ГЛАВА 6
Тайны
Мне казалось, что после всего случившегося этой ночью, от кровавых картинок, которые мутной стеной стояли перед глазами, я долго не смогу вернуть себе душевное равновесие. По максимуму старалась прийти к согласию с собственной силой духа, которая сейчас меня немного подводила. Также нервировало и напрягало недоверие к перевертышам и к бывшему зверолову.
Собрав крупицы силы, я поставила защиту, но все равно страх никуда не уходил. Любые движение и звук заставляли замирать и готовиться в любой момент отразить удар. Но мирное дыхание спящего Киана, скрип колес и покачивание кибитки сделали свое дело — я погрузилась даже не в сон, а в беспокойную дремоту.
Проснулась я от нестерпимого и удушливого жара. Так болело все тело, что даже дышать было трудно.
— Мам? — тихо прошептал мне на ухо сынок и прижался еще сильнее.
Тело как будто связали путами, и каждое движение давалось с трудом. Стоило только дернуться, и мозг тут же послал россыпь ярких звездочек перед глазами. Зубы пришлось сцепить, чтобы не закричать от боли в ребрах.
— Кхм… да? — просипела я, едва хоровод искр утих и неприятные ощущения немного притупилась.
— А где мы?
— Мы отправились в большое путешествие.
— Правда? — в его голосе был такой восторг, что я не могла не улыбнуться.
— Правда.
Глаза пришлось открыть, а заодно и проверить свой резерв. Мало, конечно, но для того, чтобы хоть немного привести себя в чувство, ведьмовского ресурса должно хватить. Активизировала импульс, и тут же живительная магия мягко пробежалась по всему телу, словно окутывая мягким и теплым коконом. Сначала спал жар, затем стало легче дышать, и я уже не чувствовала себя сгустком сплошной боли. Полностью излечить себя все равно не смогла бы, но на пару-тройку часов оздоровительного эффекта должно хватить, но позже потребуется обновить заклинание.
Слегка приподнявшись на локтях, я поняла, почему мне было настолько душно, если не учитывать болезненный жар. Во-первых, лисенок, который спал в другом конце кибитки, во сне приполз ближе и лег мне под бок, доверчиво прижимаясь и сладко сопя. По вздрагивающим рыжим ресницам я поняла, что хитрюга давно проснулся, но показывать этого не хотел. А во-вторых, кто-то укрыл нас большой и теплой шкурой. Не знаю, было ли это сделано, чтобы согреть Криса, а мы с Киану были облагодетельствованы за компанию, а может, действительно заботились обо всех, но было приятно.
— А это кто? — сынок сел и удивленно рассматривал рыжего прохвоста, что пристроился с другой стороны.
— Это? Думаю, он сейчас откроет глазки и сам представится. Да, рыжик?
Перевертыш лениво улыбнулся, сладко потянулся и открыл глаза:
— Доброе утро.
— Доброе. Знакомьтесь мальчики, Киан — это Кристофер.
— Можно просто Крис, — мальчишка сел и принялся внимательно рассматривать моего сына.
— Крис, это мой сын Киан.
— Очень приятно.
— Мне тоже.
В этот момент кибитка остановилась, следом открылся полог, впуская холодный воздух внутрь, и в проеме появился Варг.
— Проснулись? У нас привал. Можете справить нужду и поесть.
Долго уговаривать не пришлось.
К тому времени, как мы с Кианом вернулись на импровизированный привал, перевертыши развели костер и второпях варили кашу в подвесном котелке, которая источала аппетитные запахи. На наше появление никто не отреагировал, а у меня появилась возможность рассмотреть их поближе.
Итак, их было девять — Варг, Снежный и еще семь русоволосых желтоглазых перевертышей. Все высокие, мускулистые, мужественные и очень опасные.
— Присаживайтесь, госпожа ведьма, — Снежный, криво усмехаясь, похлопал по поваленному дереву, на котором сидел сам.
— Спасибо, господин Снежный, — вежливо улыбнулась в ответ и, взяв Киана за руку, села на предложенное место.
— Завтракаем по-быстрому и вновь трогаемся в путь, следующий привал будет через пять часов. Нам надо спешить, пока маги не вышли нам наперерез.
Я кивнула, рассматривая пламя огня.
— Такая смирная и молчаливая… Если бы не видел тебя в деле собственными глазами, никогда бы не поверил в твою сдержанность. У тебя есть уникальная возможность задать вопросы и получить ответы, а ты ею не пользуешься, — медленно произнес перевертыш.
— Как ваше имя?
— Что? — такого он от меня не ожидал.
— Имя. Я, Миа Солнечная, это Кристофер, там Варг, а как ваше имя, господин Снежный?
— Ирбис, — ухмыльнувшись, ответил он.
— Что?
— Ирбис Снежный.
Сначала подумала, что он надо мной издевается. Ну нельзя же носить имя, которое и не имя вовсе, а отражение второй ипостаси. Но по его взгляду и выражению лица остальных поняла — не шутит. Это действительно его имя.
— Очень приятно, — только и смогла ответить я.
— Врешь, но это неважно. Это Соул, Бойл, Зип, Ланс, Тагерт, Ульф и Ярош, — по очереди ткнул он в каждого из своих подчиненных.
А я попыталась запомнить, кто из них кто, находя какие-то отличительные черты в каждом из семи перевертышей.
Соул — именно он в данный момент занимался завтраком, сидя на корточках у котелка. Он был самым низкорослым. Бойл — единственный, кто мне улыбнулся, мягко и доброжелательно. У Зипа, единственного из всех, была небольшая бородка. Лицо Ланса рассекал большой шрам, Тагерт был самым молодым, а Ульф, наоборот, самым старым, его лицо было испещрено морщинами. Волосы же Яроша были длинными и заплетенными в сотню мелких косичек.
Оставалось надеяться, что я все запомнила верно и в будущем никого не перепутаю.
— Скажи мне, ведьма, ты знаешь, кто такие перевертыши? — вопрос Снежного заставил оторваться от изучения его людей и повернуться к нему.
Странный вопрос и непонятный.
С одной стороны, я знала, а с другой…
Ведь действительно, кто они такие, эти перевертыши? Откуда появились в нашем мире? Ведь даже Академия не давала нам ответы на эти вопросы, ограничиваясь общими фразами и определениями. Однажды я задала подобный вопрос Хмурой, на что она просто посоветовала мне меньше об этом думать и заниматься учебой. Но у меня тогда возникло четкое ощущение того, что сама драконица прекрасно знала ответы на эти вопросы, но по какой-то причине отказывалась этой информацией делиться.
— У вас две ипостаси, и вы можете обращаться в зверей.
Кивнул, продолжая гипнотизировать меня своими глазищами.
— Дальше, ведьма, дальше. Ты же у нас окончила Высшую Академию с отличием и так мало о нас знаешь.
— Откуда?.. — вырвалось у меня. Но тут же согласно покачала головой, удивляясь своей недогадливости. Ну конечно же, Моховой знал, кто я такая, значит, знал и Варг, а тот сказал перевертышу. — Вы живете крайне замкнуто у себя в горах, и мы практически ничего о вас не знаем. Только одичавшие периодически вырываются из-под гнета вашего правителя и приходят нас убивать.
Не знаю, зачем я произнесла последнюю фразу. Может, просто хотела побольнее уколоть его.
— Это неправда, — обиженно вскричал рыжик, что сидел напротив меня, рядом с Варгом. Остальные же промолчали, словно этот разговор их не касался.
— Еще одна… Ты разочаровываешь меня, ведьма, — промурлыкал Снежный и покачал головой, отчего белоснежная прядь упала на высокий лоб. — Неужели ты никогда не задумывалась о том, что все рассказы и все, что вам так старательно впихивают в головы законники, маги и звероловы, наглая ложь?
— Приведите мне хотя бы пару аргументов в защиту своей идеальности? — не выдержала я его нападок.
Тоже мне, умник, сидит, ухмыляется и глазами зыркает. Да еще это снисхождение во взгляде, словно перед ним дитя неразумное. Ведь понимает, что более точной и развернутой информации я никаким образом получить не могла. И к чему весь этот спектакль? Специально меня доводит? Но чего он хочет этим добиться? Думает, взбешенная ведьма — хороший собеседник?
Нет, не понять мне этих… существ.
— Если мы такие ужасные, зачем спасла Кристофера, если уверена, что все мы — зло? Должна же быть какая-то причина у твоего поступка?
— А не пробовали задавать конкретные вопросы, не принижая при этом умственные способности оппонента? — тихо ответила я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не наорать на него.
Все-таки нервы у меня не железные, а кричать на перевертыша — себе дороже, я же не самоубийца, да и Киана не стоит нервировать и пугать. Я чувствую уже его страх по тому, как он все сильнее прижимается ко мне, исподлобья осматривая присутствующих.
— Итак? Почему ты пожалела его и укрыла от звероловов? Варг что-то рассказывал о нападении в банке, после которого ты каким-то невероятным образом выжила. Кстати, как так вышло? Ваши обычно свидетелей не оставляют.
— Потому что ваши меня спасли.
Слегка подался вперед, увлеченно всматриваясь в мое лицо, словно пытаясь угадать — лгу я или говорю правду.
— А зачем им было тебя спасать?
— Киан, — только и смогла ответить я, прижимая сына к себе.
Взгляд серых глаз переместился на моего мальчика. Теперь моя очередь поиграть в загадки, а его — пораскинуть мозгами. Надо сказать, догадался он достаточно быстро. Я даже не успела как следует позлорадствовать.
— Ты была беременна?
— Да.
— Решила отдать долг?
— Решила помочь ребенку, — отрезала я, все еще не понимая этой антипатии.
С чего вдруг такое отношение? Ведь я, рискуя своей жизнью и жизнью собственного ребенка, спасла рыжика. И не требовала ни наград, ни ответных услуг, наоборот, это они уговорили меня оставить Заречье. А он относится ко мне так, будто лисенок попал в западню по моему навету, но вот доказать это никак не могут. Бред.
— Киан, — подошел к нам Крис и взял моего сына за руку. — Иди сюда, у меня леденцы есть, хочешь дам? — А потом взглянул на меня удивительно серьезными глазами: — Ребенок не должен все это слышать.
Малыш не спешил, ожидая моего решения.
— Иди, солнышко. Мама рядом, — я ласково провела рукой по его щечке и улыбнулась.
Они сели на другую сторону костра, рядом с Баргом. Так, чтобы мы друг друга видели, но услышать Киан мог как можно меньше.
— Думаешь, я завидую тебе? — вдруг спросил Снежный, вновь обращая на себя внимание.
Была такая мысль, причем неоднократно.
— Хочешь, открою великую тайну вашего мира? Я ведь тоже маг и родился не у перевертышей в Долине, а здесь, в Империи.
В первый момент я очень испугалась. Сразу вспомнились те жуткие сказки, которые мы с друзьями и подругами рассказывали друг другу в детстве на ночных посиделках. О том, как в полнолуние одичавшие выходили на охоту за молодыми магами и нападали на них. Мало кому удавалось вырваться из этих страшных лап и из острых клыков. Тех же, кто побывал в передряге с перевертышами, пусть и изрядно потрепанных ими, но оставшихся живыми, трудно было назвать счастливчиками, потому как не было больше им покоя — в следующее полнолуние они сами становились одичавшими и выходили на охоту.
Это что получается, что все эти россказни про сгинувших магов и про их мнимую гибель — все это было полуправдой? Поэтому звероловы не могли найти тела пропавших? И Снежного тоже в свое время покусал перевертыш?
А в следующее мгновение я попыталась посчитать, когда следующее полнолуние, и придумать что мне делать, чтобы не стать такой же… зубасто-блохастой.
Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, потому что он недовольно нахмурился и быстро произнес:
— Меня никто не кусал.
— А откуда вы знаете, что я подумала именно об этом?
— Потому что сам когда-то рассказывал эти сказки, да и слушал с не меньшим удовольствием такие байки в детстве.
— То есть вы утверждаете, что это все бабушкины сказки?
— Да.
— Тогда я совершенно отказываюсь понимать смысл вашей фразы. Вы не могли быть магом.
— Не веришь, значит, — кивнул Снежный. — Я бы тоже не поверил. Но это правда. Мои родители были магами, мой старший брат был магом, и во мне течет магическая кровь… Только вот после инициации мне было суждено стать перевертышем, а не магом.
Я замерла, пытаясь переварить услышанное. Это какой-то театр абсурда. Такое ощущение, что перевертыш сам не понимает, о чем говорит, и еще пытается меня запутать. Какие-то непонятные фразы и намеки и ни одного факта или доказательства. Зачем так лгать? Я же все равно на их стороне.
— Вам не кажется, что вы несколько заигрались? — сухо ответила я. — Я не понимаю, к чему эти разговоры? Непонятные сказки о происхождении перевертышей? Чего вы этим хотите добиться? Я и так отказалась от обычной жизни, бросила все и пошла вместе с вами, причем не одна, а вместе с сыном.
— Почему ты даже на секунду не хочешь отринуть все то, что тебе вдалбливали в голову столько лет? Почему ты просто не хочешь увидеть правду?
— Может, потому что не верю? У магов не могут родиться перевертыши… Это просто невозможно.
— Почему? Мы же тоже люди… В одной из ипостасей. Две руки, две ноги, голова и отличительные половые признаки тоже есть в наличии. Так чем же мы отличаемся от магов?
— Вы звери, — прозвучало это очень обидно и как-то двусмысленно, пришлось быстро поправиться, дабы избежать дипломатического скандала: — То есть я имею в виду, вы превращаетесь в зверей, ваша внешность, глаза, манеры и способности.
— Маги тоже имеют способности.
— И умеют колдовать. Вы же этого не умеете. За исключением десятка простых заклинаний.
— Хорошо, но тогда зачем мне тебя обманывать?
— Не знаю, может, у вас такая изощренная фантазия и вам доставляет истинное удовольствие запутывать ведьм своими страшными сказками.
— Интересная идея, но я не лгу. Не вижу в этом смысла. Конечно, сложно поверить и принять это, особенно когда тебе всю жизнь лгали и скрывали правду. Должен признаться, что и сам тринадцать лет своей жизни считал перевертышей жуткими монстрами, мечтал на них охотиться и истреблять… А потом началась инициация. То, что должно было стать началом моего триумфа, восхождения к славе в качестве мага, стало моим адом. Я обратился в первый раз… Можешь представить, как я себя чувствовал в тот момент? Когда, встав на четвереньки, вместо победного крика исторг рев боли и ужаса. Я стал не универсалом, не стихийником… А стал монстром.
Я тяжело сглотнула.
Нельзя врать с таким выражением лица и с такой интонацией. Даже самый гениальный актер не смог бы так сыграть боль и обиду, что буквально лились из его глаз. Но я все равно не могла поверить. Этого просто не может быть.
— А дальше началось самое интересное, — продолжал он, яростно сверкая глазами. — Пробегав больше двух часов по ближайшему парку, прячась от каждого и вздрагивая от любого шороха, я с трудом смог вернуть себе человеческий облик. Тут мне даже стоит гордиться собой, ибо обычно после инициации облик не возвращается по меньшей мере сутки. Так вот, я вернул себе лицо и прибежал к родителям. Ведь надо было рассказать им, поделиться своим горем… До сих пор не знаю, что спасло меня тогда. Может, природная изворотливость или инстинкты хищника обострились до предела. Папа и мама очень старались убить никчемного сына.
Столько боли было в его словах, столько злости, что я просто не могла не поверить. Прижав руку ко рту, всеми силами стараясь сдержать рвущиеся всхлипы, я расширенными от ужаса глазами смотрела на него. Смотрела и отчетливо понимала, что все то, что он мне сейчас рассказывает, — правда. И от этого было еще страшнее.
— Хочешь знать истинную историю перевертышей?
Не хотела.
Гораздо проще и легче было не знать ничего, чем принять действительность. Но я так же отчетливо понимала, что это не выход и лучше узнать все сейчас. Как он сказал? Открыть глаза и принять правду, какой бы страшной она ни была? Да, мне давно пора было это сделать.
— Да, — прошептала я и сложила руки на коленях, сцепив их в замок.
Хищная одобрительная улыбка и стальной блеск в глазах.
— Тогда давай подумаем вместе.
— Хорошо, — я перевела взгляд на играющего Киана, который грыз вкусный леденец и слушал, что ему рассказывал рыжик. На меня малыш не обращал внимания, поглощенный интересной историей. Так даже лучше. Прав был Крис, ему не стоит знать всего. — Если все, что вы сказали, правда, то несколько столетий назад маги стали обращаться в перевертышей.
— Не столетий. Все началось гораздо раньше. Просто выжить и спрятаться удалось не сразу и далеко не всем, — перебил меня блондин.
— Они были уничтожены… Но почему?
— Мы опасны и непредсказуемы. Сначала маги решили, что это проклятье Темного Бога, потом подумали, что болезнь, а сейчас мы просто побочная ветвь. Представь, что начнется, если люди узнают, что любой маг после инициации может стать подобным чудовищем?
— Значит, все те маги, что пропадали… Они не пропадали вовсе?
Джек… Живой…
Я всеми силами хотела верить, что живой, только обращенный. И когда мы доберемся до перевертышей, я приложу все силы, чтобы его найти.
— Правильно.
— Но почему вы молчали все эти годы? Почему позволяете отлавливать себя и убивать? Звероловы же распускают слухи о вас, обвиняют в убийствах и похищениях, а вы молчите.
— Думаешь, это так легко? Прийти на площадь и сказать: «Знаете, народ, мы на самом деле такие же, как и вы. И никого мы не убивали и не похищали. На самом деле юные маги после инициации сами стали перевертышами. И еще подобная неприятность может случиться с любым из вас…» Ты сама-то не сразу поверила, что я сказал правду. А теперь представь, как отреагируют другие?
А ведь он в чем-то прав. Вполне возможно, им даже не дадут и слова сказать, сразу вызовут звероловов, и начнется травля.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— У нас соглашение с магами, мы молчим, а они позволяют нам найти и забрать одичавших… если раньше до них звероловы не доберутся.
— Вам не кажется, что этого мало? Надо же что-то делать!
— Да? И что, например?
— Можно показать обращенного, как доказательство того, что все, что вы говорите, правда.
— Мы после обращения изменяемся внешне, — ответил тот.
— Совсем? Или узнать можно? — а сердце сжалось от тоски.
Неужели теперь я не смогу узнать Джека, если встречу? Просто пройду мимо незнакомого перевертыша, не зная, что это мой брат? Конечно, есть надежда, что он меня узнает. Да, прошло более десяти лет, и я не та девочка с тонкими косичками, но…
— Не сильно. У меня изменился цвет волос и глаз, — тем временем ответил Ирбис. — Но и это не выход. Представим мы такого одичавшего, и что? Толпа точно так же, как и ты, решит, что мы покусали этого несчастного.
Прав. Как же он прав.
— Неужели нет другого выхода? Жить в постоянном страхе? Терпеть издевательства звероловов? Ведь мы можем существовать в мире… Скажите, а там, в Долине, живут только перевертыши? А люди есть?
— И люди, и маги. Долина — уникальное место. Вам понравится. И работа для вас тоже найдется. Уверен, вы будете просто нарасхват.
Я нахмурилась. Мне показалась или его фраза прозвучала как-то двусмысленно?
— Неужели совсем не интересно, какого рода работа?
— А вы мне скажете? — я слегка приподняла бровь и нацепила на лицо маску холодного безразличия и спокойствия.
— Смотря, как попросишь, — хищная и такая многообещающая улыбка, от которой сердце сделало непонятный кульбит, а кровь прилила к щекам.
Да, это тебе не недалекий охотник из Заречья. Это настоящий взрослый мужчина, который отлично знает, как соблазнить девушку одним только взглядом и мягкой улыбкой. Да с такими глазами и улыбаться не надо. Любую другую девушку, но не ведьму, которая совершенно равнодушна к брутальным самцам с высоченной самооценкой. Так что все, конечно, очень захватывающе, ярко и очаровательно, но выберите себе другую жертву, господин снежный котик.
— Я не люблю просить, предпочитаю делать все сама.
— Не поверишь, ведьма, я тоже, — улыбка на его лице все та же — искушающая, притягательная, но вот взгляд поменялся, став холодным и оценивающим.
А я разозлилась. Как же меня взбесило это его обращение — ведьма. У меня же имя есть, в конце концов. И оно ему прекрасно известно. И дело не только в самом слове, а в интонации, с которой он его произносит. Эти насмешливо-снисходительные нотки раздражали неимоверно.
— Солнечная. Миа Солнечная.
Он выразительно приподнял бровь, зеркально копируя мое недавнее выражение, а я невозмутимо продолжила:
— Меня зовут Миа Солнечная, можно госпожа Солнечная.
— Я помню… ведьма.
— А я уже начинаю в этом сомневаться… перевертыш.
Не разозлился. Хмыкнул, потом расхохотался и одобрительно кивнул, словно я сказала что-то на редкость остроумное. Или это был очередной непонятный мне экзамен?
— Путь до долины займет два дня. Если нам не помешают.
— Думаете, звероловы успеют перерезать дорогу?
— Звероловы не так страшны, как маги. И для них ты и твой сын — предатели, которых необходимо уничтожить.
— Я знаю.
— Это на тот случай, если вздумаешь сдаваться в плен. Говорю прямо, это вас не спасет.
И это я тоже знала.
