Хуже всего было то, что серебристый седан с приплюснутой мордой и узкими фарами был Тамиле отлично знаком. Она готова была спорить на свою зарплату и ещё прихватить пару премий шефа, которых лишил его департамент, что за ними ехал «Мерседес» Кирилла. Только вот вопрос: зачем?

– Вы так внимательно смотрите, – протянул Богин, поворачивая налево и негромко чертыхаясь на жуткую дорогу, которую не мог привести в более-менее приличное состояние ни один ремонт. – Знаете, кто это может быть?

Тамила пожала плечами:

– Очень хочу думать, что ошибаюсь. Но кажется, это один из моих знакомых.

Богин вздёрнул бровь, хмыкнул, но больше никак комментировать не стал. Тамила потёрла место на шее, где ещё вчера было покраснение. Ей показалось, что покалывание вернулось с новой силой, а под кожей сидит чудовищная многоножка, и, когда она шевелит лапками, хочется поскорее разодрать кожу и вышвырнуть тварь прочь. Тамила понимала, что по дороге разговор не клеился, да и отвлекать водителя не хотелось. Чувство, что кто-то смотрит в спину, не исчезло, но стало несколько приглушённым.

– Мой подъезд первый оттуда. – Она указала направление, и Богин кивнул.

Тамила снова оглянулась, серебристый «Мерседес» исчез. Но спокойно выдохнуть не получилось, напряжение давало о себе знать.

Богин плавно затормозил и остановил машину. Она невольно сравнила его манеру вождения с Кирилловой: Богин вёл спокойно, полностью сосредоточившись на дороге. Кирилл не относился к этому делу серьёзно. Казалось, что машина для него всего лишь большая дорогая игрушка. Он мог спокойно болтать с пассажиром, или слушать музыку, или того хуже – говорить по телефону. Каким образом он дожил до тридцати двух лет и никуда не сумел врезаться – оставалось огромной загадкой. Во всяком случае, для Тамилы.

Стоило ей только покинуть уютный салон, как в поле зрения вновь показался серебристый «Мерседес». Подобное навязчивое внимание, если не сказать: откровенное преследование – Тамиле надоело.

Внезапно для самой себя она предложила:

– Давайте поднимемся ко мне? Даже если не получится провести полноценный тренинг, то хотя бы сможем побеседовать, – она бросила взгляд в сторону машины, – без посторонних.

Богин не возражал, на его губах неожиданно появилась улыбка. И она ему удивительно шла.

– Что ж, это хорошо. Честно говоря, я сам не знал, как попросить об этом, чтобы не нарваться на непонимание.

– А… – Тамила даже оторопела от такого заявления. – Вообще-то, я не бросаюсь на людей. Даже если они делают странные просьбы.

Богин рассмеялся и кивнул:

– Вы меня успокоили. Идём.

Тамиле хотелось сказать, что получить пощёчину он сумеет в любой момент, всё зависит от того, что будет делать. Но логично рассудив, что такие разговоры между врачом и пациентом – дурной тон, прикусила язык. В то же время, глядя на Богина, который с интересом рассматривал её квартиру, Тамила вдруг поняла, что после расставания с Кириллом не особо представляла, что сюда ещё когда-нибудь войдёт мужчина. Другой. Так не похожий на прежнего.

Почему-то вспомнилось занятное утверждение, что, когда спишь с кем-то, кошмары не мучают. Захотелось спросить у Богина, верна ли эта теория. Тамила хихикнула в кулак, чем вызвала недоумение спутника.

– Что-то не так? – осторожно поинтересовался он.

– Нет-нет, всё в порядке, проходите на кухню. Вы голодны?

Он покачал головой.

– Нет, Тамила, врач-нахлебник – это уже слишком, поэтому достаточно будет кофе.

Всю историю о снах и разбившихся стеклянных фигурках Богин слушал, не перебивая. Тамиле порой казалось, что от него падает на стену чёрная густая тень. Услышав определение существа, которое так было похоже на его фамилию, нервно щёлкнул пальцами, но быстро пришёл в себя. Кажется, такого развития событий он никак не мог предположить.

– Вот как, – пробормотал Богин, – что ж, совсем неудивительно, что вас теперь напрягает общение со мной.

– Нет, – попыталась возразить Тамила, – всё не так, но совпадения…

– Они, конечно, бывают, – как-то криво улыбнулся он, – но, увы, могу вас утешить только словами. Я действительно не имею отношения ни к каким сущностям. Фамилия есть фамилия, я даже никогда не спрашивал, что она может значить и откуда пошла.

– А могли бы, – мрачно буркнула Тамила.

Почему-то хотелось ему верить. Точнее, не так. Она верила. И это немного пугало.

Тень на стене дрогнула. Богин явно собрался отпустить что-то в ответ, но, видя состояние своей пациентки, промолчал. И Тамила была благодарна ему за это. Молчание затянулось, он вдруг хлопнул рукой по столу:

– Ну, так будем что-то проводить? Или вы сегодня слишком устали?

Тамила едва усидела на месте, она уже боялась, что Богин решит не иметь с ней больше дела, развернётся и уйдёт. Но логика (даже мужская) сидящего напротив человека для неё была явно сюрпризом.

– Нет, – дрожащим голосом сказала Тамила, – не устала. Я готова. Я даже…

– Что? – неожиданно резко спросил он. Тень на стене закрутилась гигантским веретеном, потянулась к мужчине. От этого тона похолодело внутри, она вспомнила первый семинар, когда глаза стали стеклом, но взгляд был по-прежнему острым и внимательным. Только в этот раз Тамила не собиралась давать место страху.

– Я знаю, что именно хочу выяснить. Но одна не справлюсь, нужна ваша помощь.

Богин прищурился, казалось, что ему не нравится происходящее, да и кому бы понравилось, если бы им начали командовать? Но Тамила собиралась стоять на своём. Он не спаситель, он всего лишь тот, кто помогает её двинувшимся мозгам встать на место. Он шумно выдохнул и провёл рукой по лицу:

– Простите, я, кажется, за время лекций совершенно отвык от общения с живыми людьми.

– Это… как? – Тамила совсем не понимала, как такое могло быть: – Вам пришлось работать в музее?

– Хуже, – мрачно сказал Богин. – В университете. И студенты неплохо отоспались за это время.

Тамила недоумённо уставилась на него, а потом оба расхохотались. Напряжение, появившееся до этого, исчезло, словно и вовсе не было. Тень растаяла тоже.

Для проведения нового тренинга Богин предложил устроиться там, где будет удобнее всего, раз уж есть выбор. Тамила выбрала любимое кресло: мягкое и комфортное, в котором она обычно и проводила вечера, забравшись с ногами. Когда одна, когда в компании Кирилла, но…

Тамила вздохнула, отгоняя воспоминания о преследовании. Ничего хорошего уже вспомнить не получалось, а вот плохое лезло само.

– Расслабьтесь, – прозвучал отстранённый голос Богина. – Постарайтесь сосредоточиться, забудьте, что случилось в последнее время. Забудьте…

Голос начал таять, за окном послышалось рычание мотора автомобиля, резкий вскрик, и всё стихло. Тамила почувствовала, что кто-то дышит ей на ухо. От этого было тепло и щекотно, а ещё вдруг резко заболела пораненная ночью нога, хотя весь день даже не напоминала о себе.

Тамила попыталась шевельнуться, но почувствовала, как кто-то положил ей руку на плечо. Прикосновение было до одури горячим, неприятно влажным. Ткань блузки сразу пропиталась насквозь (она так и не переоделась) и прилипла к коже. Тамила шевельнула ресницами, но на глаза тут же что-то надавило. Внутри заплескалась паника. Звуки за окном стихли, уши словно заложило ватой. Тягучая отвратительная жидкость разделилась на несколько струек: одна скользнула к ключице, вторая к подмышке, третья по спине.

Перед внутренним взором появилось крутящееся веретено. Потом оно треснуло, по нему вмиг побежали белые трещины. Они начали извиваться, будто шелковичные черви.

«Прямо как в сказках», – отстранённо подумала она, вспомнив мотив, характерный для северных преданий, когда веретено разламывалось, и из него выходил живой человек. Сквозь трещины начал пробираться густой пульсирующий свет. Он тонкими ниточками потянулся в разные стороны. На конце каждой такой нити появилось что-то напоминающее почку. Сухой треск заставил вздрогнуть, почки начали раскрываться, будто живые плотоядные растения.

Давление на глаза стало сильнее. Она вскрикнула.

– Тихо, спокойно, – глотком ледяной воды стал успокаивающий голос Богина, – вы…

Но тут же что-то отвратительно забулькало, так же, как девчонка во сне. Тамила в ужасе, что чудовище добралось до Богина, попыталась дёрнуться, но вдруг ощутила во рту привкус крови и закашлялась. Места, где текла горячая жидкость, теперь горели огнём. Пульсирующий свет стал невыносимым, но теперь весь перешёл в веретено, почки же стали какими-то высохшими и вялыми, будто из них вытянули все соки. Булькающий звук повторился, кашель раздирал лёгкие. Желудок скрутило, изнутри поднялась горечь. Тамилу замутило, она понимала, что ещё чуть-чуть и опорожнит весь желудок, если это не прекратится. Напряжение достигло вершины.

– Тамила! – раздался крик Богина, который тут же перешёл в хрип: – Перестаньте! Уберите руки!

Её с силой встряхнули, однако ничего не добились. Секунду ничего не происходило, но потом кто-то вплёл ей пальцы в волосы и впился в губы. По телу прошла горячая волна, сердце забилось как сумасшедшее.

Наваждение разлетелось на мелкие осколки, рука взлетела автоматически, звон пощёчины заставил очнуться и с недоумением уставиться перед собой.

Рядом, присев на корточки, находился Богин. Он потирал мигом покрасневшую щёку и морщился. Тамила сумела разглядеть, что на коже начали набухать царапины.

– Вы лупите всех врачей? – мрачно поинтересовался он, но зелёные глаза явно смеялись.

– Не все используют такие методы лечения, – выдохнула она, мысленно продолжая удивляться, как могла ударить с такой силой.

– На остальное вы не реагировали. Теперь быстро рассказывайте, что видели. Это очень важно.

Тамила кивнула:

– Да, в этот раз я даже не столько видела, сколько чувствовала.

– Ну?

Она быстро встала, чтобы принести перекись, чувство вины накатило внезапно. Пусть он поступил странно, но метод подействовал, галлюцинация исчезла.

– Я сейчас…

Трель стационарного телефона не дала договорить. Извинившись, она подошла к тумбочке и взяла трубку.

– Алло, Тамила? Ты меня слышишь? – ворвался встревоженный женский голос, и Тамила только спустя полминуты сообразила, что это соседка матери.

– Да, да. Что произошло?

– Приезжай немедленно! Анне Александровне плохо с сердцем, «Скорую» я уже вызвала.