Очень интересные указания об отношении членов правительства к вопросу о призыве ратников 11 разряда и о тех затруднениях, которые они встретили при проведении этого вопроса в жизнь, можно найти в напечатанных ныне записях секретных заседаний Совета министров с 16/19 июня по 2/15 сентября 1915 г..

В заседании 4/17 августа председатель Совета министров И.Л. Горемыкин спрашивает: «Что же, Дума намерена ли исполнить обещание ускорить разрешение законопроекта о ратниках II разряда? Когда этот вопрос будет закончен?»

После этого вопроса последовал следующий обмен мнений:

А.А. Поливанов (военный министр): «Я неоднократно уже напоминал об этом, но пока безуспешно. Между прочим, от меня комиссия настойчиво требует общих объяснений о положении на театре войны и о состоянии снабжения. Оговариваюсь, что по первому вопросу надо обратиться в Ставку, а второй в военное время не подлежит оглашению перед законодательными учреждениями. Мне думается, что без удовлетворения этого желания мы не дождемся закона о ратниках».

П.А. Харитонов (государственный контролер): «Не могли бы вы повернуть вопрос в обратном порядке; пусть Дума немедленно рассмотрит этот закон, а вы за это сообщите ей сведения о военном положении, насколько позволят интересы соблюдения военной тайны».

Князь Б.Н. Щербатов (министр внутренних дел): «Во всяком случае, было бы, безусловно, важно провести закон о ратниках II разряда через Государственную думу. Я должен отметить, что наборы с каждым разом проходят все хуже и хуже. Полиция не в силах справиться с массой уклоняющихся. Люди прячутся по лесам и в несжатом хлебе. Если станет известным, что призыв ратников II разряда производится без санкции Государственной думы, то боюсь, что при современных настроениях мы ни одного человека не получим. Агитация идет вовсю, располагая огромными средствами из каких-то источников».

И.К. Григорович (морской министр): «Известно, из каких — немецких».

Князь Б.Н. Щербатов: «Подстрекатели, конечно, не упустят предлога и создадут на этой почве беспорядки и волнения. Не могу не указать перед Советом министров, что агитация принимает все более антимилитаристический или, проще говоря, откровенно пораженческий характер. Ее прямое влияние — повальные сдачи в плен».

А.Д. Самарин (обер-прокурор Святейшего синода): «Как ни печальны слова князя Бориса Николаевича, но они подсказаны нашей безотрадной действительностью. Однако я считал бы неправильным ставить себя в этом вопросе всецело в зависимость от усмотрения Думы. Лучше как-нибудь обойтись без ратников II разряда. В тылу блуждает масса серых шинелей; нельзя ли найти им более полезное применение времени на фронте?»

А.В. Кривошеий (главноуправляющий землеустройством и земледелием): «Замечательно хорошо Александр Дмитриевич (Самарин) формулировал положение по существу и с точки зрения отношений к Государственной думе. Если нас хотят прижать законом о ратниках, то мы не должны поддаваться на эту удочку. Не мне судить о технической стороне дела, но обилие разгуливающих земляков по городам, селам, железным дорогам и вообще по всему лицу земли Русской поражает мой обывательский взгляд. Невольно напрашивается вопрос, зачем изымать из населения последнюю рабочую силу, когда стоит только прибрать к рукам и рассадить по окопам всю эту толпу гуляк, которая своим присутствием еще более деморализует тыл. Однако этот вопрос относится к области запретных для Совета министров военных дел…»

В заседании 16 (29) августа председатель Совета министров И.Л. Горемыкин вновь обратился к военному министру с вопросом, в каком положении находится рассмотрение Государственною думою законопроекта о призыве ратников II разряда. Генерал Поливанов ответил, что пока вопрос тянется в комиссии и конца еще не видно. На это А.В. Кривошеий заметил:

«Это тоже тактический прием, чтобы отдалить перерыв занятий. Нам надо ответить также тактическим приемом: спросить Государственную думу во всеуслышание, желают ли гг. народные представители защищаться против немцев или же они считают излишним посылать армии необходимые пополнения. При этом надо поставить минимальный срок для завершения разработки закона. Если же наше требование не будет исполнено в срок, то неизбежно придется Думу распустить, а призыв ратников провести манифестом».

«В таком смысле, — заключил обмен мнений И.Л. Горемыкин, — я и просил бы военного министра переговорить в Думе и предупредить, что правительство категорически настаивает».

Только что приведенные выдержки записи очень рельефно рисуют обстановку политического недоверия во взаимоотношениях между правительством и народным представительством. Вместе с этим министры сознают и свое собственное бессилие перед страной. Особенно показательны в этом отношении слова министра внутренних дел князя Щербатова («Если станет известным, что призыв ратников II разряда производится без санкции Государственной думы, то боюсь, что при современных настроениях мы ни одного человека не получим»). Не лишено также интереса, насколько некоторые из министров далеки от понимания требований, предъявленных войной. А.Д. Самарин полагает, что можно обойтись без привлечения в ряды сражающихся ратников II разряда, заменив их дезертирами. Эту наивную мысль поддерживает А.В. Кривошеий, который думает, что только стоит «рассадить по окопам всю эту толпу гуляк, которые своим присутствием еще более деморализуют тыл», и защита страны будет налажена.

19 августа/2 сентября состоялось рассмотрение в Государственной думе законопроекта о порядке призыва и назначения ратников государственного ополчения II разряда.

Речь, сказанная при прохождении этого законопроекта в Государственной думе председателем думской Комиссии по военно-морским делам А.И. Шингаревым, представляет собой исключительный интерес.

В ней один из виднейших наших депутатов сам обрисовывает отношение Государственной думы к изменению закона о ратниках ополчения II разряда. Без сопоставления вышеприведенных выдержек из заседаний Совета министров с речью А.И. Шингарева может создаться слишком одностороннее представление об отношении нашего парламента к вопросам обороны страны. Вместе с тем речь А.И. Шингарева настолько полно излагает интересующий нас вопрос, что и в этом отношении нуждается быть цитируемой в значительной своей части.

Текст выдержки из этой речи приводится нами согласно стенографическому отчету Госдумы (секция 4; заседание 12; 19 августа 1915 г.).