От храма донесся грохот выстрела, эхом прокатившийся по реке. За ним последовал мушкетный огонь, крики и стоны. Дым. Чет с Аной инстинктивно пригнулись.

«Это происходит опять, – подумал в ужасе Чет. – Как это может быть?» Выстрелы явно доносились из храма. Он огляделся вокруг в поисках пути к отступлению, но они были на острове. Он двинулся было к краю воды, думая добраться до берега вплавь, но, взглянув на черные воды, остановился: до него вдруг дошло, что река может забрать их, если они попробуют ее переплыть. Их шанс, – решил Чет, – попробовать обогнуть храм по валунам и обломкам скал, выступающим из воды вокруг фундамента.

– Пошли! – крикнул он, вздергивая Ану на ноги. Они бросились к скалам.

Опять выстрелы, на этот раз одиночные. Из-под арки, ведущей в галерею, повалил дым, и из коридора, пошатываясь, выбежали сестры – всего человек двадцать. Чет увидел среди них Мэри; она была ранена в ногу и ее с двух сторон поддерживали сестры.

Сверху прозвучали выстрелы; стреляли из окон. Окровавленные куски плоти, оторванные руки и ноги сыпались на землю и в бассейны. Те, кто уцелел, бросились врассыпную, ища укрытия. Женщины, поддерживавшие Мэри, рухнули на землю, подкошенные пулями. Лишившись опоры, Мэри упала на одно колено.

– Твою мать! – вскрикнул Чет и бросился назад. Он подхватил Мэри и оттащил ее обратно к камням. Вокруг них взрывались осколками камни.

– Нам нельзя здесь оставаться! – прокричала Ана.

Чет заметил несколько балконов, лепившихся к низкой стене, которая огибала башни в тыльной части храма. Похоже, там налетчиков не было. Чет обхватил Мэри рукой.

– Нам нужно добраться до этой стены. Сможешь?

Нога Мэри была разворочена ниже колена, и по лицу сестры видно было, насколько ей больно. Но она кивнула. Ана взяла Мэри под другую руку, и они поставили ее на ноги.

– Раз, – сказал Чет, – два, три! – И они втроем бросились к стене, а вокруг них взрывали землю пули. Пригнувшись, они покатились по земле и нырнули за ряд крупных плоских камней, тянущийся вдоль стены. Пройдя немного, они оказались прямо под балконом. Чет взобрался на камень и протянул руку Мэри.

– Берегись! – вскрикнула она.

Над самым ухом Чета прогремел выстрел.

Вскрикнув, Ана упала на землю.

На балконе, перезаряжая мушкет, стоял человек.

– Ублюдок! – заорал Чет. Его захлестнула ярость. Ухватившись за нижнюю перекладину ограды, он подтянулся и вскарабкался на балкон как раз в тот момент, как человек закончил перезаряжать. Его противник взмахнул прикладом, но Чет уже врезался в него, и они повалились назад, в темное помещение, из которого выходил балкон. Мушкет выстрелил, и пуля просвистела у самой головы Чета, он чуть не оглох.

Дважды сильно ударив человека в лицо, Чет вырвал мушкет у него из рук. Размахнувшись, он со всей силы обрушил приклад на голову противника, раз, другой, третий, размозжив ему череп. В темной, душной комнате стояла столбом пыль; пахло дымом. Чет закашлялся; в ушах у него звенело. В комнате кроме него был кто-то еще – Чет это чувствовал. Он повернулся, зная, кто это, еще до того, как увидел в дверях высокую фигуру.

Гэвин стоял и смотрел прямо на него, целясь в Чета из двух пистолетов.

Их глаза встретились.

– Ты кто? – спросил Гэвин. Лицо у него было холодным, как камень.

– Я твой внук.

У Гэвина на лице не дрогнул ни один мускул, будто он ожидал именно такого ответа. Он кивнул.

– Как звали твою мать?

– Синтия.

И в этот момент каменное лицо Гэвина дало трещину. В его глазах Чет увидел глубокую, отчаянную боль.

Выстрел. Из-за спины у Гэвина. Гэвину разворотило плечо; по инерции он шагнул вперед и ввалился внутрь комнаты. Тот, кто в него стрелял, один из Защитников, вбежал в комнату с обнаженным мечом, чтобы закончить дело. Гэвин поднял здоровую руку и выстрелил, один раз, снеся Защитнику макушку. Тот успел шагнуть еще раз, врезался в Гэвина, и оба упали на пол.

Гэвин столкнул с себя тело, но прежде, чем он успел даже попытаться встать, Чет прыгнул на него с ангельским ножом в руке. Удар вышел очень удачным: лезвие вошло Гэвину прямо под подбородок, и его голова слетела с плеч и откатилась, ударившись о стену, а тело сразу обмякло.

Визг, крики снаружи.

«Ана!» – подумал Чет и бросился обратно на балкон.

Их не было.

– Ана! – заорал он. – АНА!

Крики, лязг оружия: внизу несколько сестер каким-то образом умудрялись оказывать сопротивление. Чет осмотрел скалы. Ана и Мэри исчезли без следа, будто растворились.

– АНА! – крикнул он еще раз, и собирался уже спуститься с балкона, но остановился. – Ключ. Надо достать гребаный ключ.

Чет бросился обратно в комнату, к телу своего деда, и принялся обыскивать его карманы.

Из зала опять донесся шум; несколько душ пробежали мимо с испуганными, ничего не понимающими лицами.

– Ты бы лучше поторопился, – сказал кто-то позади Чета. Он рывком развернулся, выставив нож. Никого.

– Они будут здесь в любую секунду, и тогда ты попал. – Это была голова Гэвина. С ним разговаривала голова его деда.

Чет проигнорировал его, продолжив рыться в карманах.

– Его здесь нет, – сказала голова.

– Заткнись, – бросил Чет, продолжая поиски, обыскивая по очереди все карманы, которые находил: пальто, жилет, брюки. Ничего. Он расстегнул котомку Гэвина, вывалив содержимое на пол: целая куча монет, пули, даже несколько звезд божьей крови. Но Чет едва все это заметил; ему нужна была одна-единственная вещь.

Крики, мужские голоса эхом донеслись из храма.

– Где ключ? – рявкнул Чет.

Гэвин только ухмыльнулся в ответ.

Чет прыгнул к нему, наставил острие ножа ему в глаз.

– Где он?

Гэвин даже не моргнул.

– Я сказал, где он? Где ключ?

– А я думал, ты мне заткнуться велел?

Чет отрезал Гэвину ухо.

Гэвин слегка поморщился.

– Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы таскать его при себе?

– У тебя остался последний шанс, или я всажу это тебе в череп! – зарычал Чет.

И тут Гэвин рассмеялся. По-настоящему рассмеялся.

– Сделаешь это – и никогда не найдешь ключ. Это я тебе гарантирую.

– Где он? – Еще раз спросил Чет, ненавидя себя за прозвучавшее в голосе отчаяние.

– Говорю тебе, здесь его нет. Но, если вытащишь нас отсюда, то, конечно, я тебя к нему приведу.

Он водит тебя за нос. Чет знал это. Но также он знал, что деваться ему некуда.

– У тебя нет времени, – сказал Гэвин таким ровным, таким спокойным голосом, что Чету захотелось пнуть его в лицо.

Доносившиеся снизу крики становились все громче: они приближались.

– Ладно, – сказал Чет. – Черт, ладно.

– Хорошо. А теперь подобрал бы ты мои пистолеты, и поскорее.

Чет сунул нож обратно за пояс и подхватил с пола один из тяжелых револьверов Гэвина.

Топот сапог – похоже, к ним бежали несколько человек.

– Пригнись, – прошипел Гэвин. – Быстро, в угол. В тень. Первым делом они на трупы уставятся.

Чет скорчился в углу. Секунду спустя в комнату ворвались двое мужчин – один с мечом, второй с мушкетом – и, действительно, их глаза устремились на обезглавленное тело Гэвина.

Чет выстрелил; отдача чуть не вырвала пистолет у него из руки. Он не попал ни в одного, ни в другого, и еще успел удивиться, как это он промахнулся с четырех футов. А потом тот, что с мушкетом, выстрелил, и пуля, попав Чету в грудь, отбросила его к стене. Второй кинулся к нему.

Чет выстрелил опять, и на этот раз попал нападающему прямо в лицо. Человек с мушкетом, развернувшись, бросился к двери. Чет выстрелил еще раз, но промахнулся – пуля ударила в косяк. Его противник тем временем уже бежал, вопя, по коридору.

– Стреляешь ты хуже, чем пьяный в подкурке, – сказал Гэвин. – Ты уверен, что ты Моран?

– Пошел ты, – отозвался Чет. Он попытался встать, но не мог, боль в груди была невыносимая.

– Плюнь на боль, – сказал Гэвин. – Надо идти.

Стиснув зубы, Чет умудрился встать на колени.

– Возьми у меня пару монет. Не стесняйся.

Чет, стиснув одной рукой грудь, подполз туда, где валялось содержимое котомки Гэвина, взял три монеты и сунул их в рот.

– Бери обе кобуры и перевязь с патронами. Тебе придется стрелять, чтобы выбраться отсюда.

Чет неловко возился с кобурами; боль сильно ему мешала. Поморщившись, он опять схватился за рану. Грудь будто горела огнем.

– Хватит херней страдать, шевелись.

Скривившись, превозмогая боль, Чет собрал кобуры, перевязь и второй револьвер и торопливо запихнул все в котомку.

– Ка-монеты, – сказал Гэвин. – Судя по тому, как ты стреляешь, они тебе понадобятся.

Чет сгреб монеты и все остальное, что вытряхнул раньше, обратно в котомку.

– А теперь надень мой плащ и шляпу. Скрой лицо. Давай, парень, соображай.

Чет содрал с тела пальто, натянул его, нахлобучил шляпу, сдвинув ее на самый лоб. Потом взял Гэвина за волосы, забросил котомку за плечо и вынудил себя подняться на одно колено. Со свистом втянул сквозь зубы воздух, встал и, пошатнувшись, шагнул к двери. С пистолетом одной руке, и головой деда – в другой.

Коридор вел в обе стороны, а куда именно – не было видно из-за плавающего в воздухе порохового дыма.

– Направо, – сказал Гэвин.

И только когда Чет сделал первый шаг по коридору, они услышали приближающийся топот.

– Двигай, парень.

И Чет побежал – так быстро, насколько позволяла ему боль в груди.

– Это он! – раздался крик, и в стену перед носом Чета ударила пуля.

– Стреляй, парень, – крикнул Гэвин. – Покажи им, что ты умеешь кусаться.

Чет наугад выстрелил назад, в дым. Это их не остановило, но уж точно замедлило.

Растолкав небольшую группку оторопевших душ, он бросился дальше. Еще выстрелы. Шальная пуля попала стоявшей впереди него женщине в шею, она упала, и Чету пришлось через нее перепрыгнуть.

Коридор в этом месте слегка изгибался; несколько ступеней вело вверх, а потом – длинный прямой проход. И тут, наконец, начало действовать ка – Чет почувствовал, как уходит боль.

– Фонари! – крикнул Гэвин. – Срывай их и бросай об пол!

Фонари висели на стене через каждые пятьдесят футов, еле освещая узкий коридор. Чет на ходу подхватил тот, мимо которого пробегал, и, размахнувшись, бросил за спину. Позади вспыхнул огненный шар, коридор заволокло черным дымом от горящего масла.

Сзади послышались проклятия – и выстрелы. Чету в щеку брызнуло каменными осколками.

– По лестнице вниз, – сказал Гэвин.

Коридор впереди раздваивался: лестницы, вверх и вниз. Чет побежал вниз и оказался в длинном туннеле с сырыми, сочащимися водой стенами и лужами на полу; по туннелю гуляло звучное эхо.

Сзади прогремел еще один выстрел. Чет выстрелил в ответ, в очередной раз заставив преследователей остановиться. Он нажал на курок опять, но курок только щелкнул о пустой барабан.

– Беги, парень. Просто беги.

И Чет побежал, сшибая по дороге все фонари, которые ему попадались; туннель позади него погружался в темноту. Звуки погони медленно отдалялись. Чет добежал до лестницы, ведущей вверх – один пролет, другой, – и он оказался в просторном темном помещении, из которого в разные стороны вело четыре коридора.

– Который? – спросил он.

– Не двигайся. Почувствуй воздух.

Чет застыл, закрыл глаза, и сначала не почувствовал ничего, но потом до него долетело легкое дуновение – справа. Открыв глаза, он бросился по правому коридору, дыхание ночного свежего воздуха становилось все сильнее.

Коридор закончился железными воротами. За ними был переулок, и ночной город. Чет взялся за засов, дернул. Без результата – засов был замкнут на железный замок.

– Твою мать, – прорычал Чет, и с силой дернул замок еще раз. И еще.

– Они идут, – сказал Гэвин.

Чет тоже услышал их – близко, слишком близко. Он посмотрел по сторонам, но другого выхода на улицу не было.

– Заряжай пистолеты, парень. Тебе придется отбиваться.

– Нет, – сказал Чет. – Сделаем по-другому.

И теперь это его голос звучал уверенно и спокойно. Сунув пистолет под мышку, он достал нож Сеноя. Прижал лезвие к дужке замка и принялся пилить. Лезвие резало металл, не так легко, как плоть, но результат был тот же. Замок упал.

– Ну, – сказал Гэвин. – Приятно видеть, что ты не такой уж дурак.

Чет толкнул створку ворот и исчез в ночи.