День выдался жарким. В такой зной привычная домашняя обстановка кажется чужой и неуютной. Дискомфорт проник в каждую клеточку тела, стены и мебель буквально источали жар.

Джошуа ненавидел духоту. Поэтому последние сутки перед затишьем были для него самыми тяжёлыми в году. А сегодня к этой тяжести присоединилось невыносимое ощущение неопределённости и обострившаяся фантомная боль.

Прошло трое суток, как он потерял кисть. Три дня назад он получил драгоценную порцию чужого дара, увидел Наследницу и спас волшебницу. Оторванная кисть – ничтожная плата за полученный опыт. Но, чёрт возьми, как же неудобно охотиться на трёх лапах!

Его раса вымирает. Волков осталось совсем немного, и он, Джошуа, глава стаи, обязан спасти свой род. Сделать волчий ген доминантным и обеспечить рождение оборотней при смешении их рода с человеческим. А для этого нужен дар. Без него генетическая мутация невозможна.

Джошуа действовал в интересах стаи, но в неведение от неё. Он выиграл пять уличных боёв. И остался незамеченным в том, что он волк.

Первый бой был самым лёгким. Доминантной способностью побеждённого им тогда волшебника был дар целительства. Физически Джошуа превосходил соперника, а его обманчивая внешность позволила волшебнику легко согласиться на поединок.

С пальцев противника не успела сорваться ни одна молния. Первый поединок. Первая победа. Первые волны дара в волчьей крови.

Второй уличный бой был самым тяжёлым и долгим. Джошуа едва успевал зализывать раны с помощью своих новых способностей. Только хитрость помогла ему выйти победителем. Этот бой дал Джошуа достойную награду – дар опытного волшебника.

Третий поединок сделал Джошуа чёрным магом. Четвёртый укрепил намеченные позиции. Джошуа чувствовал силу, отлично ей управлял. Он уже хотел отказаться от боёв, решив, что в его венах достаточно магии, чтобы волчий ген соединился с доминантным геном волшебника. Но узнал, что в Аразане объявился маг с особым даром: он умел управлять процессами мейоза, формируя тем самым необходимый родителям геном плода. Проще говоря, если вы хотите именно девочку с голубыми глазами и непременно светлыми волосами, обращайтесь. Тогда ваши шансы зачать темноволосого мальчика с зелёными глазами равны нулю.

Джошуа не имел права отказаться от таких способностей. Он знал, что маг, несмотря на бравую внешность, законопослушен. Он прибыл в страну по просьбе одной зажиточной пары, которой потребовались его особенные услуги. Поэтому Джошуа надеялся, что, задев самолюбие гостя, он вынудит его пойти на бой.

Наживка была проглочена. Когда до мага дошли слухи о том, что какой-то несовершеннолетний мальчишка считает его сильным лишь в том, чтобы детишек лепить, он сам вышел на Джошуа. Бой организовали быстро, без особой подготовки.

В этом поединке Джошуа и потерял кисть. И то, этого не случилось бы, если бы не Наследница. Джошуа почувствовал её так же резко, как боль от оторванной конечности. Он хотел было проследить за поисковой группой, чтобы в случае необходимости помочь, но его вмешательство потребовалось неожиданно рано.

Их волшебница, Сара Лойти, была убита патрульными. Убедившись, что Наследница и остальные беглецы оторвались от опасности, Джошуа подобрал её тело и скрылся.

Это был его первый опыт исцеления, когда нужно было вернуть к жизни уже мёртвое тело. Джошуа собирал Сару буквально по частям, реставрировал органы и ткани. Самым тяжёлым было поддержание в течение всего этого времени питания мозга. Но Джошуа справился со своей задачей. Через восемнадцать часов волшебница открыла глаза.

За шестнадцать лет жизни Джошуа впервые видел такие глаза. Ярко-зелёные с таявшими тенями загробного мира. Тогда Джошуа испугался, что, вернув жизнь телу, он упустил душу. Но, когда тени растаяли, Джошуа распознал растерянность и испуг на внезапно помолодевшем женском личике. Джошуа не удержался и обнял Сару – он не знал, как по-другому мог защитить её в тот момент. А когда волшебница выплакалась и узнала историю своего спасения, перед Джошуа снова появилась та самая Сара Лойти, что отчаянно вступила в схватку с целым отрядом патрульных.

Взамен он не получил ничего, кроме сухого «спасибо». Волшебница наотрез отказалась делиться какой-либо информацией и исчезла так же быстро, как и умерла.

Джошуа остался один. Обессиленный до такой степени, что теперь не мог заглушить даже собственную боль.

Внезапно вся его сущность сжалась, дискомфорт и обида ушли на задний план. Джошуа едва сдерживался, чтобы не запустить трансформацию. В один прыжок он пересёк комнату и наотмашь распахнул дверь.

На пороге стоял он. Вампир. В чёрном походном плаще и язвами на лице от солнечных ожогов. У Джошуа промелькнула мысль о том, что жара довела его до безумия. Тем не менее незваный гость никуда не девался и даже заговорил с ним:

– Разреши мне войти, вожак стаи. Я пришёл с миром.

Вера хотела закричать, но Эвон с силой прижал девушку к себе и закрыл ладонью рот. Не соображая, что делает, Вера впилась в его запястье зубами. Из её глаз хлынули слёзы. Через мгновенье Вера почувствовала, что не сможет кричать, так как скулы свело судорогой. Тогда Эвон убрал ладонь с её губ.

Застыв, Вера боялась пошевелиться. Вода вокруг потемнела, и девушке казалось, что стоит сделать шаг, и пытка усилится. Чем глубже река, тем сильнее боль. Мария ушла вперёд, и Вера поняла, что права – вокруг предсказательницы воды были ещё темнее.

Вера не хотела терпеть. Она не умела и не могла. Единственное верное решение – сойти на берег. Но когда Вера попыталась шагнуть назад, река грозно забурлила, выражая недовольство, и девушка с ужасом поняла, что назад пути нет.

Эвон дрожащей рукой взял Веру за локоть и настойчиво потянул вперёд. Вера неуверенно перенесла вес с одной ноги на другую, прислушиваясь к болевым импульсам. Словно маленькая змейка, судорога на несколько миллиметров поднялась вверх по голени. Девушка испуганно посмотрела на Эвона, и он ещё крепче сжал её руку. «Иди!» – кричали его глаза.

Вера сделала шаг и чуть не задохнулась от боли.

Потом ещё один.

И ещё.

Тело скулило, словно обиженный пёс, разум охватила паника. А что, если она не выдержит? Вдруг в душераздирающем крике рот распахнется против её воли? Какой глубины река? А если придётся плыть?! Вода доходила до колена, а тело уже устало сопротивляться.

Неожиданный всплеск усилил Верины страхи. Всего за один шаг вода скрыла Марию по пояс, и от неожиданности предсказательница оступилась и с головой погрузилась в тёмную речную гладь. Вера вслушивалась в зловещую тишину, ожидая крика Марии, но его не последовало. Вынырнув, предсказательница судорожно вдохнула и продолжила движение. Рана на её груди кровоточила.

Вера мужественно дошла до злополучного места и была благодарна Эвону за то, что он не отпускал её руки. Но когда девушка осознала, что ещё шаг, и вода в одно мгновенье скроет их по пояс, её буквально парализовало. Нет! Она не выдержит! Вера не хочет больше терпеть и не сможет терпеть ещё больше.

Эвон мягко, но настойчиво потянул девушку за собой, и Вера замотала головой в немом протесте. Она беспомощно взирала на парня, не в силах сопротивляться безысходности. Ей казалось, что жар, охвативший живот, выжигает кости.

Тогда Эвон отпустил Верину руку. Шагнув в глубину, он оставил девушку позади. Когда его дыханье восстановилось, Эвон развернулся и подхватил Веру на руки, освободив от водного плена. Боль испарилась, и от облегченья Вера шумно выдохнула, едва не вскрикнув.

Эвон застыл. Казалось, вся чернота сгустилась вокруг него.

– Эвон! – Мария уже была на берегу. – Двигайся! Не давай реке завладеть тобой!

Эвон шагнул, и река зашипела, обжигая его. Молодой человек окаменел. Его скулы дернулись, разжимая челюсти. Зажмурившись в ожидании последнего удара, Вера впилась в его рот губами, не дав сорваться крику.

– Вера, дай ему энергетик! Скорее!

Не отрываясь от соленых губ, Вера лихорадочно полезла в рюкзак Эвона и достала оттуда пузырёк с малиновой жидкостью. Дрожащими руками она открыла флакон и, прервав поцелуй, поднесла его ко рту Эвона. Парень выпил зелье, и напряжение в его теле уменьшилось. Эвон сделал следующий шаг.

В самом глубоком месте вода доходила Эвону по грудь, и Вера снова ощутила на своих икрах острые жгучие лезвия, но боль уже была не такой резкой. Его руки, словно прутья, держали Веру, не отпуская даже тогда, когда он вышел на мель. И только в самый последний момент Эвон буквально выбросил девушку на берег и одним прыжком преодолел оставшееся расстояние. Рухнув, он стал кататься по песку, и от его крика Вера непроизвольно зажала руками уши.

Когда Эвон утих, девушка подползла к нему и убрала с его лица прилипшие пряди волос. Белый песок пристал к одежде толстым слоем. На ногах Эвона медленно затягивались язвы.

– Спасибо, – прошептал он и поцеловал кончики Вериных пальцев.

Вера не поняла, за что именно её благодарят, но не стала уточнять и помогла Эвону подняться.

– Ты в порядке?

Эвон пошатнулся.

– Всё хорошо, – хрипло заверил он и откашлялся. – А ты?

– Мне легче, чем вам. Если бы ты не помог, мне бы не хватило мужества дойти до берега.

Скинув плащ, который стал ужасно тяжёлым, парень принялся доставать остатки арсенала.

– Мария, ты сможешь идти дальше?

– Мне больше не надо никуда идти, – устало выдохнула предсказательница. Сидя на тёплом песке, Мария с тенью облегченья смотрела по ту сторону реки.

– Я же говорила, что она жива.

Мария гладила рыдающую девушку по спине. Для предсказательницы оставалось загадкой, каким образом Сара смогла преодолеть реку без помощи волшебного зелья, тем не менее, пока юная волшебница была в воде, Мария не переживала, так как её дар позволял видеть то, что было единственно важным: Сара не умрёт в этих жестоких водах. А значит, Мария сможет выполнить свою последнюю миссию.

– Оставьте нас, – велела женщина и помогла Саре сесть. – И Эвон, пожалуйста, дай мне тот флакончик. Без него я не смогу выполнить свой долг.

Эвон медлил. Это был последний флакон. Взвешивая ситуацию, он понимал, что далее испытания будут не физического характера. Кроме того, к его великой радости, Мария оказалась, как всегда, права. Сара жива.

Эвон принял решение и отдал флакон Марии. Предсказательница залпом его осушила.

– Ступайте. Нам не понадобиться много времени.

Эвон отвёл Веру к красивому старому дубу. Дерево напомнило Вере дом. Однажды папа сделал из желудей бусы ей, маме и Жанне, а Миша покрасил их разноцветными красками. Это было накануне маминого дня рождения.

Вера села у дуба, облокотившись о морщинистый ствол. Эвон устроился рядом.

– Ты молодец, – подбодрил Веру Эвон. Его руки ещё тряслись.

– Скоро мы придем к долине, – парень внимательно изучал лицо девушки, – ещё одно испытание. Там материализуются страхи. Даже те, о которых не подозреваешь. Долина будет слать тебе видения, и будет казаться, что всё происходит по-настоящему. Когда ты окажешься там, реальность сольется с галлюцинациями. Это очень опасно. Долина может увлечь тебя в мир твоих страхов, и ты никогда не сможешь оттуда уйти.

– Что такое иллюзия по сравнению с болью, которую уже пришлось пережить? – задумчиво произнесла Вера.

– Сознание может легко обмануть нас. Ты будешь убеждена в том, чего нет, и не поверишь правде.

– Как с Вадимом? – сорвалось с женских губ.

Глаза Эвона потемнели.

– Ты считаешь меня убийцей?

Вера выдержала его взгляд.

– А тебя волнует, что я о тебе думаю?

– Да, – резко ответил Эвон. – Чёрт побери, Вера, я знаю о магии больше, чем ты думаешь! У парня не было шансов.

– Тебе Вадим с самого начала не нравился, – возразила Вера.

– Не безосновательно, – парировал Эвон и обхватил руками голову. – Неужели ты считаешь, что я воспользовался моментом? Хотя, это неважно.

– Что тогда важно?! – воскликнула Вера.

Эвон посмотрел на девушку. В его синих глазах плескался океан эмоций. На мгновение Вере показалось, что он хочет прикоснуться к ней. Но его рука только дрогнула, а приоткрывшиеся губы снова сомкнулись в тонкую полосу.

– Твоя жизнь. Вот что сейчас превыше всего.

Мимолетное ощущение близости испарилось.

– Я слышала это не раз. Вот только в гонке за моим спасением вы до сих пор не поведали тайну о том, как же я должна спасти этот несчастный мир!

Эвон напрягся, как струна.

– Не молчи! Я хочу знать, что будет, когда мы дойдем до Святой Земли.

Эвон с шумом выпустил воздух из легких.

– Всё просто. Магия просочится через тебя. Ты должна направить её потоки в одну точку, и она воплотится в шар.

– И всё? – не поверила Вера. – Потом я смогу вернуться домой?

Эвон кусал нижнюю губу, на его кистях выступили вены, как будто он сжимал кулаки. Вере не нравилось, что он избегает её взгляда.

– Я не знаю, сможешь ты вернуться или нет.

Что ж, по крайней мере честно. Неужели Эвона тревожил этот факт? Вера заправила выбившуюся прядь волос за ухо и решила уточнить:

– Это всё, о чём я должна знать?

Эвон обхватил Верино лицо, и её щёки заалели. Заглянув ей в глаза, он, почти умоляя, произнёс:

– Это всё, о чём я хочу тебе сказать. Сейчас. Пожалуйста, Вера, не заставляй меня произносить то, что меня самого терзает. Я не готов к этому. И ты тоже. Обещаю, я не утаю этой тайны, но, если ты узнаешь её сейчас, то, скорее всего, не захочешь бороться. Только поэтому я до сих пор молчу. Когда мы окажемся на Святой Земле, я расскажу обо всём, что должен.

Эвон опустил руки и задумчиво спросил:

– Скажи, ты действительно хочешь вернуться домой?

Вера не знала, что ответить. Вместо этого она спросила:

– Чем маг отличается от волшебника?

Эвон удивлённо посмотрел на девушку.

– Вы всё время говорите: маг, волшебник, колдун… Какая разница?

Эвон обрадовался смене разговора.

– Волшебник – первоначальная ступень дара. Связующее звено между высшими и низшими магическими рангами. Его дар имеет природное происхождение, и сила этого дара определяется личностными качествами волшебника. Но иногда случается, что волшебник по какой-то причине хочет стать простым человеком. Тогда он по доброй воле может отказаться от дара, передав его другому волшебнику. Сила волшебника, принявшего чужой дар, искусственно увеличивается, и он превращается в белого мага.

Вера сопоставила сказанное с тем, что Эвон рассказал о себе в гостинице.

– Если есть белые маги, значит, существуют и чёрные? – решила она.

– Да. Волшебник, способности которого превышают возможности другого волшебника, может насильно забрать у него дар. Так появляются чёрные маги.

– И много таких магов?

– Нет. Похищение чужого дара преследуется по закону. Если чёрный маг попадёт в руки властей, его казнят. Магов вообще, как таковых, очень мало. Гораздо больше в нашем мире колдунов.

– А это кто? Маги, укравшие силу у других магов?

Эвон улыбнулся.

– Нет. Колдун – это дитя двух магов. Его сила многократно превышает силу волшебника, и он могущественнее своих родителей, так как его дар передался ему через кровь. А в зависимости от того, кем были родители колдуна, он тоже может быть чёрным или белым. Только в этом случае подразделение просто условность, но даже в наше время к рангам до сих пор относятся предвзято.

Помнишь уличный бой? Когда-то он был официальным видом спорта. Наградой для победителя становился дар проигравшего. За то время, пока его не запретили, в нашем мире появилось очень много чёрных магов.

– Почему чёрных? Ведь участники заранее соглашались на условия игры?

– Да. Но в конечном итоге дар освобождался после убийства одного из участников, а значит, забирался насильно. Это метод чёрной магии.

– А Руфина? Она ведьма. Это тоже чёрная магия?

– В общем, да. Ведьмы и ведьмаки – это простые люди, которые в обмен на дар продают душу тёмным силам. Крайне редко они одумываются, когда понимают, что дар не стоит той цены, что они за него заплатили. Тогда, в надежде расторгнуть сделку, ведьмы отказываются использовать данную им силу. Их называют отступниками. Считается, если ведьма за всю свою жизнь не прикоснётся к возможностям своего дара, ей возвратят душу.

– А каким будет считаться колдун, если его родителями окажутся белый и чёрный маг?

– Ранг колдуна в этом случае будет определяться тем, дар которого из родителей был сильнее.

– А кем считается ребёнок простого человека и волшебника? Или мага и колдуна?

– Здесь чёткого подразделения нет. Хотя в первом случае, как правило, на свет появляются волшебники. Вера, дар, – это как ген: он либо передаётся, либо нет. От союза волшебника и колдуна может родиться как волшебник, так и колдун. В простонародье детей родителей разных рангов называют просто – метисы. Но ты должна знать, что смешение кровей в нашем мире не одобряется. Оно не запрещено законом, но негласно семья разных рангов выпадает из общества.

– По-моему, это глупо.

– Да, это несправедливо.

На лицо Эвона упала тень. Молодой человек грустно улыбнулся и поставил в разговоре точку:

– Вера, я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело. Прости, что мы решили за тебя сами. Знай, что я готов в любой момент прийти и поддержать тебя. Я совру, если скажу, что мне безразлично твоё мнение обо мне. Но я не перестану обманывать тебя до самого конца, реальность слишком жестока. Поверь, это наказание для меня и пытка. Если бы только можно было повернуть время вспять, я бы не посмел выбрать тебя. Теперь же я несу твой крест на одном плече со своим. Прошу, ты можешь винить меня в чём угодно, только лишь не упрекай в бессердечности. Если бы я не обезглавил Вадима, то Мария, а возможно, и ты, была бы сейчас мертва.

Вера не знала, как вести себя. Профиль Эвона был строгим, как будто скульптор изваял его из мрамора.

– Как ты думаешь, если Сара жива, то кто погиб там, в Биртоне?

Она снова увидела, как на лбу Эвона появились морщинки. Парень хотел что-то сказать, но земля сотряслась так, словно началось землетрясение.

Когда Вера и Эвон ушли, Мария дождалась, пока Сара перестанет всхлипывать.

– Сара, я должна тебя кое о чём попросить.

Волшебница была обессилена переходом реки, но знала, что беспричинно Мария не стала бы её беспокоить. Кроме того, предсказательница выглядела весьма скверно, на её теле Сара видела рану несовместимую с жизнью. То, что Мария до сих пор искусственно поддерживала в себе жизненную энергию, настораживало юную волшебницу.

Тем временем Мария прилегла и закрыла глаза.

– Сара, ты знаешь, в чём заключается мой дар?

Сара удивилась.

– Вы можете видеть чужие судьбы и будущее.

– А как мне это удаётся?

– Ну, вы направляете своё внимание на определённого человека и получаете о нём всю информацию.

– Ты права. Если я сконцентрирую силу своего дара на один объект, то смогу увидеть даже его мечты. Что касается будущего, то оно зависит от людских судеб.

Мария тяжело вздохнула, ей было сложно объяснить Саре то, что знают люди, обладающие таким видом дара. Ещё невероятнее было разъяснить волшебнице механизмы его проявления.

– Даже пребывая в расслабленном состоянии, не имея цели узнать чужую судьбу, предсказатели способны видеть ауру человека. Например, твоя светится ярким красным светом. У всех волшебников такая аура. Если же у человека нет дара, его аура синяя. Благодаря этому предсказатель всегда знает, сколько в толпе простых людей, а сколько волшебников. Моя аура оранжевая, ведьмы всегда окутаны зелёным свечением.

Сара вспомнила, как патрульный хотел проверить их с помощью стержня. Насколько знала Сара, стержень даёт информацию о человеке, меняя свой цвет. Теперь Сара поняла принцип работы этого устройства: стержень считывает ауру.

– Если аура бледнеет, значит, человек скоро умрёт. Например, сейчас моя аура светится слабым жёлтым светом. Как по-твоему, Сара, какая аура должна быть у Веры?

– Вера погибнет, – рассудила девушка. – Её аура должна быть бледно-синей, почти голубой.

– Правильно. Но аура Веры непостоянна. Крайне редко она имеет бледный синий оттенок. Такой она должна быть всегда, ибо так предначертано судьбой. Но гораздо чаще аура Веры мерцает насыщенным синим. Это означает, что вопреки нашим представлениям, путь Веры не определён. И от того, какую дорогу она изберёт, зависит судьба всего мира.

– Разве такое возможно?

Сара лихорадочно соображала. Она не обладала даром предвидения, но теоретически могла предположить, что то, о чём говорит Мария, нереально. Магическая энергия, которая после освобождения из шара просочится сквозь Веру, буквально сожжёт её изнутри. Как после этого выжить? Вера может остаться в живых только в одном случае: магия не будет заключена обратно в шар и рассеется по миру, размножая хаос.

Мария облизала сухие губы.

– Нет ничего невозможного, девочка. Моё время на исходе, мне не дано проконтролировать грядущие события. Теперь это бремя ляжет на твои плечи. Ты должна сделать так, чтобы Вера приняла правильное решение.

Сара попыталась понять, каким образом Вера может «избрать» неверный путь. Ведь после того, как магия обретёт свободу, тело Веры впитает её в себя, словно лупа рассеянные солнечные лучи. А когда испепеляющий вихрь просочится наружу, то соберётся в одной точке, превратившись в шар. Всё. Это просто, как дважды два. Не важно, где в этот момент будет Вера. Не имеет значения, чем она будет заниматься. Магия сама найдет её.

Может, из-за ранения дар Марии претерпел изменения, и она попросту бредит? Тем не менее, взгляд предсказательницы оставался ясным, и лишь серая кожа и мелкая дрожь в теле свидетельствовали об её недуге.

Сара попыталась как можно мягче возразить Марии:

– Как я смогу это сделать? Мария, ты можешь видеть то, что недоступно простой волшебнице. У меня есть сила, но я не знаю, куда её направлять.

Мария закрыла глаза.

– Сара, – глухо произнесла она, – ты должна принять мой дар.

Девушка опешила.

– Мария, ты сошла с ума! Меня казнят!

Предсказательницу накрыло чувство вины, но она не поддалась эмоциям.

– Сара, – ласково сказала Мария и коснулась руки девушки. Ладонь Марии была холодной, и Сара невольно вздрогнула. – Ты много раз рисковала жизнью ради нашего дела. Ты не побоялась вступить в поединок с отрядом патрульных, а потом в одиночку перешла реку Молчания. Мой дар имеет ту же цену.

– Это не так, – возразила Сара. – Там я имела власть управлять своей жизнью. Но, как только ты передашь мне дар предсказателя, верховные маги откроют на меня охоту. Да я даже не удостоюсь чести погибнуть на Доброй горе! Кончу на виселице, как преступница в старые добрые времена.

Мария вздохнула, силы медленно покидали её.

– Чтобы найти волшебницу с даром предсказателя, нужно время. Маги будут знать лишь сам факт твоего появления. Чтобы разыскать тебя, им придется изрядно потрудиться.

Сара плотно сомкнула губы. Мария наблюдала за её реакцией в надежде, что смогла уговорить волшебницу. Но, похоже, Сара считала, что Мария повредилась рассудком. Что ж, придётся надавить на больное.

– Если ты действительно любишь Эвона, то согласишься, – заявила Мария.

На Сару словно выплеснули ушат холодной воды.

– Как вы узнали?

– Я знала это с самого начала. Как только увидела тебя и Эвона, когда пришла в Сагенту, чтобы сообщить о шаре.

Мария заговорчески подмигнула Саре:

– Я повлияла на решение совета о том, чтобы тебя приняли в нашу команду.

Сара опустила глаза. Воспоминания о прежней жизни накрыли её, словно цунами холодный песчаный берег. Как давно это было! Пятнадцать лет назад Сара впервые увидела Эвона. Ей было всего семь, когда родители Эвона приняли её в свой дом.

Несмотря на юный возраст, девочка воспылала нежными чувствами к своему новому старшему брату, но в силу недопонимания случившихся в её душе перемен, Сара просто радовалась тому, что у неё, наконец, есть настоящие мама и папа, а также два брата, с одним из которых Сара не хотела расставаться ни на минуту. Эвона не тяготила её компания, напротив, он всегда с удовольствием брал Сару в ряды мальчишеских компаний и с энтузиазмом объяснял ей правила различных игр, в которые любила играть придворная детвора. Сара впитывала каждое произнесенное братом слово, словно лакмусовая бумажка, и изо всех сил старалась не подвести ожидания Эвона. Это были замечательные годы.

Потом Эвон всё чаще стал уходить из дома один. Каждый раз Сара примерно ждала его возвращения, и, когда брат, уставший, приходил ночью домой, его глаза светились радостью, а губы горели. Эвон уходил в свою комнату, а Сара прислушивалась к новым чувствам, которые тревожили её в такие моменты всё сильней. Девушка скучала по общению с Эвоном, ей не хватало его заботы и доброты, она не могла понять, что случилось с её любимым братом.

Понимание пришло постепенно, но неумолимо. Теперь даже занятия с лучшими волшебниками, которые обучали её искусству владения даром, не могли отвлечь Сару от мыслей о брате. Однажды, когда Эвон в очередной раз пришёл домой поздней ночью, Сара кинулась к нему и, словно пулю, выпалила фразу о том, что любит его. Эвон немного удивился, а потом со всей силы сжал Сару в своих объятиях, потрепал по волосам и, витая где-то в облаках, сообщил о том, что тоже очень-очень её любит. А потом, как всегда, ушёл в свою комнату, оставив Сару наедине с печальными мыслями.

Сейчас Сара понимала, что неправильно преподнесла Эвону свои чувства. Но тогда она больше не посмела заговорить об этом, и просто наблюдала за тем, как Эвон отдаляется от неё. Она даже привыкла к едва уловимому запаху сладких духов, который улавливало её обоняние каждый раз, когда Эвон возвращался домой. И ей было обидно от того, что брат не замечал, что она, Сара, тоже уже не девочка. Как бы она ни старалась выглядеть привлекательно, какой бы макияж ни делала, какую бы одежду ни надевала, Эвон по-прежнему относился к ней, как к своей младшей сестре. При взгляде на неё в глазах Эвона ни разу не вспыхнул тот огонёк, которым горели его глаза после возвращения с ночных свиданий.

Когда отец сообщил Саре, что Эвон отправляется на поиски Наследника, Сара чуть не сошла с ума. Она всеми правдами и неправдами старалась повлиять на решение совета, но её старания оказались напрасными. Тогда она дёрнула за другую веревочку: Сара выставила свою кандидатуру в качестве волшебницы, которая должна будет сопровождать группу в параллельном мире. Отец был в бешенстве, но не мог запретить ей пробовать свои силы в начавшейся гонке. Сара была наравне со своими соперниками, а кому-то даже уступала в проявлении волшебного мастерства, но физически ей не было равных. Совет одобрил её кандидатуру, и никто уже не мог повлиять на принятое решение. Всё это время Сара наивно полагала, что она сама добилась нужного результата. Оказывается, это заслуга Марии.

Саре стало обидно. Неужели она никогда ничего не добьётся сама? Она всегда стремилась быть похожей на Эвона, мечтала стать сильной и уверенной. Она старалась не уступать ловкости Олли и мудрости Марии. Саре казалось, что в параллели Эвон стал относиться к ней по-другому. Он разговаривал с Сарой так же, как с Марией и Олли, доверял важные дела и гордился тем, с какой лёгкостью она с ними справляется. Сара старалась изо всех сил, чтобы быть со всеми на равных. Она хотела, чтобы Эвон, наконец, увидел в ней женщину.

Неужели её самостоятельность была лишь видимостью и Эвон продолжал опекать Сару и на Земле? Похоже, она навсегда останется для него младшей сестрёнкой. Вероятность того, что всё это время она была обузой, уколола Сару в самое сердце.

– Сара, ты сильно повзрослела, – произнесла Мария, опровергая мысли волшебницы. – Я всегда знала, что в тебе скрыт огромный потенциал. Именно поэтому я настояла на твоей кандидатуре. Именно поэтому сейчас я требую от тебя того, чего никогда не посмела бы просить у других.

– Как Эвон связан с Верой? – с полными слёз глазами спросила Сара.

Сердце предсказательницы сжалось. Она видела надежду, которая всё ещё горела в душе юной волшебницы. Нет, Мария не скажет ей всего. Когда Сара примет дар предсказательницы, то всё увидит сама. Сейчас Мария скажет ей лишь то, что действительно важно.

– Аура Эвона меняется вместе с аурой Веры. Они бледнеют одновременно. А когда аура Веры яркая, аура Эвона краснеет. Ты понимаешь, что это значит?

Сара часто заморгала, смахивая слезы.

– Как? – поразилась волшебница.

Являясь старшим сыном королевской семьи, когда-то Эвон был наследником престола и превосходным волшебником. Однажды он должен был жениться на принцессе соседнего государства и объединить тем самым большие земли, укрепив и без того мощную экономику страны. Эта политическая линия готовилась на протяжении нескольких поколений, и родители Эвона с самого детства готовили мальчика к тому, что он станет управлять несокрушимой страной.

По правде сказать, на подсознательном уровне Сара знала, что Эвона не вдохновляла такая перспектива. Его всегда тянуло на волю, туда, где не было правильных архитектурных форм и изысканных манер. А отец чересчур строго воспитывал сына и часто ругал его за то, что с легкостью сходило с рук его младшему брату Золану. Тем не менее, правила не позволяли унаследовать престол Золану, что, по мнению последнего, было несправедливо. Золан, в отличие от Эвона, не брезговал роскошью и был падок до власти.

Порой Саре казалось, что мама сочувствует Эвону. Она знала, что перспектива правления огромной державой удручает сына. Он слушал отца и соглашался с законами, но внутри юного волшебника бушевало пламя протеста. И однажды оно вырвалось на волю.

В двадцать один год Эвон влюбился. Впервые, по-настоящему. Молодая особа, дочь небезызвестного в стране адвоката, завладела сердцем наследника престола. Пять месяцев влюбленные тайно встречались, пять месяцев Сара наблюдала за тем, как брат каждый вечер тайно покидает свои апартаменты и возвращается домой глубокой ночью. Тогда Эвон впервые спросил отца, насколько гибок закон. Он рассказал родителям о своей любви и попросил об отмене помолвки с Аилин.

Отец пришёл в ярость.

– Твой сын неблагодарен! – прогремел он на весь дворец.

– Так пускай Золан унаследует трон! – защитилась мама, но отец уже захлопнул за собой дверь, извергая ругательства.

Адвоката и его семью выслали из страны. Эвону запретили покидать пределы дворца. И хотя с одной стороны Сара понимала, какие убеждения заставили отца так поступить, она удивлялась тому, что он не воспринял чувства Эвона всерьёз и, зная характер сына, пошёл на такие меры.

В течение нескольких недель Эвон вёл себя прилежно, и отец не мог нарадоваться тому, что сын наконец-то взялся за ум и осознал свою ошибку, но Сара понимала, что это лишь затишье перед грозой. Накануне новогодних праздников дворец сотрясся, как будто началось извержение вулкана. Когда толчки закончились, Сара услышала разъярённые крики отца и нервные причитания матери. Словно ошпаренная, девушка помчалась в апартаменты Эвона и увидела там Золана, своего второго названого брата. Вокруг юношей образовалось облако, которое стремительно кружилось золотой пылью от запястий Эвона к груди Золана. Всё происходило так стремительно, что Сара не поняла, в какой момент золотой вихрь исчез, а Эвон опустился на колени.

Как следует всё взвесив, отец не стал отрекаться от сына. Отказавшись от своего дара в пользу младшего брата, Эвон подарил тем самым стране нового наследника, не просто волшебника, а белого мага. Теперь союз с соседним государством становился ещё выгоднее, чем прежде. Семья адвоката была реабилитирована, Эвон сделал возлюбленной предложение руки и сердца. Сара почти смирилась с тем, что навсегда останется для Эвона младшей сестрёнкой, когда узнала, что Есения отказала Эвону. Для Сары до сих пор оставалось загадкой то, что могло произойти между молодыми людьми, но она не смела залезать в чужую душу.

Боль Эвона превратилась в её боль. Сара не знала, как вести себя, не понимала, что должна делать и говорить. В конце концов она снова стала для Эвона напарником и лучшим другом. Она попросила Эвона обучить её искусству владения холодным и огнестрельным оружием, изучала приёмы самообороны, а Эвон с головой уходил в их занятия. Их творческий союз был нерушим, пока однажды в резиденцию Биртона не пришла Мария и не сообщила весть о том, что хрустальный шар снова появится в их мире.

Мария хитро улыбнулась Саре, вернув её в реальность.

– Держу пари, что аура Эвона снова может стать красной.

– Вряд ли Эвон хочет снова стать волшебником, – словно сама себе возразила Сара.

– Боже мой, Сара, важно совсем другое! – разозлилась Мария. – Я даю тебе шанс спасти Эвона! Как ты не понимаешь?

Сара закусила губу. Мария сказала ей два варианта будущего, и аура Эвона яркая (да ещё и красная!) лишь в случае хаотичного рассеивания магической энергии по миру.

– Я не могу так поступить, – глухо прошептала Сара.

– А ты и не посмеешь! – прошипела Мария. – Я даю тебе шанс попытаться увидеть ещё один возможный путь. Такой, где энергия будет заключена в сосуд, и Эвон останется жив.

– Эта дорога существует? – с надеждой спросила Сара.

– Не знаю, – честно призналась Мария. – Попробуй его найти. Но, учти, – Мария с силой вцепилась в запястье волшебницы, – если ты не сможешь разглядеть за вуалью времени ничего нового, ты не имеешь права дать волю чувствам! Магия должна быть заключена обратно в шар.

В горле Сары застрял комок. Вернуть магию в шар – их главная цель. Но тогда Эвон умрёт. Как? Почему? Каким образом смерть Эвона связана с гибелью Веры? Сара обязана найти выход! Она сделает всё, чтобы Эвон жил!

– Я согласна, – тихо сказала волшебница. – Мария, я готова принять твой дар.

Жизненные силы вытекли из Марии вместе с её даром. Сару всё ещё колотила мелкая дрожь, когда на грохот прибежали Эвон и Вера. Увидев на запястьях Марии два аккуратных свежих шрама, а в лёгком дыхании Сары небывалую энергию, Эвон побелел.

– Что ты наделала?! – проорал он и схватил Сару за плечи. – Что ты натворила?! Зачем?!

Эвон стал трясти Сару, задавая один и тот же вопрос, но та не реагировала. Наконец Эвон отпустил волшебницу и отступил на шаг, в ярости сжав кулаки.

– Сара, тебя казнят, – безнадёжно прошептал он.

«Ну, конечно же, казнят,» – подумала Сара. Предсказатели знают будущее, но не могут на него влиять. А у неё, у волшебницы, есть такая сила. Верховные маги не позволят ей жить. Вот только Саре теперь всё равно.

Она ненавидела Марию. Она задушила бы её голыми руками, если бы только та уже не была мертва. Сара не хотела знать, не хотела видеть. Она отказывается это принимать.

Но дыхание чужого дара, которое молодым жаром пылало в её крови, не обманывало. Вот она, дрожащая ниточка от сердца к сердцу. Ещё совсем тоненькая, но такая прочная. Они ещё сами не подозревают о её существовании. Боже, как же это больно!

– Я сделала это ради тебя, – прошептала Сара и в отчаянии припала ртом к губам Эвона. Когда Эвон так и не ответил на внезапный поцелуй, Сара отстранилась от него и, закусив губу, побрела прочь. Эвон в смятении смотрел ей вслед, с горечью осознавая, что его младшая сестрёнка никогда не относилась к нему как к брату.

Когда земля сотряслась так, словно кто-то выворачивал её изнутри, Эвон, будто ошпаренный, метнулся на берег. Вера едва за ним поспевала. Открывшаяся картина озадачила девушку.

Почти у самой воды лежало бездыханное тело Марии. Её глаза были открыты, губы застыли в едва заметной улыбке. Сара, поражённая, пристально уставилась на Веру и Эвона. Что-то в волшебнице изменилось, но Вера никак не могла уловить суть.

Реакция Эвона напугала Веру. Почему он так взбешён? Он тряс волшебницу с такой силой, что Вере казалось, что голова волшебницы вот-вот отвалится.

Когда Сара поцеловала Эвона, в груди что-то ойкнуло. Вера почувствовала странное облегчение от того, что Эвон не ответил на порыв девушки. Тогда Сара отвернулась и, яростно посмотрев на Веру, ушла.

Вера подошла к телу Марии, стараясь стереть из памяти последний взор Сары. Что могло вызвать в ней такую агрессию? Вера обязательно спросит об этом волшебницу, но сначала нужно проститься с Марией.

Вера заострила вниманье на внешности покойной. Вглядываясь в черты её лица, она пыталась понять, что здесь произошло. Ей стало жалко предсказательницу. Мертвая, Мария выглядела очень маленькой и уязвимой. Она хорошо держалась при жизни, а какие силы помогли ей протянуть почти сутки после ранения, оставалось для Веры загадкой.

Вера взяла шершавую ладонь женщины и сжала её пальцы, выражая сочувствие. Она понимала, что Марии больше нет, но Вере казалось, что этот простой жест должен каким-то образам поведать Марии о её скорби.

На внутренней стороне запястья предсказательницы Вера увидела свежий шрам. Она разглядывала узкую нить повреждённой кожи, сопоставляя шрам предсказательницы со шрамом Эвона. На второй руке Марии был точно такой же шрам. Тогда до Веры стало медленно доходить. Она посмотрела на волосы предсказательницы. Мария была седой от корней до кончиков. Только теперь посреди её седины появились локоны, имеющие белоснежный цвет.

Вера обернулась к Эвону. Всё это время парень безмолвно за ней наблюдал.

– Мария передала свой дар Саре, – сказал он. – Я должен её похоронить.

Вера вспомнила, что рассказал о себе Эвон. Ей всегда казалось, что он особенный. Его внешность, манера поведения. Но Вера хотела верить, что Эвон принял дар, а не отказался от него. А он отрёкся от того, что было дано природой. Его сила. Его сущность. Вера очень хотела узнать, что подтолкнуло Эвона на этот шаг, но не решалась спросить. Этот поступок не укладывался у Веры в голове.

В животе заурчало. Вера наспех зажевала бутерброд и решила побродить по окрестностям в поисках какой-нибудь другой пищи, но потерпела неудачу и вернулась к берегу.

Эвон захоронил Марию.

– Скоро будет живая зона, – сказал он, вытирая лоб. – Там можно будет подстрелить кролика или куропатку. В бутербродах мало энергии.

Вера кивнула.

– С тобой всё в порядке? – спросил Эвон.

– Всё хорошо. Мы ведь спешим?

Эвон кинул на могильный холм последнюю горсть песка.

– Идём, – он отряхнул руки и изучил горизонт. Солнечный диск скрылся почти на половину.

Шли молча. Сара держалась обособленно. Приняв дар предсказательницы, она казалась Вере недосягаемой. Повзрослев в одночасье, волшебница обрела знание, и Вера подозревала, что это что-то важное.

Вера тайком приглядывалась к Эвону. Молодой человек был погружён в свои мысли, Вера уже узнавала такое выражение его лица, когда губы складывались в тонкую линию, а на лбу появлялись мелкие морщинки.

Интересно, Эвон был сильным волшебником? Какой мощью он владел? Вера представила, как с его рук срывается огонь, а тело пружинит в боевом танце. Она буквально видела капли пота на его лице, стальной блеск в синих глазах, приподнявшиеся уголки губ в незаметной улыбке. Вера смотрела на Эвона и не верила, что в этом прекрасном сильном теле больше нет того, что должно было принадлежать ему по праву. Она хотела подойти к нему и обнять. Пожалеть. Спросить, что заставило его так поступить. Какое странное желание.

Живой зоной оказался редкий бордовый лес. Ни одного дерева Вера не узнала, почву застилала опадающая мокрая листва. Лес был переполнен звуками. Насквозь пропитанный сумерками, в алом свете заката он казался сказочным.

Вдыхая влажный воздух, Вера осторожно вступала на покрывающий землю ковёр из листьев, дивясь его упругости. Ей казалось, что под ногами не земля, а пружина, и стоит Вере подпрыгнуть, как её начнет подкидывать вверх-вниз без остановки.

Эвон шёл впереди, прокладывая путь. Он двигался мягко и грациозно, словно хищник, выискивающий жертву. Прислушиваясь к лесному шёпоту, он реагировал на любой, даже самый тихий звук.

Вера стала подражать Эвону, и неожиданно до неё дошло, что Эвон охотится. Девушку заинтриговала эта игра. Следуя за парнем на расстоянии двадцати метров, Вера шла по его следам, прощупывая взглядом горизонт и принюхиваясь.

С каждым шагом она увлекалась всё больше. Слыша чьё-то рычанье, Вера представляла, что это пантера. Тогда девушка начинала идти с кошачьей грацией, воображая себя хищницей. Если кто-то шипел, Вера припадала к земле и начинала извиваться, словно змея. Любой свист манил её в небо. Вере было так хорошо и легко, что она слышала музыку. Музыку природы. Играли листья, играл ветер. Весь лес был живым, и Вера стала его центром.

Прогремел выстрел, и Вера рухнула на влажную листву.

– Вера!

Эвон бил девушку по щекам.

– Очнись! Вера!

Девушка разлепила глаза. На высоте метров шести на обломленном сучке висел клочок ткани от её спортивных штанов. На правом бедре Вера обнаружила кровоподтёк.

– Я что, упала? – не поверила Вера.

– Цела? – поинтересовалась Сара. Вера так давно не слышала её голоса, что не сразу сообразила, что нужно ответить. В руках волшебница держала мёртвую лису.

– Предлагаю перекусить.

Сара сделала непонятный жест, и перед ними возникла куча хвороста. Потом волшебница что-то прошептала, и вспыхнуло яркое пламя. Эвон выпотрошил её добычу.

– Сара, а почему ты убила лису выстрелом? – спросила Вера. – Ты могла бы воспользоваться своими магическими способностями.

Сара пожала плечами.

– Ни к чему тратить силы дара, если можно справиться так.

– А костёр?

Сара посмотрела на Веру так, словно та была несмышленым подростком.

– А сколько бы ты потратила времени на разведение костра из сырого хвороста?

Вера различила в тембре голоса Сары знакомый акцент. Когда-то так разговаривала Мария, отвечая на вопросы, ответ на которые был очевидным.

– Понятно, – буркнула Вера и села поближе к огню.

Пламя завораживало. Верины мысли неуклонно возвращались к Эвону. Он совсем не похож на Вадика. У них нет ничего общего. Так почему ей хочется, чтобы Эвон был рядом? А их вынужденный поцелуй до сих пор горел у девушки на губах.

При воспоминании о Вадике сердце болезненно сжалось. Это была скорбь, вина, обида, недосказанность. А ещё ужасающая картина его гибели, где Эвону досталась роль палача.

Вера понимала, что Мария и Эвон разбираются в магии и не врут о том, что Вадик был на тот момент уже мёртв. Да и рана на его безжизненном теле подтверждала их слова.

Но понимать – не значит признать. И чем сильнее Верина душа привязывалась к Эвону, тем больнее сжималось её сердце. Тем громче звучали в её голове интонации последней фразы Вадима.

– Райен жив? – спросила Вера, пока Эвон насаживал лисицу на самодельный вертел.

Сара косо посмотрела на Веру, словно та снова спросила что-то несуразное, а Эвон отреагировал спокойно.

– Райен самый великий и древний колдун нашего времени, – пояснил молодой человек, проверяя, насколько надёжно тушка держится на прутьях. – Никто точно не знает его возраста. Многие даже не помнят, как он выглядит, потому что Райен очень давно не покидал пределы своего замка. Тем не менее, к его мнению и советам прислушиваются и не смеют пренебрегать ими. Ты знаешь, мы рассказывали, что перемещающее заклинание было разработано именно им.

Вера кивнула. Девушка пыталась найти связующую нить между тем, что сейчас услышала от Эвона, и тем, что перед смертью сказал ей Вадик. У неё ничего не получалось, и Вера пришла к выводу, что это оттого, что она не знает, от чего именно её должен спасти этот самый Райен. И судя по всему Вере не расскажут об этом, пока она не доберётся до Святой Земли. Похоже, продолжать этот разговор нет никакого смысла.

– А почему ты спрашиваешь? – насторожилась Сара.

Вера наигранно улыбнулась и неопределённо пожала плечами:

– Просто так.

Вера опустила глаза и принялась разжёвывать предложенный Эвоном кусок мяса. К её удивлению, было очень вкусно, и даже отсутствие соли не повлияло на аппетит.

Проглатывая мясное лакомство, Вера поймала на себе задумчивый взгляд Эвона.

– Что? – пробубнила она, запивая мясо водой.

– Как ты это сделала?

– Что сделала? – не поняла Вера.

Эвон продолжал изучать девушку. Её сердце взволнованно заколотилось.

– Это одна из способностей эльфов, – пояснил он. – Твой род чувствует душу природы. Ты слилась с лесом в духовном танце. Вообще-то это должно было произойти только на Святой Земле.

Вера пожала плечами.

– Не знаю. И не танцевала я вовсе. Просто дала волю фантазии.

Девушка улыбнулась, а потом задумалась.

– Хочешь сказать, я на самом деле залезла на ту ветку? – не поверила Вера.

– Залетела, – поправил Эвон. Заметив Верину растерянность, он хохотнул.

– А ты думала, что твои крылья для красоты?

Девушка смутилась и покраснела.

– Если честно, я думала, что в них заключено бессмертие, – смущаясь, призналась она.

Брови Эвона поползли вверх.

– Ты не бессмертна, – возразил он. – Просто у тебя замедлен обмен веществ. Поэтому ты стареешь медленнее, чем простые люди. Но твоё тело так же уязвимо, как и моё.

Разочарование не укрылось в миндальных глазах. Смешавшись со смущением, оно разрисовало Верино лицо красками невинности и доверчивости.

В очередной раз Эвон почувствовал себя мерзавцем. Как он мог допустить, что эта девушка до сих пор не знает о том, что её ждет? И как теперь после всего случившегося Эвон скажет ей об этом? Он увяз в этой подлой трясине уже с головой и с тяжёлым сердцем ожидал момента, когда Вера посмотрит на него не украдкой, а открыто и с ненавистью.

Сара хлопнула в ладоши, и костер погас.

На сытый желудок настроение Веры немного улучшилось. Она шла по лесу, всматриваясь в яркие переливы листвы. Потом Вере захотелось спать. Жидкая энергия, питающая молодой организм, закончилась, и рефлексы завладели телом.

Дорога вывела к оврагу. Словно таинственный остров, он был окутан густым туманом. Корни вековых деревьев сползали вниз, как щупальца огромного осьминога. Кое-где на склонах виднелись слои плесени.

– Сара, ты можешь рассеять туман? – попросил Эвон.

Волшебница нахмурилась:

– Тебя что-то настораживает?

– Здесь тихо.

Озабоченность Эвона передалась Вере, сон как рукой сняло. У оврага действительно была зловещая тишина. Сказочный лес, переполненный живыми звуками, остался позади.

– Я попробую, – согласилась Сара.

Вере не понравилась эта идея. Что-то подсказывало ей, что это место не любит, когда нарушают его законы.

– Давайте его обойдём, – предложила Вера. Тревога нарастала сильней.

– Сначала посмотрим, что внизу, – возразила волшебница. – Овраг слишком большой, чтобы тратить время в обход.

Вере нечего было сказать. Сара принялась нашептывать заклинанье, но туман не сдвигался. Тогда волшебница решила подойти ближе.

– Не ходи туда, – забеспокоилась Вера, но Сара уже вплотную подошла к белой стене. Вытянув вперед руку, девушка коснулась тумана. Белое марево стало неохотно расползаться.

Эвон подошёл к волшебнице. Его цепкий взгляд пытался уловить любую мелочь, выплывающую из-за пелены. Но за одним слоем тумана был точно такой же слой. Словно густая вата, он обволакивал землю, не подпуская чужаков.

– Пойдём вслепую? – поинтересовалась волшебница.

Эвон колебался, но диск солнца настойчиво опускался вниз.

– Я иду первым. Вера за мной.

У Веры не было ни малейшего желания погружаться в белую неизвестность, но выбора не было. Они стали медленно спускаться по склону. Переплетённые корни вековых деревьев образовывали подобие лестничных ступенек. Пахло сыростью.

Вера наступила на что-то скользкое. Это что-то зашевелилось и с шипением уползло из-под ног. Туман делал видимость практически нулевой, но Вера догадалась, что это был за гад. Сглотнув, девушка стала двигаться ещё медленнее, осторожно вступая на импровизированные ступеньки.

Склон стал более крутым. Теперь, чтобы не покатиться кубарем вниз, приходилось держаться за выступающие корни деревьев. Взявшись за очередную ветку, Вера почувствовала под пальцами шевеление. Когда «корень» зашипел, она в ужасе швырнула его в сторону и потеряла равновесие. Сара хотела ухватить Веру за руку, но не успела, и Вера покатилась вниз, увлекая за собой Эвона.

Хорошенько обив бока, они приземлись на влажную листву. Вера подняла голову, но наверху ничего не было видно.

– Эвон, – тихо позвала она. – Ты где?

– Здесь. – Эвон взял Веру под локоть. – Не сильно ушиблась?

– Нет, – соврала Вера. – А ты?

– Эвон! – голос Сары звучал где-то далеко. – Вы в порядке?

– Да, – отозвался Эвон, отряхивая прилипшие листья.

– Я сейчас спущусь! – пообещала волшебница.

В тишине было хорошо слышно, как под ногами волшебницы трещат старые ветки и оседает листва.

Поблизости что-то хрустнуло. Зашуршали листья.

– Сара? – не поверила Вера. – Это ты?

– Тише! – приказал Эвон и прижался к Вере спиной. – Внимательно смотри под ноги.

Вера достала лазер и, с силой сжав его рукоятку, стала вглядываться в белое марево над слоем гнилых листьев. Когда глаза уловили движение, она пришла в ужас. Скрытый под листвой, к ногам подполз огромный чёрный змей. Его чешуя шевелилась под мощными кольцами мышц.

Раздалось протяжное шипение. Змей вынырнул из-под лиственного покрова и с огромной скоростью несколько раз прополз по кругу, демонстрируя своё неуязвимое тело. Опёршись на конец хвоста, рептилия вытянулась в воздух и грозно зашипела, готовясь к атаке.

Вера выстрелила в змея одновременно с Эвоном. Гад молниеносно кинулся к земле. Нырнув между Верой и Эвоном, он сшиб девушку с ног, и Вера упала, выронив лазер. Змей обвился вокруг Эвона, сжав его в плотном кольце своих мышц. В ужасе Вера лихорадочно пыталась нащупать на земле оружие, но напрасно.

Вспышка яркого света озарила пространство и врезалась в старое дерево, испепелив его. Сара выругалась и запустила в гадюку очередной огненный шар, но он взорвался на полпути.

– Не буянь, волшебница, – попросил ласковый женский голос. – Мой малыш не причинит никому зла. Если только я этого не захочу.

Туман задрожал и начал медленно стекаться в одну точку, вырисовывая женский силуэт. Когда дым материализовался, Вера увидела стройную бледнолицую девушку с бескровными синими губами и длинными волосами молочного цвета. Волосы доходили до земли и незаметно перетекали в туманное марево. Такого же цвета было платье. Оно, как и волосы, было длинным и превращалось в молочную дымку.

– Меня зовут Асоль, – представилась девушка. – Я хозяйка этого леса.

– Отпусти его, – холодно отрезала Сара, – или я превращу твоего питомца в груду пепла.

Асоль укоризненно покачала головой.

– Сара, как же ты это сделаешь, не задев Эвона? – грустно поинтересовалась она. – Ну, попробуй, если хочешь.

Асоль улыбнулась и подплыла к волшебнице. Словно змея, её туманное тело обвилось вокруг Сары. Молочные руки девушки коснулись волос волшебницы.

– Так-так, интересно, – Асоль довольно гладила Сару по волосам. – Как же ты не увидела опасности, предсказательница? Скажи, чья аура сейчас бледна? Твоя?

Сара молчала.

– Его? Или, может быть, её?

Асоль исчезла и тут же материализовалась возле Веры. Девушка почувствовала холод, когда Асоль обвилась вокруг её тела.

– Ты зря понадеялась на свои силы, волшебница. Этот лес принадлежит мне. Здесь живут и умирают только по моей воле.

– Что тебе нужно?

Асоль сползла с Веры и подплыла к змею. Она погладила его по чёрной чешуе, и рептилия слегка ослабила хватку. Эвон судорожно вздохнул.

– Я не собиралась вас трогать, – грустно призналась Асоль. – Но вы нарушили два лесных закона.

Она снова материализовалась возле Веры.

– Ты воспользовалась моим правом.

По спине побежали мурашки. Вера догадывалась, о чём говорит Асоль.

– Я не хотела, – оправдалась Вера. – Это вышло случайно.

– Знаю, – перебила она. – Но это так. Ты подчинила себе мой лес, став его частью. Это неприятно.

Асоль улыбнулась.

– Не бойся. Я не стану сильно сердиться, если и ты поделишься со мной своим правом.

– Каким?

– Памятью. Видишь ли, – пояснила Асоль, – мне здесь ужасно скучно.

Она поджала губы и печально продолжила:

– Я знаю судьбы всех живых тварей этого леса. Их страхи, радости и печали. А гостей, как понимаешь, у меня не было уже очень давно. Мне всё надоело. Если ты поделишься со мной своими воспоминаниями, я проживу ещё одну жизнь. Это совсем несложно.

Вера нахмурилась.

– Пожалуйста, – протяжно попросила Асоль.

– Вера, не надо, – прохрипел Эвон. Асоль нарисовала указательным пальцем в воздухе круг, и змей усилил хватку.

– Если ты не согласишься, он умрёт, – просто сказала она.

Вера испугалась и неуверенно кивнула.

– Вот и славненько, – радостно промурлыкала Асоль.

Вера почувствовала, как туман проникает в её тело, расплываясь по венам холодным ветром. Стало трудно дышать. Колючие щупальца подбирались к мозгу, плавно обхватывая каждую клеточку. Потом память яркой вспышкой швырнула Веру в прошлое, помещая в тёплое чрево матери. Картинки вихрем засверкали перед глазами. Вера в садике. Огорчение от первой двойки. Вера на курорте. Новый дом. Поссорилась с лучшей подругой. Пробует сигарету. Первый поцелуй. Вера получила права, поступила в институт…

Калейдоскоп событий закружил девушку, окуная в букет переживаний и чувств, словно в первый раз. Когда Асоль выудила трагическую гибель семьи, Вера заплакала. Она снова почувствовала растерянность и боль. А потом злость и бесконечное чувство страха. Вера заново пережила ночи, наполненные желанием вперемешку с отвращением, долгие и бессонные. Больничная палата и озадаченные физиономии врачей. Радость от того, что она была с Вадимом и боль его утраты. Мария, Сара, Эвон… Переходя реку, теперь Вера могла кричать. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Асоль вышла из её сознания.

Асоль озадаченно вгляделась Вере в лицо. Потом она подплыла к Эвону и коснулась своими обескровленными губами его рта. Нахмурившись, она без предупрежденья снова коснулась Вериного сознанья и выудила из памяти их с Эвоном поцелуй.

– Бедная девочка, – с сожаленьем произнесла Асоль, покинув Верин разум. – Не обманывай себя. Это был не он.

Заметив Верино замешательство, Асоль довольно засмеялась.

– Ты даже не представляешь, какой бесценный опыт мне подарила, – с улыбкой произнесла она и закружилась над поляной призрачной дымкой.

– Раскрой свои глаза, сестра! – голосом Жанны нараспев протянула Асоль.

Вера похолодела.

– Что тебе ещё нужно?

– От тебя ничего.

Асоль захохотала и обвилась вокруг Сары.

– Ты убила моё дитя, – грустно шепнула она. – Сара, теперь мне придется убить тебя.

Асоль сползла с волшебницы и щелкнула пальцами. Змей оставил Эвона и заключил в свои смертельные объятия Сару. Волшебница болезненно поморщилась.

– Асоль! – Эвон держался за правый бок. – Не будь дурой! Зачем тебе выполнять чужую работу?

Змей ослабил хватку.

– Ты знаешь, какая судьба ожидает волшебницу с даром предсказателя!

Асоль задумалась.

– Тогда, может быть, отдашь мне её? – дерзко поинтересовалась она, ткнув в Веру пальцем.

Эвон презрительно улыбнулся:

– Она эльф. И очень скоро выполнит свою миссию. Я был о тебе большего мнения, Асоль.

Змей с силой отшвырнул волшебницу в сторону и захватил в свои тиски Эвона. Асоль материализовалась напротив его лица.

– Значит, ты готов отдать свою жизнь за чужой грех? – поинтересовалась она. – Какое благородство!

– Эвон, заткнись! – прорычала Сара. – Асоль нужна я, а не ты!

Асоль не обращала внимания на волшебницу. Вере стало тошно. Это прекрасное чудище вывернуло наизнанку её душу, а теперь мучает Эвона.

– Асоль, я не доберусь до Святой Земли без Эвона!

Голос Веры не дрогнул, и она ощутила уверенность.

– Если ты сейчас его убьёшь, я умру. Тогда погибнут все. И твой лес. И ты вместе с ним. Отпусти нас, и останешься жить.

Асоль засмеялась.

– Милочка, ты знаешь, сколько мне веков? Порой жить очень грустно.

Эвон закашлял, и змей ослабил тиски.

– Асоль, – прохрипел Эвон, – как только Вера исполнит свой долг, я вернусь к тебе.

Асоль подозрительно на него посмотрела.

– Хороший ход, – призналась она. – Что ж, я умею ждать. Кроме того, я облегчу тебе задачу.

Змей выпустил Эвона и исчез. Асоль туманной стрелой прошла сквозь Эвона, оставив на его груди небольшой белый круг.

– Как только магия будет заключена в шар, ты превратишься в туман, – пообещала она и исчезла.