Общение с Богиным продолжалось уже неделю. После первого тренинга Тамила пришла домой и рухнула спать как убитая. Никакие сны её не тревожили, словно даже боялись подкрасться.

А утром работа закрутила резвой каруселью. Правда, при этом Тамила отмечала, что, нормально выспавшись, она вполне в состоянии адекватно воспринимать окружающую действительность и реагировать на происходящие события. Звонки Богина участились, порой казалось, что она находится под наблюдением участкового врача. Однако такое внимание не было навязчивым, что немало удивляло саму Тамилу, потому что тогда возникала мысль: неужто у психолога и эзотерика нет больше других дел? Задавать прямо такие вопросы она не осмеливалась, хотя чувствовала, что любопытство вскоре возьмёт своё.

Выходной хотелось провести дома, но Тамила уже пообещала Корженевской совместный поход по магазинам. Это сугубо женское дело вызывало у обеих уныние и скуку, однако Лиза должна была ехать к сестре в Беларусь, и требовались подарки. К тому же подруга давно хотела послушать про практический подход Богина, и Тамила понимала, что промолчать никак не получится.

Она приняла душ, закуталась в полотенце, не удосужившись накинуть халат. Мимоходом глянула в зеркало, которое тут же отразило худощавую темноволосую женщину.

– Ты всегда хорошо выглядишь, – прозвучал в голове голос Кирилла. – Только излишне строгая, но не всем быть добрыми и ласковыми. Должен же кто-то держать в руках свою жизнь уверенно и крепко.

Умел льстить, стервец.

Тамила почему-то поёжилась, снова вспомнив его приход. Она прекрасно помнила его как спокойного, чуть медлительного, красивого и порой безответственного мужчину. Именно смесь из достоинств и недостатков и привлекла её, связав странными отношениями на целых три года, в течение которых были как громкие ссоры, так и бурные примирения. Последние удавались ему особенно. Кирилл был мастером обольщения. Буквально гипнотизировал своими голубыми глазами. А потом сжимал в объятиях и целовал так, что голова шла кругом. И не хотелось больше ни ссориться, ни спорить. А потом утягивал в спальню. Впрочем, необязательно туда. В этом плане он был весьма креативен. Но… на одном физическом притяжении долго не проживёшь. Всё же в отношения оба должны делать вклад. И не только в плане секса.

Всё закончилось, когда Тамила поняла, что из этих отношений не будет никакого толку. Желание обзавестись семьёй ещё не было назойливым, но она прекрасно понимала, что рано или поздно оно таковым станет. А Кирилл… Кириллу это было совсем не нужно. Он хотел, чтобы его любили, восхищались им и всё внимание уделяли только ему.

Она вышла на кухню, чайник давно закипел, но привычный кофе закончился, пришлось глотать ненавистный чай. По утрам особенно есть не хотелось, поэтому Тамила убеждала себя, что сидит на диете. Все убеждения исчезали под вечер, когда организм сообщал хозяйке о том, что пища ему всё же необходима. В будние дни получалось как-то избегать неправильного режима питания, но в выходные – никак.

Тамила вздохнула, допила чай, напомнила себе о книге Корженевской, потом ещё припомнила, что давно не была у матери. Мать обычно звонила сама и говорила, когда Тамила должна у неё появиться, но тут что-то звонков не было. То ли и так хватало забот, то ли о дочери попросту позабыли.

Повзрослев, Тамила привыкла к такому отношению. Если в детстве оно граничило с трепетными, даже истеричными попытками следить за каждым её шагом и вдохом, то стоило перешагнуть двадцатилетний рубеж, как всё изменилось. У Тамилы всегда возникало странное ощущение, что миновала какая-то огромная опасность, и мать сумела сбросить с себя постоянное напряжение, выпустив дочь в море самостоятельной жизни.

В горле стало вдруг кисло. Тамила поморщилась и глянула в чашку, будто зрительно могла определить, какая дрянь даёт такой привкус. Когда обнаружить ничего не удалось, она выплеснула остатки в раковину и, вымыв чашку, поставила на место. Они с Лизой направляются не в пустыню, если слишком припрёт, можно будет перекусить в кафе.

В комнате она сменила полотенце на тёмно-зелёную рубашку с вышивкой и джинсы, убрала волосы наверх, скрутив жгутом, и наложила косметику. Хоть кошмары пока не возвращались, круги под глазами не собирались никуда исчезать. Но после макияжа на неё с зеркальной поверхности смотрела вполне симпатичная кареглазая женщина.

– Вполне строга и душевна, – отметила она и даже улыбнулась.

Перед самым выходом в сумку полетела книга с красной обложкой. Однако Тамила не заметила, что исписанный почерком Корженевской листок выпал на пол возле полки с обувью. И отыскать его получится спустя несколько дней.

Добраться до проспекта Вернадского удалость достаточно быстро, что для Тамилы было редкостью. Последнее время ей крайне не везло, и прибыть куда-то в срок становилось почти непосильной задачей. Снова вспомнился Кирилл, который предпочитал оставлять собственное авто в гараже, потому что, как он любил говорить: «Хочешь потратить время? Тогда возьми мою тачку».

В отличие от Кирилла, Тамила была бы не против иметь свою машину, но пока на это не было времени и толкового консультанта, который помог бы с выбором. А покупать авто наобум, доверившись исключительно сладким речам продавцов, Тамила не хотела.

Иногда казалось, что машина Кириллу нужна не для передвижения, а исключительно для соблазнения женщин. Сначала произвести впечатление, потом покатать, ну а после… Как повезёт. Во всяком случае, салон мог рассказать много горячих историй.

На проспекте кипела жизнь, воздух был наполнен запахом осени: листьев, ветра и дыма.

Корженевская почему-то выбрала «Капитолий» и наотрез отказывалась идти в какое-либо другое место. Тамила бродила возле него, порой заглядывая в окна, наблюдая отвлечённую суету множества людей. Корженевская опаздывала. Тамилу это совсем не удивляло; если бы кто-то попросил охарактеризовать подругу тремя словами, то это были бы: коса, психология и опоздание. Даже бессовестное и талантливое опоздание, потому что регулярно опаздывать в любой уголок Москвы – это надо уметь.

Тамила поддела носком туфли камешек на дороге и пнула его вперёд. Ждать уже надоело, но ничего иного не оставалось. Лизка в своём репертуаре. Небось выбирает платье получше. И не важно, что никого это платье не интересует, кроме самой Корженевской.

Она обернулась и уставилась через стёкла в зал торгового центра. Никого не было. Точнее, люди шли по своим делам, никто не разглядывал женщину в рубашке и джинсах, мерившую шагами улицу.

Мгновение спустя Тамила заметила какую-то странную тень, будто кто-то стоял сзади. Но солнце скрылось за тучами, тени просто не могло быть. Тамила вгляделась в своё отражение в стекле. Подняла руку, чтобы убрать за ухо прядь волос, рука вдруг стала чёрной от кончиков пальцев до локтя, будто окуналась в чернила.

Черноту прорезали тонкие белые полоски. Они зашевелились, словно живые, поползли к шее. От каждой белой полосочки тянулась чёрная нить, будто не желая отпускать. Она ничего не чувствовала, однако по коже пробежали мурашки, а волоски на теле встали дыбом. Шею вдруг болезненно кольнуло.

– Эй, чего стоишь?! – раздался громкий голос Корженевской.

Тамила вздрогнула, когда подруга хлопнула её по плечу. Чернота и полоски исчезли. Сзади стояла подруга, недоумённо глядя в окно.

– Что там такое увидела? Или кого?

Тамила покачала головой и повернулась к ней.

– Нет, ничего. Просто уже не знаю, куда глаза девать, не хотела заснуть в ожидании твоего прихода.

Корженевская насупилась, но возражать не стала. Точно, платье. Красивое такое, кораллового цвета. И деревянные бусы удивительной работы. И сумочка, и туфли в тон. Белокурые волосы уложены аккуратной короной вокруг головы. Надо же, прям звезда. И не признаешь в ней девчонку в косухе и кожаных штанах, которая держит мотоцикл и пытается завести, параллельно припоминая не слишком цензурными словами завод-изготовитель.

Лиза перевела взгляд на шею Тамилы и ойкнула:

– Что это такое? Тебя что-то укусило?

– Где? Что?

– Да на шее же!

Тамила нахмурилась, чуть оттянула ворот и вдруг почувствовала, что кожу действительно покалывает. Увидеть всё равно не получилось и пришлось лезть в сумку за зеркалом, которое потом отразило небольшой покрасневший участок. Тамила коснулась его пальцами, боли не было, лишь лёгкое покалывание. Она пожала плечами, но перед глазами стояли белёсые полоски и чернота, окутавшая руку. Тамила сделала шумный вдох, потом выдохнула. Сейчас нужно было спокойствие, а вечером можно всё рассказать Богину. Его заинтересует такой… феномен.

– Кто его знает, – пробормотала она, – летает тут всякое. Кстати…

Она сунула руку в сумку, взяла книгу и протянула Корженевской. Та удивлённо вздёрнула брови. Кажется, подруга уже умудрилась забыть про неё.

– О, а я её искала. Давно, правда.

Она взяла книжку, на ходу быстро пролистала, но решив, что сейчас не время, тут же убрала в рюкзак.

– Ну что? Идём?

Подарок выбирали недолго, Танька – младшая сестра Лизы – была человеком мягким и умеющим радоваться любой вещи. Тамила неплохо её знала и до сих пор жалела, что та переехала в Минск. Такого позитивного во всех смыслах этого слова человека ещё надо было поискать. С Лизой они были одновременно и похожими, и совершенно разными.

– Ну, так как там тренинг? – Корженевская резко сменила тему, неслабо утомлённая разговорами о тряпках и сувенирах. Приобретённый сервиз покоился в картонной коробке, и возвращаться к нему она точно не собиралась.

Тамила пожала плечами:

– Пока ещё рано что-то говорить. Он старается выполнять свою работу. На тренинге получилось побывать в одном из моих снов и вытащить «проблемную сущность». Он так и сказал – «проблемную сущность» – на поверхность сознания. Но чтобы побороть её, у меня ещё нет сил.

– Ещё бы, – хмыкнула Корженевская, – для этого нужна безумная практика и самообладание.

Тамила кивнула:

– Да. Его, кстати, очень удивило, что в первый раз у меня получилось дотянуться до сущности.

Но Корженевскую это совсем не удивило. Она поудобнее перехватила коробку с сервизом и посмотрела на Тамилу:

– Это как раз вполне возможно. Первый раз – это рывок, отчаянная попытка разобраться и что-то сделать. Сила есть, но вот понятия, как ею пользоваться, – увы. Самое опасное тут вот что: нельзя растратить всё, что у тебя есть, прямо на старте. Контролируй чувства и возможности. Надо стараться делать медленно, но верно. Тогда получается такая психологическая броня, что фиг кто пробьёт. Даже самые агрессивные галлюцинации.

Последнее подруга произнесла с улыбкой, и Тамила облегчённо вздохнула. Всё же шутка порой способна не просто поднять настроение, но помочь разобраться в себе. Галлюцинации. Просто галлюцинации. Не реальный маньяк с ножом, не давка в толпе, даже не скандалящий шеф. Правда, проблема была в том, что с теми Тамила всё же сумела бы хоть как-то побороться, здесь же… Здесь же она ничего не вспомнила. Ворот рубашки особо чувствительно коснулся повреждённого участка шеи. Тамила недовольно нахмурилась и потёрла его.

«Насекомое, – убедила она себя. Или просто аллергическая реакция. Такое бывает везде и сплошь». Но где-то внутри всё равно бил тревожный молоточек, что проблема есть и нельзя её так просто отодвинуть в сторону.

– Ты к Танюшке-то когда поедешь? – спросила Тамила, загоняя вглубь мигом выплывшие наружу страхи.

– На днях, – ответила Лиза, – удалось выпросить на работе отгул, как раз с выходными прихвачу.

– Передавай привет.

Подруга кивнула:

– Обязательно. А…

Договорить ей не дал звонок мобильного Тамилы. Она достала телефон и удивлённо уставилась на экран. Этого уж Тамила никак не ожидала.

Звонил Кирилл.