Я побежал по ступеням, через тротуар и далее – на проезжую часть, едва обращая внимание на машины. Заверещали гудки, завизжали тормоза. Я добрался до разделительной линии невредимым и увернулся от идущего на юг потока транспорта, затем прыгнул на тротуар и бросился по длинной дорожке, ведущей к фонтану. Устроившие междоусобицу над хлебными крошками голуби сыпанули в стороны при моем приближении. Золотоволосый бродяга съежился, прижав к груди гитару. Я посмотрел на пожилую пару на другой стороне площади и в группе пешеходов, поджидавших зеленого света на перекрестке в конце квартала, заметил голову и плечи Роберта.

Когда группа двинулась вперед, Роберт на несколько шагов отстал от всех. Его блейзер и джинсы были точной копией моих. Бродяга взял несколько аккордов, и я узнал песню, которую он начал: «Keys to the Highway» – одна из музыкальных заставок Гридвелла. Он варьировал мелодию и растягивал ноты, и, приблизившись футов на шесть, я оторвал взгляд от Роберта и глянул на музыканта. С разбитого, сильно расцарапанного лица на меня с веселой осведомленностью смотрели ярко-зеленые глаза. Испытав ощущение, будто со всего маху налетел на силовое поле, я едва не споткнулся.

Гридвелл притягивал мой взгляд до тех пор, пока я не миновал его. В последующие мгновения, набирая скорость и удаляясь от площади, я чувствовал, как он смотрит мне в спину.

Роберт прошел половину следующего, квартала, когда я обогнул фонтан и направился по дорожке к восточной части Городской площади. Он двигался быстрым, легким шагом. Дойдя до конца дорожки, я увидел, как он свернул за угол направо. Я бросился вперед. Роберт сознательно приглашал меня следовать за ним, но я не верил, что выдержки ему хватит надолго.

Пробежав два квартала, я повернул направо. Пола голубого блейзера и сумка карамельного цвета мелькнули и исчезли за углом дома впереди.

Похоже, Роберт направлялся в сторону Торговой. Я мог запросто опередить его на пути туда, рванув с места, где сейчас стоял, однако мне пришло в голову, что он, возможно, показывает мне путь к какому-то другому месту. Сделав два глубоких вздоха, я добежал до конца улицы, мино-вал перекресток и выскочил на Гринвилл-стрит. Блейзер и элегантная сумка сворачивали налево на Торговую.

– Черт бы тебя побрал, – прошипел я и припустил по Гринвилл. Сквозь зеркальное окно пиццерии я заметил Хелен Джанетт, склонившуюся над столом. Она что-то выговаривала Тоби Крафту и грозила ему пальцем. Я прибавил шагу и выбрался на Торговую.

В тридцати ярдах впереди и совсем невдалеке от входа в отель «Мерчантс» на тротуаре стоял Роберт и глядел прямо на меня. А потом исчез. Я пошел вперед по тротуару. Когда я добрался до того места, где он только что стоял, вращающаяся дверь отеля выпустила бледного как мел старикашку. Швейцар, бывший свидетелем моего столкновения с Гринвиллом Милтоном, проводил своего подопечного и помог забраться на заднее сиденье поджидавшей машины, кивнул мне и широким жестом указал на вход. Получив указание, что надо делать, я вошел в вестибюль. Симпатичная дежурная улыбнулась мне из-за конторки. Я улыбнулся ей в ответ. Благодаря Роберту я, похоже, становлюсь постоянным клиентом. Наверху, в самом конце лестницы, в правой части вестибюля на незанятом подиуме Винсента над затемненными пространствами «Лё Мадригаля» стоял охранник. Я повернулся к мраморным ступеням лестницы в левой части вестибюля. Сверху, из бельэтажа, выглянул Роберт, бросил взгляд на меня и скрылся вновь.

Я поднялся по лестнице и вошел в мужской туалет. Прислоняясь спиной к одной из раковин и обеими руками сжимая сумку, там стоял Роберт. Зеркало за его спиной отражало только ряд писсуаров и кафель стены.

Роберт широко улыбался:

– Ну, наконец-то.