Часть вторая
Королевские наемники

Дружный рев и ритмичные удары по земле сотен ног стали уже такими привычными, что не могли меня разбудить. Причиной моего пробуждения стало солнце, заглянувшее под крону приютившего меня дерева. Я всегда был совой и любил поспать подольше. Впервые с момента попадания в этот мир у меня появилась возможность потворствовать этой слабости. После ночной переправы прошло три дня, и наш легион медленно двигался к месту, где теоретически сейчас должны находиться доракские войска.

Теперь чужих диких рядом со мной не было – только свои. Старшие раздумывали недолго и принесли мне клятву. Собрав из всех диких две увеличенные манипулы, я пытался сбить из них относительно боеспособные подразделения. Точнее, не я, а на удивление быстро спевшаяся парочка. Я же предавался сибаритству – такому, как дополнительные полчаса сна.

Сев на своей плетеной подстилке, я увидел, как Снежный Медведь гоняет манипулы по большой поляне в лесу, а рядом с ним вышагивает Вайлет. Он обладал легким характером, поэтому быстро отбросил все обиды и предложил свою помощь в подготовке легиона. Его советы пришлись очень кстати. Сотник заметил, что легионеры неплохо орудуют щитами, но при этом совершенно бездарно используют гладиусы, точнее, некий суррогат стандартного римского меча. Именно на первой совместной тренировке я понял, что могу отстраниться от процесса обучения. Точнее, мне придется это сделать, чтобы не мешать двум профессионалам. Мое преимущество обладания эксклюзивной информацией сошло на нет. В этот момент очень важно отойти в сторону и не тянуть одеяло на себя.

Мое пробуждение заметила Тири. Она тут же подхватила бережно накрытую чистой тканью миску и подошла ближе. Судя по перевернутым у костра котлам, дикие уже позавтракали. Теперь нашей поварихе приходилось готовить на костре – походную кухню и телеги мы бросили. Хорошо хоть Тири удалось как-то уговорить лошадей переплыть реку.

– Чудесное утро, – поздоровалась хаоситка, присаживаясь рядом.

– И тебе доброе утро, – улыбнулся я, наблюдая за тем, как Тири споро расставляет на лоскуте ткани миску, раскладывает небольшой кусочек лепешки, два яблока и луковицу.

Всегда удивлялся, как женщинам удается создавать уют даже в халупе и изысканно оформлять даже дастархан на пикниках.

– Благодарю, хозяюшка, – кивнул я заулыбавшейся и почему-то покрасневшей Тири.

Каша как всегда была выше всяких похвал, поэтому закончилась быстро, как и все остальное. Уверен, что мне была выделена усиленная пайка, и при этом я не наелся. Удивляться здесь нечему – наши припасы таяли, как снег под весенним солнцем. Две сотни прожорливых диких быстро справились с запасом продуктов. Именно это и было основной причиной того, что мы двигались в сторону доракского войска, точнее, его продуктового обоза.

Позавтракав, я внимательнее присмотрелся к маневрам на поляне.

Да уж, былое благолепие, так сказать, размылось. Скрепив рыхлое тело необученных центурий декурионами из ветеранов, удалось добиться относительного успеха, но не более того. Центурии двигались слаженно, но было видно, что они распадутся от малейшего давления. Оставалось надеяться, что, добравшись до доракских войск, мы все же получим некоторое время на тренировки. С внешним видом все было так же неоднозначно. Когда манипулы стояли фронтом ко мне, то выглядели пристойно – над ровным рядом скутумов выглядывали одинаковые пластинчато-кожаные шлемы, а снизу виднелись ноги в сандалиях. А вот при переходе центурий в режим «черепахи» в глаза бросалось, что середина «крыши» выглядит пестро и, можно сказать, убого. Там неряшливыми заплатами смешивались обычные щиты и кое-как сбитые вместе доски.

Хотя когда мы начинали, так выглядела вся масса легионеров. И ведь ничего, справились.

Глядя на маневры центурий, я захотел вмешаться в процесс, но здравый смысл говорил, что делать этого не стоит. Оба приора справлялась и без моих нравоучений – тормозила только сырость подготовки самих легионеров.

Взгляд скользнул по фигурке Тири, которая отмывала мой котелок в ручье. Лек крутился рядом с ней, при этом не догадавшись предложить свою помощь. Но меня привлекли не отношения между подростками. Котелок, точнее, его исчезнувшее содержимое, наводил на тягостные мысли.

Нужно поторопиться.

– Приоры, ко мне! – став на ноги, крикнул я.

Оба командира манипул, у которых общей была лишь должность, бодрой трусцой направились в мою сторону. Вайлет долго не мог привыкнуть к новому статусу, но успокоился, когда я объяснил, что это лишь для внутреннего пользования, да и то ненадолго. К тому же он прекрасно понимал: если бы оказался не у дел, ему было бы намного хуже.

Оба приора поприветствовали меня ударом кулака в грудь. Медведь сделал это с максимальной серьезностью на лице, а вот для сотника все было не больше чем игрой, замешенной на моей прихоти.

– Собирайте войско, мы выдвигаемся.

Медведь еще раз двинул себя кулаком в грудь и пошел к застывшим на поле манипулам. Вайлет хотел повторить маневр своего временного коллеги, но я его остановил:

– Как думаешь, нам еще далеко идти?

– Понятия не имею. Если король сейчас там, куда был вызван барон, то к вечеру будем на месте, но не уверен, что это так. Война все же, – пожал плечами Вайлет.

– Да уж, война, – проворчал я, подумав: везением будет не то, что мы найдем короля с войсками на указанном сотником месте, а то, что мы не встретимся там с главными силами кого-то из тальгийских генералов.

Надежды Вайлета и мои опасения сошлись, как тринадцатое число с пятницей. Ближе к вечеру мы услышали отдаленный грохот. Невысокие холмы и пятнами разросшиеся рощи скрывали перспективу, так что можно было надеяться только на разведчиков. Еще через час быстрого марша один из парней Кота явился с донесением. Впереди шел бой. Тальгийцы так увлеклись, что не заметили, как им в тыл вышли наши разведчики. Мало того, дикие, при всей своей неповоротливости, остались незамеченными и принесли очень важные сведения.

Там, где одна из пресловутых тысяч рек сливалась с соседней, столкнулись две армии. Доракцы форсировали два брода у излучины и сошлись с пехотой тальгийцев. Ситуация была аховой. Высоту возле брода оседлали маги тальгийцев, а пехота закрывала их от тяжелой конницы доракцев. Плохо было то, что доракский король не решился переправить магов в помощь своей тяжелой коннице. У рыцарей было два варианта: отойти обратно за реку под дождем из заклинаний и стрел либо атаковать пехоту тальгийцев.

Оба варианта не были оптимистичными. У каждого рыцаря наверняка имелась хорошая защита от магии, но она не вечна, и половина амулета разрядится до того, как их владельцы попадут под защиту своих магов или перебьют чужих. Но проблемы рыцарей – это забота короля. У меня своих выше крыши – в деструкторах осталось не так уж много энергии. И все же помочь придется.

– Медведь, Вайлет, разворачивайте манипулы! – крикнул я, жестом останавливая горниста.

Когда наш мини-легион выстроился, я вместе со штабом и отрядом Утеса встал за манипулой Медведя практически под развевающимся на слабом ветру стягом. Теперь знаменосец находился посреди манипулы в стыке двух центурий. Манипулу Вайлета подпирал штурмовой отряд Быстрого Буйвола – того дикого, который привлек мое внимание своим ржавым двуручником. После двух дней пребывания в легионе новый декурион штурмовиков не только оброс броней, но и изменил отношение к оружию. Теперь его меч яростно отражал лучи заходящего солнца.

– Вперед, – сказал я Медведю и махнул рукой Вайлету.

Относительно успешно удерживая строй и сохраняя между собой небольшой интервал, обе манипулы начали подниматься на холм.

Мой план опирался на наглость и внезапность. Два дня тренировок давали надежду только на удержание строя. Ни о какой тактике, где отдельные отряды могли стать эдакими мини-крепостями, не могло быть и речи. Впрочем, если рыцари не затормозят, а мы не опоздаем, подобное нам и не понадобится. Да, еще стоит добавить вариант, в котором разведчик Кота мог что-то напутать.

Проклятье, слишком много допущений.

Когда мы поднялись на лысый холм, стало понятно, что разведчики не ошиблись. Тут же ко мне подбежал Кот:

– Рыцари решили уходить за брод.

– Зараза! – ругнулся я и крикнул старшим центурионам: – Бегом!

Обе манипулы заволновались, как вода в потревоженной бадье, но все же сохранили свою целостность, и все благодаря бегу мелкой трусцой. Скорость, конечно, не очень впечатляющая, но все равно быстрее шага, особенно с горки.

Маги заметили нас, когда мы практически подошли к пологому подъему на их холм. В нас тут же полетели боевые конструкты. Лек и Тири отреагировали оперативно. По моей коже пробежал озноб, и огненные шары начали расслаиваться, не долетая до первых рядов легионеров. Многие конструкты вообще уходили куда-то в сторону. Оно и понятно. Одно дело – когда ты лупишь по врагу с солидной дистанции из-за спин тяжелой пехоты, а другое – встретиться практически лицом к лицу с очень непонятными дикими.

– Смерть тальгийцам! – взревел Медведь.

– Смерть!!! – слитным рокотом ответили легионеры.

Даже у меня мороз пробежал по коже, что уж говорить об изнеженных магах, но они все же устояли.

Ладно, сейчас добавим. Бежать вверх по склону тяжеловато, особенно под градом заклинаний и постоянно испытывая страх, что камни силы в деструкторах могут сесть в любую секунду.

– Дротики!

Рога еще раз взревели, и первые ряды ветеранов резко ускорились. Я даже испугался, что они выйдут из-под защитного периметра деструктора. С дружным выдохом легионеры запустили дротики. За первой волной тяжелых снарядов пришли еще пять, так что маги заняли глухую оборону и попятились за кромку холма.

Еще через минуту манипулы перевалились на другую сторону возвышенности, и я увидел поле боя. Доракская армия застыла за второй рекой справа. Тальгийская надвигалась слева, грозя раздавить начавших переправу рыцарей. Пространство между реками сейчас пустовало, но и там форсирующие водную преграду всадники не будут под защитой, и им предстоит преодолеть еще один брод. Рыцари не подкачали. Как только они увидели, что магам кто-то наподдал по корме, часть прикрывающей их пехоты суматошно начала разворачиваться. А еще как минимум половина рыцарей развернула своих скакунов и начала разгонять для удара.

В этот момент я понял, что больше не чувствую зуда на коже.

А не рано ли ребята сняли защиту?

Короткий взгляд на перепуганного Лека дал понять, что мы остались без магического прикрытия, и это очень плохо, хотя на данный момент нам ничего не грозило. Легионеры с диким ревом буквально впечатали магов в щиты развернувшихся к нам пехотинцев соперника. Через мгновение скутумы с жутким грохотом врезались в бронированные ряды тальгийцев. С не меньшим шумом с другой стороны во вражескую пехоту вгрызся стальной клин рыцарской конницы.

Все, ваншот!

Тальгийская пехота поплыла. Расколотую надвое массу как пасту начало выдавливать в стороны. Те, что были справа от нас, имели все шансы утопнуть в реке.

– Стой! – крикнул я, поняв, что сейчас мы столкнемся с рыцарями.

Медведь начал реветь как оглашенный, ему вторили трубы и вопли декурионов – масса легиона была настолько же мощной, насколько неповоротливой и инертной.

Я быстро подбежал к Вайлету:

– Давай вперед и хоть танцуй, хоть пой, но не допусти стычки с рыцарями!

Сотник кивнул и с максимальной скоростью рванул в промежуток между замедлившимися манипулами.

– Медведь, – повернулся я к застывшему рядом приору. – Перестраиваемся и быстро переходим оба брода. Пока рыцари тормозят, нам нужно переправиться первыми.

Взвыли сигнальные рога, и под вопли декурионов манипулы начали вытягиваться в походный строй. Этот маневр был отработан неплохо, так что все прошло без сучка без задоринки. Прикрывшаяся щитами колонна спокойно прошла сквозь теперь уже рыхлую массу гарцевавших на тяжеловозах рыцарей. Сначала всадников удивил бегающий практически под брюхами их лошадей сотник, а теперь шокировал спокойно и неумолимо переправляющ ийся через реку отряд диких. Хорошо хоть недавняя схватка показала, на чьей мы стороне, поэтому рыцари не напали.

Опомнились они, когда мы проходили через второй брод, и очень вовремя. Последний рыцарь оказался в междуречье, когда по оставленному ими берегу прокатилась масса тальгийской тяжелой конницы. Магов там уже не было, так что они позволили доракцам спокойно преодолеть второй брод, не решившись сунуться следом. И правильно сделали – за второй рекой стеной стояла армия Дорака. Кстати, эта стена может стать проблемой и для нас. Рыцари, обогнув притормозившие манипулы, прошли сквозь ряды пехоты, а вот мне не хотелось проверять, насколько крепки нервы у доракских вояк. Я просто позвал с собой Вайлета и вышел вперед.

Оперативно к нам подъехали десять всадников во главе с хмурым мужиком, на руке которого красовался браслет сотника.

– Кто такие? – без обиняков спросил сотник больше у Вайлета, чем у меня.

Но ответил все же я:

– Наемный отряд, прикрепленный к полутысяче барона ап Рикаса.

На этом наш разговор закончился. Всадники по знаку командира эффектно развернули своих скакунов и убрались восвояси.

Барон не заставил себя ждать, причем так торопился, что прискакал в одиночестве, без свиты.

– Вайлет, что ты здесь делаешь?!

Интересный вопрос.

Судя по вытянувшемуся лицу сотника, он подумал то же самое и явно не знал, что ответь.

– Барон, – влез я в назревающий разнос начальником нерадивого подчиненного, – думаю, сначала нужно обсудить наши дела?

– Какие дела? – раздраженно спросил барон.

– Повторный наем моего увеличившегося отряда.

– Что? – От удивления с барона слетела даже злость, но ненадолго. – Похоже, чужак, ты смерти ищешь.

– Я ищу только справедливости и соблюдения договоров.

– Это не твой отряд. Они нанялись на службу королю.

– Уже нет, – спокойно ответил я, доставая из сумки свернутый в трубочку пергамент. – Скажите, ваша милость, насколько хорошо вы знаете клятву Небесного Орла?

– Что ты несешь?! – начал свирепеть барон. – При чем здесь клятва?

– Очень даже при чем, – по-прежнему сохраняя спокойствие, сказал я и протянул свиток барону, чтобы ему было удобно дотянуться до него прямо из седла. – Вот подробное описание клятвы. Нужное место я подчеркнул.

После ночной переправы я озаботился тем, чтобы Лек записал клятву диких на пергамент. Затем она была прочтена всем старшим диких и ни у кого не вызвала возражений. Так что тут не подкопаешься. Хотя, конечно, этот товарищ наверняка попробует.

Не сумев пересилить любопытства, барон пробежал текст на пергаменте и уткнулся взглядом в подчеркнутые красным строки.

– Засунь себе это в… – начал зарвавшийся вельможа, но тут же замолчал.

Его вопль долетел до рядов диких и вызвал вполне ожидаемую реакцию. Наша спорящая троица почувствовала даже не рокочущий рык диких, а какую-то нематериальную волну ненависти. Лошадь барона вообще была на грани истерики и устояла на месте лишь благодаря опытности наездника.

– Барон, – начал злиться уже я, – вы уверены, что сможете объяснить королю, почему взбунтовался отряд, который только что помог его рыцарям?

– Смогу, – закусил удила барон, позволяя струсившей лошади попятиться назад.

– И даже то, почему ваша полутысяча сбежала от пары сотен кардаров?

О, а вот и болевая точка.

Неприкрытое забралом лицо барона буквально позеленело.

– Это вранье! – прорычал барон и тут же обратился к своему подчиненному: – Вайлет!

– Ну, может, от трех сотен, – с плохо скрываемым злорадством сказал сотник, причем не согрешив против истины.

Кардаров там было не так уж много, зато хватало магов. А вот у барона колдунов было лишь двое, да и то не самых лучших.

– Чего ты хочешь? – наконец-то сдался ап Рикас. – Больше серебра не проси, с казначеем ссориться я не буду.

– И не нужно. Отменяем старый договор и заключаем новый на всех, кто стоит за моей спиной. Просто добавим пункт о трофеях. Я больше не хочу видеть ваших жадных оценщиков. Уверен, вы сможете порадовать короля тем, что наняли настолько профессиональный отряд за такую малую плату. Наши умения он видел сам. А если не видел, скоро ему об этом расскажут спасенные рыцари. И еще одно. Формально отрядом будет командовать сотник Таркс, через него же будут передаваться все приказы.

– Хорошо, – явно ломая себя, сказал барон, и я мысленно поставил ему за это плюсик. – Договор скрепим в моей палатке.

– Извините, ваша милость, но договор мы скрепим прямо сейчас.

Мне не очень хотелось лишний раз злить начальство, но в глазах барона мелькнули нехорошие искорки, так что лучше перестраховаться.

По моему знаку Кот с напарником привычно ухватились за щит, теперь выставляя его в качестве удобной для письма столешницы. И письменные принадлежности, и новый вариант договора у меня были заготовлены заранее. Так же как еще два варианта с совсем уж жирными для легиона условиями. Увы, ситуация не предполагала подобной жадности, так что эти свитки остались в моей сумке.

Барон, по-прежнему хмурясь, спрыгнул с коня, но затягивать не стал и быстро заверил договор, припечатав свиток смоченным в чернилах перстнем с баронским гербом.

– Благодарю, господин барон, – обозначил я легкий поклон. – Какие будут приказания?

– Двигайтесь за мной, – недовольно проворчал уже легитимный командующий нашего подразделения.

Все это время стоявшие ровными рядами доракские пехотинцы то напряженно вглядывались в маневры армии противника за рекой, то удивленно косились на нас. У меня тоже появилась возможность рассмотреть новых союзников. Судя по обрывочным рассказам Лека и Вайлета, предо мной – королевские львы, регулярные отряды гвардейцев правителя Дорака Визара Третьего. Таких бойцов у короля было немного, меньше тысячи, но свой хлеб они ели не зря. Также в королевскую армию входили призванные на службу маги из тех, кто мог плести боевые конструкты, и конечно же конница поместных рыцарей. Еще были отряды наемников, в том числе диких, но пока я их почему-то не видел. Примерно таким же войском располагали и другие участники Союза трех королевств – правители Ривара и Отира. Только не факт, что они успели прийти на помощь соседу.

Наконец-то к барону присоединились его прихлебатели, и он спихнул нас на одного из помощников, а сам куда-то ускакал. Помощник быстро о чем-то переговорил с Вайлетом и тоже испарился. За время беседы они успели даже поругаться.

– Ну, что там? – спросил я у сотника, по совместительству являвшегося еще и приором легиона.

– Пока все нормально, нас определили на правый фланг полутысячи барона. Самое опасное место сейчас напротив брода, но там уже стоят гвардейцы, иначе поставили бы нас. Так что сейчас можем расслабиться.

Было видно, что сотника что-то гнетет, и это что-то он узнал из разговора с суетливым помощником барона.

– Вайлет, не мучайся. Говори как есть. У тебя явно плохие новости.

– Не то чтобы плохие для нас, но приятного все равно мало.

– Да говори уже.

– В общем, позавчера была стычка на еще одной переправе.

– И? – подбодрил я нахмурившегося сотника.

– Король поставил впереди всех нанятых диких. В общем, там они и полегли. Все пять сотен.

– Ешкины матрешки! – выдохнул я. – Все поголовно?

– Раненых добили тальгийцы.

То, что рассказал Вайлет, было очень плохо. Новости почти катастрофические. Диких здесь явно считали чем-то вроде пушечного мяса и гнали на убой в первую очередь. Теперь понятно, почему на полтора десятка молодых горцев приходится по одному ветерану-старшему. И это еще неплохой расклад.

Пока я обдумывал, как донести до легионеров плохие новости, солнце окончательно село за горизонт, и командование распустило боевые порядки. На берегах обеих рек запылали костры, и только междуречье оставалось темной кляксой, пугающей не столько темнотой, сколько обещанием скорых смертей.

Вайлет, взяв себе в подмогу Лека и Турбо, отправился решать наши самые насущные проблемы – выбивать из старшего обозника усиленный паек для легиона и самое главное – требовать от армейских магов подзарядку камней. Этот пункт я осторожно впихнул в каждый из трех вариантов договора. Пока на подзарядку отправились лишь деструкторы, но позднее дойдет дело и до личных амулетов. В конце концов, ради армейской халявы мы сюда так рвались и очень скоро ради этого будем рисковать своими головами.

Только после ужина я решился призвать к себе Медведя, центурионов и обоих декурионов штурмовых отрядов.

– Парни, у меня очень плохие новости. Теперь в войске Дорака мы единственные дикие. Позавчера пять сотен ваших родичей погибли. В живых не осталось никого.

Я внимательно вглядывался в нахмуренные лица горцев, но почему-то не увидел там ни большого горя, ни ярости, ни грусти.

Снежный Медведь посмотрел на меня и ободряюще кивнул:

– Такова судьба воина. Они, как и мы, отправили серебро в родные селения, и в эту зиму не умрет ни один ребенок.

У меня даже скулы свело от ярости. И зол я был не только на подлость доракских военачальников и фатализм самих диких, но и на весь этот мир в целом. Пусть мою душу нельзя назвать отзывчивой, а многие так и просто лепили на меня ярлык циника и эгоиста, но когда у тебя на глазах жизни размениваются на несколько серебряных монет, становится особенно тошно.

Судя по всему, Медведь заметил мои терзания:

– Вождь, это наша судьба. Мы не пашем и не сеем. Мы спускаемся с гор, чтобы отдать свою жизнь за серебро. А значит, дома никто не умрет с голоду. Вот придет зима, и те, кто выживет, будут объедать склады короля, а не своих родных. А сколько могут сожрать эти хряки, ты и сам видел.

Неожиданно велеречивый приор ободряюще улыбнулся, а собравшиеся у моего костра старшие довольно загоготали. Причем в этом смехе не было ни следа горечи.

Что ж, будем изживать из себя сентиментальность цивилизованного человека и не станем лезть в чужой монастырь со своим уставом. К тому же в моих силах серьезно снизить потери среди личного состава. Так уж получилось, что моей судьбой в новом мире стала именно забота о диких.