Глава 52
Эмма плыла по дну иссиня-черного озера, борясь с приступами морской болезни. При этом волны, которые нарушали ее чувство равновесия, раскачивались в такт какой-то странной мелодии.
В такт голоса, который то шептал, то смеялся.
Голоса сумасшедшего.
Голоса Конрада.
«Я люблю тебя, Эмма».
Эмма почувствовала невероятную тошноту, открыла глаза, и ее вырвало прямо рядом с больничной кроватью.
Все еще с помутненным сознанием, она видела мир словно через матовое стекло, но знала, кто она (изнасилованная женщина), где находится (в Парк-клинике) и что Конрад сказал ей.
– Не волнуйся, я позабочусь о тебе, – говорил он, держа ее за руку. Глубокий сон Эммы он принял за состояние полного беспамятства. – Я буду защищать тебя, как всегда это делал.
Волны забытья уносили ее все дальше. И каждый раз голос возвращал ее обратно.
Ее вырвало до того, как медикаменты успели полностью подействовать, но Конрада давно уже не было в палате.
Зато его голос остался в ее голове. Зловещий монотонный шепот воспоминания.
– Я твой ангел-хранитель, Эмма. Я приглядывал за тобой в последние месяцы, я делаю это уже целую вечность. Понимаешь? Ради тебя я убил тех шлюх. Восстановил твой брак.
Только сейчас Эмма полностью поняла смысл этого бреда. Она была еще невероятно слаба. Но психотропные средства уже не так сильно затягивали ее в свое болото.
– Я желал тебя с первой секунды, как увидел. Ты была совсем маленькая, всего три года, когда пришла с отцом ко мне в бюро. Там была почти такая же обстановка, как сегодня. Даже ковер лежал на том же месте. Ты любила играть на букве «О», но наверняка не помнишь этого, ты была совсем малышка.
«Вот почему я с самого начала чувствовала себя там как дома».
Эмма уже в этот момент попыталась открыть глаза, но у нее не получилось.
– Я сразу заметил, что твой отец не очень хорошо относится к тебе. Ты всегда искала его близости, а он оставался холодным и резким. Я же не мог показать свои чувства. Мне приходилось прятаться, чтобы увидеть тебя.
«В моем шкафу!»
– Я наблюдал за тобой, заботился о тебе, охранял и оберегал тебя. Стал твоим отцом, которого у тебя никогда не было.
Конрад не только Парикмахер.
Он был и Артуром!
Поэтому Сильвия знала его имя. Она слышала его не от Филиппа, а от мужчины, который сам себя так назвал, вспомнила Эмма собственные, сильно замедленные мысли, которые то и дело прерывались шепотом Конрада.
У них был контакт, конечно. Наверняка Конрад ходил к Сильвии, когда Эмме было так плохо. Чтобы посоветоваться, как ей помочь. Лучший друг и лучшая подруга.
– Всю твою жизнь я присматривал за тобой, моя дорогая. Как в тот раз, когда твой бывший, Бенедикт, приставал к тебе, помнишь? Я так часто оберегал тебя, ты даже не замечала этого. Позже, когда ты повзрослела, я показался тебе на глаза. Но испугался, что ты поймешь мои настоящие чувства и оборвешь контакт из-за такой разницы в возрасте.
«Но ты же голубой?»
– Я просто сказал, что гомосексуалист. Обманул тебя, чтобы гарантировать твою близость, но эта же ложь, к сожалению, разъединила нас. О, как я желал тебя. Все эти годы.
До той ночи в отеле!
– Я хотел, чтобы ты покинула Le Zen и пошла домой. К мужу, который как раз лежал в кровати с очередной шлюхой. Чтобы ты поймала его с поличным. Но ты осталась. Хотя я напугал тебя надписью на зеркале, ты не хотела уходить. Поэтому я отрезал тебе волосы, чтобы Филипп больше не хотел тебя. Чтобы больше не спал с тобой, когда ты приходишь домой.
Эмма помнила, что на этом месте Конрад кашлянул, как в ту ночь в отеле.
– Я не насиловал тебя. Просто, когда ты вот так лежала передо мной, так спокойно…
Эмму снова затошнило. Она откинула одеяло и попыталась встать, но упала рядом с кроватью.
– Нет! – закричала она голосу правды, который вещал у нее в голове.
– Это была ошибка, я знаю, – услышала она Конрада. – Но я не мог больше ждать, Эмма. Знаешь, после стольких лет воздержания это было абсолютно естественно. И это было чудесно. Прекрасно. Все случилось нежно. Настоящий акт любви.
Эмма ощутила тянущую боль в животе. Она упала на колени, и ее снова вырвало.
Когда из желудка больше нечему было выходить, исчез и голос в ее голове, как будто Конрад вышел из ее тела с последней каплей желчи.
Тяжело дыша, она подтянулась за подоконник и посмотрела на улицу.
Она ожидала, что увидит Конрада в парке, как он, улыбаясь, помашет ей рукой, но за окном был лишь заснеженный зимний ландшафт. Заячьи следы на снегу. Фонарь, отбрасывающий мягкий свет.
И автомобиль.
Старый «сааб», покрытый снегом, стоял на парковке клиники, там, где обычно паркуются только главврачи.
Эмма посмотрела на дверь, вытерла рукавом ночнушки слюну с верхней губы и приняла решение.
