Книга: Разорванный круг
Назад: Часть вторая Огонек в ночи
Дальше: Часть четвертая Начало начал

Часть третья
Последний день Империи

Смутное время. Загадочное и малоизученное. Время тайн и загадок. Время, когда последние остатки разума покинули сцепившееся в последней битве человечество. Время, когда до последнего срока оставалось всего несколько недель. О том, что будет потом, не знал никто.
Летописи, повествующие о тех кровавых днях, содержат бесчисленные противоречия и ошибки. Даже о давным-давно канувшей в веках Эпохе Созидания современные историки знают несравнимо больше, чем о последних днях Времен Хаоса.
Что же случилось в Мироздании в те покрытые мраком забвения дни? На этот счет существует масса теорий. Но все они сходятся в одном: Наступали последние дни Великой Империи. Последние дни уходящей Эпохи Времен Хаоса...
Безумие поглотило все и вся. Будто какое-то покрывало сумасшествия накрыло все миры без исключения. Даже те из них, что никак не могли быть связаны с надвигающимся концом времен, ощутили на себе какое-то умопомрачение. На Каварре морские ярлы сцепились между собой. На Грастосе началась междоусобная война. И даже дикари-людоеды Сериона будто сошли с ума, кидаясь друг на друга.
В действиях особо значимых в те дни людей трудно отыскать какое-либо рациональное зерно. Императрица, министры, губернаторы и наместники действовали настолько несогласованно, что этому можно только удивляться. Сумасшедшие и бессмысленные приказы сыпались один за другим.
Даже Творцы оказались подверженными этому безумию. Увеличивая хаос и непонимание среди своих армий, они совершали противоречивые и совершенно необъяснимые поступки. И если бы не некоторые неопровержимые доказательства обратного, эти годы можно было бы представить гигантской авантюрой нескольких самозванных Творцов, внезапно выдвинувшихся на первые роли.
Трудно представить, чтобы Маркел, Иринарх и Арминия действовали столь грубо и топорно, совершая одну ошибку за другой. В качестве примера можно рассмотреть произошедшее на Мерцающем сражение, в котором обе стороны совершили, казалось, все возможные ошибки.
Некоторые историки и по сей день придерживаются мнения, что длительное заключение явно не пошло на пользу Творцам. Семнадцать веков в одиночестве сведут с ума кого угодно. Но это не объясняет того факта, что не только Созидающие, но и все остальные существа Мироздания будто бы одновременно лишились своего разума...
Книга Времени. Том 10, страница 590.
Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.

 

* * *
- Странные дни. Воистину странные дни настали...
Сидя на бревне близ единственной в этой небольшой деревушке таверны трое изрядно набравшихся мужиков пытались заплетающимися языками обсуждать пришедшие из других миров новости. Вечернее солнце медленно заползало за видневшийся у самого горизонта горный хребет. Привычное марево разноцветных пятен, медленно кружащихся в небе и поминутно изменяющих свои размеры и форму, не интересовало здесь никого. Странное небо не обычного голубого цвета, а будто бы составленное из мириадов слабо светящихся кусочков, непрерывно суетящихся в непредсказуемом хаосе, удивляло только чужаков. Трое же подвыпивших собеседников родились и выросли на Мерцающем.
- Война... Говорят, в Империи снова война...
- Скажешь тоже... - Простоватый мужичок в грязной поношенной куртке громко икнул. - С кем нам теперь воевать. Ведь никого не осталось...
- Осталось, или не осталось, а война началась. Дело известное. Я тоже слышал.
- Ну коли ты говоришь... Верю... Я верю. Только все равно это ненадолго. Легионы - это сила...
- А волшебники-то. Колдуны. Ого-го... Вот был я как-то на ярмарке... Ты чего толкаешься?..
- Твоя...ик-к... история уже всем надоела. И-ик...
- И что? Могли бы и послушать, - обиженный рассказчик смачно сплюнул и отвернулся.
- Сколько раз, по-твоему, я ее уже слышал? Подумаешь, колдуна встретил. Что такого? Их сейчас везде полно. Вот что сейчас я вам скажу...
Заметив, что на него с видимым интересом уставились две пары глаз, он шепотом продолжил:
- Слыхал я сегодня утром... Говорят, что войну-то эту и затеяли колдуны. Заперлись они в своей крепости и теперь носу оттуда не кажут, а воюют вместо них простые солдаты. Режут друг дружку ни за что... Города жгут... В столице ужас что творится. Мертвецы на улицах валяются.
- Врешь ты все... Да разве ж Императрица допустит?..
- А колдуны и Императрицу уже убили... Понимаешь? Прямо во дворце и убили... Ой-ой... Что теперь будет?.. - Пьяно покачиваясь, мужичок снова икнул и схватился за голову. - У меня племянник в легионах служит... На Таулусе. Он весточку прислал... Пишет, что там сейчас истинный кошмар... Никто ничего не понимает, а вокруг все воюют... воюют...
Высоко-высоко в вечернем небе, скрытое многоцветным сиянием, торопливо скользило черное облако, внутри которого мягко пульсировала едва заметная багровая искорка.
- Я сам-то грамоте не обучен... Отнес письмо в лавку Толстяка... просил прочитать. А тот как прочел, так побелел весь, бедняга, за сердце схватился... Вот до чего грамотность доводит. А письмо-то он сжег. "Измена все это"... - так он сказал... "Измена". Только я не верю. Племянник врать не станет... Если он пишет, что вернулись Творцы, значит так оно и есть...
- Чего?.. - Пьяные глаза уставились на медленно клонящегося вбок мужичка. - Чего твой племянник городит? Творцы, говоришь, вернулись?
- Ну да... Ик... Этот... Как его?.. Страж Бездны. О нем все в столице говорят...
- Врешь! Либо ты врешь, либо племянник твой, вояка проклятый... Ты же слышал легенды. Когда вернутся Творцы - настанет конец всему... Новый Раскол. Не распускай слухов, болтун...
- Чего? - Обидевшийся выпивоха попытался встать, но не особо преуспел в этом. - Да я... Я сейчас тебе за эти слова...
- Иди отсюда... Проспись сначала.
Последовало несколько не слишком активных тычков и затрещин, закончившихся тем, что удаляющийся вдоль забора едва стоящий на ногах дядюшка в слезах прокричал:
- Ты еще попомнишь мои слова... Попомнишь, когда небо будет гореть у тебя над головой!..
- Оно и так горит, - сплюнул сидевший на бревне мужик. Он толкнул в бок своего безмолвного соседа. Тот ничего не ответил, так как уже давно спал. - Ты смотри, как сверкает...
За полторы сотни миль от этого места, у самых отрогов Ограждающих Гор из провала в ничто вышел Маркел и задумчиво кивнул, глядя на переливающееся всеми оттенками радуги небо Мерцающего.

 

* * *
Даже обладая властью над Вечностью невозможно избежать судьбы. Нестоящее - недоступно, будущее - нереально расплывчато. Остается только один вариант - прошлое, но там... Ну почему именно войны и кровопролития являются основными вехами истории человечества?
Вместо того чтобы любоваться миром и процветанием, я должен разжигать войны... Сначала Раскол, теперь вот это...
Жаль, что я не могу просто толкнуть миры в нужную сторону. Но это обернется катастрофой. Спасать будет уже некого...
Очень трудно обладать властью, способной провести человечество сквозь приближающуюся Критическую Точку, и, не имея возможности вмешаться, смотреть со стороны, как люди слепо тычутся в поисках возможного выхода.
Споря сам с собой, он парил во мраке пустоты, ощущая как медленно и неумолимо Точка Настоящего приближается к последней отметке, за которой человечество ждет... Что там случится, не знал даже он. Возможное будущее сейчас целиком зависело от действий простых смертных. И Творцов.
Женские и мужские голоса, перебивая друг друга, беззвучно спорили в мертвой тишине Бездны.
- Мы сделали все, что могли...
- Но чего мы добились?..
- Мы указали им путь...
- Но ступят ли они на него?..
- Мы подтолкнули их в спины...
- Но они слишком упрямы, чтобы последовать по открывшейся перед ними дороге...
- Неважно. Гораздо важнее сейчас другое...
- Я всегда знала, что ты - упрямец, а теперь ты, наконец-то, и сам это понял...
- Есть ли у нас еще время?..
- Нам нужно сделать еще многое...
- Время есть всегда...
- Времени не хватает никогда...
- Нет. Сейчас это будет уже слишком рискованно...
- Сколько времени осталось?..
- Мы не должны рисковать...
- Меньше трех месяцев...
- Я бы хотела помолиться. Но некому...
- Проклятье...
- Молись сама себе...
- Определяющая Реальность слишком инертна, но возможно ли...
- Ха-ха. Очень смешно...
Окружающая их неощутимая тьма Бездны, не вмешиваясь, слушала безгласные голоса.
Где-то далеко от этого места, в мире под названием Мерцающий сталкивались в чудовищном сражении многотысячные армии. Ревел взбешенный эфир. Сотни могучих заклятий раздирали безвинные земли отдаленного окраинного мира, которому суждено было стать полем кровавого сражения, ставшего переломной точкой в этой войне.
- Мы сделали все, что могли...
Мириады незримых ниточек опутывали все ключевые фигуры данной Эпохи. Не магия, которую с легкостью могли бы ощутить Творцы. Нет. Нечто более тонкое, но неизмеримо более могущественное. Определяющая Реальность.
- Они действуют слишком вяло...
И ползли по изрытому дымящимися воронками полю два последних во всем Мироздании самохода. Ломались шрокены. Разлетались мельчайшими обломками защитные кольца Раканаса. Окровавленные знамена втаптывались в грязь тяжелой поступью легионов. Дендроиды медленно ползли вперед, неуязвимые для падающего с небес огня. Десятки землероев буровили мягкую почву.
- Времени почти не осталось...
И даже в небесах бушевало безжалостное сражение. Крутивший безумные виражи дракон противостоял натиску двух пожирателей и целой стае крылачей. Смятые и обугленные тела крылатых тварей одно за другим падали с неба - крылачи не способны победить неуязвимого дракона, а пожиратели слишком медлительны.
- Это сражение станет переломным моментом, вынудив Творцов перейти к более решительным действиям...
Маркел и Иринарх, наблюдая за боем со стороны, не вмешивались, предоставив бразды командования армиями своим смертным последователям.
- Они должны успеть. Три месяца...

 

* * *
Последние остатки потрепанного воинства покидали поле сражения. Солдаты, пошатываясь, подбирали первое попавшееся под руку оружие и исчезали в громадной дыре, ведущей в бескрайнюю черноту. Медленно ползли поскрипывающие повозки с ранеными - возиться с магическим исцелением у волшебников не было сил. Сложив крылья, на землю тяжело бухнулся Ареф. Дракон тоже был ранен. Несколько сорванных чешуек, разорванная перепонка на крыле, сочившиеся кровью вмятины на груди. И глубокая рана в боку, где смятая и опаленная чешуя отмечала последствия мощнейшего удара. Густая кровь медленно стекала на землю.
- Ур-рф... Будь я проклят. Вот это битва... Только хотелось бы узнать, кто же все-таки победил?
На другом конце выжженного дотла поля среди многочисленных обломков и все еще дымящихся воронок возились солдаты Свободных Миров. За их спинами тоже слабо колыхался проход в пустоту. Громадное темное облако сумеречного пожирателя медленно ползло по небу. Бесчисленные щупальца мрака, жалко обвиснув, волочились по земле, игнорируя привычную добычу этого чудовища - изуродованные тела павших в бою воинов. Несколько одиноких крылачей все еще кружились в небесах.
Кто победил? Никто.
И уже сидя за заваленным бумагами столом в Цитадели, Маркел снова и снова перебирал в уме события того кровавого дня.
Как? Как такое могло случиться?
И он не мог найти сколько-нибудь разумного ответа. Казалось, будто какое-то помешательство разом накрыло их всех.
Откуда такие глупые непредсказуемые выходки? Почему капитан Тилтон повел свой отряд в лобовую атаку? Почему генерал Орвис, командующий левым крылом, вдруг затеял какие-то бессмысленные перестроения, позволив противнику расколоть его силы надвое? Как могло случиться, что благодаря нелепой случайности два крупных отряда волшебников Ордена обрушились друг на друга?
А где же был я?
И, вспоминая свои собственные распоряжения, Маркел был готов биться головой о стену. Будь я проклят! Что же это такое?
Это как принуждение... Принуждение! Если бы я не был Творцом, то заподозрил бы принуждение. Но я не чувствовал ничего. Никакая посторонняя магия не касалась меня.
Тогда что?..
И Маркел был готов благодарить всех богов сразу за то, что это же безумие захлестнуло и Падшего. Иначе сражение закончилось бы весьма быстро и очень-очень неудачно.
Он хмыкнул, вспоминая глупые и нелепые приказы Иринарха, посылающие на бессмысленную смерть сотни своих солдат.
Но что могло случиться? Почему такое помутнение мозгов?
Либо мы все коллективно сходим с ума, либо...
Волны эфира понесли в пустоту беззвучный вопль Маркела:
- Зачем? Зачем тебе все это? Прекрати играть с нами! Тебе смешно, а ведь гибнут люди. Сама судьба Мироздания висит на волоске. Прекрати свои игры!
Бездна вновь не снизошла до ответа.
- Будь ты проклята, - сквозь зубы прошипел Маркел. - Ты не оставляешь мне другого выхода...
Он медленно поднялся из-за стола и вошел в развернувшийся перед ним переход.

 

* * *
Иринарх, шаркая ногами, медленно вошел в полутемную комнату и застыл, наткнувшись на взгляд Арминии. Она смотрела на него как на привидение. Тонкие ухоженные пальцы мертвой хваткой стиснули спинку стула. А в глазах Падшей светилось странное выражение, похожее на смесь испуга и невероятного облегчения.
- Я проиграл, - стараясь не смотреть на нее, пробормотал Иринарх. - Я потерял все.
- Я видела... Как это могло случится? Что вы вообще вытворяли на Мерцающем? Что за цирк? Куда делись ваши мозги?
Иринарх мрачно пожал плечами.
- Могла бы и помочь, - вяло огрызнулся он.
Арминия медленно подошла ближе. Он уже почти ощущал на своей щеке ее дыхание.
- Не знаю... У меня почему-то даже мысли такой не возникло. Я топала ногами, швырялась чернильницами, но даже не помыслила о том, чтобы вмешаться... Почему?
- Значит, тебя это тоже затронуло.
Арминия кивнула и вдруг едва слышно прошептала:
- Я все равно рада, что ты вернулся.
Иринарх оторопело моргнул, ощущая в то же время, как в груди вспыхнуло приятное тепло. Ему хотелось обнять ее. Прижать к себе... Поцеловать.
Но... Нет! Это не я! Это не мои чувства!
Арминия несмело подняла руку, собираясь погладить его по щеке, и вдруг резко отшатнулась.
- Нет... Это не мы. Это... другие.
Она отвернулась и, кажется, заплакала. Что-то невидимое будто щелкнуло в душе Иринарха. И не обращая внимания на истошно вопивший в глубине его сознания тоненький голосок, предупреждающий о возможных последствиях, он негромко сказал:
- Возможно, нам будет легче, если мы хотя бы раз уступим своим желаниям...
Арминия обернулась. В ее глазах сквозь слезы сияла пробудившаяся надежда, смешанная с недоверием.
- Ты это серьезно?
Вместо ответа Иринарх привлек ее к себе.

 

* * *
Но вправе ли я это сделать? Даже ради спасения Мироздания, вправе ли я?
Снова и снова Маркел задавал себе этот вопрос. Даже во времена Раскола ничто подобное этой силе ни разу не вырывалось на свободу. Даже Падшие в своем безумии не посмели зайти так далеко. Или они так и не смогли раскрыть эту ужасную тайну? Если это так, тогда оно и к лучшему... Мироздание было бы совсем иным, если...
Но вправе ли я пойти на это?
Что ждет меня на этом пути? Победа или вечное проклятье?
И глядя на зажатый в руке крохотный обломок зеленоватого кристалла, он ощутил неожиданно всплывшую из глубин души уверенность.
Да. Ради жизней еще не родившихся поколений я пойду даже на это. И пусть мое имя будет проклято на века... Это должно быть сделано.
Медленно и крайне осторожно он положил на стол крохотную изумрудную искорку, от которой веяло чудовищно могучей силой. Ради этого кусочка древнего кристалла он только что снова посетил тот самый мир, где провел последние семнадцать веков. Частичка механизма, созданного его руками в далекие времена Раскола. Сердце опустевшей ловушки. Крохотная крупинка, все еще связанная с могуществом Сети.
Нет. Это был не Ключ. И даже не часть Ключа. Всего лишь кристалл, способный сконцентрировать мощь Сети на... на что угодно. И именно в этом и было его преимущество.
Именно благодаря этому ничтожному кристаллику Падшие оказались заперты на тысячу семьсот лет. Именно благодаря этой крупинке оказалось возможным вытягивать дар из их душ.
Кристалл-поглотитель. Не весь, но его крупнейший осколок.
Неведомо откуда в голове Маркела появилось знание о том, как можно еще использовать этот кристаллик. Однажды он просто осознал, что находится у него в руках. Артефакт, в котором собрались отголоски сил, выкачанных Сетью из Падших за семнадцать столетий. Чудовищные силы!
Силы, способные смять даже Творца.
Возможно, мне удастся применить его против Иринарха и Арминии. Возможно, придется придумать что-нибудь еще. Но это...
Маркел мрачно склонил голову, подавленный посетившим его видением возможного будущего.

 

* * *
Что-то изменилось! Опутывающая его незримая паутина обмякла и как-то ослабла. Барьеры падали один за другим. Свобода была близка.
И вместе с этим резко усилилось ощущение присутствия той самой другой сущности, к которой он так сильно стремился. Она была близко. Совсем близко. Он ощущал ее.
Вокруг медленно клубился какой-то необычайно ласковый туман. Счастье. Радость. Блаженство.
Она здесь!
Рванувшись изо всех сил, он ощутил, как поддается опутывающая его магия. Чужеродные заклятия сползали как шелуха с луковицы. Скоро мы будем вместе.
Вновь вернулось полузабытое уже ощущение тончайшего волоска, связывающего его с другой эфирной сущностью, которую он уже считал неизменной частью себя самого. Он ощущал ее. Боль, радость, надежда. И безграничная любовь, ради которой он боролся и будет бороться с опутавшими его заклятиями. Чтобы преодолеть заключившую его пустоту и вновь обрести свое счастье.
Барьеры поддавались! Они ослабели. Они уже почти пали!..
- Я иду!
Последним отчаянным усилием преодолев возникшую перед ним преграду, он внезапно ощутил, как его начинает медленно затягивать какая-то незримая сила. Чуждые нечеловеческие силы швыряли его как щепку в водовороте. Мимо проносились картины неведомых зданий, дворцов и величественных статуй. И лица. Незнакомые лица смотрели на него. Их губы слабо шевелились, будто эти подобные призракам воспоминания хотели что-то сказать.
Пронизывая непроглядную тьму, вдалеке показался слабый призрачно-голубоватый свет.
- Я иду!..
Неожиданно вернувшаяся память исполинской дубиной ударила его по голове. Он закричал, ощущая, как где-то далеко и одновременно с этим совсем близко беззвучно кричит еще одно эфирное существо.

 

* * *
Денгар медленно приоткрыл один глаз. Правый. Некоторое время он не видел ничего, кроме какого-то клубящегося серого тумана. Потом зрение восстановилось.
Какая-то незнакомая комната. Стол. Потертое кресло. Кровать, на которой он и лежал. За окном - безоблачное небо какого-то странного цвета. Тусклые лучи повисшего низко над горизонтом солнца.
И тишина. Мертвая тишина. Сначала он подумал, что здесь по-настоящему так тихо и только потом...
Я оглох? Почему я ничего не слышу?
Он поднял руку. Тело неохотно повиновалось, будто налитое свинцовой тяжестью.
Рука. Безусловно, моя. Вот и маленький шрамик на запястье... Но почему она будто чужая?
Левый глаз упорно не желал раскрываться.
Несколько минут Денгар лежал, пытаясь понять, что же произошло. Последнее, что он ясно помнил - это корежащая его боль и склонившееся над ним лицо-череп. Страх и ощущение полнейшего бессилия. Потом была тьма.
Тончайшей нитью пронизывала его смятую и страждущую душу любовь Виданы.
Она где-то здесь. Где-то совсем близко...
С трудом вынуждая повиноваться неподъемное тело, он повернулся на другой бок. Видана была рядом. Рассыпавшиеся по подушке волосы, спокойное лицо. Ровное дыхание говорило о том, что она спала.
Моя любовь... Моя жизнь... Мы снова вместе.
Тяжелая рука медленно поползла вперед и коснулась видневшегося из-под одеяла обнаженного плеча.
- Я люблю тебя, - хотел сказать Денгар. Вот только губы никак не желали шевелиться.
Видана вдруг потянулась и зевнула. Одеяло сползло, обнажив совершенную грудь. Ты прекрасна, любовь моя... Видана открыла глаза...
На него уставились два бездонных омута, наполненных чем-то... нечеловеческим. Чем-то чужим и совершенно незнакомым, но даже сквозь это нагромождение мрачных чужеродных образов ясными лучами просвечивала любовь. А потом, затопляя эти нечеловеческие глаза, пришел страх. Неуправляемый ужас.
Денгар попытался улыбнуться и сказать что-нибудь утешающее, но мог только смотреть. Проклятье... Да что это со мной?
Резко оттолкнув лежащую на ее плече руку, Видана села и, схватив его за плечи, изо всех сил встряхнула. Ее губы шевелились, произнося какие-то слова. Денгар напрягся, всеми силами стараясь понять, услышать... Внезапно вернулся слух.
- ...проснись! Немедленно просыпайся!
Но я же не сплю...
- Что?.. - вдруг произнесли его губы. - Что случилось?
Кто это сказал? Разве это я?..
Он почувствовал, как открылся левый глаз, но ничего не изменилось. Ничегошеньки. Против его воли поднялась рука и странным неестественным движением потерла принадлежащий ему правый глаз.
- Что происхо... А-ааа!!
Одеяло отлетело в сторону. Внезапно очутившись посреди комнаты, Денгар так и не смог понять, как же он там оказался. Последнее, что он запомнил - это наполненные тревогой и испугом глаза не-Виданы.
А потом чужая несокрушимая воля вновь смяла его и зашвырнула обратно во мрак. Мгновенно поднялись прежние барьеры, налившись невиданной силой. Паутина чужеродных заклятий снова оплела его пытающуюся сопротивляться душу.
Опутанный миллионами незримых нитей, связанный могучими заклятиями, запертый внутри самого себя... Денгар хотел бы завыть от ужаса, зарыдать... Но даже этого последнего утешения он был лишен.

 

* * *
Иринарх широкими шагами ходил из угла в угол, скрежеща зубами. Арминия молча стояла у окна, слепо глядя на бескрайнюю пустыню, расчерченную длинными тенями.
- Вот, значит, как. Какой-то... смертный... смеет лезть наружу, пока я сплю! Это... Это... Проклятье, я найду способ избавиться от него. Я это сделаю! Это тело мое. Оно мое!
- Вряд ли это на самом деле так, - негромко произнесла Арминия. - Мы просто живем в этих телах. Правим... Временно. Возможно, нам не следовало вообще связываться с обменом тел, но...
- И остаться жить в тех рассыпающихся песком развалинах? Нет уж! Настоящее живое тело мне нравится гораздо больше. И если обитавшая в нем раньше душа смеет выползать наружу... Я придумаю, как от нее избавиться. Навсегда!
- Уже слишком поздно, - спокойно заметила Падшая. - Теперь ты не сможешь уничтожить душу смертного, не затронув своей собственной. Они практически слились.
- Всегда можно найти способ. - Иринарх зло ощерился. - И я его найду. Этот человечишка еще пожалеет, что напомнил о себе. Я выдеру его сущность и вселю в тело какого-нибудь чудовища... песчаного слизня, к примеру. Пусть там он и плачется о своей утраченной любви. И тебе советую сделать то же самое, иначе остаток жизни будешь страдать любовью к какому-нибудь слизистому мешку со щупальцами.
Арминия отвернулась и сердито сжала губы. Да, прежний Иринарх, наполненный злобой, вновь пробудился ото сна. И он ей не нравился. В глубине души - своей души, а не той девчонки - она понимала, что новый Иринарх, тот, с которым она провела ночь, нравится ей гораздо больше.
Подойдя к окну и выглянув вниз, Падший Творец презрительно фыркнул при виде царившей во дворе крепости привычной суеты.
- Людишки. Повсюду людишки... Почему мы все еще сидим в этих пыльных комнатах, а не готовим свой дворец, откуда потом будем править Мирозданием?
- Потому что он может нам и не понадобиться. В конце концов, существует еще и Договор. И где-то там находится Маркел...
Долгую минуту Иринарх молча смотрел на Арминию, а потом лениво процедил:
- Вижу я, что ты уже совсем не та, что раньше. Ноющая, сюсюкающая, заливающаяся слезами. Тьфу... Вспомни дни нашего заключения. Вспомни нашу клятву о мести... Договор? Плевал я на Договор. Пусть хоть все сдохнут, мне-то что? Если я не буду править Мирозданием - значит не будет никакого Мироздания. А что касается Стража... - Иринарх вдруг улыбнулся. - Давно я хотел с ним посчитаться. И сегодня, мне кажется, пришло время.
Посреди комнаты распахнулась ведущая в безграничный мрак дыра перехода.
- А ты подумай все же о нашем дворце, - бросил через плечо Падший Творец, прежде чем окаймленная голубоватым мерцанием дыра закрылась за ним.
Склонив голову, Арминия украдкой вытерла слезинку.
Ох... Иринарх, ты не понимаешь...Не нужны мне сейчас дворцы или власть над Мирозданием. Только одного я теперь хочу. Я хочу покоя. Забыть обо всех этих войнах, переворотах. Забыть об Империи и проклятущем Страже, который снова и снова встает на нашем пути.
Я хочу спокойной жизни вдали от всех этих потрясений...
Она тяжело опустилась прямо на каменный пол, прислушиваясь к упрямо зудящему где-то внутри тоненькому голоску:
- Денгар... Денгар... Где ты? Я больше тебя не слышу...

 

* * *
Тингралл медленно брел по коридорам Цитадели, направляясь к дверям находящейся в одной из башен комнаты, ныне ставшей сосредоточением последнего шанса агонизирующего Мироздания. Невеселые думы наполняли его душу неприятным предчувствием.
- Творец, - негромко бормотал он, даже не осознавая, что произносит свои мысли вслух. - Конечно же, я не сомневаюсь, что он - именно тот, за кого себя выдает. Видывал я его штучки - такое никто сейчас провернуть не сможет... Но, во имя Отца Сущего, разве Творец должен вести себя как... как полусумасшедший клоун. Что за привычку он завел? Стоит у окна и бормочет что-то, бормочет...
Решительно крякнув, Тингралл энергично потер короткие обрубки, оставшиеся у него вместо среднего и безымянного пальца на левой руке после сражения около Гилорта. Отсутствующие пальцы продолжали упорно ныть.
- Что он делает - непонятно. Ну, положим, я и не стремлюсь понимать все действия Творцов, но то, что случилось на Мерцающем...
Может быть, семнадцать столетий одиночества заставили его слегка повредиться в уме?
Тингралл тяжело вздохнул:
Сохрани нас Отец Сущего, который мертв уже много-много веков, от безумного Творца.
И будто бы в ответ на его безмолвную молитву прямо с небес прогрохотал неестественно спокойный голос:
- Тревога! Иринарх на Роднессе! Всем не-магам вернуться в свои комнаты и не покидать их до окончания сражения. Волшебникам занять посты...
Тингралл громко выругался и припустил бегом, перескакивая сразу через три ступеньки. Широкая лестница вывела его в прямой как стрела коридор, в конце которого маячила широко распахнутая дверь, около которой неподвижно застыли двое стражников. Ощутив опутывающую их разум паутину принуждения, Тингралл недовольно скривился.
Стражники даже не пытались его задержать. Тингралл влетел в комнату и остановился, тяжело отдуваясь. Нет, я становлюсь уже слишком старым для таких приключений... Маркел спокойно стоял у окна и смотрел на царившую во внутреннем дворе Цитадели суматоху.
- Что случилось? Падшие атакуют? Где Иринарх?
Вместо ответа Творец просто указал рукой куда-то вверх.
В небесах по-прежнему светило солнце. Медленно скользили пушистые облачка, несомые слабеньким ветерком. Ни малейшей угрозы.
Тингралл откашлялся и открыл рот...
Могучий удар сотряс до основания всю Цитадель. Ослепительная вспышка озарила все вокруг жгучим светом взбесившегося эфира. Будто сквозь вату до внезапно очутившегося на полу Тингралла донеслись испуганные крики. Ухватившись дрожащими руками за любезно протянутую к нему руку мраморной танцовщицы, Тингралл поднялся на ноги и огляделся.
С потолка все еще сыпалась отвалившаяся штукатурка. По столу из перевернувшейся чернильницы разбегалась черная лужа. Стоявшая в стенной нише древняя ваза вывалилась и превратилась в разлетевшиеся по всей комнате черепки.
Маркел застыл подобно каменному изваянию, даже не шелохнувшись. За окном было отчетливо видна клубящаяся вокруг Цитадели густая пыль. Прикрывающий крепость купол щита на глазах наливался какой-то густой голубизной, превращаясь в матово-непрозрачную полусферу.
- А-а...
Пол снова ушел из-под ног. Вспышка. Разлетающиеся туманом мельчайших осколков зеркала. Грохот, от которого, казалось, могли пробудиться и мертвецы.
Тингралл даже не пытался подняться на ноги. На полу гораздо безопаснее, если только потолок не рухнет... Он ощущал чудовищные силы, собирающиеся буквально над его головой. Эфир трепетал и ревел, сворачиваясь в чудовищную воронку. Маркел по-прежнему даже не шелохнулся, но Тингралл отчетливо ощущал исходящую от него непостижимо могучую силу. Даже весь Орден Очищения не смог бы собрать и половины такого количества магии.
Тингралл успел ощутить приближение следующего удара незадолго до того, как вновь содрогнулась земля, а в небо взмыл фонтан бушующего пламени.
Рев чудовищного взрыва, ощутимое шевеление несокрушимых стен Цитадели, град пробарабанивших по крышам мелких камешков. Внезапно налетевший порыв ветра, ворвавшись в комнату через разлетевшееся после первого же удара окно, принес волну опаляющего жара.
Подняв руки, Маркел высвободил силы, способные с легкостью свернуть горы. Это было не пламя, не исполинский огненный шар и не пылающая ветвистая молния. Это было... ничто. Плотный комок эфира пронизал воздух и с непостижимой скоростью исчез в пылающих небесах. А потом Тингралл ощутил какой-то слабый толчок, будто где-то далеко-далеко беззвучно лопнул исполинский мыльный пузырь...

 

* * *
Иринарх с усмешкой смотрел сверху на разлившееся под ним огненное море. Шторм магии, проносящийся сквозь его душу, ревел и рвался на свободу. Он взмахнул руками и метнул вниз небольшой сгусток силы, который с ревом помчался вниз, быстро увеличиваясь в размерах.
Даже здесь, во тьме безразличной к людским проблемам Бездны, можно было ощутить, как содрогнулся весь мир подобно исполинскому барабану. К небу взвилось жадно грызущее камень пламя, под натиском которого мгновенно исчезали леса, горели поля, и даже камень тек струйками красноватой жижи.
Только голубоватый купол прикрывающего Цитадель щита посреди этого бушующего хаоса упрямо сопротивлялся его могуществу. Но Иринарх и не ожидал, что Страж Бездны сдастся так легко.
Проклятье. Крепкий орешек... Жаль, что у меня нет Ключа. Тогда... Тогда я бы весь мир разодрал, чтобы выковырять Маркела из его скорлупы.
Он подумал было о возможности вырастить новый кристалл для создания самого могучего инструмента Мироздания, но тут же отбросил эту мысль. Понадобится слишком много времени. Все будет решено задолго до того, как я смогу взять в руки символ своей власти.
Но, может быть, этим все же стоит заняться... Хотя бы для будущего. Ведь если пролезет моя шуточка с Договором, Ключ мне понадобится. Очень понадобится. А если моя затея провалится... Иринарх не смог сдержать смех. Я умру. И все эти мелкие людишки умрут вместе со мной!
Но Ключ... Внезапно он нашел решение. Арминия! Нужно заставить вырастить кристалл эту сюсюкающую дуру. Пусть будет при деле, если она больше ни на что не способна... А потом я найду способ от нее избавиться. Навсегда.
Лишь бы только не пропустить момент... Хотя, какая разница? Все равно она не посмеет повернуться против меня. Иринарх мрачно усмехнулся. Она меня лю-юбит.
Что-то едва ощутимое шелохнулось у него внутри при мысли об Арминии... Видане... Но он мгновенно задавил этот слабый протест. Заткнись, жалкий смертный. Ты должен быть счастлив, что твое тело теперь принадлежит мне.
Слабое колебание эфира, почти неощутимое в величественном безумии кипящей вокруг магии, ясно поведало Иринарху о готовящемся против него ответном ударе.
Ну давай... Давай сразимся! Тем интереснее будет тебя прикончить...
Он вновь швырнул свои силы на просторы плывущего под ним мира. Роднесс содрогнулся. Затрепетали вездесущие нити Сети, поглощая вредоносную магию.
Как все-таки умно поступил Страж... Прикрылся Сетью Роднесса как щитом, прекрасно зная, что она поглотит часть направленной на него мощи, ослабив удар. Ненамного, но ослабив. Хотя, если бы он был умнее, то остался бы в своем неуязвимом мирке-ловушке.
При воспоминании о проведенных в боли и страданиях веках Иринарх не смог сдержать дрожь. Но вместе с этим он ощутил поднимающуюся из глубин его сущности волну пьянящей ненависти.
- Ты виновен во всем этом, Страж! Ты и только ты! И я заставлю тебя ответить за все...
О нет... Я не буду его убивать. Это будет слишком просто. Я хочу взять его живым, хочу выжечь его дар. Хочу смотреть, как он корчится... Человеческое сознание не способно представить себе все те пытки, которым я подвергну его. Проклятый дурак сполна расплатится за каждую минуту моих страданий!
- Ты слышишь меня, Страж? - Издевательский смех Иринарха пронзил безмолвие Бездны. - Ты поплатишься за все. За все! Твое бессмертное тело станет твоим проклятьем. Ты будешь страдать вечно!
Будто в ответ на его щедро напоенный злобой призыв, из-под кипящего моря пламени взлетел сгусток плотно свернутого эфира. С усмешкой Иринарх отметил, как жадные щупальца невидимой и вездесущей Сети вытягивают мощь этого пронзающего небеса шара. Щит работал в обе стороны.
Пузырь магии беззвучно лопнул. Толчок оказался настолько силен, что едва не проломил выставленную Иринархом защиту. Тряся головой и пытаясь унять мельтешащую перед глазами круговерть, он усмехнулся.
- Тем лучше, Страж. Сопротивляйся! Нападай! Ты только продлишь свою агонию. Ты обречен. Клянусь тебе именем самой Бездны, что вырву твою жалкую душу...
И Падший Творец снова выпустил исполинский шар жидкого огня.
Угасающее уже пламя вокруг Цитадели взревело с удвоенной яростью.

 

* * *
Его снова окружало безмолвное и непроницаемое ничто. Опутанный мириадами невидимых нитей, запертый за непроницаемыми барьерами, Денгар лихорадочно ощупывал неосязаемые стены своей тюрьмы. И если раньше его желание обрести свободу было инстинктивным, то теперь...
Вернувшаяся после того минутного прорыва память так и осталась с ним. Он помнил все. Все то, что помнить не желал.
Нечеловеческие глаза Виданы, сквозь которые на него смотрело что-то невероятно древнее и могущественное, жгли его душу. Снова и снова он задавал себе один и тот же вопрос:
- Что я могу сделать? Как мне, не имеющему даже тела, бороться против непостижимой силы Падших Творцов?
Воспоминание о том, что случилось в том безымянном мире целую вечность назад пришло к нему вместе с ужасом и отчаянием. Он вспомнил свое бессилие и издевательский смех иссохшейся мумии... А потом обтянутый полопавшейся кожей скелет упал и рассыпался мельчайшей трухой, которую тут же подхватил ветер. Но смех продолжал звучать. Теперь уже внутри его собственной головы. И он осознал, что постепенно теряет власть над своим телом. Что-то мощное и необоримое вытеснило его куда-то во тьму, опутав множеством незримых заклятий.
Но как я смог вырваться? Он помнил медленно слабеющие стены своей невидимой клетки. Помнил отблески надежды, которые принес пробившийся сквозь непостижимое расстояние голос Виданы...
Видана... Любимая. Желанная. Я подвел тебя. Я не сумел...
Ужас вновь сковал его ледяными цепями. Падшие... Последний кусочек мозаики встал на свое место. И Денгар увидел картину чудовищного обмана, увидел всю ту цепь событий, приведшие к тому, что из многовекового заточения вырвался ужас всего Мироздания.
Падшие...
Они манипулировали им. Они использовали его. Они заставили его сделать то, что было им нужно, тихо и незаметно просочившись в темные закоулки его сознания.
Падшие...
Он вспомнил полубезумные глаза Магистра Рашира, который, даже умирая, с непостижимым упорством продолжал строить тот проклятый всеми поколениями корабль, способный нырнуть в безмолвную тишину Бездны. Он вспомнил свою радость, охватившую его при первом погружении во тьму. Казалось, тогда сбываются все мечты. Проницающее Зеркало. Отражения других миров...
Падшие...
Чертежи "Скитальца" и многочисленные схемы, испещренные непонятными символами. Невероятно запутанная система заклятий, которая намного превышала их познания. Почему я не озаботился выяснить, откуда пришла эта магия? Теперь он знал почему.
Падшие влияли на их разум. Тонко и незаметно манипулировали ими. А то неуемное любопытство, охватившее нас после первого погружения в безмолвие Бездны? А то, что никто из Цитадели так и не вмешался в наш губительный для всего Мироздания план? А тот безвестный мирок, ссылка на который нежданно-негаданно обнаружилась в библиотеке? Случайность?
Нет!
Мы служили им. Даже не понимая, что делаем, мы помогали Падшим обрести свободу.
И теперь, когда все завершилось, я получил заслуженную награду - вечное заточение в своем собственном теле. Я заслужил ее. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что в этот же порочный круг попала и его жена. Видана... Прости меня.
Если бы я мог...
Но назад пути уже нет. Денгар не знал, сколько времени прошло с тех пор, когда он лишился своего тела, захваченного могуществом тьмы. Но в одном он был уверен - в Мироздании теперь бушует война. Война, которую он породил сам. И сколько же продержится Империя против силы Падших Творцов?
Недолго. Он был в этом уверен.
Оставалась последняя надежда... Страж. Страж Бездны, который поклялся уберечь миры от гибели под пятой ужаса. Тот, кто смог заточить Падших в Сердце Бездны и добровольно нес свою бессменную вахту в течение семнадцати столетий.
Но даже если сейчас он снова встал на пути зла...
Я должен. Я должен исправить содеянное своими же руками.
Если бы я только мог вновь обрести власть над этим телом... Хотя бы на мгновение. Много ли времени понадобится чтобы найти нож?
Если это тело умрет, то и один из Падших сгинет вместе со мной.
Я надеюсь, что Видана тоже понимает это...
Прости меня, любимая, я должен умереть. Советую тебе сделать то же самое.

 

* * *
Иринарх уверенно вошел в скрытую в глубине его крепости комнату. Арминия медленно повернулась ему навстречу, но не сказала ни слова. Отметив покрасневшие глаза Падшей и обиженно надутые губы, он внутренне усмехнулся. Все идет как надо... Сбросив на пол лежавшие в кресле бумаги, он сел и откинулся назад, высокомерно окинув Арминию довольным взглядом. Губы Падшего Творца исказила кривая улыбка.
- Что ты делал на Роднессе? - Негромко спросила Арминия. - Ты закрылся от меня. Я знаю только, что была битва...
- Я просто напомнил Стражу о своем существовании. Возможно теперь, когда его логово превратилось в тлеющие угольки, он наконец-то осознает свое будущее.
- Ты уничтожил Цитадель?
- О нет... - Иринарх хихикнул. - Я всего лишь поджарил пару тысяч жителей в близлежащих городках. Чтобы Маркел ни на минуту не расслаблялся, вспоминая обо мне. И вообще, я думаю, что теперь буду убивать ежедневно... скажем по тридцать тысяч человек, пока этот глупец не согласиться на переговоры. О... Я заставлю его самого выжечь себе дар, и буду смотреть на это.
И глядя на недовольно поджатые губы Арминии, он охотно пояснил:
- Видишь ли, Страж так печется о жизнях этих никчемных смертных, что готов пойти на все, лишь бы спасти их. И это его слабость... Но что-то мы не о том беседуем. Я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделала...
Арминия резко выпрямилась, уловив мысленную усмешку Иринарха. В ее глазах на мгновение мелькнуло былое неугасимое пламя Падшего Творца.
- С чего это ты возомнил, что я буду что-то для тебя делать? Не забывай, мы равноправны...
- Были равноправны, - любезно поправил Иринарх. - Но ты хотела отказаться от нашей неоконченной работы. Честно говоря, я тоже чуть было не поддался соблазну, но теперь... Теперь все иначе. Отныне я буду говорить, а ты - слушать. И так будет до тех пор, пока ты не отринешь свое глупое... поведение.
Два Творца пристально уставились в глаза друг другу. Невидимые вихри магии медленно начали обретать форму. В воздухе запахло предгрозовым ожиданием. Напряжение нарастало.
Арминия первой отвела взгляд. Иринарх довольно улыбнулся. Все так, как я и ожидал.
- Ты слаба Арминия. Разве ты не понимаешь, что эта девчонка внутри тебя подтачивает твою волю. И пока ты будешь продолжать в том же духе... Я не могу доверять тебе.
Падшая молчала, опустив голову. Ее губы слабо шевелились, произнося какие-то неслышимые слова.
- Ты будешь делать то, что я тебе скажу. И ты подчинишься, потому что у тебя нет другого выхода.
- Я могу отречься... Вернуться к обычной жизни...
- Да-а? Если ты на самом деле так считаешь, тогда все еще хуже, чем я предполагал. Неужели ты думаешь, что у Падшего Творца есть другой выход? Мы обрекли себя на этот путь тысячу семьсот лет назад. Ты не можешь повернуть время вспять. Ты не можешь вернуться. Как, по-твоему, отнесутся к тебе смертные? Что сделает Страж, завидев тебя?
Арминия отвернулась.
- Ты подчинишься. Поняла?
- Да, - прошептала она. - Я сделаю то, о чем ты просишь... Иринарх.
На мгновение Падшему показалось, что Арминия чуть было не произнесла какое-то другое имя. Нет... Это вряд ли. Распад личности не мог еще зайти так далеко... Или мог?..
- А теперь выслушай то, что я тебе скажу...

 

* * *
Арминия, слепо смотря перед собой, шагнула вперед и, запнувшись о порог, едва не упала. Тоненький голосок внутри ее разума, не умолкая ни на мгновение, продолжал что-то стенать, но теперь, приглушенные яростью и раздражением, его слова превратились в едва различимое жужжание, которое Падшая с легкостью игнорировала.
Да как он посмел?.. Я не какая-нибудь девка, которой он может указывать. Я Творец!.. На мгновение она осеклась, а потом поправилась. Падший Творец. И пусть прошли века... Пусть я изменилась... Но сила остается моей. Мощь Творца все еще во мне.
Я ничуть не слабее его...
Но почему? Почему я уступила ему? Почему я не посмела поднять на него руку? Почему? Почему?
Подойдя к окну, она мрачно уставилась на сползающее за горизонт солнце и избороздившие пустыню длинные тени. Рев. Крики. Грохот и лязг. Невообразимый шум, который производила многотысячная армия, отправлявшаяся в поход, казалось, был слышен даже в другом конце Мироздания.
Там, окруженный десятками подобострастно согнувшихся людей, стоял Иринарх, от которого веяло такой грозной готовностью, что Арминия даже поморщилась. Но больше всего ей не понравилась наполняющая эфир жгучая ненависть, направленная против... против Стража.
Если он схватится с Маркелом всерьез... Арминия не стала бы так уж безоглядно верить в победу Иринарха, но и отбросить эту возможность она не могла. По ее расчетам шансы были примерно равны.
Если Иринарх победит... Она прекрасно сознавала, что тогда станет ему уже не нужна. Я, вероятно, окажусь следующей. Сейчас этот дурак рвется к единовластию... Если он победит, мои шансы продержаться хотя бы год-другой практически равны нулю.
Но если же победит Маркел... Арминия не имела ни малейшего сомнения, что Страж на этом не остановится, а вступать с ним в драку ей почему-то совершенно не хотелось. И не потому, что она боялась проиграть. Нет... Просто из глубин души вдруг выползло какое-то стойкое отвращение к этому бессмысленному противостоянию.
Что же мне делать?.. Прокручивая в голове возможные варианты, она даже не заметила, что зудевший где-то глубоко в ее голове голосок вдруг умолк. Ее незримая соседка тоже думала о чем-то своем.
Отголоски мыслей свивались и переплетались. Медленно ползли минуты.
Наконец, Арминия встряхнулась и глубоко вздохнула. В данной ситуации лучшим вариантом было бы нанести первый удар, но поднять руку на Де... Иринарха она не могла. Если бы была возможность заставить его отступиться... Но нет.
Приходилось выбирать из двух зол. Маркел или Иринарх. И тот и другой не станут с ней церемониться. Конечно, не следовало забывать об еще одной угрозе, столь же неминуемой и неотвратимой, как война. Договор...
- Ты могла бы вернуться к людям, - пропищал в ее голове тоненький едва различимый голосок. - Вернуться... Понести наказание... Жить среди смертных как одна из них...
Падшая хмыкнула.
- Ты ничего не понимаешь, девочка. Если бы все было так просто. Иринарх прав - у меня нет пути обратно. Маркел, Иринарх, Договор - это три стены, которые рано или поздно раздавят меня. Выхода нет.
Видана замолчала, будто обдумывая что-то. Арминия усмехнулась. Я и в самом деле сошла с ума. Теперь уже начала разговаривать сама с собой. Она ощущала уже практически разорвавшиеся барьеры, удерживавшие внутри нее ту эфирную сущность, что некогда владела этим телом. Она могла укрепить их, но... не хотела.
Не хотела становиться такой же опьяненной злобой бездушной куклой, которой стал ведомый чувством мести Иринарх.
Она хотела умереть. Уйти в вечное спокойствие Бездны.
- Прости, девочка. Я не должна была так поступать с тобой... Договор прав. Мое время ушло. Я подчинюсь неизбежному.
Но прежде чем покинуть этот мир, следовало сделать еще кое-что. Иринарх запретил мне покидать Крепость? Я соглашусь с ним... Пока.
И потянувшись сквозь безграничное пространство между мирами, она, наконец, нашла то, что искала.

 

* * *
Он ждал во тьме. Ждал того момента, когда Определяющая Реальность сможет точно указать путь, по которому пройдут грядущие дни человечества. Он видел внезапное пробуждение запертого в своем собственном теле Денгара. Видел внезапную вспышку ярости, овладевшую Иринархом. Видел, как тот вынудил Арминию подчиниться своей воле.
Сколько же усилий потребовала эта комбинация?.. Сколько же жизней я отправил во тьму, чтобы подтолкнуть Определяющую Реальность к этому пути?.. Сколько же раз я мимолетно касался сознания Творцов, чтобы успеть отпрянуть прежде чем они почувствуют мое присутствие?
Ну почему все пути изменения прошлого неизменно ведут через войны и кровь? Почему именно сражения считаются опорными точками Определяющей Реальности?
Он знал ответ, но это не мешало ему предаваться унынию. Игра... Все это замысливалось всего лишь как игра. Развлечение...
Скольких я убил на этот раз, возвратив Иринарха в прежнее состояние? Можно было узнать точную цифру, но он не хотел этого. Кровь тянется за мной из Эпохи в Эпоху. Первая Эпоха. Вторая. Третья... В каждой десятки веков. Войны. Страдания. Хаос. Таково мое будущее?
Не лучше ли покончить с этим раз и навсегда?.. Нет! Я не могу. Я страж на границе двух реальностей. Я - Посредник. Я тот, кто вне правил этой чудовищной игры... Это мой долг. Следить, защищать, ограждать человечество от него же самого... И от Бездны...
Но даже я не уверен в успехе.
Я сделал все, что мог.
Но все еще неясно, пройдет ли Мироздание Критическую Точку или канет в небытие. И хотя пока все идет так, как нужно... Он поглядел на съежившуюся на простом деревянном стуле Арминию и кивнул.
Голоса внутри него молчали, не решаясь нарушить мрачное молчание.

 

* * *
Сплошная спекшаяся в однородную стеклянистую массу равнина. Ни следа от бытовавшего здесь некогда города. Города, который был заблаговременно выселен согласно приказу Маркела.
Стены Цитадели были покрыты копотью и оплавлены. Кое-где кладка осела и сползла какими-то уродливыми потеками. Несколько башенок рухнули, превратившись в груду камней. Но, в общем-то, нельзя утверждать, что крепость сильно пострадала после устроенного здесь три дня назад Иринархом ада. Особенно, если посмотреть на окружающие Цитадель земли...
Три дня прошло. Три дня. А в воздухе все еще веяло нестерпимым жаром, исходящим от раскаленной земли, обжигавшей ступни даже сквозь толстые подошвы сапог. Кое-где были отчетливо видны небольшие струйки пара, со свистом вырывающегося сквозь щели в сковавшем поверхность Роднесса стеклянистом панцире.
По этой выжженной пустыне, кашляя от все еще клубившихся в воздухе облачков едкого дыма и поминутно чертыхаясь, бродили несколько солдат.
Тингралл знал, что выжженная дотла земля окружает Цитадель исполинским кругом, радиусом около двух-трех миль. Дальше - измолоченные леса, сгоревшие поля, разрушенные деревни, но со временем все это вновь вернется к прежнему состоянию, тогда как этот чудовищный круг сплавившихся камней останется здесь на долгие тысячелетия, как напоминание о безумстве Падших Творцов.
Тингралл помнил ужас и отчаяние, захлестнувшие его во время той короткой стычки Высших Сил. Помнил брошенный из окна мимолетный взгляд на затянутую густым покровом дыма багровую массу, окружившую все еще содрогающуюся Цитадель. Помнил безжизненный взгляд Маркела, когда тот сообщил ему о погибших близлежащих городах и деревушках.
"Волею Созидающего"... Именно это произнес Творец, глядя на лежащий на ладони малюсенький зеленоватый кристаллик. "Волею Созидающего".
Заслышав хруст спекшегося камня под чьими-то ногами, Тингралл обернулся. Подошедшая Филара, которая после бегства с Амасиониса осталась в Цитадели и работала теперь на кухне, едва слышно вздохнула.
- Я только теперь поняла, о чем он говорил... Не вмешиваться... Не вступать в битву... - Она заметно поежилась, хотя земля под ногами все еще дышала жаром словно некая исполинская печь. - Как мы можем рассчитывать на победу, если они?.. Такая сила...
Тингралл пожал плечами.
- Надеяться. Мы можем только надеяться.
- Отец Сущего... - Филара закашлялась. - Я не хочу чтобы мой сын жил в мире, где правят те, кто способен на такое. Что значит жизнь смертного для вечного Творца?..
Тингралл запоздало понял, что дочь его давно умершего друга говорила не только о Падших.
- Что я могу сделать?.. - Она требовательно схватила его за рукав. - Скажи мне, что мы можем сделать, чтобы не дать Творцам окончательно разрушить миры?..
Вновь услышав хруст крошащейся под ногами корки, Тингралл с облегчением перевел дух. Можно было не отвечать... Не отвечать на вопрос, на который он не знал ответа.
Из медленно скользящих над землей облаков дыма вышел молодой парень в простой крестьянской одежде. Ничем не примечательное лицо, руки, более привычные держать мотыгу, чем поднимать меч, потертые сапоги, обмазанные засохшей грязью. Обычный уныло волочащий свою однообразную лямку крестьянин, какого можно было встретить в любом месте Мироздания.
Вот только что он делает здесь?..
Тингралл нашел ответ в тот же миг, как почувствовал исходящую от юноши омерзительную магию принуждения. Принужденный... Марионетка на ниточках. Обратив внимание на слабо мерцающую в глазах искорку, он уверенно кивнул. Принужденный.
Вот только было в этом парне что-то странное... Тингралл уже видывал десятки таких безвольных кукол. Они не вызывали в нем особой приязни к используемым Маркелом методам, но стали уже чем-то... привычным и обыденным. Полулюди... Глаза, уши и карающие руки Творца.
А этот был другим. Принуждение, но какое-то... иное.
Понимание пришло к стареющему волшебнику, когда между ним и принужденным оставалось не более десятка шагов. Принужденный... Принужденный не Маркела. Падшие!..
Оттолкнув в сторону ничего не понимающую Филару, он непослушными трясущимися руками вытащил свои шрокены и...
Принужденный остановился и, склонив голову набок, как-то задумчиво посмотрел на представших перед ним людей.
Тингралл нервно сглотнул, ощущая исходящую от принужденного скрытую силу. Магия рвалась на волю, требуя немедленно поразить незваного пришельца. Шрокены выплюнули два призрачных лезвия, способных с легкостью резать камни. Кольцо Раканаса облекло своего владельца дымкой защитного волшебства. Но способно ли это остановить его?
Но принужденный и не собирался нападать. Все так же чуточку насмешливо он смотрел на Тингралла. И молчал.
- Что тебе надо?.. - Тингралл даже не узнал свой собственный голос, настолько странно тот прозвучал. - Зачем ты здесь?
- Хм-м... Кхм... Смертный... Я всего лишь хочу поговорить. Отведи меня к твоему хозяину...
- Нет у меня хозяина! Я не раб... в отличие от тебя.
- Неважно. Я хочу говорить с Маркелом, - парень усмехнулся, - Волею Созидающего...
Филара, поняв, кто стоит перед ней, медленно попятилась. Ее глаза были как две плошки.
- А... А-а... Иринарх... - Запретное имя одного из Падших будто само собой сорвалось с ее губ. - Ты... Иринарх?..
Принужденный нахмурился и поджал губы.
- Нет. Не Иринарх. Всего лишь Арминия... Ага. Вот и он.
Посреди круговорота света и теней прямо в воздухе распахнулась дыра, откуда повеяло спасительной прохладой. На выжженную яростью безумного Творца землю ступил Маркел. Ледяной взгляд уставился на безразлично улыбнувшегося парня.
- Говори, - мрачно процедил Творец.
- Не здесь. - Крестьянин указал на все еще колыхавшийся в воздухе проем в ничто. - Может быть, ты все же пропустишь меня внутрь?
Глядя на спокойно покачавшего головой Маркела, принужденный пожал плечами.
- Не доверяешь?.. Понимаю. Я тоже тебе не доверяю, но разве это мешает нам поговорить? Ты же можешь пришлепнуть этого человека как муху. Принужденный не опасен для Творца. Или ты боишься, что я причиню вред твоим подданным?..
Медленно и крайне неохотно Маркел кивнул и молча указал на проход. Парень радостно улыбнулся.

 

* * *
Так... похоже, мои худшие предположения начинают сбываться...
Когда посланец Арминии исчез в закрывшемся за ним переходе, Маркел, тяжело вздохнув, откинулся на спинку стула. Падшая через свою марионетку многое поведала ему. Многое, но, конечно же, не все.
Но даже в этом случае картина вырисовывалась угрожающая.
Раскол Совета породил чудовищную войну, спалившую дотла все Мироздание. Понадобились сотни лет, чтобы на древних руинах начала подниматься новая цивилизация, а теперь... Что же принесет людям раскол среди Падших Творцов?
После недолгой беседы с Арминией, Маркел понял, что назревают какие-то совсем уж необычные события. И самым странным было то, что Падшая, которая собственно и задумала создать Свободные Миры почти два тысячелетия назад и втянула в это дело Иринарха... теперь она почему-то согласилась отойти в сторону.
Он нашел ответы на многие вопросы, но вместо них поднялись еще вдвое больше новых. Почему?.. Как?.. Зачем?.. Что Падшая поведала ему, а что предпочла утаить? Почему между Иринархом и Арминией возникли разногласия, чуть не дошедшие до прямого столкновения? Как она вообще решилась пойти на сотрудничество со мной?
Арминия не просила ничего. Не требовала поблажек или каких-то уступок. Она просто прояснила некоторые моменты своей деятельности, раскрыла планы грядущей кампании Иринарха и... сообщила, что принимает Договор.
Что она хотела этим сказать? Какие скрытые пружины приведены в действие? Обман? Ловушка?
Многое сказанное Падшей в этой комнате несколько минут назад Маркел уже знал. Кое о чем - подозревал. Но некоторые моменты стали для него настоящим откровением.
Что изменилось?.. Он помнил жгучую ярость Падшей и ее искреннюю жажду свободы. Он помнил... Но теперь все иначе. Что изменилось? И пусть Арминия не собиралась переходить на его сторону, но все же... Если то, что я сегодня услышал правда, значит, у меня остался один враг.
Арминия примет Договор. А Иринарх?..
Или это все-таки ловушка? Какая-то хитроумная западня?
Зачем?.. Зачем Арминия хотела, чтобы я нанес удар по их Миру-Крепости? Почему она обещала ослабить прикрывающий мир щит, только чтобы дать мне возможность...
Что она хочет?
И идти ли мне ей навстречу?
Великая Вечность... как же все сложно.

 

* * *
Шихнас горел. Горели леса, горели поля, горели многолюдные города и крестьянские деревни. Многоглавая орда Иринарха упрямо перла вперед, безжалостно подавляя малейшие вспышки сопротивления, оставляя за собой груды обезображенных трупов.
То же самое происходило и на Уцеласе, на Пирту, на Поднебесном... Хоровод лун, мельтешащий в небесах Лунника безразлично взирал на скользящие в вечном сумраке тени.
Иринарх взялся за дело со всей своей решимостью, появляясь там, где его армии утыкались в какую-нибудь преграду. И тогда... взлетала в потемневшее небо выброшенная чудовищными взрывами земля, бушевало пламя, пожирая стены крепостей, тысячами умирали люди...
Все Мироздание замерло в ужасе, потрясенное жестокостью вернувшегося кошмара. И даже те, кто добровольно стал под знамена с серебряным кругом и стрелой, зябко пожимали плечами.
Молчаливо сидел в своей скрытой в недрах Цитадели комнате мрачный Маркел, не сводя пустого взора с лежащего перед ним зеленоватого кристалла.
Не менее мрачно смотрела в окно Арминия, обозревая освещенный вечным закатом горизонт. Ее сердце жгло неприятное предчувствие.
Терпеливо глядела из мрачных глубин Бездны на всю эту чудовищную картину неведомая сущность, ближе всего подошедшая к принятому в Мироздании понятию всемогущего и всевидящего бога... Голоса молчали. Сущность мрачно смотрела на царившие в мирах смерть и разрушения и прикидывала, сколько душ ныне были вырваны из своих тел...
Но самое тяжелое испытание для Мироздания было еще впереди.

 

* * *
Снова и снова он ощупывал невидимые стены своей тюрьмы. Его несуществующие руки скользили по несокрушимым барьерам, сделанным будто из полированной стали. Он осторожно поглаживал натянутые как струны нити эфира, пытаясь разобраться в их сложнейшем переплетении. Он изучил каждое звено сковывающих его цепей.
Денгар стремился вновь обрести свободу, получить власть над своим телом хотя бы на миг, чтобы...
Видана... Прости меня, за то, что я хочу сделать...
И если раньше он как-то сумел прорваться даже не понимая что делает, то сейчас, когда память и все его знания о мире волшебства снова с ним...
Конечно же, он понимал, что его скромные познания не идут ни в какое сравнение со знаниями Падшего Творца, но все же... И пусть Иринарх теперь настороже. Пусть он готов к моему прорыву... Надежда остается всегда.
Я должен сделать это. Ради себя. Ради Виданы... Ради всего Мироздания.
Я должен убить самого себя...
Вновь и вновь он ощупывал стены своей темницы. Без единого стона. Без единой жалобы. Он старался найти хоть малейшую зацепку, которая позволила бы ему обрести свободу. И со стороны на него взирали безжизненные глаза самой тьмы. Тьмы молчаливой, беспощадной и всепонимающей...
Неожиданно его не-руки наткнулись на нечто похожее на уходящую вдаль тончайшую нить. И хотя Денгар не видел ничего, в его воображении немедленно предстало видение угольно-черной маслянистой нити, по которой со слабым шуршанием тек эфир.
Откуда-то явилось понимание, что это именно то, что ему нужно.
Денгар осторожно потянул за нить, ощущая, как она растягивается и трепещет в его руках. Тонкая струйка магии поддалась. Одобренный, он рванул сильнее. Снова и снова.
Нить лопнула. Разорванный конец стегнул его подобно великанскому бичу.
Способна ли душа чувствовать боль? Денгар узнал ответ. Да! Способна!
Окатившая его волна пронизывающей боли парализовала несуществующие конечности, окатила его волной невидимого пламени, пронзила отсутствующий мозг раскаленной иглой.
Он стерпел это, ощущая поднимающуюся внутри радость. Первый шаг был сделан.

 

* * *
Смазанный громадным расстоянием, из-за горизонта величаво поднимался исполинский пик Поднебесного. Самая высокая гора Мироздания. Гора, вздымающаяся на высоту почти в два десятка миль. Ее вершина уходила в безмолвную тьму Бездны, свысока оглядывая этот сравнительно небольшой мир.
У подножия этого исполинского пика располагалась гряда невысоких холмов, на которых и был построен многотысячный город Ларлас - столица Поднебесного. И теперь этому городу угрожала опасность превратиться в дымящиеся руины.
Армия Иринарха приближалась, оставляя за собой полосу выжженной земли и разрушенных до основания деревень. Почти шестьдесят тысяч солдат и тварей, волшебников и принужденных.
Они избрали не тот путь. Эта дорога не приведет их к славе, а только к смерти...
Маркел стоял на вершине исполинского пика, как это уже случалось когда-то. Целую вечность назад. Поднебесный. Мой мир. Мир, созданный моими руками. Как больно смотреть, как он страдает под пятой безжалостных завоевателей... Но то, что приготовил для него я... Это стократ хуже.
Привычный шелест пустоты ласкал его изнутри. Бездна что-то неслышно шептала ему.
Нет выбора. У меня нет выбора. Иринарх ведет Мироздание к неминуемому концу. Договор должен быть заключен.
Иринарх. Средоточение всего того, что олицетворяло ужас и отчаяние. Беспощадная непобедимая сила Падшего Творца.
Арминия... Чего ты хотела добиться, придя ко мне? Ты хотела, чтобы я очистил тебе путь, уничтожив Иринарха?
Но иного выхода я не вижу. Смерть... Всюду смерть. Поднебесный сравнительно малонаселен. Всего несколько крупных городов, мелкие деревушки, свободные общины вольных поселенцев... Три или четыре миллиона жителей. Я готов отдать этот мир, обменяв его на твою жизнь, Иринарх. Я жду тебя. Я готов... Битва состоится.
Но Иринарха не было на Поднебесном. Сейчас Падший Творец находился на объятом хаосом Уцеласе, наблюдая за тем, как горит дворец наместника. Для того чтобы нанести удар, его сначала нужно было выманить...
И можно ли придумать способ лучший, чем уничтожение его армии?

 

* * *
Могла ли Филара хотя бы предположить, что ей суждено сыграть одну из центральных ролей в грядущем спектакле, знаменующем собой последние дни Мироздания? Нет. Конечно же, нет...
Цитадель вернулась к своей привычной жизни. Снова поднялись на стены несущие постоянный дозор стражи. Снова вернулись к своим трудам волшебники. Засуетились в привычных делах слуги. Мастера, кряхтя и почесывая затылки, приступили к восстановлению обрушившихся участков стены и осевших грудами камней башен.
И пусть Творец сейчас странствовал по другим мирам вместе с десятком своих помощников, но его дух по-прежнему царил над Цитаделью. О его незримом присутствии напоминали неровно мерцающие отсветы укрывающего крепость щита и десятки сновавших по коридорам принужденных. Маркел ушел туда, где сейчас снова гремели взрывы и гибли люди, а в его отсутствие Цитаделью правила... Императрица.
Впервые Филара видела ее в тот далекий и уже полузабытый день, когда пришла умолять всемогущего Творца о помощи. Сидевшая за столом женщина... Подумать только, я находилась в обществе двух самых влиятельных людей Империи и даже не знала об этом...
Работая вместе с другими женщинами на кухне, Филара не часто могла видеть кующих судьбу Мироздания людей. Ее мозолистые руки, некогда уверенно сжимающие меч, теперь были изъедены мылом и песком, которым приходилось оттирать котлы. Обычно к вечеру она уставала настолько, что едва могла переставлять ноги.
И было совсем уж странным, когда в этот жаркий вечер, вместо того, чтобы вернуться в полуподземные коридоры, где разместили прибывших с разоренного Амасиониса беженцев, она вдруг свернула в какой-то темный коридор... И не менее странным было то, что во множестве стоящие там стражники так и не остановили ее, хотя имели строжайший приказ, отданный самим Творцом - не пропускать в хранилища никого постороннего...
Филара как во сне ступала по мрачным подземельям Цитадели, спускаясь все ниже и ниже. Здесь, среди мрачных сырых сводов было прохладно. Тяжелые окованные железом двери преграждали проход в просторные комнаты, где во множестве лежали древние артефакты ушедшей Эпохи Созидания, но Филара не ведала этого.
Здесь было безлюдно и тихо.
Она остановилась перед одной из дверей и протянула руку... Дверь была не заперта. Скрипнули давно не смазываемые петли.
Комната была полна мусора. Некогда здесь хранились всяческие остатки древних времен, но после проведенной согласно приказу Маркела инвентаризации сюда свезли всякий ненужный хлам.
Что ей было здесь нужно, Филара не знала.
Под ногами хрустели какие-то обломки кристаллов, проволока стремилась опутать ее своими бесконечными кольцами... Зачем я лезу в эту грязь... Мысль мелькнула и угасла, придавленная каким-то свинцовым безразличием.
Расшвыривая ненужный хлам, она наткнулась на простенькую металлическую шкатулку, всю заросшую ржавчиной. Ломая ногти и с трудом подавляя желание воспользоваться зубами, Филара скребла крышку, упрямо стремясь добраться до внутренностей этого никчемного ящичка. Ну же... Ну... Не добившись успеха, она подняла шкатулку и несколько раз решительно ударила ее о стену. Ржавый металл треснул...
Внутри шкатулка некогда была отделана бархатом, который под действием времени и проникшей внутрь воды превратился в сплошную слизистую массу. И еще там был нож. Вернее, кинжал... Стеклянный кинжал.
Он был теплым на ощупь. Теплым и каким-то живым. Сомкнувшиеся вокруг узорчатой рукояти пальца Филары ощутили какое-то внутреннее биение, подобное пульсации крови в чьих-то жилах... Сложные противоречивые чувства заполонили устало опустившуюся на грязный пол женщину. Ледяное спокойствие и готовность ждать своего часа до скончания веков. Лень, слабость, голод... Но голод не того типа, который можно утолить при помощи куска хлеба.
Почему эта вещь оказалась здесь? Как могли волшебники Ордена упустить ее? Почему Маркел не смог ощутить в опасной близости от себя присутствие этого невероятно могущественного предмета?
Филара не задавала себе этих вопросов. Она просто встала, заткнула стеклянный кинжал за пояс и медленно вышла из темной подземной комнаты.
А через час она, наспех покидав вещи в заплечный мешок и даже не вспомнив о своем малолетнем сыне, вышла за ворота Цитадели, направив свои стопы в сторону ближайшего уцелевшего после безумной атаки Иринарха городка. И уж конечно стража не решилась остановить ее.
Хрустальный кинжал горел за ее поясом.
А из бескрайней пустоты Бездны за ней следили парящие во тьме глаза. Несуществующий некто пристально наблюдал за идущей по дороге женщиной. Пока все идет так, как надо...

 

* * *
Огромный выжженный круг уродовал землю Поднебесного. Безжалостное пламя пожрало близлежащий лесок, спалило холмы, иссушило ручей. Но не деревья и камни были его целью...
От вторгшейся на Поднебесный армии Иринарха не осталось и следа. Не только хрупкие человеческие тела, но даже доспехи и оружие превратились в пар под натиском испепеляющего огня, порожденного огромной силой Творца.
Не уцелели даже высланные в передовые дозоры отряды и многочисленные команды фуражиров - огромный круг оплавленной земли окружали несколько подпалин поменьше. Маркел действовал основательно. Ни один захватчик не должен уйти с этого мира.
А вместо них должен появиться Иринарх.
Маркел был готов к этому бою. Он ждал... Ждал долгие часы, пока медленно угасало вызванное им пламя, ждал пока прошедший дождь охлаждал раскаленную землю, ждал пока на небе снова не поднялось солнце...
Иринарх не явился.
Возможно, он почувствовал ловушку? Возможно, Арминия пытается играть сразу на две стороны? Возможно, все это - лишь чудовищной по масштабам розыгрыш, направленный на то, чтобы вынудить меня к открытым действиям?
Маркел мрачно крутил в руке маленький зеленоватый кристалл и думал.
Битва не состоялась. Иринарх, будто почувствовав возможную опасность, не посмел ступить на Поднебесный. Мало того, он даже бросил свои войска, немедленно сбежав в Крепость, укрывшись за непроницаемым щитом.
Ну что же. Тогда я просто вышибу его армии с Уцеласа и Шихнаса...
Спрятав кристаллик в маленький мешочек, Маркел встал. Пришло время открытых действий. Буквально кожей ощущая, как утекает время, он внезапно поежился.

 

* * *
Ощутив приближение того, что она так желала и одновременно с этим страшилась, Арминия вздохнула. Вместе с ней издала мысленный вздох и та поселившаяся в ней девчонка. В последнее время Падшая все чаще и чаще отмечала ее присутствие. И пусть Видана не стремилась перехватить контроль над телом, но одно только ее присутствие, подобное тяжелому дыханию стоящего за плечом незнакомца, непрерывно действовало на нервы.
Вообще-то в последнее время стало немного полегче...
Арминия усмехнулась. Ну вот, теперь я превратилась в гостью, которой милостиво разрешили попользоваться этим телом. Ну разве это не странно... Заключать перемирие с тем, кто внутри тебя?
- Мы с тобой отныне неразрывно связаны. Мы слились воедино. Две души в одном теле. И я не могу уничтожить тебя, не навредив и себе. Ты не можешь вырваться, пока я здесь... Возможно, мирное решение все же лучше, чем могучие стены и незримые путы, которыми Иринарх опутал твоего мужа.
Как всегда, при мысли о Денгаре что-то странное шевельнулось в ее душе... Или это было отражение чувств Виданы?
Решив, что разумно было бы узнать хоть что-нибудь о своей ближайшей соседке, Арминия несколько раз пыталась завязать с этой девочкой беседу. Правда особого результата эти попытки не принесли - Видана более-менее охотно могла говорить только о своем муже, да и то все время всхлипывая и стеная. Все остальные вопросы она игнорировала, видимо, надеясь хоть как-то досадить своей тюремщице...
Хотя в последнее время в вопросах, кажется, не было нужды.
Мы слишком долго пробыли вместе... Арминия обнаружила, что теперь способна плавать по волнам чужих воспоминаний, заново переживая то, что некогда случилось с этой девочкой. И смотреть на жизнь Виданы глазами Падшей было очень... Интересно? Поучительно? И грустно. Ее глаз с легкостью подмечал то, что Видане было не дано.
Старый Отец-Настоятель школы - аура усталого человека, сосланного за какую-то незначительную провинность из Цитадели и вынужденного возиться с малолетними учениками. Но все же он любил их. Любил свою работу. И даже любил Денгара и Видану, хотя никогда не позволял себе показывать этого. Совет Старших Настоятелей - шестеро молчаливых волшебников, надзирающих за порядком в этих стенах. Шесть различных аур, среди которых две выделялись своими серо-коричневыми разводами, пронизанными паутиной бесконечной черноты - затаившиеся последователи Падших, готовящиеся к возвращению своих Великих Владык. И ученики, которых они заражали мраком и ненавистью, вынуждая их к повиновению возвращающимся хозяевам... И если бы Денгар и Видана не оказались в доме Старой Паучихи, то сейчас, скорее всего, стояли бы под знаменами с серебряным кругом и стрелой на черном фоне.
Ниленна... Арминия помнила ее. Молодая и необычайно могучая волшебница, приближающаяся к стандартам ушедшей Эпохи Созидания. Они обнаружили ее слишком поздно и не сумели добровольно привлечь на свою сторону, а использовать принуждение было слишком рискованно. И тогда... Несколько прямых приказов, толчок здесь, небольшое давление там. И вот она уже перестала представлять угрозу для их планов, превратившись в неприметную отшельницу.
Орден Очищения. Высокие стены Цитадели. Лица. Сотни, тысячи лиц. И многие из них отмечены печатью тьмы. Особенно это справедливо для Магистрата, но и среди учеников уже были те, кто связал свои жизни с их волей. Одна из хорошо знакомых Видане девочек, готовящаяся стать в будущем могучей волшебницей, в свои пятнадцать лет уже всецело принадлежала Иринарху, приняв узы принуждения. Добровольно. Где она сейчас? Мертва - Маркел безжалостно вычистил скверну из Ордена. Будучи не в силах бороться с волей Стража Бездны, дочь далекого Пирту окончила свою жизнь в темнице, повесившись на собственных чулках. "Во имя Великих Повелителей" - таковы были твои последние слова... Как будто нас хоть чуточку тронула твоя бессмысленная смерть.
Любезная заинтересованность Памфила. Холодная расчетливость Тингралла. Ауры. Сотни отпечатков, навек врезавшихся в память Виданы.
Сгусток прекрасно знакомой силы. Лучи неведомой этому миру магии, проникающие сквозь камень стен и пронзающие душу всех и каждого в Цитадели. Повелительница. Будучи некогда невероятно могущественной колдуньей, она целиком посвятила себя делу их освобождения. В награду она стала... Кем? О, Вечность, кем мы ее сделали? Простым сосудом. Вместилищем с таким трудом собранных и пересланных через бессчетные мили Бездны сил. Даже принужденные имеют больше свободы, чем та, которая после долгих десятилетий подготовки стала Повелительницей. Лишившись собственной души, которую пришлось изъять, она превратилась в их голос. В их глаза. В их руки. И даже в смерти ей было отказано, потому что она, фактически, уже была мертва.
Магистр Рашир, насквозь пропитавшийся тьмой. Угольно-черная полоса принуждения, крушащая его волю с неумолимостью лавины. Эпизодические вспышки просветления, когда Иринарх немного отпускал поводья.
Арминия, горько усмехаясь, смотрела на медленно скользящие перед глазами воспоминания о том, что давно уже кануло в Бездну.

 

* * *
Но этот процесс не был односторонним. Арминия даже не подозревала, что Видана тоже способна на подобное кощунственное вмешательство в самые сокровенные тайны чужой души.
Лишенная всего, что у нее было. Лишенная даже ставшего для нее дороже жизни голоса Денгара, Видана смотрела на отражения давно минувших веков и испытывала исключительно сильное желание завыть.
Рожденная спустя столетия после Раскола, она смогла на себе испытать его невыносимую тяжесть. Она видела кошмары в муках уходящей Эпохи Созидания. Видела затопившую Мироздание кровь. Видела смерть ставшую благом. Видела хаос и разорение...
Война. Война, эхо которой все еще можно услышать в любом мире, в любом городе, в любой деревушке. Война, которая вновь поднимает свою уродливую голову.
Но Видана смотрела не только на ужасы и разрушения Раскола. Единственная из смертных, она смогла заглянуть за грань времен и увидеть богатство и процветание давно забытой Эпохи Созидания.
Величественный Дворец Совета, сверкающий в лучах солнца. Роскошные дома, похожие на особняки нынешних богатеев. Статуи, фонтаны, аккуратно подстриженные деревья. Широкие улицы, по которым важно прогуливались одетые в невиданные одеяния горожане.
Улыбающиеся лица. Лица тех, кто теперь уже давно позабыт. Правители и слуги, богатые и бедные, молодые и старые - теперь о них уже никто не помнит.
Старый седой человек, опирающийся на простой деревянный посох, в конце которого закреплен какой-то кристалл. Из глубин чужой памяти медленно поднялось имя. Вассиан. Тот, кого сейчас зовут Отцом Сущего. Видана только пожала несуществующими плечами.
Все, что она знала, все, во что она верила, рассыпалось прахом. История не слишком-то любезна к истине. Люди предпочитают трактовать события так, как они им представляются, а не так, как все было на самом деле.
Маркел - Страж Бездны. Молодой парень со спокойным уверенным взглядом. Селифан - Светоносный. Широкоплечий и светловолосый. Иринарх - Кулак Небес. Падший Творец. Высокий мужчина со жгучим пронзительным взглядом и роскошной гривой темных волос.
Но Видана помнила и другого Иринарха. Того, которого она любила. Того, в ком сейчас жила душа ее любимого. Ее мужа.
Только могучим усилием воли ей удалось сдержать рыдания. Слезами тут не помочь. Я должна смотреть. Должна узнать... Найти в памяти Падшей способ уничтожить их самих.
И она продолжала смотреть.
Варварство и дикость первых веков после Раскола. Время, отмеченное бесконечными склоками, разбойничьими ватагами и процветавшим повсюду людоедством. Миры, на которые она смотрела сквозь чудовищно искажавшую увиденное призму отчаяния. Постепенно ползли года. Миновали столетия. Отчаяние медленно переросло в презрение. Багровым пламенем поднялась из глубин души ненависть к отринувшему ее миру. Желание отомстить предавшим ее смертным сделалось невыносимым. Она была готова на все, лишь бы обрести долгожданную свободу.
Она видела и понимала, что история Эпохи Времен Хаоса, которую им читали в Цитадели, не содержит в себе даже половину правды. Но сколько же истины в видении Падших?
Видана смотрела... И она хотела бы не видеть этого никогда. Именно воля Падших сформировала Мироздание. Именно силы запертых в Сердце Бездны Творцов привели к созданию Империи. Мириады невидимых ниточек опутали все Мироздание. Будучи недосягаемыми для смертных, Творцы все также как и десятки веков назад продолжали править мирами. Подталкивая, приказывая, принуждая...
Видана смотрела на мир глазами первого Императора и безмолвно смеялась. Объединитель, величайший человек Эпохи Времен Хаоса, которого почитали как полубога, оказался всего лишь заурядным грабителем с большой дороги, направляемым незримой рукой Падших Творцов.
Принужденная марионетка. Кукла.
Падшие уничтожили цивилизацию во времена Раскола. И Падшие вновь подняли цивилизацию из руин, чтобы руками смертных обрести свободу.
Мы как игрушки... Безликие и безвольные куклы, которые легко подчиняются мановению руки своих повелителей. Мы, смертные, никчемные создания, обреченные всю свою недолгую жизнь плясать под дудку играющих в свои бесконечные игры Высших Сил.
Видана плакала и смеялась одновременно.

 

* * *
Иринарх тяжело ступил на присыпанные песком каменные плиты во дворе своей крепости. Сползшее к самому горизонту солнце и царивший повсюду полумрак напомнили ему о долгих веках заточения в том проклятом мирке. Падший Творец стиснул зубы и прошипел самое грязное ругательство, которое только слышал за свою долгую-долгую жизнь.
В последнее время он был откровенно зол. Его раздражение буквально хлестало через край, молотом ударяя по ближайшим к нему людям. И многие из них так и не смогли увидеть следующий день. Без малейшей жалости Иринарх карал за любую оплошность, а иногда и просто так, чтобы выместить сжигающую его ярость. Его путь отмечали многочисленные подпалины и небольшие кучки пепла, в которые обратились глупцы, позволившие гневу Творца обрушиться на их головы.
И главной причиной этой безумной злобы стало непрерывно нарастающее давление изнутри. Проклятый мальчишка не переставал бороться. Он рвался на свободу, ломая преграды, разрывая сковавшие его незримые цепи, пробивая щиты... Убогий смертный... да как ты смеешь противиться мне?..
Но этот человечишка по имени Денгар упорно прорывался наружу. Ничто не могло остановить его надолго. Просто с непостижимым упорством он прорывался вперед. И с каждым днем сдерживать его было все труднее и труднее. Иринарх в ужасе осознавал, что почти треть его практически неисчерпаемых сил уходят на то, чтобы сдержать этого смертного на надлежащем ему месте.
Треть!
Самым невероятным образом Денгар находил уязвимые места в возведенных им барьерах. Самым чудесным образом он ускользал из подготовленных для него ловушек, способных спеленать нахального мальчишку на века. Самым странным способом он обращал могучую силу Иринарха против него самого.
Как ему это удается? Падший Творец был потрясен. Такого он никак не мог ожидать.
Затеяв эту чудовищную по своей жестокости атаку на Шихнас, Уцелас и Поднебесный, он надеялся выманить Стража из его логова. А теперь, когда это удалось... бежал, трусливо бросив свои легионы перед гневом разъяренного Маркела.
Когда Страж Бездны еще только готовил свой удар по многотысячной орде, вторгшейся на Поднебесный, Иринарх уже знал об этом. Знал, скрежетал зубами от пожиравшей его ненависти, но ничего не мог сделать. Ничего!
Я не могу ввязываться в драку, будучи настолько ослабленным. Я не могу рисковать. Я не могу...
Если этот мальчишка воспользуется моментом и прорвется... Достаточно даже малейшего отголоска силы Маркела, пробившегося сквозь мою защиту, чтобы это тело обратилось в уголья.
Иринарх вынужден был бежать. Трусливо отступить с поля боя, предоставив Маркелу творить в Мироздании все, что ему угодно.
Слаб... Я слишком слаб сейчас...
Он чувствовал конец своих притязаний на Поднебесный. Вся армия кроме двух-трех десятков растерянных и перепуганных до мокрых штанов солдат канула в разверзшейся огненной пасти. Он чувствовал как в сопровождении содрогающейся земли и озаряемое тысячами хлещущих с небес яростных молний гибнет его войско на Уцеласе. Маркел не щадил ни людей, ни тварей. Ставшие под его знамена легионеры, принужденные и волшебники сгинули в яростной стихии. Крюколапы, мечезубы и крылачи превратились в окровавленные куски разбросанной повсюду плоти. Исполинские стволы дендроидов догорали сотнями костров. И даже укрывшихся под толстым слоем почвы землероев настигло неизбежное возмездие.
А сейчас... Буквально несколько мгновений назад Маркел ступил на Шихнас, где находились около сорока тысяч его бойцов. Все они были обречены. Иринарх не мог спасти их.
Плевать... Плевать на смертных, пусть Страж делает с ними все, что угодно! Больше всего Иринарха жгла мысль о своей собственной никчемности. О своей слабости. Проклятый мальчишка...
Если бы только я мог положиться на Арминию. Вдвоем мы смогли бы одолеть Маркела... Но, превратившись в зареванную девку, Падшая утратила свое яростное и всепоглощающее стремление к победе. Теперь она чаще всего сидела у окна, слепо глядя на расчертившие пустыню тени, и украдкой вытирала глаза. Я не могу надеяться на нее. Проклятье! Не могу!!
Будь проклята эта сопливая девчонка!.. Я обойдусь и без ее помощи.
На данном этапе Иринарх не мог придумать ничего. Все его планы натыкались на один и тот же недостаток - собственную слабость. Чудовищное количество магии уходило на то, чтобы сдержать этого глупца. И с каждым мгновением ее требовалось все больше и больше. Иринарх не сомневался, что рано или поздно наступит тот момент, когда всей его силы не хватит на то, чтобы сдержать этого смертного, чье тело он захватил в том проклятом мирке...
Да я лучше умру, чем позволю смертному принять мою силу!..
Но, будь проклято все это, я не хочу умирать! Я не хочу умирать!
Оставался только один возможный выход - попытаться как можно менее болезненно для своей собственной души выдрать сущность Денгара из этого тела и... Вот только даже этот вариант натыкался на множество преград. И наиболее значимо было то, что Денгар, подпитываясь собственной силой Иринарха, стал теперь слишком силен для того, чтобы с ним можно было не считаться.
Но, если я хочу жить, у меня нет иного пути.
Я должен рискнуть.

 

* * *
Филара сидела на узкой кровати в одной из гостиниц небольшого городка, расположенного в полусотне миль от Цитадели. И она была единственной гостьей в этой некогда многолюдной гостинице. Толстощекая хозяйка с тоской призналась, что после того, как сумасшедшие колдуны спалили половину Роднесса, все ее постояльцы съехали в одночасье. И даже половина местных жителей внезапно поняла, что у них есть дела где-то в другой части этого мира. Подальше от оплавленных стен Цитадели.
Подальше от волшебников? Филара мысленно фыркнула. Как будто можно убежать от конца света...
Слухи, которые ей охотно передала хозяйка, сообщали об огромных толпах беженцев, рванувшихся к единственному общественному порталу Роднесса. Странно, но при этом известии Филара недовольно скривилась.
Почему это меня так интересует? Почему я постоянно думаю о портале?
Молодая женщина с пересекавшим щеку неровным шрамом молча сидела во тьме, не чувствуя в себе ни малейшего желания ложиться спать. За окном медленно ползла по безоблачному небу большая красноватая луна Роднесса.
Что тянет меня? Почему день за днем я иду по пыльной пустынной дороге, направляясь... Куда я иду?.. Что со мной? Филара отчетливо помнила лицо своего сына, которого пришлось оставить в Цитадели. Странно, но при этом она не чувствовала... ничего. Просто лицо. Лицо ребенка. Ничто не колыхалось в ее душе при мысли о том, что этот мальчик сейчас, наверное, бегает по полутемным коридорам Цитадели, приставая к грязным усатым дядькам в окровавленных доспехах или вечно занятым магам.
"Где моя мама? Вы не видели мою маму?"
Ничего. Не пропадет. В Цитадели с ним ничто не может случиться... Он выживет. И, может быть, я еще вернусь за ним.
Ничто не могло поколебать решимость Филары. Она должна достигнуть своей цели. Какой? Этого не знала даже она сама. Не знала. Но ее путь вел по пыльным дорогам Роднесса... Портал... Другие миры...
Ее рука вновь сжимала пульсирующую каким-то внутренним теплом рукоятку стеклянного кинжала. Это была ее самая ценная вещь, и Филара об этом прекрасно знала.
Кинжал был живым. Живым и способным узнавать ее среди тысяч других людей. Филара, никогда даже не подозревавшая о своих магических талантах, внезапно поняла, что чувствует его. Чувствует этот кинжал, как будто он стал частью ее самой.
Спокойствие. Ленивое ожидание. Ощущение какой-то нездоровой уверенности в своей непобедимости.
Голод. Вечный всепожирающий голод.
И как раз сейчас снова настало время кормить его.
Филара как во сне подняла руку и провела ладонью перед собой. В воздухе с легким потрескиванием развернулось небольшое черное как сама Бездна отверстие, окаймленное чередой неровно мерцающих огней. Новоявленная колдунья не повела даже бровью. Ее нисколько не удивляло то, что она вдруг обрела способности к созданию проколов в ткани Мироздания обычно присущие лишь тем, кто несет в себе силы Творца.
Медленно подняв кинжал, Филара, едва шевеля губами, прошептала несколько слов и с видимой неохотой разжала пальцы.
Слабо светящееся хрустальное оружие упало в неподвижно застывшее в воздухе зеркало мрака и мгновенно исчезло.
Филара сидела и молча ждала. А в воздухе перед ней слабо мерцало голубоватыми искорками отверстие, ведущее в никуда.
Кинжал вернулся минут через десять. Вынырнув из темноты, он завис в воздухе, неровно подрагивая и устремив свое острие прямо в лицо Филаре. Но женщина знала, что это оружие никогда не тронет ее. Никогда. Откуда явилось это знание - неважно. Но то что оно было истинным - несомненно.
Медленно подняв руку, Филара потянулась к подрагивающему в воздухе оружию. Кинжал дрогнул и отстранился, будто живой. Острие дрогнуло, слабо царапнув кожу на запястье повелительно устремившейся к нему руке. А потом кинжал, будто подчиняясь неизмеримо более могущественной силе, медленно повернулся и удобно лег в ладонь. Пальцы сомкнулись, обхватывая скользкую рукоять.
Теперь кинжал был ощутимо тяжелее. Рукоять буквально жгла пальцы.
Лезвие было густо покрыто кровью.
Вытерев хрустальный клинок о свою юбку, Филара откинулась на кровать и позволила себе сомкнуть глаза. Кристаллический кинжал грел ее ладонь своим неестественно-чуждым жаром.

 

* * *
- Теперь ты не сможешь меня подчинить... Слышишь меня, ты, Падший! Ты больше не сможешь удерживать меня!
Все так же клубилась тьма. Повсюду мелькали неровные вспышки - это были отголоски вызванных им самим процессов. Сила сталкивалась с силой. Эти вспышки отмечали те места, где вездесущие маленькие облачка мрака сталкивались с натянутыми им нитями. Разрушение сковывающих его барьеров шло полным ходом.
Но вместо павших преград мгновенно появлялись новые, еще более прочные.
- Я иду, Падший. И я убью тебя... Клянусь именем Отца Сущего, ты умрешь!
Ответа не было, но Денгар не сомневался в том, что Иринарх слышит его.
Могучий шквал силы пронизывал корчившуюся от омерзения душу Денгара. Поток магии, густо насыщенный ненавистью и... страхом.
Иного выхода не было... Если мои собственных жалких силенок недостаточно на то, чтобы сокрушить барьеры, значит, нужно позаимствовать силы у самого Падшего Творца. И теперь, сокрушив очередную вставшую на его пути преграду, Денгар жадно вцеплялся в питающие ее потоки эфира, переплетая их, увязывая в единый пучок, высасывая их мощь.
Иногда извивающимся как змеи и отчаянно бьющимся потокам эфира удавалось вырваться, но чаще всего их сила попадала во власть Денгара, усиливая его и все больше и больше ослабляя Падшего. Не давая Иринарху оборвать питающие его нити, Денгар жадно пил, пил, пил... Он пил подпорченную вековой злобой магию, позволяя чудовищному шквалу силы проноситься сквозь свою пропитавшуюся тьмой душу.
Сейчас он собрал уже столько магии, что мог бы с легкостью перевернуть целый мир. Эта непостижимая мощь во много-много раз превосходила его собственные возможности. Творец был могуч. Невероятно могуч. А теперь часть этого могущества перешла к новому владельцу - Денгару.
- Ты боишься меня... Я чувствую это. Ты боишься!.. Бойся меня, Падший, бойся. Скоро я соберу достаточно сил, чтобы обрести свободу. И тогда ты умрешь!
Я убью тебя, Иринарх...
Прости меня, Видана, я обещал быть с тобой до самого конца, но это важнее... Я должен умереть, чтобы избавить Мироздание от нескончаемого кошмара под властью Падших Творцов.
Чужеродная магия жгла его изнутри. Сгустки злобы и ненависти шептали ему в уши невероятно гнусные вещи, но Денгар старался не слушать их, хотя это было так тяжело...
- Возьми то, что твое по праву... - шептала тьма. - Возьми силу Иринарха... Сокруши его... Прими мощь Падшего Творца... Ты можешь делать все, что захочешь... Для тебя не останется преград... Ты сможешь изменить Мироздание... Избавить людей от страданий... Принести в миры новую Эпоху Бесконечного Процветания.... Возьми эту силу... Прими ее...
Отрешившись от ласкового голоска тьмы, Денгар вновь и вновь ударял в преградивший его путь барьер, ощущая как тот дрожит и колеблется. Магия трепетала и бурлила в его душе, загрязняя ее ненавистью и злобой.
И только воспоминания о Видане казались светлым огоньком в окружающем его темном океане нечеловеческой ярости.

 

Назад: Часть вторая Огонек в ночи
Дальше: Часть четвертая Начало начал