Следующий день начался с хозяйственных хлопот. Завтрак был приготовлен из остатков старых запасов, после этого Медведь продолжил издеваться над манипулой, мы же с Турбо подхватили один из щитов и отправились в город.

Чтобы не таскать тяжесть по всему кварталу мастеров, естественно, начали с посещения мастерской, где делали щиты.

Поначалу я принял мастера Брухта за гнома, но это было только первое впечатление. Впервые я серьезно сравнил Турбо с человеком – раньше не было ни времени, ни желания. В глаза бросались лишь некоторые различия – слишком мясистый нос гнома, большие, даже чересчур, уши, да и с глазами что-то не так. Когда Турбо не слишком хмурился, было видно, что зрачок в его карем глазу чуть вытянут. Не то чтобы вертикальный, как у кошки, но и не полностью круглый. Все остальное было как у обычного человека его габаритов. Дикие тоже не особо отличались от людей. Там из различий вообще лишь чуть зеленоватая кожа и острые зубы. В остальном дикие были аналогом людей, увеличенным процентов на двадцать.

– Ну и чего пялимся? – недовольно проворчал мастер щитов и на всякий случай добавил: – Господа хорошие.

Такое приветствие меня насторожило, а вот гному почему-то понравилось, и он одобрительно крякнул.

– Нам нужны щиты, – сказал я, внимательно глядя на мастера.

– Выбирайте, – сделал он приглашающий жест.

А выбирать было из чего. Во дворе мастерской – на стенах, ограде и, кажется, по всем поверхностям внутри дома, были развешаны разнокалиберные щиты, но чего-то похожего на скутумы не наблюдалось и в помине.

– То, что у вас есть, меня не устаивает, – огорченно покачал я головой и указал пальцем на щит, который мы оставили у ворот.

Мастер озадаченно подошел к щиту, за которым мог скрыться полностью, и с недоумением посмотрел на меня.

– И кто ж будет таскать такое?

– Дикие.

– Задачка, – пробормотал Брухт.

И все же профессионализм взял свое. Мастер поковырял доски щита ножичком, чему-то хмыкнул и с решительным видом повернулся к нам:

– Вижу, что это сколачивали на скорую, причем кривую руку.

Гном возмущенно фыркнул, но я жестом остановил его ответный выпад.

– Вы правы, мастер, а нам нужно такое же по габаритам, но немного загнутое по бокам. Нужна еще жесткая деревянная ручка горизонтально земле, надежные кожаные крепления и вертикальный захват. Плюс к этому – крепления для трех дротиков.

– Да уж, задачки вы ставите, господин хороший.

– Плачу серебряный данг.

Глаза мастера удивленно расширились, а Турбо злобно зашипел, поэтому я быстро добавил:

– За четыре щита.

– За два, – быстро сказал мастер, но тут в дело вступил гном:

– За четыре, и то только потому, что мой командир уже сказал свое слово, хотя лучше бы помалкивал.

И тут двое коротышек начали яростно спорить, но меня волновал другой вопрос:

– Мне нужно шесть десятков щитов, когда сможете их переделать?

Гном по инерции пытался продолжить торг, а вот мастер завис:

– Шесть десятков?

– Да, и желательно поскорее.

– Так тут над одним работы на день!

– Берите помощников, приглашайте конкурентов, но за неделю должны управиться, и мы сойдемся на серебряном данге за три щита.

– Илья! – Терпение гнома лопнуло. – Шел бы ты отсюда!

– Сейчас пойду, точнее, пойдем. У нас много дел и мало времени, хватит его терять. – Приструнив своего префекта, я вновь обратился к мастеру: – И коль уж вы будете раздавать заказы, пригласите того, кто сможет сделать две сотни древков для дротиков. Они должны быть почти стандартными, только больше на пятую часть и тяжелее в два раза.

Мастер сначала готовился препираться, но, видно, быстро просчитал в уме свою прибыль и согласился. Очевидно, в этом городке работы не так уж много.

– Наконечники мы занесем завтра, – сказал я и добавил, чтобы совсем уж не доводить гнома до бешенства: – Цену за дротики обсудите вот с этим сердитым господином. Все, Турбо, пошли, у нас действительно много дел.

Почти весь день мы договаривались с различными мастерами, армейскими кладовщиками и другим очень неудобным в плане переговоров народом и под конец абсолютно измотались. Но в итоге удалось достать почти все. Уже к середине дня берег «нашего» ручья украшали стоящие ровными рядами палатки. Четыре из них заняли легионеры. По одной досталось разведчикам, штурмовикам и приору с центурионами. В восьмой разместилось начальство – то есть я, Турбо и Лек. Также каждый дикий получил плащ из плотной ткани и плетеную циновку, которая удобно сворачивалась и крепилась к матерчатому рюкзаку.

В плане боевого снаряжения мне все же удалось решить проблему с защитой головы. Трофейные шлемы на диких не налезали, а переделать их оказалось намного сложнее, чем склепать из разных частей защиту для наших штурмовиков. Зато в закромах армейских складов нашлись трофейные шлемы тальгийской пехоты – кожаная основа и набор металлических блях на ней. Несколько движений ножом позволяли расширить головной убор до необходимых размеров.

Как ни странно, установка палаток не стала проблемой. Дикие быстро разобрались с системой завязок и подпорок, даже мы с Тубро возились дольше. В конце концов, Куст пришел нам на помощь, и командирский шатер все же встал на место. Туда мы с Турбо и отправились для обсуждения наших финансовых дел.

Как мы ни старались, но денежные запасы катастрофически таяли. Дошло до того, что Турбо продал два из трофейных защитных амулетов. Это была крайняя мера, мне пришлось проститься с моей долей. Бедняга Турбо пыхтел как паровоз и так хмурился, что, казалось, у него лопнет кожа на голове, но благоразумие победило, и доля префекта пошла в общий котел. Вот именно этим отличается младший партнер от подчиненного. Все эти жертвы были направлены на то, чтобы сделать очень важный ход в наших с дикими отношениях.

Выбравшись из палатки, мы подошли к двум телегам, которые уже два часа как были нашей собственностью вместе с лошадьми. Гном забрался на телегу, чтобы смотреть на диких сверху вниз, и приготовил тяжелую сумку с монетами. Вид у него был донельзя несчастный.

– Медведь, ко мне! – громко позвал я гоняющего легионеров приора.

Снежный Медведь передал командование все еще бледному после ранения Лосю и трусцой направился в нашу сторону.

– Что случилось, вождь?

– Случилась очень приятная штука. Пришло время получки.

– Не понял? – нахмурился приор.

– Будем делить добычу.

– Какую добычу? – Прищурившийся Медведь не был похож на идиота, поэтому на вопрос я не ответил.

– Так, тебе как приору полагается пять долей, – сказал я настороженному дикому. – Турбо, деньги на бочку.

– Я порой тебя совсем не понимаю. Где ты здесь видел бочку? – горестно качнул головой гном и полез в мешок.

Через минуту мелкими кругляшками на огромной ладони дикого лежали тридцать серебряных дангов.

– Это плата за первые полгода? – все еще недоверчиво спросил Медведь.

– Нет, это ваша доля в трофеях с корабля и недавнего боя.

– Наша клятва крепка и без этого.

– Дело не в вашей клятве, а в том, как я привык вести дела. Мы делим риск, значит, должны делить и прибыль. Я вам не хозяин, а вождь, ты сам меня так назвал, и, надеюсь, это не пустые слова.

Медведь долгим взглядом попытался что-то прочитать в моих глазах, а затем утвердительно кивнул каким-то своим мыслям:

– Благодарю, вождь.

Теперь его обращение обрело какой-то иной смысл, и это стоило любых затрат. Я не раз вдалбливал в голову своему работодателю, что нет ничего важнее, чем достойная оплата труда работников. Любую экономию перекроет эффективный труд знающих себе цену профессионалов. Скажете, в постсоветских странах этот принцип не работает? С убежденными тунеядцами – да, а мастера своего дела всегда знают себе цену, и если плата окажется достойной, отрабатывают ее до последней копейки. Беда в том, что Советский Союз создал такую систему, при которой эти самые мастера своего дела стали штучным товаром, а в остальном люди превратились в массу, готовую работать за гроши, наплевав на качество работы и уважение к себе. Вы делаете вид, что нам платите, а мы делам вид, что работаем. Ну, это то, что касается моего личного взгляда на те далекие времена, а таких взглядов и мнений у людей – миллион с хвостиком.

– Строй легионеров. Пусть парни подходят по одному, – приказал я Медведю.

Было любопытно наблюдать, как диких разрывают противоречивые чувства. Это был слом шаблона, и на местах такого слома можно было встраивать новые правила и традиции, укрепить мой авторитет. Мне хотелось стать частью структуры диких, при этом оставаясь параллельной надстройкой – важной и незаменимой.

Эмоции диких били через край до самого вечера, особенно подстегнутые сытным ужином и парой бочонков пива. Жаль, что штаб легиона занимался более насущными делами, так что покой нам мог только сниться.

Решив все поточные дела и залатав прорехи в снаряжении отряда, мы вплотную подошли к моей главной головной боли в этом мире – магия.

– Так, господин магический консультант, пришла пора отрабатывать свою, как по мне, неоправданно жирную долю в общем котле, – удобно устроившись на своей спальной циновке, обратился я к настороженно притихшему Леку и показал ему связку выданных в штабе бирок. – Говори, что это за фиговины и как они работают. Кладовщик сказал, что эти штуки не дадут тальгийским магам управлять нашими дикими, как стадом баранов.

Лек сначала задумался, но под моим ободряющим взглядом расправил плечи и заговорил:

– Это самые простые амулеты защиты от ментальной магии. Они питаются от энергии тела носителя. От массовой атаки среднего мага защитят, но если в дело вступит мастер уровня моего учителя или даже слабый маг попытается взять под контроль одного дикого, может случиться беда.

– Ну и зачем мне тогда их дали?

– В бою этого должно хватить. Ментальному магу нужно время для создания заклинания подчинения. Но для боя у нас есть деструкторы, а вот если тальгийские агенты поймают кого-то из диких вдали от остальных, бирка точно не спасет.

– Значит, нам нужно что-то сильнее этих деревяшек. Сколько это может стоить?

Чуть подумав, Лек вынес печальный вердикт:

– Не меньше десяти серебряных дангов на каждого. И это лишь простейшие артефакты на основе полудрагоценных камней.

– Много, – вздохнул я. – Лек, думай, должен быть другой выход.

– Его нет, – стушевался под моим напором магический консультант.

Есть такая поговорка: невозможное делает тот, кто не знает что это невозможно. Очень часто наш мозг автоматически отбрасывает варианты решения проблемы, которые либо считаются сверхсложными, либо не отвечают определенным требованиям. К тому же в примитивных обществах работает система табу – как религиозных, так и бытовых.

Есть ли под этой коркой нужное нам решение или нет – неизвестно, но ломать ее нужно обязательно.

– Лек, я уверен, выход из этой ситуации есть, и ты его знаешь, но почему-то не хочешь нам говорить. Мне уже кажется, что я сделал ошибку, забирая тебя у бывшего учителя и доверяя такую важную должность.

Приемчик подленький и относится больше к манипуляции, чем к мотивации, но сейчас не до сантиментов. Тем более результат не заставил себя ждать.

Было видно, что Лек готов впасть в панику. Его глаза забегали и внезапно застыли, а брови нахмурились. Он нерешительно заговорил:

– Магия хаоса.

– Что за магия?

– Это старые чары, которыми пользовались жрецы и ведьмы.

– И что они могут? – поторопил я замявшегося Лека.

– Разрушать, – сказал он, но тут же исправился, понимая, что выражается слишком неопределенно. – Магия хаоса несовместима с чудотворной. Любые конструкты рядом с рунами хаоса распадаются, а могут и рвануть. Поэтому хаоситов наши маги не любят.

– Так чем эта магия может нам помочь?

– Ну, парочка рун-татуировок на черепе дикого не позволит влезть к нему в голову даже сильному магу, но нужно подобрать руны так, чтобы они не входили в контакт со сложными артефактами.

– Как насчет деструкторов?

– Они как раз создавались на основе магии хаоса, хотя наши не очень-то любят говорить об этом.

– Значит, нам нужно срочно искать хаосита. Татушка на череп наверняка выйдет дешевле, чем артефакт.

– Это очень сложно, – остудил мой порыв Лек. – Жрецов священники-чудотворцы вывели под корень. Есть еще ведьмы. Там, где не хватает лекарей-магов, они лечат травами и рисованными рунами, но чудотворцы распускают о них жуткие слухи, так что с каждым готом ведьм все меньше и меньше.

– Хорошо, завтра с утра идешь в город и спрашиваешь, где найти ведьму. Только не лезь к взрослым, аккуратно опроси подростков. Теперь перейдем к нашим трофеям. Ты уже выяснил, что нам досталось?

– Да, – деловито кивнул Лек и протянул руку в сторону гнома.

Турбо с трудом расставался с любыми вещами – как личными, так и общественными. Хмурясь, он вытащил из практически уже сросшейся с ним сумки небольшой сверток.

Лек осторожно развернул его прямо на полу. Ткань явно непростая – на ней были вышиты какие-то знаки, да и материал с виду дорогой. Там находились девять кулонов из драгоценных камней в разных по качеству и дороговизне оправах. Три явно алмаза в золотой оправе и на золотых же цепочках. Один рубин, тоже в золоте. А пять остальных – зеленоватые камни в серебре. Внутри всех камней постоянно кружили водовороты мелких искорок.

– Вот это, – Лек осторожно поднял за цепочки алмазные кулоны, – защитные артефакты третьего ранга. С красным камнем – тоже третьего, но боевой. Остальные – боевые второго ранга.

– А теперь для тех, кто не зачитывается магическими трактатами.

Лек хотел задрать нос, но, наткнувшись на мой насмешливый взгляд, сник.

– Все артефакты, несущие защитные магические конструкты, делятся на ранги. Ранг зависит от мощности вшитого конструкта и энергетической емкости камня. Первый ранг – это такие побрякушки в виде деревянных бирок – они не нуждаются в контроле, но и защищают лишь от слабых магических атак. Ко второму относятся более мощные включаемые артефакты. Наш деструктор должен относиться ко второму, но камни силы внутри и радиус действия переводят их в третий ранг.

– Включаемость – это то, что я думаю?

– Да, – уверенно кивнул Лек. – Контроль защиты там очень слабый, и, чтобы не расходовать энергию, их перед боем включают, а после боя выключают. Дальше идут так называемые боевые. Теперь что касается третьего уровня с белыми камнями. Эти три амулета умеют определять уровни воздействия и их суть и защищают владельца от большинства агрессивных конструктов, при этом не вступая в конфликт с безвредными, бытовыми заклинаниями.

Закончив свой монолог, Лек сдулся, словно пробитый шарик.

– Их можно надевать безбоязненно?

– Да, бывают, конечно, и привязанные к определенной ауре артефакты, но очень редко. После смерти носителя можно их выкидывать, а для наследников это очень неприятная потеря.

– Так, – принял решение я, – те, что с белыми камнями, берем я и Турбо. Один – мне про запас. Красный достанется Леку. Пять зелененьких отдадим Утесу и его напарникам.

– Хочешь отдать амулеты диким? – ошарашенно спросил гном. – Ты хоть знаешь, столько они стоят?

– Не дороже жизни наших товарищей, – жестко ответил я, делая ударение на последнем слове.

Турбо не нашел, что возразить, лишь недовольно передернул плечами, я же вновь обратился к Леку:

– Скажи, эти артефакты смогут заменить деструктор?

– Частично, – вновь приняв позу лектора, сказал наш магический консультант. – Нужно понимать разницу в их работе. Деструктор разрушает боевые конструкты, а амулет лишь создает защитную пленку на ауре, и боевые заклинания обтекают ее, как вода – камень. Хотя деструктор все же лучше.

На этом разбор трофеев был окончательно завершен. Завтра продолжатся метания по мастерам и решение проблемы с магией хаоса. Впрочем, как раз с поиском ведьмы ждать не пришлось. Все выяснилось буквально через час.

В наш лагерь собственной персоной явился мастер Брухт в компании широкоплечего подмастерья, который тащил на спине обновленный скутум. Наши поделки мастер забрал еще утром и уже успел преобразить один из щитов. Похоже, он решил не рисковать и узнать, все ли правильно понял, представив первый экземпляр.

Понятия не имею, каким в точности должен быть классический скутум, но этот щит мне понравился. Широкие доски из обшивки корабля были разделены на более узкие и закреплены на изогнутом металлическом каркасе. По уверениям мастера, они не только скреплялись с каркасом заклепками, но и соединялись друг с другом шипами. Металлические умбоны и полосы, а также кожа обшивки были подогнаны идеально. Не забыл Брухт и о моих дополнительных просьбах. Поперек щита шла жесткая рукоять, а старые ремни были заменены на новые. Две скобы удерживали с внутренней стороны щита три готовых к использованию дротика.

– Гром! – позвал я центуриона.

Он явился вместе с пока еще бледным Лосем.

Гром как всегда был немногословен – он просто стукнул себя кулаком в грудь, показывая, что готов внимать.

– Попробуй этот щит.

Еще один тычок в грудь – и скутум перешел из рук подмастерья в руки дикого. И тут я впервые испытал гордость за своих парней. Гром с легкостью перехватил скутум и, продев руку в ременную петлю, ухватился за короткую рукоять. Он четкими движениями повторил основные действия со щитом, затем попробовал выхватить дротики из крепления.

– Неудобно, – проворчал центурион.

Мастер колобком подкатился к дикому и попросил его повторить все движения. После третьей попытки кивнул:

– Все понятно, сделаем.

Мастер замер в ожидании дополнительных замечаний, а я задумчиво смотрел на почти готовый скутум. Меня что-то смущало. Важная мысль ускользала, но была поймана, когда в памяти всплыл бой с отрядом тальгийских охотников за рабами. Тогда от копейного удара легла почти вся первая шеренга. Суммарная масса коня и всадника, помноженная на скорость, придала достаточную силу копью, чтобы пробить даже толстые корабельные доски. Мастер усилил щит умбоном и сделал его более обтекаемым, но вряд ли это поможет.

А что, если…

– Мастер, мы можем приделать к щиту вертикальный металлический уголок, чтобы копье соскальзывало в сторону.

Заметив в глазах собеседника непонимание, я быстро объяснил, что такое уголок.

– Господин, – недовольно вздохнул мастер, – мы и так работаем на пределе…

– Не нужно усиливать все шесть десятков, – остановил я возражения мастера. – Сделайте дюжину.

Мастер еще раз вздохнул, но, судя по всему, это усовершенствование не так уж сильно урезало его расчетную прибыль.

– Мы постараемся.

– Прекрасно, – кивнул я и тут вспомнил о необходимости найти ведьму. – Мастер, у вас в городке, случаем, нет ведьмы?

– Увы, была, но десять дней назад чудотворцы сожгли ее.

– Вот так запросто? – удивился я.

– Не то чтобы запросто. Был суд. Она вредила людям своим темным колдовством. Чудотворцы не могут ошибаться, – проворчал мастер, но было видно, что аутодафе не особо обрадовало местных трудяг. Да и в непогрешимость этих таинственных чудотворцев он явно не верил.

– И что, теперь людей лечат только маги?

– Ага, – чуть не сплюнул мастер. – Тех, кто может хорошо заплатить. Жаль, внучку старой Эсты забрали. Может, она и не успела научиться темной магии, а вот в травах целебных точно разбиралась.

– И куда ж ее забрали?

Мастер посмотрел на меня исподлобья. Не будь дорогого заказа на щиты, он бы точно не ответил.

– Наш главный чудотворец взял ее под свою опеку, дабы оградить от темной заразы.

Угу, знаю я таких ограждальщиков. По лицу мастера все читалось, как по открытой книге, и этот чудотворец мне уже не нравился.

Может, это глупость, но я решил вмешаться. В моем желании смешались холодный расчет и немного благородного порыва. Совсем чуть-чуть. Но перед тем как я отправился свершать подвиги, меня остановил Медведь. Всегда серьезный старшина диких вел себя странно – он откровенно робел.

– Говори, Медведь, у меня мало времени.

– Вождь, отпусти троих наших обратно в горы.

– Не понял, – нахмурился я, потому что ослаблять и без того обескровленный отряд очень не хотелось. – Поясни.

– Мы решили, что нужно отправить серебро в родные селения. Скоро зима, и там может начаться голод. Будет обидно, если мы здесь все сгинем вместе с монетами.

– Мысль разумная, – нехотя согласился я. – Кого собираешься отправить?

– Куста и двух легионеров.

– Куст – это плохо, – вздохнул я, но тут же успокоил собравшегося возразить Медведя: – Но ты прав, лучше не рисковать.

– Да, – кивнул приор. – К тому же, если честно, из Хитрого Кота разведчик лучше, чем из Куста. Его не зря так назвали.

– Тогда почему тальгийцы сумели заморочить ему голову?

– А они и не заморочили, он просто притворился.

Да уж, нужно повнимательнее присмотреться к этому котяре.

– Хорошо, делай, как задумал, – кивнул я Медведю.

В ответ он уже привычным жестом ткнул себя в грудь и быстрым шагом пошел к палаткам.

К обители городского чудотворца я направился вместе с Леком, который по пути объяснил мне особенности местной религии. Она была крепко соединена с магией. Главный культ королевства также покровительствовал всем магам. Считалось, что Великий Чудотворец был первым магом и создателем всего сущего.

Летописцы утверждали, что при жизни был он предельно добр и благороден, за что и поплатился. Жаль, что, по словам Лека, слуги Великого Чудотворца не обладали достоинствами своего господина. Впрочем, не факт, что все так уж плохо.

Увы, все оказалось еще хуже. Когда после стука в заднюю дверь большого каменного дома на пороге появился местный чудотворец, все стало понятно, так сказать, с первого взгляда. И без выдающихся способностей в физиогномике можно распознать, что перед нами – похотливый хряк.

– Слушаю? – Несмотря на все внутренние пороки, чудотворец оказался трусоватым субъектом.

На мне была дорогая одежда. К тому же из-под рукава рубахи выглядывал браслет полусотника.

– Вы главный чудотворец этого милого городка?

– Да, – кивнул он.

– Не буду ходить вокруг да около. До меня дошли слухи, что в ваши руки попал один из мерзких хаоситов. Поэтому хотелось бы узнать, на какой день назначена казнь? Я, видите ли, очень люблю смотреть, как горят эти поганцы.

Лек за моей спиной пораженно хрюкнул.

Промашка. Нужно было предупредить парня. Впрочем, чудотворец не обратил внимания на издаваемые моим консультантом звуки:

– Мы сожгли мерзкую старуху десять дней назад.

– Я говорю не о старухе. Когда сожгут девчонку?

Я ступал на тонкий лед и вполне мог навредить девочке, но другого способа раскрутить этого хряка попросту не было.

– В сожжении нет никакой необходимости, – задрав все три своих подбородка, заявил чудотворец. – Она не очень далеко зашла по порочному пути. Я лично занимаюсь ее перевоспитанием.

Мелькнувшая на толстой морде гримаса не оставляла сомнений в том, что с бедняжкой ничего хорошего не происходит. Мое желание помочь девочке крепло с каждой секундой.

– Жаль, – сокрушенно покачал я головой. – Что ж, не смею вас больше отвлекать. Мне остается только надеяться, что ваши старания не пропадут напрасно и проверка не выявит ничего предосудительного.

Я бил наугад и попал. Чудотворец побледнел. Впрочем, удар был не таким уж случайным. В организациях любого толка – коммерческих, государственных, да и религиозных, тотальный контроль, скорее, правило, чем исключение.

– Какая п-проверка? – заблеял толстяк.

– Я сказал – проверка? – Мое лицо выражало удивление максимальной степени фальшивости. – Вам послышалось.

После этого я поклонился и быстро пошел вдоль улицы, внимательно осматриваясь по сторонам. На город надвигались сумерки, так что времени у нас было очень мало.

Пожалуй, вот этот нищий вполне подойдет.

Рядом с фронтальной частью дома, в который мы стучались черед заднюю дверь, расположились классические нищие. Городок был маленьким, поэтому местных лицедеев имелось всего полтора десятка. Среди них не было ни одного настоящего калеки, за исключением одноногого старика. Но его цепкий взгляд прожженного мошенника с трудом скрывался за маской горя и страданий. Впрочем, какой театр, такие и актеры. В столице королевства нищие наверняка работали профессиональнее.

Маску вселенского горя перекосило как минимум на минуту, когда в деревянную миску упала серебряная монета.

– Благодарю, добрый человек, да снизойдет на тебя милость Великого Чудотворца за твою щедрость и сострадание.

– Заткнись, убогий, – прошипел я. – Это не сострадание, а плата за работу.

– За какую? – тут же успокоился нищий.

– Мне нужно поговорить с тем, кто держит этого городок.

Подобранное слово казалось мне верным. Так оно и вышло, хотя нищий попытался поизгаляться.

– С наместником, что ли? Так…

– Ты думаешь, я не смогу отобрать монету обратно? – перебил я нищего, словно невзначай демонстрируя ему браслет полусотника.

– Ладно, понял.

– Приведи своего главаря к мостику через ручей у Западных ворот. И желательно – очень быстро. Предложение заработать золотой данг очень горячее и может остыть.

Нищий моментально посерьезнел и начал действовать молниеносно. Он сунул два пальца в рот и свистнул. К нему тут же подбежал чумазый мальчишка. После нескольких слов, произнесенных ему на ухо, пострел рванул с места как учуявшая добычу борзая.

Мы же с Леком направились к Западным воротам. Там я отправил консультанта в наш лагерь, а сам уселся на массивный брус перил ограждения.

Все участники переговоров прибыли быстро. Из сгустившихся сумерек вынырнули три закутанные в темные плащи фигуры.

– Давай золото, – тут же заговорил самый здоровый из незнакомцев, чьи лица не давали рассмотреть капюшоны плащей.

Если честно, я немного заигрался – меня могли зарезать прямо здесь даже за простую догадку, что обещанная монета сейчас при мне. К счастью, Лек бегал не медленнее городского мальчишки.

– А в морду? – прогудел бас позади меня.

Я буквально спиной чувствовал мощь монументальной фигуры Утеса, и от этого меня пробила бесшабашная веселость, которую нужно срочно гасить.

– Чего звал? – тут же сменил тактику незнакомец.

– Ничего, – мотнул я головой, спрыгивая с бруса перил, – я рассчитывал на разговор с серьезным человеком.

– Не зарывайся, чужак, – начал заводиться незнакомец и шагнул вперед.

Вслед за ним шагнул самый низенький из троицы. В его руке блеснул нож и тут же пропал. Весь запал бандитов схлынул, потому что в темноте послышалось рычание не только Утеса, но еще и парочки диких.

Он что, приволок сюда всю штурмовую декурию?

Что примечательно, третий незнакомец оставался неподвижен, зато он подал голос:

– Угасни, Тах, – и обратился ко мне: – Я старший. Зачем звал?

Его манера общения мне понравилась, так что можно попробовать:

– Задать один вопрос и предложить работу.

– Какой вопрос.

– Как ты относишься к ведьмам?

– К ведьмам или знахаркам? – уточнил незнакомец.

– К знахаркам.

– Старую Эсту сожгли зря, – коротко сказал мой собеседник, и я ему поверил.

– Тогда хочу предложить тебе работу. Мне нужна ее внучка.

– Зачем? – неожиданно спросил бандит.

– Ну уж точно не для того же, зачем она понадобилась чудотворцу. Мне нужна знахарка и хаоситка, правда, не уверен, что бабка успела ее нормально обучить.

– Только для этого? – не унимался слишком уж любопытный бандит.

– Я нормальный муж и детьми не интересуюсь, как и мои воины, – жестко сказал я, давая своим тоном понять, что тема закрыта.

– Все так, но в храм мы не полезем, – перешел к делу бандит.

– И не нужно. Ваш чудотворец наверняка перевезет девочку в тайное место. Возможно, даже этой ночью.

– Ты уверен?

– Да. Если не перевезет, значит, у нас ничего не получится, и каждый останется при своих.

– А что делать, если все получится?

– Найдите женщину в возрасте, которая умеет держать язык за зубами и любит детей. Пусть позаботится о девочке. Идеально подойдет содержательница борделя.

– Блудница? – опешил мой собеседник.

– Да, девочке в такой ситуации нужна не брезгливая жалость, а понимание и сочувствие. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Кажется, да.

– Хорошо, – кивнул я и выудил из поясного кошеля последние пять серебряных монет в качестве задатка. – Остальное получите, когда приведете девочку. Скажем, через три дня. Или раньше, если барон вдруг надумает увести войска из города.

– Договор, – кивнув, произнес бандит явно ритуальную фразу.

– Договор, – сказал я.

Таинственная троица тут же растворилась в темноте.

Возможно, я только что сделал глупость, и потеря шести серебряных дангов, включая отданный нищему, будет наименьшей неприятностью, ведь бандит мог сдать меня церковникам. Но в незнакомом болоте нет иного способа, кроме как двигаться на ощупь, даже если норовишь угодить палкой в морду крокодила.