был разделен на два фронта — Ленинградский и Карельский.
Командующим войсками Ленинградского фронта был назначен генерал-лейтенант М.М. Попов, членом военного совета — А.А. Жданов, начальником штаба — полковник Н.В. Городецкий, командующим войсками Карельского фронта — генерал-лейтенант В.А. Фролов, членом военного совета — корпусной комиссар А.С. Желтов, начальником штаба — полковник Л.С. Сквирский.
30 августа решением ГКО упраздняется главнокомандование Северо-Западного направления. Входившие в состав направления фронты подчиняются непосредственно Ставке. В связи с этим с 5 сентября командующим войсками Ленинградского фронта был назначен Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов, а генерал-лейтенант М.М. Попов — начальником штаба этого фронта, которого вскоре вновь заменил полковник Н.В. Городецкий.
Не берусь судить, по каким причинам К.Е. Ворошилов обратился к И.В. Сталину с просьбой освободить его от этой должности и назначить командующим фронта кого-либо помоложе. Серьезный разговор на эту тему по телефону состоялся в моем присутствии, причем И.В. Сталин сначала не был согласен с этим. Но поскольку фронтовая обстановка вокруг Ленинграда продолжала осложняться, телефонный разговор с К.Е. Ворошиловым закончился решением Политбюро ЦК направить на Ленинградский фронт генерала армии Г.К. Жукова.
Георгий Константинович охотно принял это решение и, вступив 13 сентября в командование войсками этого фронта, со свойственной ему энергией и настойчивостью взялся за усиление обороны города. Одновременно по его настоянию начальником штаба фронта был назначен прибывший вместе с ним генерал-лейтенант М.С. Хозин.
К.Е. Ворошилов после возвращения в Москву получает новые ответственные задания ЦК партии и ГКО. На него были возложены функции контроля за формированием и подготовкой стратегических резервов.
Командование войсками Ленинградского фронта, учтя опыт, полученный в предыдущих боях, в сентябре и октябре отказалось от равномерного распределения сил и средств по фронту и сосредоточило основные усилия на решающих направлениях, а именно на юго-западных и южных подступах к Ленинграду. Больше внимания оно уделило и инженерному оборудованию обороны города, особенно созданию прочной и глубоко эшелонированной обороны на танкоопасных направлениях, а также противотанковых районов, причем последние создавались так, чтобы они в состоянии были оказать максимальную помощь войскам фронта в решении общей задачи — защиты города. В создании инженерной обороны города важную роль сыграл энергичный и весьма подготовленный начальник инженерного управления фронта Б.В. Бычевский.
В интересах всемерного укрепления обороны города были успешно использованы силы и средства Краснознаменного Балтийского флота под командованием вице-адмирала В.Ф. Трибуца.
Нельзя не отметить также большую помощь в организации артиллерийской обороны города и контрбатарейной борьбы, которую оказал находившийся по заданиям Ставки в войсках фронта генерал-полковник артиллерии Н.Н. Воронов.
Боевые действия на южных подступах к Ленинграду, отмечавшиеся крайней степенью ожесточения, продолжались весь сентябрь. Огромные потери немецких войск в личном составе и технике, провал их попытки форсировать Неву и соединиться с финскими войсками на Карельском перешейке заставили фашистское командование отказаться от захвата Ленинграда штурмом. Безусловно, немалую роль в этом сыграли предшествующие оборонительные действия советских войск. Сломить сопротивление защитников города фашистское командование решило блокадой. Еще 18 сентября Ф. Гальдер записал в своем дневнике: «Учитывая потребность в войсках на ленинградском участке фронта, где у противника сосредоточены крупные людские и материальные силы и средства, положение здесь будет напряженным до тех пор, пока не даст себя знать наш союзник — голод».
К концу сентября 1941 года фронт на подступах к Ленинграду как с юга, так и на Карельском перешейке и на реке Свирь стабилизировался.
8 октября 1941 года до предела осложнившаяся обстановка на подступах к Москве вынудила Ставку назначить Г.К. Жукова командующим войсками Западного фронта. В командование войсками Ленинградского фронта вступил генерал-майор И.И. Федюнинский, а затем генерал-лейтенант М.С. Хозин.
К этому времени у защитников Ленинграда оставалась единственная связь с Большой землей по Ладожскому озеру, и Советское правительство приняло все меры, чтобы наладить завоз в город самых необходимых продовольственных товаров, боеприпасов, горючего и топлива по этому пути и по воздуху.
Гитлеровские генералы рассчитывали, что и советские войска, и население города прекратят борьбу, если лишить их этой связи. Решение этой задачи они видели в наступлении на Тихвин и Волхов, в соединении с финскими войсками на реке Свирь и замыкании восточнее Ладожского озера второго кольца вокруг Ленинграда. Немецкое командование пыталось уверить себя и своих солдат в том, что в распоряжении Красной Армии нет больше никаких сил и что достаточно еще небольшого нажима и ее сопротивление будет сломлено. Это был очередной грубый просчет немецкого военного руководства, не сумевшего правильно оценить изменения, происшедшие на советско-германском фронте.
В то время как силы Красной Армии возрастали, наступательные возможности немецко-фашистской армии шли на убыль. И хотя обстановка на фронте, особенно на подступах к Москве, была для нас чрезвычайно сложной, советское Верховное Главнокомандование и нас, работников Генерального штаба, очень беспокоило положение под Тихвином. Между Ленинградским и Северо-Западным фронтами осенью 1941 года, когда немецкие войска прорвались с юга к Ладожскому озеру, возник огромный разрыв. Его заполнила 54-я армия Ленинградского фронта, оказавшаяся вне кольца блокады, а также 4-я и 52-я армии, подчинявшиеся непосредственно Ставке. Эти армии должны были организовать оборону вдоль реки Волхов на юг, к озеру Ильмень. Но ни эти армии, ни восточный фланг Ленинградского фронта, ни правый фланг Северо-Западного фронта, начинавшийся у озера Ильмень, не сумели воспрепятствовать вражескому удару на Тихвин.
Наступление немецко-фашистских войск началось 16 октября. С этого дня на обширном пространстве развернулись ожесточенные бои, которые сыграли решающую роль в обороне Ленинграда. К сожалению, Ставка не могла выделить сражавшимся здесь войскам достаточно мощных резервов, так как почти все они направлялись в район Москвы. Поэтому врагу, обладавшему численным превосходством, удалось 8 ноября захватить Тихвин, вплотную приблизиться к Волхову, перехватить железнодорожную магистраль, по которой до восточного побережья Ладоги направлялись грузы в осажденный Ленинград.
Было ясно, что с падением Тихвина появилась угроза прорыва немцев с юга в тыл 7-й отдельной армии, которая на реке Свирь затормозила наступление финнов. Соединение немцев с финнами означало не только двойное кольцо блокады вокруг Ленинграда, но и позволяло фашистскому командованию организовать общее наступление на Вологду.
Однако войска 7-й отдельной армии под командованием К.А. Мерецкова, возглавившего по указанию Ставки одновременно и 4-ю армию, сумели стабилизировать положение. Немецкие войска были основательно измотаны изнурительными боями в лесисто-болотистой местности. Растянутые на 350-километровом фронте от Мги через Волхов, Тихвин до Новгорода, они подвергались непрерывным ударам наших войск.
Между тем условия жизни и работы в блокированном Ленинграде становились все более невыносимыми. В ноябре были израсходованы последние запасы привозного топлива. Остановились электростанции и предприятия. Прекратил движение городской транспорт. Перестал действовать водопровод. Но еще более острое положение создалось с продовольствием. Его доставка, как и других грузов, водным путем прервалась из-за ледостава и штормов на Ладожском озере. Приходилось несколько раз сокращать суточную норму выдачи хлеба жителям и войскам. С 20 ноября рабочие; стали получать 250 г хлеба в сутки, иждивенцы и дети — 125 г, войска первой линии и боевых кораблей — 300 г хлеба и 100 г сухарей.
В ноябре начался голод, вызвавший смертность городского населения. Враг злорадствовал, ему казалось, что дни Ленинграда, скованного необычайно суровыми морозами, лишенного воды и света, регулярного подвоза продуктов питания, сочтены. Но ленинградцы, сплоченные своей партийной организацией, самоотверженно преодолевали неимоверные лишения, с яростью, порожденной жгучей ненавистью к фашистским извергам, отдавали все силы борьбе. Уверенность, что Коммунистическая партия, Родина не оставят их в беде, помогала им сохранять непреклонную волю к победе.
Сегодня у Вагановского спуска к Ладожскому озеру высится монумент в виде двух несмыкающихся полуарок, которые символизируют блокадное кольцо с просветом автомобильной трассы, названной ленинградцами «Дорогой жизни».
«Дорога жизни» не имеет прецедента в военной истории. Ее создание явилось одним из наиважнейших мероприятий, призванных облегчить положение города и его населения, обеспечить войска и силы флота всем необходимым для ведения боевых действий. Днем и ночью непрерывным потоком, нередко под бомбежкой и артиллерийским обстрелом, шли в Ленинград автомашины, груженные продуктами питания, медикаментами, топливом, техникой, боеприпасами, а обратными рейсами увозили женщин, детей, стариков, раненых и больных.
Не сумев взять Ленинград с ходу, фашистское командование приступило к систематическому его разрушению. Сюда были стянуты почти все сверхтяжелые осадные орудия, вплоть до 420-мм калибра. На плане Ленинграда, попавшем в наши руки, гитлеровцы в качестве объектов разрушения занумеровали все жизненные и культурные центры города. За время блокады на город было обрушено около 150 тыс. снарядов, более 100 тыс. зажигательных и свыше 4,6 тыс. фугасных бомб. Многие здания — памятники национального и мирового значения были разрушены или серьезно повреждены.
С наступлением зимы возникла угроза вторжения врага в Ленинград по льду Финского залива. Поэтому защитники города сделали все от них зависящее, чтобы укрепить подступы со стороны моря, пополнить гарнизоны передовых баз флота на островах Финского залива и главной базы флота — Кронштадта. В русло Невы вошли боевые корабли, благодаря чему значительно выросла огневая мощь обороны. Для борьбы с вражеской артиллерией усиливалась и приобретала дальнейший опыт контрбатарейная артиллерийская группа. Имела вполне завершенную систему противовоздушная оборона.
Учитывая исключительно тяжелое положение, в котором находились войска и население Ленинграда, Верховное Главнокомандование принимало все меры к тому, чтобы как можно быстрее снять блокаду с осажденного города. Несмотря на то что Ставка остро нуждалась в резервах для задуманного контрнаступления на главном — Западном — направлении, она тем не менее направила под Ленинград две армии. В результате этого общее соотношение сил и средств на Северо-Западном направлении к началу января уже изменилось в пользу советских войск.
Чтобы наладить управление войсками на этом ответственном направлении, Ставка образовала 17 декабря 1941 года Волховский фронт, в состав которого вошли 4, 52, 59-я и 26-я армии; командующим войсками фронта был назначен генерал армии К.А. Мерецков. До нового года войскам этого фронта удалось очистить от фашистов часть нашей территории, существенно ослабить силы немецкой группы армий «Север». ГКО и Ставка наладили снабжение голодавшего Ленинграда через Ладогу. А пока враг отбивался от контрнаступлений советских войск на севере и юге, мы готовили, а затем и осуществили руководство крупным контрнаступлением под Москвой.
Ставка Верховного Главнокомандования приказала войскам Волховского и Ленинградского фронтов нанести поражение вражеской группировке, вышедшей к Ладожскому озеру в районе Мги, и снять блокаду с Ленинграда. Главная роль в выполнении этой задачи отводилась Волховскому фронту, войска которого должны были во взаимодействии с 54-й армией Ленинградского фронта окружить и уничтожить выдвинувшуюся к Ладожскому озеру крупную группировку противника.
В начале января 1942 года в соответствии с планом операции советские войска перешли в наступление. Но нас постигла неудача. Почти всю зиму, а затем и весну пытались мы прорвать кольцо Ленинградской блокады, нанося удары по нему с двух сторон: изнутри — войсками Ленинградского фронта, снаружи — Волховского, с целью соединиться после удачного прорыва этого кольца в районе Любани.
Главную роль в Любанской операции играла. 2-я ударная армия (бывшая 26-я армия) волховчан. Она вошла в прорыв немецкой линии обороны на правом берегу реки Волхов, но достичь Любани не сумела и завязла в лесах, болотах. Ослабленные блокадой ленинградцы тем более не смогли решить свою часть общей задачи. Дело почти не двигалось.
В конце апреля в Ставку прибыл командующий Ленинградским фронтом М.С. Хозин и доложил, что неудача Любанской операции произошла вследствие отсутствия единого командования войсками, защищавшими Ленинград. Он предложил объединить войска Ленинградского и Волховского фронтов, а командование объединенным фронтом возложить на него. Думаю, что он верил в правильность и целесообразность своего плана.
Б.М. Шапошников сразу же выступил против такого предложения. И.В. Сталин, напротив, встал на позицию Хозина, и было принято решение о ликвидации Волховского фронта, передаче его войск Ленинградскому фронту, а командующего Волховским фронтом К.А. Мерецкова назначили сначала заместителем командующего Западным фронтом, а затем по его просьбе командующим 33-й армией того же фронта. Командующий Ленинградским фронтом генерал М.С. Хозин получил возможность объединить действия по ликвидации блокады Ленинграда. Однако скоро выяснилось, что руководить девятью армиями, тремя отдельными корпусами и двумя группами войск, разделенными занятой врагом зоной, не только трудно, но и невозможно. Решение Ставки о ликвидации Волховского фронта, таким образом, оказалось ошибочным.
Как только выяснилось, что 2-я ударная армия не может продолжать дальнейшего наступления на Любань, Ставка приказала М.С. Хозину срочно вывести 2-ю ударную армию из «мешка», но, как ни печально, этот приказ не был выполнен. Фронт не добился поставленной цели, положение 2-й ударной армии усугубилось, так как немецко-фашистские войска пересекли ее тыловые коммуникации. Командующий 2-й ударной армией Власов, не выделяясь большими командирскими способностями, к тому же по натуре крайне неустойчивый и трусливый, совершенно бездействовал. Создавшаяся для армии сложная обстановка еще более деморализовала его, он не предпринял никаких попыток к быстрому и скрытному отводу войск. В результате всего войска 2-й ударной армии оказались в окружении.
8 июня Волховский фронт был восстановлен. Его вновь возглавил К.А. Мерецков.
Приказом Ставки за несвоевременный отвод войск 2-й ударной армии генерал-лейтенант Хозин был снят с должности командующего войсками Ленинградского фронта и назначен командующим 33-й армией Западного фронта.
Положение 2-й ударной армии еще более осложнилось тем, что ее командующий Власов оказался подлым предателем Родины; добровольно перешел на сторону врага и, стремясь побыстрее и получше устроиться на службе у гитлеровцев, которых он уже считал победителями, заявил о своей готовности начать борьбу против Страны Советов. В 1946 году Власов и его ближайшие приспешники за измену Родине и активную шпионско-диверсионную деятельность в качестве агентов германской разведки против СССР были приговорены к смертной казни.
В советской, да и в прогрессивной иностранной литературе давно и неопровержимо утвердилось мнение о Власове как приспособленце, шкурнике, карьеристе, изменнике. Лишь отщепенец А. Солженицын, перешедший на службу самым реакционным империалистическим силам, в своем циничном антисоветском произведении «Архипелаг Гулаг» воспевает и восхваляет Власова, власовцев и других предателей Советской Родины, прославляет их за то, что они ненавидели советские порядки, пошли против собственного Отечества и могли бы, по Солженицыну, добиться успеха, если бы гитлеровцы лучше их организовали, больше им доверяли.
Наряду с другой ложью и клеветой на Советский Союз Солженицын утверждает, что Власова склонило к переходу на сторону гитлеровцев то, что он со своей армией был брошен советским высшим командованием на произвол судьбы. Советским людям известно немало капитальных трудов, изданных советской печатью, показывающих, насколько лживы и безответственны подобные утверждения Солженицына. Я занимал в период этих событий пост первого заместителя начальника Генерального штаба и могу ответственно подтвердить ту крайне серьезную озабоченность, которую проявлял изо дня в день Верховный Главнокомандующий о судьбе войск 2-й ударной армии, о вопросах оказания всемерной помощи им. Свидетельством этому является целый ряд директив Ставки, написанных в большинстве случаев под диктовку самого Верховного Главнокомандующего мною лично в адрес командующего и военного совета Ленинградского фронта, в адрес командующих родами войск Красной Армии и в другие адреса, не говоря уже о ежедневных телефонных переговорах на эту тему.
После того как кольцо окружения войск 2-й ударной армии замкнулось и было принято решение о восстановлении Волховского фронта, по приказу Ставки вместе с командующим К.А. Мерецковым в Малую Вишеру к волховчанам был направлен и я, как представитель Ставки. Основной задачей нам было поставлено вызволить 2-ю ударную армию из окружения, хотя бы даже без тяжелого оружия и техники. И надо сказать, что нами были приняты, казалось бы, все возможные меры, чтобы спасти попавших в окружение, вызволить из кольца самого командарма Власова.
С 10 по 19 июня 1942 года непрерывно шли яростные бои, в которых участвовали крупные силы войск, артиллерия, танки 4, 59 и 52-й армий. При этом повсеместное геройство проявляли не отдельные воины, а целые подразделения, части и соединения. Ненависть к врагу, стремление во что бы то ни стало выполнить приказ Родины были общим настроением, и они помогали преодолевать упорство врага, жестокости боя, невзгоды, плохую погоду. За ходом этих боев непрерывно следил Верховный Главнокомандующий.
В итоге нашим войскам удалось пробить узкую брешь в немецком капкане и спасти значительную часть окруженной 2-й ударной армии. Однако, несмотря на все принятые меры с привлечением партизан, специальных отрядов, парашютных групп и прочих мероприятий, изъять из кольца окружения Власова нам не удалось. И не удалось сделать прежде всего потому, что этого не хотел сам Власов.
Командующим Ленинградским фронтом был назначен генерал Л.А. Говоров, которого, как уже говорилось ранее, я знал еще по учебе в Академии Генерального штаба.
В течение лета, накануне величайшей битвы за Сталинград, на всех участках советско-германского фронта осуществлялись операции сравнительно меньшего, так называемого местного, значения. ЦК партии, Ставку, Генеральный штаб по-прежнему очень волновали дела под Ленинградом. Колыбель Великого Октября продолжала жить одним дыханием, одной борьбой со страной, неизменно чувствуя заботу партии и правительства. Летом Ленинград получил первые тонны жидкого топлива по 25-километровому трубопроводу, проложенному по дну Ладоги. Позже по подводному кабелю сюда стал снова поступать ток с частично восстановленной Волховской ГЭС. Это позволило ряду предприятий возобновить производство военной продукции. Используя время навигации, корабли Ладожской военной флотилии и Северо-Западного речного пароходства интенсивно доставляли грузы, среди которых одно из первых мест занимало продовольствие. Но положение оставалось крайне тяжелым. Город, в который со дня его основания не ступала нога иноземного завоевателя, с неимоверным упорством и мужеством продолжал героическую борьбу. Подступы к осажденному городу являлись как бы гигантскими жерновами, перемалывающими отборные гитлеровские дивизии.
Врагу казалось, что еще немного и город падет. Гитлер самоуверенно заявлял: «Немецкие гренадеры, прошагавшие с победой все расстояние от Восточной Пруссии до пригородов Ленинграда, найдут в себе силы пройти и оставшийся десяток километров». За этот период борьбы врагу был нанесен большой урон в людях и технике. Фашистскому командованию пришлось перебросить из Западной Европы на усиление группы армий «Север» шесть дивизий и одну бригаду. Самое же главное — был сорван замысел врага предпринять новое наступление на Ленинград.
Советские люди, и в первую очередь ленинградцы, хорошо знали о тех громадных усилиях, которые предпринимались Коммунистической партией, Советским правительством и командованием для избавления Ленинграда от блокады, и твердо верили, что радостный день освобождения не за горами. И этот день приближался.
Благоприятные условия для прорыва блокады Ленинграда возникли в связи с успешным наступлением Красной Армии на Юго-Западном направлении советско-германского фронта, которое вылилось затем в напряженную борьбу за освобождение восточных и северо-восточных районов Украины. В результате этого фашистское командование было лишено возможности усиливать свои войска на других участках фронта.
Учитывая выгодную обстановку, сложившуюся для войск Ленинградского и Волховского фронтов, Ставка Верховного Главнокомандования 8 декабря 1942 года дала директиву о подготовке операции по прорыву блокады Ленинграда, а 28 декабря утвердила план проведения этой операции, условно называвшейся «Искра». Замысел этой операции сводился к тому, чтобы встречными ударами двух фронтов — Ленинградского и Волховского — разгромить вражескую группировку в Шлиссельбургско-Синявинском выступе, прорвать блокаду и восстановить сухопутную связь Ленинграда с центральными районами страны.
Координация действий обоих фронтов была возложена на представителей Ставки — К.Е. Ворошилова и Г.К. Жукова.
По решению Ставки для прорыва блокады были образованы две ударные группировки. Первая состояла из войск 67-й армии (командующий — генерал М.Н. Духанов) Ленинградского фронта, которая должна была форсировать Неву, прорвать оборону врага на участке Московская Дубровка, Шлиссельбург и соединиться с войсками Волховского фронта. Во вторую входила переформированная и пополненная 2-я ударная армия (командующий — генерал В.З. Романовский) Волховского фронта. Им предстояло при содействии части сил 8-й армии (командующий — генерал Ф.Н. Стариков) наступать на участке Гайталово, Липки, разгромить неприятеля в восточной части Шлиссельбургско-Синявинского выступа и соединиться с войсками 67-й армии Ленинградского фронта.
Давно ожидали этого часа воины! На митингах, на партийных и комсомольских собраниях они клялись не щадить ни крови, ни самой жизни во имя освобождения твердыни. Беспартийные выражали желание идти в бой коммунистами. В 67-й и 2-й ударной армиях за период подготовки операции численность партийных организаций частей и подразделений возросла в четыре раза. Огромное воодушевление вызвало у воинов обращенное к ним письмо ленинградских рабочих. Оно заканчивалось словами: «Пусть мысль о великом значении нашего города, пусть дума о славных его людях воодушевляет вас в бою. Пусть ненависть к тем, кто терзал этот город бомбами, снарядами, голодом, ожесточит ваши сердца. Вперед, воины-освободители!»
В ночь на 12 января 1943 года наша авиация нанесла массированные удары по опорным узлам и пунктам врага. А утром того же дня в действие вступили 4,5 тыс. орудий. Артиллерийская подготовка на Ленинградском фронте длилась 2 часа 20 минут, на Волховском — 1 час 45 минут. Вслед за огневым валом, поддерживаемые бомбардировщиками и штурмовиками, войска ударных группировок устремились навстречу друг другу. Наступательный порыв был настолько стремительным, что уже в первые часы боя ленинградцы по льду форсировали Неву и с помощью лестниц и крюков взобрались на крутое и высокое левобережье. Напористо действовали и волховчане. С лозунгом «Вперед, время настало!» они упорно преодолевали оборону, глубина которой была плотно насыщена огневыми средствами и живой силой.
Враг отчаянно сопротивлялся. И это понятно. Ведь еще во время нашего наступления зимой и весной 1942 года, как явствует из того же дневника Ф. Гальдера, Гитлер прямо-таки истошно вопил: «Ни шагу назад! Самое важное — удержать Ленинград в кольце блокады». Попытка фашистского командования восстановить положение четырьмя дивизиями резерва была предотвращена вводом в сражение вторых эшелонов наступающих армий. Советские воины неудержимо рвались вперед. Многие раненые покидали медпункты и возвращались в строй. Все жаждали встречи фронтов. И она состоялась. Это произошло 18 января возле Рабочих поселков № 1 и № 5. «Фляшенхальс» (бутылочное горло) — так именовали фашисты свою шлиссельбургско-синявинскую группировку — было разбито вдребезги.
Весть эта отозвалась великой радостью в сердцах ленинградцев. Весь мир услышал их проникновенные слова, переданные по радио в ночь на 19 января:
«Блокада прорвана! Мы давно ждали этого дня. Мы всегда верили, что он будет. Мы были уверены в этом в самые черные месяцы Ленинграда — в январе и феврале прошлого года. Наши погибшие в те дни родные и друзья, те, кого нет с нами в эти торжественные минуты, умирая, упрямо шептали: «Мы победим». Они отдали свои жизни за честь, за жизнь, за победу Ленинграда. И мы сами, каменея от горя, не в силах даже облегчить свою душу слезами, хороня в мерзлой земле их без всяких почестей, в братских могилах, вместо прощального слова клялись им: «Блокада будет прорвана. Мы победим». Мы чернели и опухали от голода, валились от слабости с ног на истерзанных врагом улицах, и только вера в то, что день освобождения придет, поддерживала нас. И каждый из нас, глядя в лицо смерти, трудился во имя обороны, во имя жизни нашего города, и каждый знал, что день расплаты настанет, что наша армия прорвет мучительную блокаду».
В день прорыва блокады Государственный Комитет Обороны принял постановление о срочной постройке железнодорожной линии от станции Жихарево до Шлиссельбурга. Таким образом, ледовая «Дорога жизни» дополнялась «Дорогой победы», как ее нарекли ленинградцы, призванной связывать Ленинград со страной по суше. Всего лишь 15 суток понадобилось строителям, чтобы протянуть 36-километровую линию, причем на заболоченной, усеянной минами местности, в условиях крепчайших морозов и обильных снегопадов, да еще соорудить на Неве временный свайно-ледовый мост.
В город немедленно двинулись эшелоны с углем, нефтью, рудой, продовольствием, вооружением…
Помощь Ленинграду, шедшая от трудящихся братских республик, возрастала из месяца в месяц. Трагическое время миновало. Набирали силы промышленные предприятия. Ленинградские рабочие, безгранично верные революционным традициям, с присущей им энергией трудились над выполнением военных заказов.
Мне припоминается сообщение, которое не могло не взволновать: город, едва оправившийся от жесточайшей осады, посылал другим фронтам гвардейские минометы.
Враг отдавал себе отчет в том, что прорыв советскими войсками блокады означал для него безвозвратную потерю инициативы под Ленинградом. Отныне внимание фашистского командования было сосредоточено на совершенствовании обороны, именовавшейся в оперативных документах «Северным валом», с целью прикрыть подступы к Прибалтике, сохранить морские коммуникации, удержать в узде Финляндию как своего союзника. Что касается советских войск, то перед ними открылась реальная возможность подготовить разгром группы армий «Север» и тем самым окончательно ликвидировать блокаду Ленинграда.
В союзных странах с удовлетворением восприняли известие о победе советских войск и о восстановлении сухопутной связи Ленинграда со страной. Канадская газета «Стар» в передовой статье подчеркнула, что «прорывом блокады… советские войска вписали еще одну славную страницу в историю русской армии. Защитники Ленинграда пронесли через все трудности и испытания непоколебимый дух, который является характерным для всей русской обороны с самого начала войны».
Не менее важным были и военные итоги. С успешным завершением операции «Искра» наступил перелом в битве за Ленинград. Инициатива полностью перешла к советским войскам. Их сила и боевая мощь возрастали с каждым днем благодаря вводу в строй сухопутной коммуникации, непрерывному улучшению взаимодействия между Ленинградским и Волховским фронтами. Были созданы более благоприятные условия для подготовки полного разгрома немецко-фашистских захватчиков под Ленинградом.
Прорыв блокады Ленинграда явился составной частью зимней кампании 1942/43 года, которая ознаменовалась крупными победами Советских Вооруженных Сил. Положение Ленинграда и оборонявших его войск к концу 1943 года значительно улучшилось. Однако ленинградцы продолжали жить и бороться в довольно тяжелых условиях. По-прежнему на его улицах и площадях рвались бомбы и снаряды, причиняя городу серьезный ущерб.
Интересы обеспечения безопасности города, политические и стратегические соображения настоятельно требовали полного снятия блокады с Ленинграда и освобождения Ленинградской области. Но при всем огромном желании после прорыва блокады Ленинграда Ставка и Генеральный штаб не смогли немедленно сосредоточить здесь свое основное внимание. Главные их усилия были направлены на то, чтобы подготовить и провести операции на тех стратегических направлениях, где решался исход Второй мировой войны и которые находились на прямом пути в фашистскую Германию. И, естественно, сюда, прежде всего на Юго-Западное направление, посылались основные людские и материальные резервы.
Войска Ленинградского и Волховского фронтов после прорыва блокады Ленинграда ограничились действиями, казалось бы, местного характера. В это время они по указанию Ставки провели наступательную операцию с целью разгрома синявинско-мгинской группировки противника. В период проведения этой операции войска фронтов ленинградского направления привлекли на себя значительные оперативные резервы противника и не дали врагу возможности перебросить силы из-под Ленинграда в район Курской дуги, в разгар ожесточенного сражения в этом районе.
Но уже и тогда уделялось большое внимание подготовке мероприятий по полному освобождению города Ленина от непосредственного воздействия противника. Хорошо помню — а архивные документы это подтверждают, — что еще в сентябре 1943 года Ставка и Генеральный штаб рассмотрели соображения военного совета Ленинградского фронта по дальнейшему ведению боевых действий, в основу которых была заложена именно эта идея. 12 октября Ставка утвердила директиву командования Ленинградского фронта, в которой подчиненным ему войскам ставилась в общем плане задача по подготовке мероприятий полного снятия блокады Ленин града.
Одновременно Генеральный штаб предупредил командующего фронтом о возможном преднамеренном отходе войск противника из-под Ленинграда и необходимости в связи с этим готовиться не только к прорыву его укреплений, но быть готовым и к преследованию врага. Такими сведениями Генеральный штаб располагал. Теперь мы точно знаем, что командование группы армий «Север» действительно вносило предложение об отводе своих войск на рубеж реки Западной Двины. Однако высшим военным руководством гитлеровской Германии оно было отвергнуто, а настаивавший на таком маневре генерал Линдсман спустя некоторое время уступил место командующего группой армий «Север» генералу Фриснеру. Никакого отхода фактически не состоялось. Противник, как показали последующие события, упорно удерживал занимаемые им позиции и яростно сопротивлялся нашим попыткам опрокинуть его оборону.
К началу 1944 года группа армий «Север» (18-я и 16-я армии), занимавшая оборону от Ленинграда до района Великие Луки, имела в своем составе 45 дивизий и 4 бригады. Общая глубина оборонительных рубежей достигала 230–260 км. Ее тактическая зона представляла собой систему опорных пунктов во взаимной огневой связи, дерево-земляных и железобетонных огневых точек. Мало-мальски удобная для наступления местность была минирована, а для танков и эскарпирована.
Целью готовившегося нами наступления под Ленинградом и Новгородом были разгром группы армий «Север», полная ликвидация блокады Ленинграда, очищение Ленинградской области от немецко-фашистских захватчиков. Ставка и Генеральный штаб считали, что с успешным выполнением этой задачи будут созданы благоприятные условия для освобождения Прибалтики и Карело-Финской республики. К проведению операции привлекались войска Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов, Краснознаменный Балтийский флот, авиация дальнего действия и партизаны.
Замысел Верховного Главнокомандования состоял в том, чтобы разгромить прежде всего фланговые группировки 18-й немецкой армии. Развивая наступление на кингисеппском и лужском направлениях, советские войска должны были завершить разгром главных сил 18-й армии и выйти на рубеж реки Луги. Мы предполагали, что в дальнейшем войска Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов, действуя на нарвском, псковском и идрицком направлениях, нанесут поражение 16-й армии противника, завершат освобождение Ленинградской области и создадут выгодные условия для освобождения Прибалтики.
Начало наступления под Ленинградом и Новгородом намечалось на середину января 1944 года. И это не случайно. Планируя эту операцию, Генеральный штаб учитывал, что, согласно плану советского командования, в это же время должно было развернуться наступление против главной группировки противника на Правобережной Украине, а также против его войск на центральном участке советско-германского фронта. Это лишало немецко-фашистское командование возможности усиливать группу армий «Север».
Уверенность, что враг будет разбит, подкреплялась солидным материально-техническим обеспечением. Войска получили, особенно в течение декабря 1943 года, много орудий, танков, самоходно-артиллерийских установок, бронемашин, стрелкового вооружения, тысячи тонн боеприпасов. Достаточно сказать, что только по вновь проложенной железной дороге вдоль южного берега Ладожского озера в город за год было доставлено 4,4 млн. т различных грузов.
Особую заботу проявила Ставка об усилении войск Ленинградского фронта, которому предстояло наносить удар по врагу из осажденного города. По ее указанию в район Ораниенбаумского плацдарма была перегруппирована из Волховского фронта сильная 2-я ударная армия под командованием опытного командарма генерала И.И. Федюнинского. Она была переправлена туда моряками Балтийского флота.
Учитывая недостаток бомбардировщиков в воздушных армиях, Ставка выделила для Ленинградского и Волховского фронтов крупные силы авиации дальнего действия, а именно 1-й гвардейский, 5, 6-й и 7-й авиационные корпуса. В этих корпусах, предназначавшихся для действий исключительно ночью в тактической и оперативной глубине вражеской обороны, имелось 330 боевых самолетов. Кроме того, на пополнение 13-й и 14-й воздушных армий фронтов было выделено значительное количество штурмовиков, бомбардировщиков и истребителей. Принимая также во внимание, что войскам Ленинградского фронта предстояло прорывать сильную оборону врага, в которой имелось большое количество мощных укреплений долговременного типа, Ставка нашла возможным выделить этому фронту из своего резерва штурмовую инженерно-саперную бригаду.
Ставка и Генеральный штаб постоянно интересовались ходом подготовки к операции. Должен сказать, что войска фронтов настойчиво, с полным физическим напряжением учились ведению решительных и инициативных наступательных действий на большую глубину в течение продолжительного времени. Самое же главное — среди всех царил высокий моральный подъем. Такому подъему способствовали различные формы партийно-политической работы. Большой популярностью пользовались выступления в войсках рабочих ленинградских заводов и фабрик — участников Октябрьского штурма, пропагандистов и агитаторов городской партийной организации, писателей, ученых. Они рассказывали и о непреходящих революционных традициях ленинградцев. Посещали город и воины. Своими глазами они видели дома, иссеченные осколками бомб и снарядов или вовсе разрушенные и сожженные, видали могилы погибших. От этих впечатлений еще сильнее закипала в их сердцах ненависть к фашистским захватчикам. Примечательной чертой того времени был огромный приток в ряды коммунистов и комсомольцев лучших солдат и офицеров. Достаточно сказать, что перед наступлением коммунисты и комсомольцы были почти во всех отделениях, расчетах, экипажах.
Надо отметить и то, что по указанию Ставки, переданному через Центральный штаб партизанского движения, Ленинградский партизанский штаб в ноябре 1943 года составил «план дальнейшего расширения партизанского движения и обеспечения боевой деятельности партизанских бригад, отрядов и групп на оккупированной территории Ленинградской области на зимне-весенний период 1943–1944 гг.». Согласно этому плану, было организовано тесное боевое взаимодействие ленинградских партизан с регулярными войсками в намечаемом наступлении под Ленинградом.
Велика была роль Ставки и Генерального штаба в разработке самого замысла и плана Ленинградско-Новгородской стратегической операции. Мы внимательно изучали поступавшие с фронтов предварительные соображения по плану операции, по использованию сил каждого фронта в совместном наступлении. Ставка явилась и основным организатором взаимодействия трех фронтов и флота в этой крупной стратегической операции. При этом следует иметь в виду, что всю эту практическую часть работы Ставка и Генеральный штаб взяли на себя, поскольку ни при подготовке, ни в ходе операции в район сражений не было направлено представителей Ставки.
Что касается роли Ставки и Генерального штаба в руководстве операцией в ходе военных действий, то она была такой же, как и во многих других операциях войны. Поддержание непрерывного взаимодействия участвовавших в операции сил, уточнение задач фронтам и флоту, неизбежное их усиление, решение вопросов материально-технического обеспечения и т. п. — все это имело место. Достаточно сказать, что кроме регулярных разговоров с фронтами по прямому проводу, когда давались конкретные указания по ведению операции, Ставка в ходе Ленинградско-Новгородской операции 22 и 29 января, 1, 13, 14, 17 и 22 февраля 1944 года дала фронтам не менее десяти письменных директив.
Начавшееся наступление наших войск развивалось благоприятно, несмотря на крайне плохие погодные условия. Метели и туманы порой затрудняли артиллеристам наблюдение целей, а авиаторам — поддержку наступающих. Слишком рано пришедшая на северо-запад оттепель привела грунтовые дороги в раскисшее состояние, ослабила ледяной покров на реках и болотах. Но тем больше упорства проявляли советские воины в преодолении трудностей, связанных с непогодой. Ведь все горели страстным желанием положить конец блокаде города Ленина.
Каждые сутки наши войска оставляли позади себя все новые и новые районы освобожденной территории. Враг испытывал удары и в собственном тылу. То были удары ленинградских партизан, согласованные с наступлением войск. Партизаны истребляли гарнизоны, захватывали населенные пункты, взрывали склады, пускали под откос воинские эшелоны. Выразительна статистика их боевых, дел: с 18 по 24 января 1944 года они разрушили около 2 тыс. км железнодорожных рельсов и 18 мостов.
Военные действия Ленинградского и Волховского фронтов по освобождению города Ленина и изгнанию немецко-фашистских оккупантов с территории Ленинградской области в основном завершились в феврале 1944 года. Этой блестящей победе радовались все прогрессивные люди мира, с волнением следившие за жизнью и самоотверженной борьбой многострадального города. От берегов Невы советские войска шагнули до берегов Нарвы, твердой ногой ступили на землю Эстонской ССР и нацелились на Нарву, Псков и Остров.
В результате наших побед в стане союзников фашистской Германии произошло дальнейшее серьезное ослабление — заколебалась Финляндия. Смятение в лагере финских приспешников Гитлера Генеральный штаб почувствовал еще в середине февраля 1944 года, когда советские войска нанесли серьезное поражение немецкой группе армий «Север». Правящие круги Финляндии, втянувшие страну в войну, давно с тревогой наблюдали за событиями на советско-германском фронте. Перед ними все более и более вырисовывались перспективы поражения Германии, а следовательно, и крушение «великофинляндских» захватнических планов. Однако финское правительство не переставало все же надеяться на то, что военное счастье еще улыбнется им, и стремилось оттянуть время. Но ничто уже не могло сохранить финско-германский союз. После мощных ударов, нанесенных Красной Армией летом 1944 года на Карельском перешейке и в Южной Карелии, финские руководители вынуждены были принять решение о выходе Финляндии из войны.
Торжественный артиллерийский салют, прогремевший 27 января 1944 года в Ленинграде, возвестил всему миру, что Ленинград полностью и окончательно освобожден от блокады. Этот салют прозвучал по всей нашей Родине. Все города и села Советской страны, все воины Красной Армии гордились победой советских войск под Ленинградом и Новгородом.
Героическая эпопея Ленинграда, важнейшим этапом которой стало наступление советских войск в январе — феврале 1944 года, не померкла доныне и не померкнет в веках.
Лондонцы, которым, как писал нацистский генерал К. Типпельскирх в своей «Истории Второй мировой войны», казалось, что их «город ожидает медленно, но верно приближающаяся гибель», с особым вниманием следили за участком советско-германского фронта, где на самом переднем крае обороны, на линии огня находился Ленинград.
В английской прессе и в передачах Лондонского радио начала 1944 года мы встречали немало восторженных откликов, посвященных окончательному освобождению Ленинграда от блокады. Вот один из этих откликов:
«Все свободные и все порабощенные гитлеровцами народы понимают, какую роль сыграл разгром немцев под Ленинградом для ослабления нацистской мощи. Ленинград уже давно завоевал себе место среди городов-героев нынешней войны. Битва под Ленинградом посеяла тревогу среди немцев. Она дала им почувствовать, что они лишь временные хозяева Парижа, Брюсселя, Амстердама, Варшавы, Осло» («Стар», январь, 1944 год).
Исторический опыт битвы за Ленинград дал много поучительного как в организации и ведении обороны в оперативно-стратегическом масштабе, так и в тактическом звене. Уже в ходе Ленинградской стратегической оборонительной операции 1941 года советские войска показали исключительное упорство в обороне и активность в борьбе с численно превосходящим врагом. Как яркие страницы воинского мастерства и массового героизма вошли в историю минувшей войны контрудары советских войск под Сольцами, в районе Старой Руссы, Красного Села и Мги, контрнаступление под Тихвином. Контрудары, наносимые по врагу в условиях вынужденного отхода наших войск, рассредоточивали усилия наступающего противника, изматывали его ударные группировки, вынуждали его изменять направления ударов, а нам позволяли выиграть время для усиления обороны на важнейших направлениях.
Воины-ленинградцы, их руководство могут гордиться тем, что их опыт организации обороны был широко использован на других участках огромного советско-германского фронта, а основные принципы траншейной обороны нашли позже необходимое отражение в боевом и полевом уставах нашей армии. На Ленинградском фронте впервые во время войны была осуществлена артиллерийская и авиационная контрподготовка по вражеским войскам, изготовившимся к штурму города.
Битва за Ленинград, как никакая другая битва минувшей войны, дала ценнейший опыт организации взаимодействия сухопутных войск с военно-морскими силами. Подчинение Балтийского флота и Ладожской военной флотилии в оперативном отношении военному совету Ленинградского фронта было весьма эффективной формой организации взаимодействия сухопутных и морских сил. В условиях обороны блокированного противником приморского района и крупного города с военно-морской базой и военным портом командующий Ленинградским фронтом мог направлять усилия всех блокированных войск на решение главнейших задач, возникавших на том или ином этапе борьбы за город Ленина.
В сражениях под Ленинградом был получен и поучительный опыт в вопросах боевого применения авиации армий, фронта и флота. Здесь впервые наше командование начало объединять авиационные части и соединения в оперативные авиационные группы для массированного использования на решающих направлениях.
Славной страницей героической Ленинградской эпопеи была контрбатарейная борьба с артиллерией противника, варварски обстреливавшей Ленинград. Полагаю, что не погрешу перед историей, если скажу, что именно артиллеристам Ленинградского фронта и Балтийского флота нередко приходилось прокладывать новые пути в теории и практике контрбатарейной борьбы. Воинский труд и искусство ленинградских артиллеристов — от рядовых до командующего фронтом — во многом способствовали сохранению города-героя на Неве от варварского разрушения и спасению многих тысяч человеческих жизней в долгие месяцы блокады.
Поистине многогранен опыт битвы за Ленинград в организации и ведении наступательных операций в лесисто-болотистой и озерной местности. Ряд операций в 1942–1943 годах, и прежде всего успешно осуществленная в январе 1943 года операция «Искра», стратегическая операция трех фронтов и флота в январе — феврале 1944 года, наступательная операция по разгрому врага на северо-западных и северных подступах к Ленинграду — на Карельском перешейке и в Южной Карелии в июне — июле 1944 года — внесли много нового и поучительного в теорию и практику организации ведения наступательного боя. Окончательная ликвидация вражеской блокады Ленинграда была первой крупной наступательной операцией Советских Вооруженных Сил в их зимней кампании 1944 года.
Ставка и Генеральный штаб высоко оценили деятельность командующих Ленинградским и Волховским фронтами Л.А. Говорова и КА. Мерецкова по руководству военными действиями по разгрому немецко-фашистских войск под Ленинградом. Они творчески решали задачи операции, точно осуществляли ее замысел на всех этапах борьбы. Было четко организовано взаимодействие войск фронтов, армий. Командующие показали себя зрелыми полководцами, успешно владеющими всеми способами ведения вооруженной борьбы.
Важный вклад в успешное выполнение войсками задач разгрома гитлеровцев под Ленинградом внесла партийно-политическая работа. Она являлась фактором, укрепляющим моральные силы воинов, вдохновляла их на решительные наступательные действия, на мужество и отвагу в бою.
Особо хочу сказать о А. А. Жданове. Он находился в осажденном городе почти все время, был организатором всей жизни города и его защиты. А.А. Жданов пользовался заслуженным авторитетом у ленинградцев и в войсках. Мне известно, что о нем тепло отзывался И.В. Сталин. В годы войны я имел возможность близко познакомиться с Андреем Александровичем, и он остался в моей памяти как приятный, интересный собеседник. Он был человеком большого государственного ума, сильным организатором.
Ленинград по праву снискал себе славу города-героя. Ибо его оборона, говоря словами Л.И. Брежнева, была «эпопеей человеческого мужества, стойкости, самоотверженного патриотизма, одним из самых выдающихся, самых потрясающих массовых подвигов народа и армий во всей истории войн на земле». Этот подвиг никогда не изгладится из памяти живущих и грядущих поколений. Он всегда будет напоминать о советских людях 40-х годов XX столетия, в едином порыве вставших под руководством партии Ленина на защиту своего социалистического Отечества, проявивших железное упорство, бесстрашие в борьбе, умение биться с врагом до победного конца. Ленинградская эпопея, как и другие героические свершения на полях сражений Великой Отечественной войны, — неутихающий призыв, прежде всего к нашей молодежи, постоянно воспитывать в себе эти замечательные черты и качества.
