Тамила думала, что заснёт сразу, как только доберётся до кровати. Однако хоть часы и показывали без чего-то три ночи, заснуть не получалось – сказывались нервы и насыщенный происшествиями вечер. Она радовалась, что на обратном пути Кирилла уже не было видно. Скорее всего, он вспомнил, что стоит выспаться перед тем, как идти на работу. Или же понял, что поездка в больницу – явно не развлекательное турне. Впрочем, Тамила не была уверена, что Кирилл не бросил своё преследование в тот момент, когда они с Богиным подъехали к дому матери.

Тамила села на постели и обняла колени руками. Не давали покоя мысли о матери. Что могло произойти такого, что стало отправной точкой для инфаркта? Соседка сказала: «Мы просто беседовали», но Тамиле в это не верилось. Если мило обсуждать сериал или ещё какую-то телевизионную ерунду, сердце не схватит.

Глубокий вздох неожиданно отозвался каким-то глухим ударом. Тамила быстро приложила руку к груди, испугавшись, что и у неё могут начаться проблемы со здоровьем, но звук повторился.

«Трусливая дура», – выругала она себя, прекрасно осознав, что звук исходит откуда-то из коридора.

Она быстро встала на ноги и направилась к входной двери. Звук стал тише, создавалось впечатление, что кто-то молотит кулаками по стене. Решив, что таким среди ночи заниматься никто не станет, она передумала глядеть в дверной глазок. Тамила уже было собралась вернуться в комнату, как заметила что-то белеющее возле тумбочки с обувью. Она нахмурилась и присела, подхватила предмет и хмыкнула. Листок с записями из книги Корженевской.

Тамила покрутила его в руках. С одной стороны, надо бы вернуть, с другой – вряд ли подруга вспомнит, где и что оставляла. Карандашные записи были уже едва видны, словно бумага пролежала долгое время или её постоянно сминали.

Тамила некоторое время бездумно их рассматривала. Перед глазами вновь появился Богин. Она не знала, как охарактеризовать его поведение. Оно было вполне нормально, если бы между ними намечался роман. Но врач так за пациентом следить не должен. В большую и светлую душу практикующего психолога Тамила не особо верила. Хоть где-то в глубине и понимала, что порой люди способны на добрые поступки просто так. Но привыкшая в последнее время во всём видеть подвох, она не могла расслабиться и поверить.

– Иногда на пути встречаются и неплохие мужчины, – пробормотала она под нос, будто желая убедить саму себя. – Это не сказка, просто их слишком мало.

Внутренний голос намерен был протестовать, но Тамила замерла, заметив, что на листке бумаги что-то шевельнулось. Это могла быть нитка или ещё что-то, прихваченное с пола. Она вздрогнула, когда поняла, что буквы начали шевелиться. Сначала медленно и неуверенно, словно пробуя, пытаясь понять, на что они способны. Чёрточки и палочки сливались в единое целое, завитки обхватывали их, словно петли лассо, и резко стягивали. Тамила попыталась отбросить листок, но ничего не вышло. Бумага начала резко сереть, покрылась пятнами, а сливающиеся буквы медленно, но верно поползли к её руке.

У Тамилы внутри всё похолодело. Она точно знала, что не спит! И так же знала, что написанное не может самостоятельно передвигаться. Причудливая вязь обвила пальцы, прикоснулась к тыльной стороне ладони, пошла выше. Тамила почувствовала неприятный зуд, словно под кожу забралась пчела и теперь безостановочно переступала лапками туда-сюда. Женщина тряхнула рукой, зуд охватил всю руку, ладонь взмокла. Буквы менялись с невероятной скоростью.

В какой-то момент показалось, что кто-то стоит рядом и дышит ей на ухо. Огромная чёрная тварь, которую нельзя разглядеть, если смотреть на неё прямо. Только боком, только осторожно, чтобы она не догадалась.

– Прочти послание, – полувыдох-полушипение сменилось всхлипывающим хохотом, от которого по коже пошли мурашки. – Прочти, прочти, прочти… Это тебе!

Тамила шумно вдохнула и прикрыла глаза. Она вдруг чётко поняла, что если даже попытается разобрать написанное, то сойдёт с ума окончательно.

– Я одна, – твёрдо и громко сказала она. – Одна.

Хохот повторился. Тамила вскрикнула и вскочила с кровати. Смятая бумажка отлетела в сторону, но упала вверх той стороной, на которой было выведено, хоть и корявым почерком, но вполне отчетливо: СДОХНИ.

Слабо понимая, почему так поступает, Тамила прошла к балкону и, отыскав пепельницу, в которой всегда лежала зажигалка, схватила последнюю. Потом подняла злосчастный листок и подожгла его. Он горел, скручиваясь и извиваясь, будто Тамиле вздумалось подпалить живое существо.

К запаху сожжённой бумаги добавилось что-то ещё, от чего Тамила закашлялась и её начало мутить. Она не хотела даже думать о том, что может оставить в доме что-то, принадлежавшее к увиденной чертовщине. Прошло ещё некоторое время, прежде чем Тамила почувствовала себя спокойнее. Всё же сонливость наконец-то взяла своё, и на этот раз получилось отключиться до самого утра вплоть до пронзительного визга будильника.

Перерыв был испорчен. Тамила с трудом избавилась от назойливых представителей партнёрской фирмы. Табан мотался по командировкам, а поставленный заместитель ещё не понимал что к чему. Тамила неплохо владела финансовым вопросом, но не могла дать ответы абсолютно по всем ситуациям. В результате складывалась нехорошая обстановка, заставлявшая Тамилу нервничать ещё больше. Бессонная ночь никак не способствовала трезвому расчёту и сообразительности.

Общими усилиями они сумели убедить представителей, что не стоит поднимать панику и что лучше приехать через пару дней, когда явится сам Виктор Евгеньевич и они сумеют посмотреть на сложившуюся ситуацию со всех сторон.

Голод скрутил желудок, даже начала болеть голова. Тамила подождала, пока роскошное авто представителя отъедет от здания, и тут же кинулась к полке, чтобы взять кошелёк.

– Ты куда это? – сидевший за её компьютером Вадька, пытаясь переустановить слетевшие программы, с удивлением посмотрел на неё.

– Время еды, – кратко сообщила она. – Не хочу падать в голодный обморок.

Программист нахмурился и покачал головой:

– Ты на себя сегодня в зеркало смотрела? Какой ещё обморок? Я думал, ты давно в нём!

Тамила резко выпрямилась и сурово глянула на Вадима, но тот, кажется, и не думал издеваться. Выражение лица действительно говорило о том, что он озабочен внешним видом коллеги.

– Вадюшенька, – проворковала делившая с Тамилой кабинет финансистка Инна, – не хами. Люди в обмороке не ходят!

Он снова уткнулся в монитор:

– Ну подумаешь. У меня сегодня возникло ощущение, что ещё как ходят. Прям как сомнамбулы! Или эти… зомби!

– А не пойти бы вам обоим? – вежливо предложила Тамила и вышла из кабинета.

Никто не успел ответить, однако её это чрезвычайно порадовало. Вступать в пререкания с людьми, с которыми нужно ещё как-то пережить вторую половину рабочего дня, крайне не хотелось.

Любимая кафешка оказалась на удивление пустой. Тамила быстро сделала заказ, толком даже не вчитываясь в ингредиенты. Официант её знал и уже приблизительно понимал, что нужно вечно куда-то спешащей женщине в деловом костюме, бросающей отрывистые фразы.

Тамила бездумно рассматривала интерьер кафе. Домашнее, уютное, в песочно-коричневых тонах. Оно, пожалуй, и привлекло этим. В нём было что-то такое, что напоминало о почти забытом детстве, в которое уже никто не вернётся. И выпечка у повара была отменной! Почти такой, как… Тамила нахмурилась, силясь вспомнить, как часто мать готовила пироги или булочки. Но ничего в голову не приходило, хотя даже вкус появился во рту. Она точно знала, что были и пирожки: в меру сладкие, ароматные, присыпанные корицей. Иногда, правда, к запаху почему-то примешивалась сладость сирени. Тамила вздрогнула, осознавая, куда завела её дорожка воспоминаний.

– Да гори оно синим пламенем, – прошептала она.

– Это ты о ком?

Послышался скрип кожаного сиденья напротив, и Тамила увидела улыбавшегося Кирилла. Выглядел он отменно, в голубых глазах плясали смешинки, а губы растянулись в довольной улыбке.

«Убью гада», – пронеслось в голове.

Пришлось сдержать себя, чтобы не скрипеть зубами. Хотя очень уж хотелось.

– Привет, как поживаешь? – как ни в чём не бывало произнёс он. – Давненько не виделись.

Тамила демонстративно посмотрела на наручные часы:

– О да. Несколько часов, не так ли?

Кирилл изумлённо посмотрел на неё:

– Ты о чём это?

– Не строй из себя святую невинность, – прошипела она, заметив, что Кирилл вздрогнул от её слов. Кажется, даже испугался, хотя Тамила не совсем понимала, чего тут можно бояться. Хотя… может, просто проснулась Горгона. – Какого ты меня преследуешь?

– Я тебя не преследовал, – начал было он, но, поняв, что она не собирается верить его словам, резко замолчал.

Тамиле принесли заказ. Она принялась за еду, хорошо зная, что если будет оставаться голодной, то точно сожрёт сидящего напротив человека. Некоторое время Кирилл продолжать играть в молчанку, но потом всё же вздохнул.

– Ладно, ты права. Вины моей это не уменьшает.

– Зачем? – С набитым ртом особо не поговоришь, но ничего, потерпит.

А принесённый плов был просто изумительным: с морковью и изюмом – всё, как полагается.

– Я волнуюсь за тебя, – проникновенно произнёс Кирилл. – Твоя мать сказала, что с тобой может приключиться беда, что ты связалась с каким-то странным человеком.

Тамила недоумённо уставилась на него. О чём мать говорила с Кириллом, она не имела понятия. К нему почему-то она относилась куда лучше, чем к дочери. Но вот про состояние Тамилы она ничего не знала! Да и про Богина (а под «странным человеком» имелся в виду, скорее всего, именно он) знала разве что Корженевская и некоторые коллеги, которые увидели его вчера вечером.

– Со мной всё в порядке, – сказала она, вытирая рот салфеткой. – Прекрати за мной везде ходить.

– А может, я хочу попробовать начать всё сначала? – попытался закинуть он удочку, но, увидев мрачный взгляд Тамилы, тут же умолк.

– Кирилл, мы всё закончили, – чётко произнесла она, выделяя каждый слог, будто выравнивая слова молотком.

– У меня есть к тебе предложение, Мила. Хороший врач, – медленно и тихо произнёс он, словно не слыша её, – если понадобится помощь, то…

Тамила вдруг почувствовала липкий страх. Как и откуда – было не разобрать, но что-то упорно твердило ей, что сдаваться нельзя.

– Нет! – прикрикнула она так, что даже оглянулось несколько человек с соседнего столика. Безотчётный страх пропал, но сердце колотилось как бешеное.

Кирилл смотрел на неё, широко раскрыв глаза. Сама невинность и святая простота.

– Нет, – уже спокойнее повторила она. – Запомни это.