Глава 2

Поудобнее пристроив заплечный мешок из кожи, Алеш направился в единственный коридор, который был выходом из этого помещения. Ему нужно было пройти несколько комнат и не по прямой, а сначала повернуть направо. Что он и сделал. Комната была местом упокоения останков кого-то великого существа в далеком необозримом прошлом. Он присмотрелся и прислушался. В центре стоял каменный саркофаг, богато украшенный резьбой и золотом. Колонны, подпирающие свод саркофага, венчали магические светильники, они в сочетании с тишиной создавали торжественный фон захоронению, окутывая тёмно-бордовым светом саркофаг и создавая контрастную тень по остальному помещению. Больше ничего в комнате не было. Но сама атмосфера навевала благоговение.

Герои былых времен, пришло понимание к Проксу, оно всплыло откуда-то из глубины его сознания, словно он хранил эту память глубоко спрятанной и забытой. Словно, он тоже был соучастник былых событий. Первые алые скравы, предтечи тех, кто остался наверху. В нем пробуждалась память скрава и Алеш это понял. Он чувствовал непонятные, необъяснимые изменения, происходящие в нем. Можно сказать, на уровне ощущений и пока только так.

Прокс вышел из состояния созерцания, и внутренне собрался, теперь это был осторожный хищник. Собранный. Готовый напасть или отступить в случае опасности. Он осторожно двинулся вперед. Как только он вошел и сделал первый шаг, сканер показал две красные отметки, быстро приближающиеся к нему с двух сторон. Он сделал шаг назад, и маркеры исчезли.

Интересно, подумал Прокс, система безопасности работает на определенной дистанции или при пересечении определенной границы. Каких-то сигнальных нитей в магическом зрении он не видел. Алеш решил проверить свои выводы и сделал шаг вперед, на сканере сразу отобразились два красных маркера. Один слева, другой справа и стали приближаться к нему. Он снова отступил на шаг назад, маркеры исчезли. Не делая новых шагов, нагнулся вперед и заглянул в комнату. В углах неподвижно, сливаясь с тенью, стояли облаченные в доспехи воины, было их два, но сканер был глух и пуст. Он не показывал опасности. Прокс посмотрел магическим взглядом и увидел тонкие энергетические нити, идущие от саркофага к застывшим, словно статуи, воинам. Сам саркофаг представлял из себя, огромный заряженный амулет или накопитель. Прокс не мог точно разобрать его свойства.

Значит, сигнал тревоги выдает этот самый саркофаг, но может статься и тот, кто в нем лежит. Каким-то образом он чувствует чужака и приводит в действие бойцов. Алеш окинул взглядом комнату. На полу лежали разбросанные кости, черепа, ржавые мечи и части амуниции, по-видимому останки тех, кто хотел пройти дальше. Оценить силу и мощь бойцов он мог только по этим фрагментам, рисковать и вступать в схватку с неизвестными воинами он не хотел, поэтому положился на скорость и удачу. Путь был один, и он вел через этот склеп. Окинув помещение еще раз взглядом, Алеш рванулся к саркофагу и почти мгновенно проскочил расстояние до него. Времени рассматривать, кто там лежит у него не было, он просто перепрыгнул его, свернул налево, пронесся дальше и притормозил в небольшом тамбуре перед следующей комнатой. Он предполагал, что здесь должна быть безопасная зона. Упокоеный хозяин предыдущего склепа уже не мог действовать, а новый еще не действует, так как он вышел из одной зоны и не вошел еще в другую. Его выводы оказались верными. Следующая комната оказалась таким же местом захоронения существа с магическими нитями, протянувшимися от саркофага, к застывшим воинам в углах.

Раз первый опыт прохождения комнаты оказался верным, Алеш, решил проскочить эту гробницу так же. Он мысленно посчитал до трех и бросился вперед. Добежал до саркофага и, оттолкнувшись от пола, прыгнул. Но видно не рассчитал силу толчка, зацепился ногой за край саркофага и свалился в него. Проклиная свою неуклюжесть, попытался подняться. Но не смог. Крепкие сухие руки обхватили его за плечи и потянули на себя. Бросив быстрый взгляд на того, кто его схватил, он увидел что лежит лицом к лицу на хозяине каменного гроба, оттуда на него смотрела иссохшая мумия с красными разгорающимися огнями в пустых глазницах. Именно руки мумии схватили его и мешали ему подняться. У нее была рогатая голова, обтянутая желтоватой кожей и огромные клыки, торчащие из открытой, безгубой пасти. Этим клыками проснувшееся существо пыталось укусить Алеша. Напрягая все свои силы, Алеш приподнялся и разглядел ожившего покойника, он лежал на мумии, облаченной в красную мантию. Та обхватила его уже за пояс и пыталась удержать, клацая зубами. А Прокс, упершись в его грудь руками, старался отодвинутся.

Охранники склепа быстро приближались. В руках одного был молот, он подоспел первым и размахнувшись опустил его на саркофаг. Прокс отчаянным рывком успел в последний момент отклонить плечо и голову. Молот со всего маха опустился на череп мумии и раздробил его на куски. Саркофаг тоже треснул и развалился. В тот же миг хватка ослабла, Прокс выпал из гроба и покатился по полу. Он сбил с ног воителя с молотом и вкатился в проем следующего тамбура. Там переводя дух, остался сидеть. За его спиной раздался грохот. Алеш в страхе оглянулся и увидел, что молотобоец выронил свое оружие, постоял покачиваясь и стал рассыпаться. То же самое произошло со вторым стражем.

Прокс был агентом с большим стажем, имея внушительный опыт полевой работы, все фиксировал автоматически, не задумываясь. Мгновенно анализируя и обогащаясь опытом даже из неудачных попыток. Нейросеть интенсивно обрабатывала множество не заметных для простого глаза вводных, вносила изменения в модель поведения почти мгновенно. Вот и сейчас она определяла оптимальный маршрут прохождения третей комнаты, превращенной в усыпальницу, и подсказывала наилучший алгоритм действий на уровне рефлексов. Это была особенность всех метаморфов, необходимая для выживания в мирах с агрессивной средой.

Сделав десять глубоких вдохов, он рванул вперед. Подбежал к саркофагу, рыбкой проскочил над ним, сгруппировался и кувырками через голову выкатился в коридор. Там быстро вскочил и встал в боевую стойку с мечом на перевес. Но коридор был пуст. Стояла тишина и было слышно только его хрипловатое дыхание. В конце коридора была такая же арка, подсвеченная светильниками, через которую он проходил до этого.

Алеш остановился, с облегчением восстановил дыхание, постоял с минуту и, осторожно ступая, внимательно сканируя пространство на предмет ловушек, двинулся к арке. Подойдя поближе, он увидел над аркой каменную гаргулю, та словно живая рассматривала его. Бордовый свет светильников делал морды этих существ осязаемо живыми. Чтобы проверить свое предположение, он очень осторожно сместился в сторону и глаза каменного изваяния сместились тоже. Он сделал короткий шаг вперед и тут же отпрянул. В проеме арки появилась мерцающая фигура женщины, в накидке с капюшоном. Сквозь широкую прореху открывалось обнаженное стройное тело. Она была почти прозрачная.

— Энергетическая структура, свойства неизвестны, — нейросеть произвела сканирование объекта.

Женщина откинула капюшон, подняла голову и посмотрела на Алеша. Она долго рассматривала его. У Алеша складывалось впечатление, что она только что пробудилась ото сна и с недоумением осматривала окружающее пространство, словно не до конца понимая, где она оказалась, и что происходит во круг. Потом в прозрачных глазах появилась осмысленность и удивление.

— Кто ты? — в абсолютной тишине ее голос раздался неожиданно громко, разнесся по подземелью и эхом вернулся обратно. — Кто ты! Кто ты!

— Я странник, — негромко, почти шепотом, ответил Алеш, не решаясь потревожить своим голосом сон мертвых героев и их охранников.

— Странник? — в голосе женщины слышалось удивление. — Что это?

— Что это! Что это! — вернулось эхо.

— Это значит, что я странствую по миру и ищу ответы на свои вопросы.

— Ты ищешь ответы на свои вопросы? Как странно! Что ты хочешь узнать, странствуя по усыпальницам? Среди мертвых?

— Мертвых! Мертвых!

— Здесь я ничего не ищу. Меня предали те, кому я поверил и скинули в это подземелье. — Алеш отвечал спокойно, пытаясь понять, с чем он имеет дело. Энергетическая структура в виде женщины, была наполнена разными чувствами — интересом, удивлением и скукой, это было странно, необычно и, кроме того, от нее веяло опасностью.

— Тебя предали? Я что-то помню об этом. Но это было давно. Очень давно. Я теряю память, но помню горечь предательства. Память уходит, а чувство обмана не ослабевает. Оно превратилось в ненависть и гложет меня. Меня тоже предали. Последнее слово она выкрикнула.

— Предали! Предали! Отразилось от стен.

Но я не помню, кто, — уже спокойно, как будто рассуждая сама с собой, произнесла она.

— Помню свое бессилие и отчаяние. — Она размышляя в слух, говорила все тише и тише, но слово отчаяние снова, выкрикнула громко. Это и было ее основное чувство.

— Отчаяние! Отчаяние! — повторило эхо.

— Ты что-то ищешь здесь, странник? — снова повторила она свой вопрос, уперев потяжелевший взгляд в Прокса.

— Я хочу найти выход из подземелья, — ответил Прокс.

— Выход есть, но выйти нельзя, — захохотала женщина.

— Нельзя! Нельзя! — Запретило эхо.

— Как странно! Я не чувствую к тебе вражды, странник, но должна тебя не выпустить, таков приказ.

— Кто тебе приказал? — Алеш разобрался в способах нейтрализации энергетической структуры. Надо было применить Истинный свет, и он разорвет энергоканалы существа, и она рассеется. Истинный свет представлял из себя не что иное, как жесткое направленное рентгеновское излучение. Но он хотел получить побольше информации и потому продолжал разговаривать с женщиной.

— Я не помню. Это было давно, — она замолчала. — Но я нахожусь здесь, чтобы не пропускать.

— Кого ты не должна пускать? — спросил Прокс.

— Я не помню, — призрачная женщина, замолчала. Она смотрела мимо Алеша, в задумчивости, устремив свой взор на стену и застыла в немом ожидании.

Понимая, что больше он ничего не добьется от потерявшего память существа, Алеш применил Истинный свет. Энергетический сгусток представлявшейся женщиной, мгновенно потух, а Прокс быстро проскочил проем арки и оглянулся. За его спиной вновь показалась фигура женщины. Она стояла к нему спиной.

— Я тебя чувствую, но не вижу странник. Где ты? — крикнула она. В ее крике слышался не гнев, а просьба о помощи. Так зовет обычно тот, кто неожиданно отбился и потерялся, испугавшись, что остался один без поддержки и помощи.

— Где ты! Где ты! — вернулось эхо.

— Я за твоей спиной, немного поколебавшись, ответил Прокс. Женщина развернулась.

— Ты смог пройти! Она с удивлением посмотрела на него. — Никто до тебя не проходил, я выпивала их жизни и мне было радостно, что мучаюсь не только я, но и другие.

— Кто ты и что тебя мучает? — теперь вопросы задавал Алеш. Он мог уйти и оставить ее одну, но интуиция подсказывала — надо остаться, поговорить.

— Я? Я жрица! — вспомнила она. — Да, я жрица. Бывшая. Меня мучает огонь. Мое тело горит, а душа заперта и страдает.

— Странник, помоги мне! — Она со страстной надеждой посмотрела на него, ее фигура пошла рябью, но быстро успокоилась.

— Там, надо мной кристалл и жезл. Разбей кристалл! Освободи меня! — она показала на каменный свод арки, где из стены торчала голова горгулии, и сейчас каменная тварь скалилась. — Только близко не подходи, иначе я выпью твою жизнь, странник.

Алеш стоял в раздумьях. Он не думал помогать или нет, он решал задачу как достать этот жезл.

— Иди своей дорогой скрав, там дальше за местом силы портал. Уходи! — произнесла гаргуля. Но Алеш не торопился. Тот, кто создал такой пояс безопасности, просто так его не выпустит. Не для того он запечатал душу жрицы в кристалл жезла. Он стал вспоминать, что у него есть и поблагодарил судьбу, за то, что ему встретилась такая запасливая невеста.

В мешке он нашел амулеты тления и разрыва. Бросив приценивающийся взгляд на гаргулю, он составил простейший план. Подняться к потолку подземелья, накинуть амулет тления, на горгулю и применить разрыв, а дальше посмотреть, что получится.

Алеш отошел подальше, и женщина с глубоким вздохом разочарования исчезла. Тогда он применил левитацию и стал подниматься, у потолка отталкиваясь руками от плит из которых был выложен свод, двинулся к гаргуле. Та молча, открывая рот с клыками, наблюдала за его передвижением. Энергетический фантом женщины не появлялся.

Алеш остановился в двух метрах от морды гаргули, примерился и кинул амулет. Тот зацепился кожаным ремешком за ухо и повис, раскачиваясь.

— Тление! — скомандовал Алеш и следом активировал Разрыв. Каменная морда треснула, и половина головы отвалилась, с грохотом упав на пол. В открывшейся дыре, он увидел ручку жезла. Сам жезл лежал небрежно брошенным, и на нем сверкал большой кристалл.

Потянул из ножен меч, который вышел с громким неприятным звуком, заставившим Алеша на миг замереть. Но все осталось по-прежнему, не появились воины, не выплыл фантом, все также мертвым камнем лежала половина головы гаргули. Он примерился и ударил концом клинка по кристаллу, вытянув руку, как можно дальше. Свечение погасло, из свода арки выплыло туманное приведение и поднялось к Проксу.

— Спасибо, странник! — прозвучало в его голове, — следуй за мной, я покажу тебе выход. Привидение развернулось и поплыло вглубь подземелья. Алеш спустился и пошел следом за ним.

Коридор, по которому он шел, вывел его в довольно большой зал. В центре него был сложен алтарь из камней. По бокам алтаря стояли две каменные колоны, от них шли цепи, на которых висела, та самая женщина, полностью обнаженная, прикованная к колонам толстыми цепями, она наполовину скрывалась в красном огне, который горел, но не сжигал ее. Приведение остановилось у алтаря рассматривая тело, безвольно висевшее в пламени.

— Я вспомнила! — В мысли Прокса ворвалась буря из чувств. В этой буре смешалась боль, отчаяние удивление, ненависть вспыхнувшие в женщине из воспоминаний.

— Я служила старшей жрицей богине Беоте. Но однажды появился ее брат Курама. Красавец, простой в общении, не делавший различия между собой и смертными. Он настолько отличался от своей чванливой и надменной сестры, что сразу пленил мое сердце. Он поведал мне со смехом, что ни он, ни его сестра богами не являются. Они — хранители изначального мира по воле настоящего бога — Творца. Его первые создания, наделенные большей силой, чем обычные смертные. Курама обещал сделать меня подобной ему. Я влюбилась без ума и стала служить ему, а Беота этого даже не заметила. Мы провели ритуал изменений в городе мастеров и напали на ее храм. Но, оказалось, Курама тоже был не всесильный. Беота вышвырнула брата, с материка, а вместе с ним и меня.

— А потом я жрицу заковал в цепи, изъял душу и сделал проводником. Бедняжка сотни лет мучилась, сторожа место силы, — раздался у них за спиной чей-то громкий, басистый голос.

Алеш обернулся. Недалеко от них стоял черный демон с небольшими крыльями. Он с ухмылкой смотрел на привидение.

— Золотой скрав, преданный невестой, товарищем и сосланный Цу Кенброком в Преддверие, — продолжил демон. Как давно ты видел своего кумира, иномирянин? А, может, ты вовсе и не видел того, под чьим благословением ходишь? На сколько я знаю, мой старший братец большой скромник. Он еще ни разу не пришел на помощь своим последователям. Может стоит задуматься, кому служить? — спросил демон. Он обошел стоявших в молчании Прокса и привидение и подошел к алтарю. Я не уговариваю тебя скрав, служить мне, ты можешь идти. Оставь Виргинду и уходи.

— А что будет с ней? — спросил Прокс, нарушив долгое молчание.

— Ей уготовлена судьба всех предателей. Почему она должна тебя волновать? Она предала уже дважды. Сначала свою госпожу, потом меня. У нас с тобой нет личных счетов и вражды. Я даже могу тебе помочь в борьбе с иномирцами и Цу Кенброком. Как говорят, враг моего врага мне друг. Подумай, что тебе важно? Выполнить задание или погибнуть вместе с этой недостойной? Она не задумываясь убила бы тебя, если бы ты ее не перехитрил. — Демон смотрел без угрозы и задумчиво продолжил. — А можешь оказать мне услугу и удовлетворить свою месть. Я верну тебя в замок скравов, а ты убьешь главу и совет скравов. Они стали стары и неповоротливы. Нерадивые слуги, забывшие, чьей рукой они были подняты из праха. Я даже не буду против, если ты станешь главой алых скравов, моих слуг. — Тон демона был доверительный. Располагающий к себе. Он проникал глубоко, заставляя задуматься и поверить.

— Ментальная атака! — прозвучал сигнал нейросети.

— Отразить! — автоматически скомандовал Прокс и демон застыл с гримасой боли на лице.

— Не слушай его, странник! — Прозвучал встревоженный голос женщины у него в голове. — Он убьет тебя, потому что ты узнал, где находится его место силы. Это Курама, но в другом теле.

— Прокс замер, не зная, что предпринять, а демон стряхнул оцепенение и зарычав направился к нему.

— Истинный свет! — прокричал Алеш и демон, решительно шагающий к ним, остановился, словно натолкнулся на невидимою стену. Он скорчился от боли, еще громче зарычал, с трудом вернулся к алтарю и протянул лапу. Ухватил тело женщины за руку и с облегчением замер. Энергия кирасы стала падать. Прокс включил накачку из своего запаса. На какое-то время наступило равновесие. Демон не мог атаковать Прокса, а он не мог прекратить атаковать Истинным светом. Другого оружия против Курамы у него не было.

— Жрица, что делать? Энергии надолго не хватит, потом демон убьет меня, а тебя опять заточит в кристалл, — проговорил Прокс, с тревогой наблюдая, как падают запасы энеронов.

— Выход есть, я войду в свое тело, а ты, странник, убей меня. Тогда Курама не сможет пользоваться источником, он или сбежит, или погибнет. Торопись! — Приведение подлетело к горящему телу и влилось в него.

Подземелье огласил истошный вопль боли. Тело ожило, задергалось и, испытывая сильнейшие муки от огня, громко закричало. Алеш выхватил меч. Отрубил руку, прикованную цепью, за которую держался демон, потом вторую и третьим ударом снес женщине голову. Тело упало в огонь и моментально рассыпалось пеплом. Из пламени поднялся огненный дух и окутал черного демона. Теперь от боли вопил Курама. Он отскочил от алтаря, обожженный, с черной кожей лоскутами висящей на нем, покрытый волдырями и весь в дыму. Затем обгорелый демон, выкрикивая проклятия, бросился прочь и исчез в телепорте.

— Ты тоже уходи! — проговорил сгусток пламени, теперь я хранительница места силы. Долго сдерживаться не смогу, нападу на тебя, странник. Спасибо тебе. Прощай!

Прокс побежал за алтарь, где увидел площадку телепорта. Заскочил и тоже исчез из подземелья.

Мы остались одни на берегу. Крула требовала ласки и еду, я чесал затылок, стараясь понять, что мне делать с новым подарком. С грустной усмешкой подумал, что молодое тело и память молодого Ирридара изменяют меня постоянно. Делают сильнее, воинственее, но и по-детски непосредственным. Сила и энергия, бурлившая во мне, требовала выхода, и я, не способный удержать ее внутри, выплескивал вот в таких глупых выходках, как с Крулой. А речное страшилище смотрело на меня, не мигая, выпученными глазищами и транслировала мне в чувства, свое обожание, голод и желание мне служить.

— Значит так, красавица! Я буду звать тебя Краля, — сказал я. — Раз я твой хозяин, значит, ты будешь работать. Лозунг, кто не работает, тот не ест, мы претворим в жизнь. Видишь, сундук в воде стоит? — Получив ее мысленное согласие, что, да, она видит, приказал: — тащи его сюда! — Краля быстро подползла к сундуку, играючи подняла его своими руками, и, как ящерица на задних лапах, прибежала ко мне.

— Молодец! — похвалил ее я, — ставь сюда, мне под ноги, — и еле успел отскочить. Краля кинула сундук мне на голову, не особо разбираясь, где ноги, а где голова.

— Давай еду! — потребовала она. Пришлось кинуть ей сухпай.

В сундуке были сгнившие тряпки, чья-то одежда из бархата и шелка, я с брезгливостью трогал и вынимал склизкие лохмотья, надеясь найти что-то стоящее. И мое терпение было вознаграждено, в самом низу лежали две шкатулки. В одной были золотые слитки десять штук, в другой — самоцветы. Это меня порадовало. Имея смекалку и терпение, можно и из ситуации с Кралей извлечь прибыль.

— Иди в воду и тащи сюда все сундуки, какие найдешь! — приказал я. Раз уж у меня есть свой водолаз, то реку я почищу основательно. Да и не только эту, в моей голове стали созревать масштабные планы, по поводу поиска затонувших сокровищ. Я почесал ей спинку, было видно, как краля блаженствовала. Глаза покрылись пленкой, а хвост в экстазе задрожал.

— Ну все, хорошего нужно испытывать помаленьку, давай работай, — подтолкнул я своего водолаза. Та недоуменно уставилась на меня.

— Тащи сундуки! — прикрикнул я, — иначе жрать не дам! С этими речными феями нужно быть по строже. Они поникают лишь силу и подчиняются угрозам. Теплых чувств привязанности не имеют, а имеют что-то вроде разума и инстинкты, один из которых — уступать сильному. Все это мгновенно промелькнуло в моем сознание и оформилось в действие. Я схватил ее за хвост раскрутился, как метатель молота, и под вой ужаса Крали, зашвырнул ее в воду. Она сделала подскок блинчиком и на втором ударе о воду пошла на глубину.

Я стал ждать ее возвращения с новым сундуком. Пока та искала для меня сокровища, вернулся сильно смущенный Гради-ил.

— Вы уж простите, милорд, но, честное слово, я испугался. Я подумал, что эту тварь вы передадите мне. Я конечно внутри себя понимаю, что вы не злой и не хотите, мне навредить… — он замялся пытаясь, объяснить мне свое состояние. — Но у Вас был такой взгляд… — он запнулся, подбирая выражение и, не найдя подходящего сравнения, закончил. — В общем мне стало… ммм, — промычал он, — страшно. Да что говорить мне и сейчас страшно! Особенно после того, как вы эту тварь схватили за хвост и выбросили в речку. Такой силы я не видел ни у кого. — Он потупился, и стал разглядывать носки своих сапог. Я мысленно обругал себя недотепой, опять показал лишнее и теперь нужно придумать этому оправдание.

— Поверь, — сказал я, — скоро ты привыкнешь ко мне, и перестанешь беспокоится. Я хотел его успокоить. Хочешь, я и тебя сделаю сильнее? С помощью амулета.

— Просто я нехеец, — свалил я все странности и проявление неординарных способностей на горское происхождение. Про нехейцев ходило много слухов и небылиц, так что я посчитал одной больше, одной меньше, особой роли не сыграет. — У нас случаются такие мутации, правда редко, — немного подумав, добавил я для правдоподобности.

— Вы знаете такое заклинание, способное увеличить силу! — его удивление просто выплескивалось наружу.

— Нет, Гради-ил, такое заклинание я не знаю. Я могу копировать древний амулет и только. Иногда их находят в гиблых землях, правда очень редко.

Я хотел поменять разговор что бы не завраться дальше, но мне пришла на помощь Краля. Она вовремя показалась из воды, и наш разговор прервался. Краля, счастливая и пылающая трудовым энтузиазмом, пыхтя, тащила тяжелый сундук и, выплыв из воды упала, под его тяжестью.

— Пошли смотреть сокровища, — сменил я тему разговора. — Видишь, Крале тяжело. — А та безуспешно пыталась тащить сундук.

Подойдя по ближе, я почесал ей живот, подергал сиськи, и дал коробку сухпая. Все, ритуал соблюден, земноводное довольно и жрет.

Гради-ил, весь в нетерпении, зараженный мной кладоискательством, мечом сбил замок и открыл сундук. Он был полон серебряной посудой. Я поднял тарелку очень изыскано сделанную с разноцветными камнями по ободу и разочаровано хмыкнул.

— Комплект посуды от дворфов, — прошептал эльфар, — на двадцать персон. Ему цена сто тысяч золотых корон, милорд. Вот это находка! — Он с восторгом посмотрел на меня. — Ну и везучий же вы!

Я даже обиделся. Причем тут везение! Стечение обстоятельств и способность использовать их максимально эффективно, это талант. Но вынужден был промолчать.

— А там еще, что-нибудь есть? — с азартом спросил он меня, — разглядывая реку. — Может какой корабль затонул, торговый.

— Узнаем, Краля, ищи сундуки, — скомандовал я и моя водолазка, не медля ни секунды бухнулась в воду, окатив нас с ног до головы волной.

— Да чтоб тебя демоны сожрали, тварь неуклюжая! — выругался Гради-ил.

— Не переживай, разведчик, это издержки нашей работы. Бери сундук с другой стороны и потащили к повозке. — Гради-ил, напрягся, схватился за бронзовую ручку и, став красно-розовым, как недоваренный рак, поднял сундук. Мы с остановками оттащили его к возу магистра.

За нашей деятельностью внимательно наблюдал толстенький снабженец, он в общей толкотне, происходившей здесь ранее, не участвовал, и теперь открыв рот смотрел, как мы тащим тяжеленный сундук. Не выдержав, он подошел к нам.

— Здорово, студент! А говорили, что ты погиб. Врали, значит, — сделал вывод снабженец, обходя сундук по кругу. — Я сразу понял, что такой предприимчивый молодой человек, не может просто так лишиться рук и ног. Даа! — сказал он — Весьма предприимчивый! И следом спросил: — что в сундуке?

— Да так, книги разные, таблички из глины, для магистра оставим, — сделав равнодушный вид, ответил я.

— А взглянуть можно? — снабженец стоял и потирал от волнения руки, он мне не поверил. Это было видно по его морде, но спорить он не стал.

— Нельзя посмотреть! — ответил я, невинными глазами посмотрел на толстяка и продолжил с ленцой в голосе, — книги могут рассыпаться, пусть магистр их укрепит, и сам потом решит, можно смотреть или нет. Я сел на сундук и уставился на изнывающего от любопытства толстяка.

В это время Краля вытащила небольшой сундучок и, весело транслируя свои радостные эмоции, побежала к нам. Не разбирая, куда кидает, бросила сундучок, хорошо не в сторону снабженца, а то лишила бы его жизни сразу и безповоротно. А мы, как уже знакомые с ее повадками, успели отскочить. Сундук перевернулся, крышка раскрылась и из него выпал жезл. Сверху его накрыла мантия ни капельки не пострадавшая от воды. Была она богато украшена, золотым шитьем и камнями. Гради-ил, быстро засунул все обратно и закрыл крышку.

— У снабженца от обиды затряслись губы. Было видно, что он считает не справедливым, что такая удача обошла его стороной.

— Студент, продай крулю! — предложил он, жадно смотря на сундуки, — сто золотых монет дам.

— Ну ты даешь! — Я делано удивился. — Такой водолаз и сто монет. Двести и дополнительные условия.

— Какие? — подозрительно спросил он.

Ты не продашь крулу, кстати, ее зовут Краля, и не передаешь другому. Хорошо кормишь ее. Иначе она опять вернется ко мне. А мне жалко расстраивать красотку, у нее тонкая и ранимая нервная система. Это первое. Второе, ты бесплатно кормишь нас на обратном пути продуктами, какими питаешься сам. Согласен?

Расстроенный Гради-ил, хотел возмущенно вставить слово, но я остановил его взмахом руки.

— Это все? — спросил снабженец.

— Все, — я видел, как он внутренне торжествовал. Надурил мальца.

— Я согласен. Договор?

— Договор, — подтвердил я. — Тебя как зовут?

— Шварцен.

— Краля, твой новый муж Шварцен, теперь он будет заботиться о тебе.

— Шварцен, хочу есть! — требовательно потребовала речная фея.

Я был доволен, избавился от хлопот и новой головной боли, переложив ее на нашего снабженца. А тот спешил к своему возу за едой.

— Эх, милорд, так продешевить! — стал сокрушаться Гради-ил. — Такой водолаз!

Я посмотрел на него: — хочешь, выкуплю для тебя?

Эльфар прекратил свои стенания и затараторил:

— Нет, нет, милорд, не надо. У снабженца ей будет лучше. И при том не хочу расстраивать Кралю, вдруг она расстроится, у нее, как Вы успели правильно заметить, тонкая и ранимая нервная система, — он стал отступать. — Вы уж простите меня, не подумав, ляпнул.

— Ну, как хочешь, — улыбнулся я. — Оставайся и сторожи наши трофеи. А я пойду поищу себе приличную одежду на пир к хану. Хотя подожди, посмотрим, что находится в последнем сундуке.

Рассматривая содержимое сундука, пришел к выводу, что он, наверное, принадлежал какому-то магу. В нем, кроме жезла и мантии, были сгнившие книги в кожаной обложке, кожаный кошель с небольшим количеством камней и золотых вангорских корон с профилем Меехира шестого.

Деньги и камни я забрал, остальное засунул в сундучок. — Отдашь Магистру, как его долю от добычи, — показывая на сундучок глазами, сказал я Граде-илу.

У меня еще были планы на сегодняшний день. Я дал последние распоряжения эльфару, позаботится о моем имуществе, посмотрел, как он растерянно огляделся и обреченно уселся на сундук.

Сам же направился на местный базар. Надо признаться, я выглядел почти как оборванец, одежда нехейца, хоть и удобная, но не притязательно выглядевшая, во многих местах протерлась почти до дыр, сапоги стоптаны. Явится в таком виде на пир, подставить хана и вызвать насмешки орков. Да что там орков, наши тоже будут смеяться и трепаться за спиной, мол, был Левой рукой у самого Великого хана, а выглядит, как оборванец. Здесь, как и везде, встречают по одежке. От злой зависти и злословия никуда не денешься. Длинные языки будут только рады вылить ушат грязи на выскочку. А именно выскочкой я был в глазах посольских и очень неудобным соперником для графа Мару тан Саккарти посла Вангора.

Базар был большой, торговали не только оседлые орки, проворные дворфы имели целый торговый ряд, предлагая свои товары, от котлов и мечей до ювелирных украшений. Были здесь и лигирийские купцы. Шум голосов не смолкал ни на минуту. Здесь до хрипоты торговались, спорили, ругались. В некоторых местах дело доходило до потасовок. Я проходил длинные ряды под навесами, выискивая себе приличную одежду. Выбор был. Но одежда для людей была или слишком вычурна, или проста, что-то такое, как я купил в Азанаре мне не попадалось. Тогда я решил посмотреть ряды орочей одежды. Они любили шить из тонкой, отлично выделанной кожи со шнуровкой и нашитыми серебряными бляшками. На мой вкус она была очень даже достойной. В итоге я подобрал под свой размер штаны, полусапожки, жилетку и шелковую красную рубашку. Приобрел богатый, искусно сделанный пояс, взамен оставленного у кровожадной Беоты. Посмотрел в полированный бронзовый щит и остался доволен. Хотя дома на земле про меня сказали бы — вылитый цыган. Повертелся перед зеркалом и нацепил толстую золотую цепь. Вот теперь почти цыганский барон, но чего-то все равно не хватало. Точно, мне нужна шляпа, понял я, какого элемента мне не хватало в костюме. Шляпу я искал дольше, чем одежду, фетровая не годилась. А кожаные были довольно странные с высоким колпаком и узкими круглыми полями. Но такая мода мне не нравилась, я был в своем вкусе консервативен и продолжал рыскать по рядам. Наконец, почти потеряв надежду, найти подходящий головной убор, обнаружил у одного щуплого лигирийца, сверток, из которого торчала настоящая нехейская шляпа. Такие шляпы с металлической вставкой внутри делали только в нехейских Баронствах. Она была несколько тяжеловата, но хорошо защищала голову от разных неожиданностей, которые могли приключится в горах. Ее я и купил, правда с нагрузкой вместе с комплектом одежды знатного нехейца. Мне она была великовата, но я купил ее, так сказать на всякий случай — «моожет быыть пригадыится».

Рядом крутился Фома, не приближаясь и не теряя меня из виду. Я поманил его рукой. Свою задачу диверсанта он надеюсь выполнил, да теперь это было и неважно. Направление похода выбрано, посольство свою задачу выполнило, а мне требовался помощник, который мог бы взял на себя часть простых хозяйственных дел. Уход за быками, приготовление пищи, охота, разведка, да мало ли, для чего он мог пригодится, хотя бы как связной с Грызом.

— Фома, — кидая ему кошель с серебром, обратиться я к радостно улыбающимся орку, — найди и купи повозку с лорхом, и подъезжай вон к тому трактиру под навесом, показал я рукой на столы, расставленные под натянутым куском посконной ткани из конопли. Оттуда доносились ароматы жаренного мяса. А у меня потекли слюнки. С утра я не ел ничего, кроме гайрата на совете вождей, и теперь готов был проглотить лорха. Спрятавшись в тени от палящего светила, сделал заказ и удобно расположился на лавке, ожидая когда принесут еду. Настроение было умиротворенное, желудок урчал предвкушении пиршества.

Мне принесли мягкую лепешку типа лаваш, зелень, жаренное седло ягненка и гайрат. Только я собрался все это съесть, как услышал вопль голодного демона, — сахиб дай поесть, я два дня не ел! Как он узнал о еде, я сначала не понял и не обратил на это внимания, но, будучи в благодушном настроении, пошутил:

— У меня нет грешников, жаренных на сковородке. — Но демон не принял моей шутки, из сумки вынырнула волосатая рука и нагло стащила горячее мясо, прямо с тарелки. Недоуменно посмотрев на пустую глиняную тарелку с натекшим мясным соком, озадачено крякнув, сглотнул слюну. Но не расстраиваясь из-за потери мяса, а только подивившись ушлости демона, позвал хозяина и требовательно сказал: — давай еще мясо. Тот удивленно вскинул брови, но смолчал, притащил еще кусок, скворчащий и сочный. Снова не сдержавшись, сглотнув, я решил насладится пищей, но опять вылезла лохматая рука и ловко стащила мое мясо.

Вот тут я не на шутку разозлился. Как этот гад может воровать у меня мою еду, когда я сам голодный!

— Если еще раз, ты, морда поросячья, стащишь у меня мясо, я тебя самого зажарю, — я почти рычал, как тигр у которого шакал из подноса утащил добычу.

— Хозяин, не ругайся, это не я, это требуют старики, — ответил испугано демон. Он не сомневался, что я приведу свою угрозу в исполнение, он не мог меня обмануть или вызвать чувство жалости к себе и очень хорошо это понимал.

— Я все объясню, хозяин! — Залепетал он. А ко мне пришла запоздалая мысль.

Неужели я демона оправил в их общежитие и теперь они втроем, что-то от скуки затеяли? Что Мастер и Мессир, знатные затейники я уже знал, и их проделки иногда выходили мне боком, иногда просто смешили, это из их самодеятельности родился и получался Худжгарх. Не зная, что они придумали на этот раз, я насторожился.

— Вылезай и объясни, но так, чтобы тебя другие не видели, — потребовал я и приготовился к порке лохматого ворюги. Демон вылез из сумки и стыдливо стал прикрывать свой пах кончиком хвоста и руками. Я огляделся. Это лохматое недоразумение никто не видел кроме меня и, к моему удивлению, он был голый. Но я-то отправил его в сумку в распоротой мантии и штанах и то, что демон вылез голый, натолкнула меня на мысль о содомии в моем спецназе. Мало ли, каких пороков набрался бывший магистр искореняющих, побывший шаманом у Сивучей и вернувшийся с задания. Встреча с демоном обычно для существ с вредными привычками даром не проходит, демоны очень хорошо знают, как сыграть на их слабостях.

— А где твоя одежда, урод? — медленно и зло поинтересовался я. Мой тон очень хорошо дал понять хвостатому, что его может ожидать, в случае неправильного ответа. — Ты почему голым ходишь? — я не смог скрыть своего изумления, подозревая Мардаиба под номером пятьдесят шесть во всех смертных грехах. С них, мардаибов, станется попытаться облапошить не только человека, но и духа.

— Хозяин, я не урод, это у тебя там в сумке одни уроды и жулье живет. Какой-то, пьяный монстр с гвоздями в голове, он все время храпит и портит воздух. И два карточных шулера. Вот они у меня выиграли всю одежду и твое мясо, — демон говорил с искренним возмущением, как будто он пошел в магазин, а продавщица его обсчитала, давая сдачу.

— Я, как честный, демон решил их научить игре в очко. Они скучали, я скучал, — продолжил он. — Выпил с ними за знакомство и поначалу они мне показались простачками. Ну, думаю, обмишулю стариков и стану тут главным.

Я уже без гнева и с интересом стал слушал наглую исповедь проходимца. Начало было интригующим. Демон даже не скрывал, что хотел в моей сумке, путем выигрыша в карты, установить свои порядки и обжулить Мастера и Мессира.

— И что же тебе помешало обыграть их? — успокаиваясь от охватившего меня гнева, спросил я и с возрастающим интересом решил послушать до конца трагедию демона. Не часто можно узреть картину обманутого мастера обмана и обобранного до нитки. И услышать это из его уст. Он поднял лапы и затряс ими, показывая все свое негодование, от постигшей его несправедливости.

— Хозяин, у меня было четыре колоды крапленых карт, все, как положено порядочному демону изменений, я мог собрать любую комбинацию, какую только захотел бы. И что бы вы думали? — Он посмотрел на маня, пылая возмущением.

— А что я должен подумать? — изображая удивление спросил я. — Сдавал ты. Себе сдал двадцать одно, а старикам двадцать два. Так что ли?

— Абсолютно верно, сахиб! — воскликнул он. — Только, когда мы вскрылись, все случилось наоборот, у меня было двадцать два, а у них обоих двадцать одно. О, хозяин, какие жулики у тебя живут! — закачал он головой. Какое падение нравов у людей, сахиб! — Демон заломил руки.

— Ну хорошо, они выиграли у тебя, а играли на что?

— Я ставил свою мантию, потом штаны, они душу страшилища с гвоздями. Сказали, что им эту командирскую пьян не жалко, — сокрушенно ответил демон.

— Потом я хотел отыграться и проиграл желание, — демон опустил голову и стал внимательно изучать лохматый кончик хвоста.

— Какое желание? — у меня стало закрадываться смутное, тревожащие подозрение, по поводу стариков. Заставить демона выполнить желание, это могло быть чревато, да и очень даже чревато не предсказуемыми последствиями. Я даже не мог определить, чего от моих постояльцев было больше, пользы или вреда? Поэтому насторожился, готовый тут же пресечь развитие не нужных мне событий.

— Я должен был достать закуску, — не поднимая головы, ответил черт.

— У них, что там появилась выпивка? — я был не просто удивлен, я был поражен. Старики в который раз смогли меня удивить. Надо же, неужели они смогли забраться в мои запасы вина, закрытые наглухо от них. А главным образом от магистра. И не только это! Они смогли отправить гонца за закуской, пусть только пока руку, но это можно считать началом освоения пространственной магии, только изнутри.

— Боже мой! Меня окружают алкоголики, голые черти и пропойцы! — воскликнул я. — Ворюги! — добрались до моей заначки. Покусились на, можно сказать святое, для каждого нормального мужика.

— Нет хозяин, они пробовали сломать замок от комнаты для припасов, но не смогли, им выпивку притащил этот лысый с гвоздями в башке. Это такая забористая гадость, хозяин, я больше одного глотка сделать не смог. Лысый говорил, это перебродивший сок колючки, настоянный на экскрементах летучих мышей. Во они это пьют. Лысый свалился сразу, а старикам потребовалась закуска.

— Стукач! — раздалось из сумки. Но демон и глазом не моргнул.

— Хозяин, карточный долг, это святое для каждого демона, гордо приподняв голову ответил Мардаиб. Я пошарил в сумке и вытащил тыкву с брагой, понюхал и чуть не вырвал. Отвратный запах.

— Иди обратно, — вздохнул обреченно я, понимая, что никуда от них уже не денешься, и надо как-то уживаться с духами, воплощенными в иллюзии. Демон быстро стащил со стола лепешки и скрылся. Я на это уже не обращал внимания, меня занимал чисто спортивный интерес. Как они смогли демона обыграть его же картами? Я сидел в задумчивости, не замечая хозяина, а тот с удивлением смотрел, как с тарелки сначала исчезло мясо, а потом лепешки.

Так ни чего не придумав, пришел в себя увидел пустые тарелки, и тоже посмотрел на хозяина. — Давай, неси мясо и хлеб, чего застыл. Видишь, клиент с голоду помирает.

Через пару часов мы с Фомой въехали в лагерь посольства и направились к реке. Там уже собрались все его обитатели и, заполонив берег, смотрели что-то происходящее на воде. Мы подъехали ближе, и я увидел картину человеческого несчастья, нарисованную жадностью и желанием непомерного стяжательства. По-моему разумению, это и должно было произойти. На берегу лежала Краля и жрала мясо целого барана. А в воде стоял мокрый снабженец и умолял русалку: — Краля, я уже устал. Можно, я вылезу?

— Шварцен, ищи сундук! — оторвалась от еды круля и снабженец, погрузившись с головой, сразу вынырнул. — Нет там сундуков! — заорал он и полез на берег. Краля ухватила его за ногу и, не обращая внимания на его вопли, запулила толстяка подальше. Раскрутив его так же, как запускал в воду водолазку я.

— А что тут происходит? — спросил я посольского, который с живым интересом и мстительным выражением на лице смотрел на полет и нырок толстяка.

— Да вот, говорят, снабженец наш женился, — он обернулся, — а еще говорят, это ты, студент, ему жену сосватал и запретил бросать ее. — От такой интерпретации нашего договора со снабженцем я «завис» и с огромным удивлением уставился на посольского, не зная, что сказать в свое оправдание. На нас обратили внимание и разрезая толпу, как нож масло, ко мне решительно направился граф.

— Студент! — он посмотрел на меня тяжелым взглядом. Как без тебя было хорошо и спокойно. Но вот ты появился и снова стал чудить. Когда это прекратится? Он не стал ждать моего ответа, а продолжил таким тоном, что мне стало не по себе.

— Делай, что хочешь, но освободи нашего снабженца. У тебя есть одна ридка. — Он развернулся на каблуках и ушел также решительно как подошел. Я сплюнул на песок и вышел к кромке воды. К берегу подгребал толстячок, сегодня он, наверное, сбросил килограммов пять живого веса. Увидел меня и радостно, но в тоже время с мольбой в голосе заорал. — Студент! Спасай! Мочи уже нет!

— Шварцен, ищи сундук! — раздалось у меня в голове.

— Ты слышал? Ты это слышал? Прую! — отплевываясь от попавшей в рот воды голосил он. И так уже три часа! Она меня все время мучает. Как только ты ушел, сразу загнала в воду. Спаси студент, что хочешь проси! Забирай эту тварь и двести золотых в придачу. Нет триста! Я дам тебе триста золотых корон, студент.

— Договорились, — кивнул я.

— Краля! Сучка речная, чтоб ты сдохла! Теперь твой хозяин студент! — голосом полным счастья заорал снабженец, вылезая на берег.

— Не забывай, с тебя еще кормежка, как договаривались, — напомнил ему я. А то мало ли что, может память отшибло или забудет от радости.

— Студент, ты теперь мне как брат, как отец и мать вместе взятые, — он полез обниматься и зарыдал. Я похлопывал его легонько по спине успокаивая и приговаривал. — Ну, что ты. Успокойся, все уже хорошо закончилось. Все плохое позади.

— Правда, студент? — всхлипывая, спросил бедняга, попавший в переделку благодаря своей жадности.

— Студент, почеши спинку! — прозвучало на берегу и снабженец, взвизгнув как испуганный поросенок, подхватившись, припустил на всех порах от реки подальше.

— Быстро взяла мясо и ушла под воду, три луны тут не появляешься! — приказал я. Увижу или услышу тебя, заставлю съесть свой собственный хвост. Ответом было только почти мгновенное «бульк» и круги на воде.

Я подошел к спокойно сидящему Луминьяну.

— Здравствуете, мастер, рад Вас видеть и присел рядом. Магистр окинул меня взглядом, более пристально посмотрел на Фому, снова посмотрел на меня и улыбнулся.

— Рад видеть тебя живым и здоровым, Ирридар. Я вижу ты, вернувшись, заскучал.

Он смотрел дружелюбно, но его взгляд выражал легкую иронию, во взгляде и в голосе явно чувствовался легкий укор и снисходительное осуждение взрослого человека поведения недоросля.

— Чего это сразу заскучал? — стал защищаться я. — Просто было время искупаться, хорошая погода, теплая вода и только.

— Да, и только! — все также улыбаясь, повторил за мной магистр. Среди Вангорцев и Лигирийцев, не принято купаться в реках, да и орки не купаются.

— А я нехеец, — отрезал я, — и я люблю купаться.

Луминьян пожал плечами:

— Наверное, у Вас в горах нет речных демонов, реки у вас мелкие да бурные, откуда им там взяться. — Он не оставлял тему моего купания, а я понимал, как сильно я прокололся. На Сивилле действительно не принято купаться в открытых водоемах. И то, что сделал я было воспринято с большим интересом. Но тут вспомнил, что нехейцы воды не боятся и даже прячутся от дикарей под водой дыша через трубчатый тростник.

— Нехейцы не боятся воды, — ответил я, — но и не любят купаться, в горных реках вода холодная, это Вы правильно сказали. Но я отличаюсь от них, у меня свои тараканы в голове, — продолжал я, пытаясь как-то объяснить особенности своего поведения. Луминьян оторопело открыл глаза и даже немного отодвинулся.

— Что у тебя в голове? — переспросил он и стал внимательно рассматривать мою голову.

Я усмехнулся, — не надо искать там тараканов и добавил, — так говорят, если человек ведет себя не так, как другие. Я же, вообще, странный нехеец, владею магией и умею торговаться, любопытен и бываю безрассуден. Потому у нас говорят: — «у него свои тараканы в голове», если человек необычный.

Луминьян пришел в себя и снова заулыбался.

— Это точно ты человек необычный, — он посмотрел на невозмутимо сидевшего Фому, — у тебя даже погонщик лорха ученик Сарги Улу. — Это был удар, к которому я был не готов, но не один мускул на моем лице не дрогнул. Я тоже посмотрел на безразлично сидящего Фому. — Это свидетель Худжгарха.

Магистр по-новому посмотрел на орка.

— Теперь многое прояснилось, — успокоено проговорил он. Правда несколько медленнее, чем обычно, что-то обдумывая и потом в слух высказывая свои мысли.

— Тебя спасли Свидетели, которые не видели сакральности в твоей смерти. Для них это была пустая, противная Отцу казнь. Теперь они должны доставить тебя целым и невредимым в королевство. Свидетели набрали силу и посадили тебя рядом с ханом. Вот откуда твое положение при Великом хане. А тот затеял свою интригу и втянул тебя в разборки с вождями, показал нам тебя по левую руку от себя и выторговал дополнительные условия. Ты действительно необычный нехеец. По всем мыслимым и не мыслимым законам, по логике и даже без нее ты должен был умереть раз двадцать не меньше. — Он осмотрел меня с головы до ног. — Но вот, ты же живой и невредимый, приобрел слугу снежного эльфара, извозчика шамана и подругу водяную ведьму. Даже богаче стал, — он посмотрел на сундуки. — Кстати спасибо, что не забыл про меня.

А у меня в голове щелкнул выключатель.

— Мастер, Вы из тайной стражи, ведь так?

— А что сразу догадаться было трудно? — вопросом на вопрос ответил он. — Я же говорил тебе что знаком с Грондом.

— Я тоже с ним знаком, и о чем это говорит? — скептически ответил я. — А потом магистр артефакторики и служба безопасности, как-то мало вяжется между собой.

— Ты прав, — продолжая улыбаться, согласился он, — какая же это тайная служба, если бы все так было очевидно. Лучше скажи мне, что ты делал у хана?

— Хана отравили. Я был его врачом, — скрывать факт лечения верховного хана не имело смысла, это обязательно выплывает, и могут последовать новые вопросы. Как лечил? От чего лечил? Почему не сообщил?

— Сам пришел и предложил помощь. Потом вместе отбивались от напавших орков, и лесных эльфаров, пока не появился Худжгарх. Еще он посадил меня по левую руку от себя на совете вождей, потом выгнал. — Я выложил информацию на одном дыхании и вздохнув, сказал: — Вот и все.

Луминьян кивал в такт моим словам, словно соглашаясь с ними или с тем, что он уже знал.

— Худжгарха тоже видел? — поинтересовался он.

— Видел, — неохотно ответил я.

— И какой он?

— Такой, как Вам, мастер, и рассказали.

— Я не о том. Что ты о нем знаешь? Это новое явление в степи, появившееся из сказок и надо знать, опасно оно или нет? Вот, я о чем.

— Это Вы у него спросите, — скривившись, показал на застывшего словно Будда Фому.

Луминьян поморщился:

— Говорил я уже со свидетелями, ничего не добился, одна мистика. Шестирукий, трехголовый в облаке тьмы, дух замученного человека. Пришел мстить оркам. Я сначала подумал, это твой дух восстал, очень на тебя похоже. Шумный, неукротимый. Но я ошибся, — он вздохнул, даже как-то с сожалением, что я оказавшись живым, разрушил стройную картину, которую он мысленно воссоздал. — Но ты на место Худжгарха точно бы подошел, — огорченно промолвил Луминьян. А Фома ожил и уставился на меня. Потом криво усмехнулся и ушел к нашему лорху.

— А как речного демона приручил? — не отставал с расспросами магистр, он с любопытством посматривал на меня и видно было, что от разговора испытывал удовольствие.

— За сиськи подергал, с тихим смешком ответил я. Хотите ее вам подарю?

— Зачем? — маг немного испугался.

— Для научных опытов.

— Эх, молодежь! — осуждающе прошамкал Луминьян, — одной сиську полизал, другую подергал… — и не закончив нравоучение, залез в свой возок. Я остался один.

…Наступил вечер. Приглашенные члены посольства потянулись на холм, где располагалось Ставка. Я подождал, когда они уйдут, переоделся и пошел следом за ними. Часовых прошел беспрепятственно, воины даже отсалютовали мне копьями, такую честь воздают муразам и приближенным великого хана. На вершине холма убрали все лишнее, расстелили ковры и расставили невысокие длинные столы, как я раньше их обозвал — достарханы, покрытые разноцветной тканью из неизменной конопли. Из нее они делают ткани, веревки и любимое средство шаманов, воскурив, которое они улетают в мир духов. Я специально не стал переться к ханскому столу, а спросил уже знакомого мне служку, где сидят Гремучие змеи. Он показал рукой, хотя осматриваясь, я сам уже увидел Ленею в окружении орков. Под их прищуренными, недоброжелательными взглядами, спокойно прошел к месту, где они сидели, и уселся напротив.

— Здорово, родокѝ! — как ни в чем ни бывало поздоровался я. Они молчали. — Хорошо выглядишь, Ленея, — перешел я к комплиментам, озаряясь самой лучезарной улыбкой, какую только мог изобразить.

— Ты зачем сюда пришел? — прошипела она, пытаясь убить меня взглядом. Орки, сидящие рядом с ней напряглись. Чтобы не доводить ситуацию до ссоры, достал из сумки золотую пластинку, выданную Великим ханом и молча показал всем оркам, сидящим, напротив. Увидев камлет, Ленея сразу «сдулась» и замолчала, орки приуныли.

— Я. По праву. Вхожу в род. Гремучих змей, — разделяя каждое слово, четко и уверенно сопроводил показ ярлыка словами. — И, если кто усомнится в моем праве, будет вызван мной на смертный поединок. И мне не важно, если от рода останусь только я и Правая рука, признавший меня достойным. Я прямо посмотрел поочередно каждому орку в глаза. Это был явный вызов, но его никто не принял. Ленея глаза опустила, а орки скривили свои рыла и отвернулись.

Вот так-то лучше, зеленые расисты, — злорадно подумал я. Клыки, цвет кожи еще не являются достоинством, главное, что в груди и в голове у каждого. Но додумать такие глубокие откровения, посетившие мою голову, мне не дали. Подошел пожилой орк, что ухаживал за ханом и, вежливо поклонившись, чем вызвал огромное удивление у моих новых родичей, попросил перейти за стол Великого хана. Пришлось с неохотой подчиниться. Меня усадили под насмешливым взглядом Муразы справа от Верховного шамана, тем самым показывая всем, мой статус, вхожего в ближний круг Великого хана. Вожди восприняли мое появление спокойно, Луминьян хмыкнул, а граф позеленел и стал похож на орка без клыков. Мое положение было выше положения посла.

Свою ложку дегтя добавил Быр Карам, он оглядел мой наряд и довольно произнес.

— Нехеец, ты чтишь наши обычаи и уважаешь наши чувства, своими делами ты заслужил полное имя. Ты страшен для своих врагов и опасен для друзей. Ты словно боевой лорх в шатре, куда бы не повернулся, что-нибудь да сломаешь. Поэтому имя тебе будет Тох Рангор. По-вашему, Тот Кто Ломает или Разрушитель из рода Гремучих змей. Хан милостиво кивнул, соглашаясь, шаман остался сидеть с непроницаемым выражением на лице. А я просто захлопал глазами, пытаясь понять, во что они втянули меня на этот раз. То, что они это делали из благодарности или из родственных чувств, я не верил. Вот ни капельки не верил. Стало быть, затевается новая интрига, и меня опять подставляют под чей-то удар. Эти верховные политики, искушенные в тайной борьбе за влияние и власть, ничего не делают просто так. Для них я и любой другой, подвернувшийся под руку, был всего лишь инструментом, козлом отпущения, громоотводом, сакральной жертвой.

— Дед? — я тихо обратился к шаману, — чего опять придумали? — Тот искоса посмотрел на меня и промолчал. Я не отступал: — Деда, за Ленею не беспокойся? я ее выручу, а ты помоги мне. — В глазах старика мелькнула искорка.

— Хан хочет переложить гнев вождей и шаманов, недовольных походом, на тебя. Думай, что будешь отвечать обидчикам, — одними губами еле слышно произнес он. — В общую драку за внучку не лезь, когда останется один победитель, я скажу, что делать, — он замолчал и опять превратился в статую.

Вот оно что, обиженные орки решили взять реванш и меня подставили специально. — Демон, что думаешь по этому поводу? — обратился я мысленно к советнику по орочьим традициям.

— Молчи хозяин и смотри презрительно, как только можешь. Делай вид, что они грязь под ногами. Насмехайся над ними в разговоре с шаманом. Один, другой попадет в глупое положение, остальные отстанут.

А что можно попробовать, успокоился я, если не выйдет, убью на фиг. Просто и без затей.

Сам Праздник начался сам собой без тостов и здравниц, все ели, пили хмельной гайрат, за столами нарастал шум. Орки о чем-то спорили, дело доходило до ругани, но потом накал страстей стихал на некоторое время, было далеко слышно чавканье и треск перекусываемых костей. Так продолжалось около полутора часов. Когда первый голод был утолен, а гайрата выпито достаточно, стали звучать возгласы о нарушении древних обычаев. Огонь в костер негодования подливали шаманы, о чем-то тихо говоря сидящим гаржикам. Но от их шепота, те распалялись еще сильнее. Один из них не выдержал, поднялся и направился к нам. Он остановился напротив и презрительно скорчив свою рожу, сказал, как выплюнул.

— До чего докатились орки, ничтожные человеки сидят за ханским столом, а достойным гаржикам нет там места.

Я повернулся к Верховному шаману.

— Действительно, Уважаемый Верховный шаман, как низко пали некоторые орчьи племена, что им не нашлось места у стола Великого муразы. Воздаю хвалу мудрости Великого хана, он не стал звать сюда тех, кто вылизывал зад лесным эльфарам, тех, кто не пришел на помощь своему вождю в день схватки. И лишь ничтожный человек вступил в смертельный бой с лесными выродками. Мне, как имеющему родство с Гремучими змеями, больно об этом вспоминать. А вот, кстати, сейчас спросим у уважаемого гаржика, не из племени ли он Чахоя, где шаман Кол Рогыр хотел отравить вождя и посадить вместо него обкуренного брата. — Я вежливо посмотрел на оторопевшего орка.

— Гаржик, у вашего шамана был советник без роду и племени?

Тот отрицательно покачал головой, пребывая в состоянии замешательства.

— Ну и слава предкам! — сказал я и больше не обращал на него внимания. Дед Ленеи посмотрел на меня, более пристально и поддержал разговор.

— Да, уважаемый Тох Ронгор, Вы верно заметили, есть племена, где вызрели семена предательства и племя Чахоя, хоть и не имело советников, но на помощь избранному Великому муразе не пришло. — Он скорбно покачал головой, под удивленным взглядом Великого хана и стал есть. Я тоже, отломил большой кусок утки, впился в него зубами. На стоящего гаржика мы не обращали внимания, а тот глупо попялившись на нас, под смешки других орков отошел. Хан хмыкнул, но как-то не очень довольно, но вынужден был проглотить мои слова о советниках и вылизывании зада им, хотя видно было в ментальном плане, что они его больно задели. Ничего, Ваше Величество, не все коту творог, бывает и мордой о порог, подумал я, повертитесь на гвоздике, который я вам вернул. На некоторое время накал страстей стих.

Но оставили меня в покое ненадолго. Через минут десять ко мне подошел другой орк очень большой и уверенный в себе.

— Это ты защищал нашего Муразу? — презрительно скривившись, он смотрел на меня, как на муху или земляного червяка, с огромным чувством превосходства.

Так как за столом была полная демократия, я обратился к самому хану.

— Великий мураза, а как так вышло, что среди орков есть такие видные воины, и их не было на поле боя? Где же Вы их прячете? А главное почему? Не ужели, чтобы они были первыми за пиршеским столом.

Подошедший орк задохнулся, а верховный хан, зло зыркнул на меня и неохтно ответил:

— На этот вопрос может ответить только сам гаржик, я не слежу за всеми орками. Он отвернулся потеряв интерес к разговору. А я не стал его продолжать.

Вместо этого, я спросил здоровяка:

— Я вижу вы опытный орк и в еде понимаете толк, не подскажите, какое мясо лучше отведать? — И стал рассматривать выбор мясных блюд на столе. Тот сильно позеленевший, что для них значит тоже самое, что нам покраснеть, показал на поросенка и тихо отошел. Я отломил кусок порося и протянул шаману, тот взял и покачал головой.

— Ты более опасный хуман, чем кажешься. Дерзкий и хитрый, как сто шарныг. Зря хан решил тебя привлечь.

Куда мураза решил меня привлечь он не объяснил, а мне спрашивать было не очень охота, еще узнаю чего-нибудь плохое и расстроюсь. А когда я расстраиваюсь, кто-то может пострадать.

Демон оказался прав, больше меня никто не тревожил, и я недоеденного поросенка сунул в сумку, туда же подал гайрат. Через некоторое время мне гайрат вернули. Не нравится, усмехнулся я.

Орки по природе простые и прямодушные долго не злились и скоро напрочь забыли обо мне, их мысли обратились к обсуждению предстоящих состязаний молодых воинов и они уже обратили свои взоры на нервничающую Ленею.

По периметру большой площади в центре холма разожгли костры и три десятка крепких бойцов окружили площадку.