Скопировав и опубликовав документы, Эллсберг заявил, что поступить подобным образом его заставило негодование: государство не вправе скрывать военные преступления. Такое объяснение должно было показаться убедительным публике, однако тех, кто знал Эллсберга лично, оно вряд ли убедило – этот человек в профессиональной деятельности и в быту нередко проявлял склонность к театральным эффектам и позерству. Как бы то ни было, без ксерокса модели 914 «Пентагоновские бумаги» могли бы до сих пор оставаться тайной. По мнению Эллсберга, администрации Эйзенхауэра, Кеннеди, Джонсона и Никсона однозначно причастны к военным преступлениям – и без стеснения лгали о них миру. Вот почему, собственно, он и предал секретный отчет огласке. Биограф Эллсберга Том Уэллс не спорит с этим объяснением, но утверждает, опираясь на многочисленные интервью, что Эллсберг негодовал и по поводу того, что в коридорах власти игнорировали его советы. Особенно «отличился» Генри Киссинджер, окончивший Гарвард на два года раньше Эллсберга; Киссинджера Эллсберг считал «интеллектуальным ничтожеством» и вел себя соответственно. Отсюда логично вытекает, что сложись карьера Эллсберга более удачно, он не стал бы публиковать скандальные материалы.
