Николай Александрович Морозов, опубликовавший в период с 1924 по 1932 год семь томов своей книги «Христос. История человечества в естественнонаучном освещении», заложил основы для пересмотра традиционной версии как мировой, так и русской истории. Неслучайно этот труд появился в краткий период интеллектуальной свободы, существовавшей после свержения царского режима. В советский период с интеллектуальной свободой было покончено, и труд Морозова был предан забвению. В следующий период интеллектуальной свободы, наступивший в последние годы перестройки и первые годы после распада СССР (будем надеяться, что он продолжается и поныне), идеи Морозова были использованы проектом «Новая Хронология», наиболее известными представителями которой стали А. Т. Фоменко и Г. В. Носовский. Эти авторы блестяще доказали, что из всего существующего комплекса исторических литературных источников редактированием (то есть объявлением «правильными» одних источников и «неправильными» – других) можно получить практически любую версию истории. К сожалению, сами они свою версию получили точно таким же редактированием литературных текстов. А, находясь только внутри литературы, можно выявить явную ложь, но невозможно определить истину. Подход А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского, увы, также подпадает под ироническое определение: «история – это наука, в которой литературное описание события совпадает с самим событием».

Но существует ли вообще способ восстановить хотя бы общую картину прошлого? Мы полагаем, что все же существует. Главная опорная точка – это законы развития технологий: развитие идет поступательно, без «эпох забывчивости», и от простого к сложному. Кроме того, технологии первоначально появляются и развиваются там, где для них есть материальные предпосылки: месторождения металлов, древесина и уголь, удобные торговые пути. (Это полученное на начальном этапе преимущество, как правило, сохраняется и впоследствии). Поэтому невозможным представляется существование древних могучих держав – Киевской Руси, Ассирии и Вавилона, Египта – в местах, где не было разведанных месторождений металлов, а также либо угля и древесины, либо удобных торговых путей. В то же время, неизбежным является доминирование в прошлом таких металлургических регионов как Испания и среднее течение Дуная.

Другой опорной точкой является дошедшая до нас сеть населенных пунктов, расположенных на торговых путях. Размер города соответствует интенсивности проходивших через регион торговых потоков. Однажды проложенные, торговые пути, как правило, сохраняются. Сохраняются и стоящие на них города. К примеру, менялась интенсивность торговых потоков, проходящих через Архангельск, однако город сохранял свое значение, происходил рост его размеров и числа жителей. Об интенсивности Волжского торгового пути свидетельствуют стоящие на нем крупные русские города Ярославль, Кострома, Нижний Новгород, Казань, Астрахань. В то же время, Киев в 18 веке, да даже и в начале 19-го, представлял собой весьма небольшой населенный пункт. Что свидетельствует о маргинальности в предшествующий период торгового пути Киев-Черное море, и, соответственно, заставляет еще раз усомниться в существовании крупного государства Киевская Русь на Днепре.

Ценную информацию о прошлом содержат дошедшие до нас архитектурные сооружения, а также находящиеся в них изображения и элементы декора. Развитие строительных технологий подчиняется общему закону движения от простого к сложному. Рост масштаба сооружения непременно требует применения новых технологий. Поэтому эпоха характеризуется близкими размерами статусных сооружений, к примеру, главного собора (с поправкой на развитость региона). Важной временной меткой является появление кирпича и переход к кирпичному строительству от строительства из каменных блоков.

Что касается изображений, то наибольшую ценность представляют те, что гарантировано не подвергались переработкам, к примеру, скрытые в течении веков под слоем штукатурки, как мозаики собора Святой Софии в Константинополе.

Собственно, история развития технологий (в том числе культурных) и есть подлинная история человечества. Своего рода политической технологией является государство. В детстве и юности увлекательно читать, к примеру, о войнах Рима с Карфагеном, либо о завоеваниях Александра Македонского. Однако сами по себе все эти перипетии обладают весьма малой познавательной ценностью, представляя собой вереницу однотипных событий, различающихся лишь именами действующих лиц и названиями населенных пунктов. (Размеры армий и маршруты походов часто противоречат технологическим возможностям эпохи). Рост размеров государства, так же, как в случае архитектурных сооружений, непременно должен происходить на основе освоенного им нового уровня технологий, в том числе культурных и политических. Хорошим примером тому служит Британская империя. Поэтому рост и распад империй есть побочный продукт истории развития технологий, которая, повторим, и составляет основное содержание истории человечества.

И, конечно же важнейшим кладезем информации являются литературные исторические источники. С несколькими оговорками. Оговорка первая: у нас в распоряжении только наш личный опыт. Исходя из него, мы и можем оценивать исторические события и их достоверность. (Точно так же, как и современные нам). Оттолкнувшись от сегодняшнего дня, мы можем шаг за шагом двигаться в прошлое, следя за тем, как последовательно меняется человеческая жизнь и психология. Если же мы вдруг сталкиваемся с разрывом в этой последовательности, если поведение людей начинает противоречить всему последующему опыту, то у нас два выхода. Первый: считать, что мы исследуем эпоху, которая абсолютно для нас непостижима и не имеет никакой связи с нашей современностью, а потому нет и особого смысла заниматься ее изучением. Второй: признать, что источник, сообщивший нам о парадоксальном поведении людей, недостоверен. Его автор либо фантазирует, либо пытается внушить нам некие политические идеи. К примеру, мы читаем, как весь народ, следуя призыву монарха, с воодушевлением отправился в далекий поход, а не разбежался по лесам и болотам. В наши же дни для обеспечения призыва на военную службу необходима система военкоматов, которая работает в сотрудничестве с карательными органами государства. Поэтому либо описанные историком события относятся в непостижимой для нас эпохе, которую, повторим, нет никакого смысла изучать, либо историк вводит нас в заблуждение. Мы придерживаемся второго варианта.

Вторая оговорка: информативны прежде всего противоречия, содержащиеся в тексте (или между различными текстами на близкую тему), а также расхождения между общей концепцией автора и тем или иным сообщаемым фактом. Мы полагаем, что в основе исторических сочинений, созданных, как правило, при дворе того или иного правителя, лежит вовсе не стремление сообщить потомкам правду, а та или иная политическая доктрина, которую автор хочет обосновать обращением к прошлому. Сам жанр истории, на наш взгляд, возник, когда появилась необходимость в фальсификации прошлого. В самом деле, зачем же рассказывать еще раз то, что все и так знают? (Возникновение исторического жанра мы связываем с эпохой абсолютизма).

Поэтому нашей задачей будет деконструкция существующей картины русской и мировой истории. Сделаем мы ее на основе традиционного массива исторических источников. Мы сопоставим их с историей развития технологий, проанализируем их внутренние противоречия и противоречия с традиционной картиной истории. Именно эти противоречия будут предметом нашего пристального внимания. Другими словами, мы будем ловить традиционную историю на выбалтывании лишних деталей и путанице в показаниях. Мы сравним похожие истории, относящиеся к якобы разным временам и странам, и выделим те, что являются первичными. Мы предложим свою версию хода событий. Надеемся, это позволит сделать и некоторые выводы о будущем.

Книга написана в вольной манере, однако автор старался соблюдать требования, предъявляемые к научной работе: утверждения делаются на основе доказательств; за небольшим исключением, используются признанные в научном мире литературные источники и работы историков. Мы используем общепризнанный массив литературных источников, но делаем на их основании выводы, не совпадающие с постулатами традиционной истории. Мы полагаем, что это вполне традиционный для науки подход.

В книге часто используется местоимение мы: «мы видим», «мы покажем» и т. д. Автор не возвеличивает себя этим местоимением, подобно Аллаху в Коране, но подразумевает под ним «мы с читателем». Возможно, у тебя читатель уже возникли возражения против того, что ты прочел. В книге читатель часто вступает в спор с автором, задавая ему острые вопросы. Автор старается в меру сил на них отвечать.

Последовательность изложения совпадает, в основном, с ходом размышлений автора. Хотя мы старались избегать повторов, они все же встречаются, но, с другой стороны, это позволяет вернуться к проблеме и рассмотреть ее в другом ракурсе или на другом уровне. Кроме того, текст пронизан ссылками на имеющие отношение к обсуждаемому вопросу разделы этой же книги, что позволяет читателю без особых усилий ознакомиться со всеми сведениями по той или иной теме. (Ссылки имеют следующий вид – к примеру, 3.2.5 – книга 3, глава 2, раздел 5).