Книга: Рома едет. Вокруг света без гроша в кармане
Назад: Глава 6 Рома в Монголии
Дальше: Глава 8 Рома в Лаосе

Глава 7
Рома в Китае

 

 

Первая встреча

После нескольких дней на шумных вокзалах и в переполненных китайских поездах я врываюсь в Шанхай. Два года назад я уже бывал в этом городе, так что мы с ним давно в любовных отношениях. Грязный и потный, будто только что из шахты, я заваливаюсь в дом старых приятелей – русских скейтеров из Благовещенска. Ребята селят меня на застекленном балконе квартиры, которую снимают в складчину. Этаж – двадцать второй, так что вид на город у меня что надо. С пацанами мы сразу принимаемся за старое – ночи напролет гоняем на мотоциклах по улицам, уплетаем горячие баоцзы, тусуемся в ночных клубах и зависаем на открытых крышах. Я влюблен в этот город – когда-то он спас меня своими огнями от оскала белорусской окраины. Снова упасть в его пропасть – лучшая из наград.
Но впереди важное событие – со дня на день ко мне прилетает Оля. Я волнуюсь. За эти месяцы мы написали тонны писем и успели как следует влюбиться в онлайн-версии друг друга. Но накануне реальной встречи мое сознание начинает нервировать меня своими дурацкими прогнозами. Чтобы немного прийти в себя, я решаю принарядиться к встрече в местном H&M.
В назначенный день выдвигаюсь в аэропорт Пудун. Без копейки в кармане я перепрыгиваю через турникет в метро и быстро пропадаю в толпе. Признаться честно, до этого дня я ни разу не бывал в аэропорту, поэтому путаю зону отлета с зоной прилета и ожидаю Олю не в том вестибюле. Ситуация ухудшается тем, что у Оли нет никакой связи, поэтому она около часа просто сидит у выхода из зоны паспортного контроля. Не знаю, сколько неприятных мыслей в мой адрес она успела перебрать в своей голове, благо я вовремя опомнился.
Нахожу Олю лежащей на скамейке на нижнем уровне аэропорта. Мы надолго прижимаемся друг к другу. Я впервые чувствую ее тепло и отмечаю про себя, что она чуточку ниже, чем казалась на фотографиях. Дальше между нами произойдет первый неловкий разговор. Мы прыгнем в такси и укатим в забронированный хостел. Несколько дней мы проведем, пристально разглядывая друг друга. Совершенно рассинхронизированные, совсем из разных миров, мы положим первые кирпичики в длинной истории, которую пока даже не в силах себе представить.

Двигатель и сердце

Это уже второй мотоцикл, который я покупаю в Шанхае. Первый отобрала полиция – я и погонять на нем толком не успел. Раны от той трагедии, кажется, уже затянулись.
Давным-давно я вынашиваю мечту – пересечь Китай на мотоцикле. Следует отметить, что водительских прав и документов на байк у меня нет. К тому же я не умею им управлять, но, думаю, очень скоро научусь.
Сейчас подо мной 125-кубовая Honda. Задний стоп не горит, из коробки передач подтекает масло. Судя по пробегу, мотоцикл уже прожил три жизни. Я собираюсь подарить ему четвертую. Цепь, сцепление, тросики, мотобаул, зарядка для GPS – я целыми днями таскаюсь с байком по мастерским и магазинам, чтобы подготовить его к утомительному броску.
Впереди три тысячи километров по дорогам местного значения. На китайских автобанах запрещено ездить на мотоциклах, и за этим строго следят. Видимо, придется нам полностью довериться функционалу Google Maps.
Целый месяц в Шанхае я высыпался и оттаивал после промозглой Монголии. Все это время в Оле кипела энергия, ей очень хотелось поскорее выбраться на дорогу, но я днями пропадал в гараже. Серега, один из моих дружков-скейтеров, помог мне наладить общение с китайцами и подготовиться к будущему пробегу по стране. С его же подачи я нашел оба мотоцикла. Остальное время ушло на добычу шмоток и подготовительные гонки на скутере по ночному Шанхаю.
Однажды прямо на ходу, на выезде из тоннеля, от моего транспортного средства отлетел последний болт, отвечающий за крепление суппорта на заднем тормозном диске, и я с Олей за спиной на полном ходу едва не влетел в бетонный забор китайской военной части. Это был тревожный сигнальчик. Скутер я отремонтировал при помощи собственных шнурков. В тот момент я как никогда был готов пересечь Китай.
Погода стоит холодная – за бортом минус пять. Мы в пути. Я еду в двух парах кальсон, вынесенных неделю назад из H&M, парочке футболок, толстовке и куртке. Оля тоже нарядилась в сто одежек. Шанхай – самый густонаселенный город в мире, поэтому выбираться из него можно полдня.
Первое правило мотоциклиста-нелегала: не показывайся на перекрестке, пока там горит красный свет. Китайские полицейские обычно пасутся именно там. Лучше остановись за сотню метров и внимательно следи за ситуацией.
Второе правило мотоциклиста-нелегала: если ты все-таки вылез на перекресток и видишь, что к тебе спешит полисмен, врубай передачу и выжимай ручку газа до упора, пока коп не растает в зеркале заднего вида. Китайские стражи порядка не смотрят американских боевиков, поэтому вряд ли устроят за тобой погоню. Однако, если они все же решат догнать тебя, не щелкай клювом – заезжай во все возможные подворотни. Чаще всего местные полисмены не очень бойкие и через поворот-другой от тебя отвянут.
В первый день из-за дождя у нас получается проехать всего пару сотен километров. На самом деле это неплохой результат. Еще до отъезда один очень опытный человек, у которого шлем стоит дороже, чем мой мотоцикл, посоветовал мне сделать пробный заезд “на какие-нибудь сто километров”, чтобы понять, каково это. Выяснилось, что это достаточно увлекательно.
Промокшие, продрогшие, мы с Олей заезжаем в какой-то скромный городишко, заворачиваем на паркинг под многоэтажку и сразу направляемся на крышу, чтобы поставить палатку. Технический этаж оказывается полностью в нашем распоряжении, мы устанавливаем тент и подключаем девайсы к портативным зарядкам. Что характерно, технический этаж закрывается на замок изнутри.
Ночью я стою на крыше двадцативосьмиэтажного дома, перебираю факты в голове и удивляюсь тому, как все невероятно складывается. Полтора года назад я впервые задумался о том, чтобы прокатиться по Китаю на мотоцикле, – тогда это казалось полетом на Марс. Два месяца назад у меня не было никакой возможности купить мотоцикл, но я выиграл фотоконкурс в интернете, и призовых денег хватило на потрепанный аппарат. Я купил старенький Suzuki, и мою мечту отобрали на перекрестке здешние полисмены буквально через пару дней после приобретения. Друзья перевели мне деньги на новый байк, и – быть того не может – я стою на крыше дома где-то посреди Китая! А в ста метрах внизу, в недрах этого бетонного улья, на парковке остывает мой стальной конь.
Еще неделю назад я не знал, где в мотоцикле находится ручка сцепления, а тормоз перепутал бы с коробкой передач. Теперь я собираюсь выжать из себя все, реветь двигателем и сердцем.

Коммунизм и вторсырье

Утром следующего дня мы не можем оторваться от спальников – нам кажется, что убаюкивающий дождь еще гремит по крыше. Но это шумит труба, рядом с которой мы спим. Сегодня начинается восьмой месяц моего путешествия.
Ветер свистит в ушах, за бортом +18º С. Мы подбираемся к первым горным участкам. Вдоль дороги вырастают миниатюрные китайские деревушки. Мы проезжаем тот самый Китай, который изображают на картинах. Старики обрабатывают землю мотыгами, какие-то бурлаки таскают гигантские покрышки вдоль обочины дороги, отдыхающие в чайных рубятся в маджонг. Я вижу замечательные кадры чуть ли не каждые сто метров, но почему-то пропускаю их все. За целый день мы ни разу не останавливаемся.
Перед отъездом я наладил зарядку нашего телефона с GPS от аккумулятора байка, но тока не хватает, и навигатор медленно разряжается. Штурману нашего корабля приходится отключать GPS на длинных прямых дистанциях, чтобы экономить энергию. Google Maps иногда заводит нас в такую глушь, где еще не ступала нога белоруса.
Тем временем китайцы начинают встречать Новый год – на горизонте время от времени мелькают огни фейерверков и всполохи салютов. Я веду мотоцикл по ночным извилистым дорогам и принимаю эту праздничную канонаду на свой счет. От сюрреалистичности картинки настроение становится совершенно безумным. Хочется броситься в танец, но верхом на мотоцикле получается только завывать от радости.
Но вдруг веселье обрывается – виной всему свеча зажигания. Конь быстро теряет скорость. Мы останавливаемся посреди ночной трассы. Горячий двигатель устало потрескивает. Кажется, пятьсот метров назад мы видели деревенскую мастерскую.
Замена свечи – плевое дело, но мы рано радуемся. Через пару десятков километров в баке кончается бензин – да, в моем мотоцикле нет бензодатчика. Куда теперь толкать безжизненное железо, непонятно. Я останавливаю молодого китайского работягу и жестами объясняю ему причину своего горя. Он сажает меня на свой электрический скутер, и вместе мы несемся на ближайшую заправку. Королева бензоколонки соглашается отлить бензина бедному иностранцу, но за тару в виде садовой лейки просит залог. В моих карманах нет ничего ценного, и китайскому бро приходится оставить на заправке свою мобилу.
Мы снова в пути. Едем десять часов без передышки. Я ужасно устал. В поисках ночлега сворачиваем на каждую горную тропинку. Очередной поворот не приносит результатов и, выруливая обратно на главную дорогу, я не справляюсь с управлением – мотоцикл заваливается на бок. Меня хорошенько прижимает к камням, и только благодаря Олиной помощи мне удается выбраться из-под завала. Ура! Моя первая авария! Скорость при падении была километров пять в час, поэтому все обходится легким испугом.
Неподалеку находим заправку с шикарными кустами на заднем дворе. Мотоцикл припаркован, палатка установлена. Это был хороший день.
Третье правило мотоциклиста-нелегала: если у тебя мало денег, заправка – отличное место для ночлега на трассе. Чаще всего на китайских заправках есть укромный уголок для палатки, приличный магазин, туалет, умывальник, кипяток и розетки для зарядки гаджетов. А если ты путешествуешь по хайвэям, часто можно встретить и халявный wi-fi.
Утром я выясняю, что вчерашнее падение не прошло бесследно – раскаленная выхлопная труба проплавила огромную дыру в боковой сумке. Вместе с сумкой сильно пострадали мои суперлегкие кроссовки, купленные на последние деньги еще в Армении. Я заделываю дыру на сумке куском пенного коврика, поддаю масла в движок и заливаю полный бак бензина.
Целый день мы мчимся мимо огромных заводов – один цех сменяется другим, как кадры диафильма. Пейзажи печальные. Люди-морлоки целыми деревнями собирают вторсырье. Часто в нос бьют такие запахи, что хочется надеть противогаз. Мы обгоняем высокие трубы заводов, ржавые грузовики, горы покрышек, бутылок и упокоившихся мопедов.
Только под вечер пейзаж наконец меняется. Мы снова въезжаем в горы, перед нашими глазами разливаются безбрежные плантации мандариновых деревьев. В одной из таких рощиц мы устраиваемся на ночлег. Жаль, что урожай уже собрали. Приходится довольствоваться редкими одинокими мандаринками, оставшимися в тылу.
Я палю в день по пятнадцать литров бензина. Кроме того, приходится постоянно подливать масло. Едим мы в основном всякую гадость с заправок. Но иногда останавливаемся в настоящих кафехах и заказываем “сихоньши дидан мифан” – рис с помидором и яйцом. Его везде готовят по-разному, но почти всегда безопасно для жизни.
На следующий день Google Maps снова выдает номер. Километров пятьдесят мы гоним по деревенским тропам, пытаясь объехать платежный пункт на основной трассе. На тоненькой заброшенной стежке нам попадается крошечный буддийский монастырь. Благодаря старику Мао таких монастырей в Китае осталось немного, а благодаря “капиталистическому коммунизму” Поднебесной даже оставшиеся места превратились в туристические мекки. Никому не пожелаю попасть на Великую Китайскую стену или в Императорские сады – это дорого и опасно для жизни. На стене вас попросту затопчут миллионы кочующих китайцев.
На входе в монастырь нет кассы – это хороший знак. Пунктирная тропинка вьется круто вверх. Через полчаса мы оказываемся в маленьком поселении монахов. Алтарь по-домашнему обставлен новогодними угощениями. Чуть дальше виднеется колумбарий с прахом священнослужителей. При желании можно забрать парочку монахов с собой. Это место безразлично к остальному миру.

Мотоциклетные боги

Мне нравится ездить по деревенским дорогам. Из-за резких поворотов разогнаться выше третьей передачи не получается, зато вокруг полным-полно сюрпризов: вместо разметки – аккуратно разбросанные булыжники размером с микроволновку, вместо лежачих полицейских – сонные буйволы. Так, зацепившись за какую-то херню на дороге, я вырываю тросик спидометра. Счетчик километров застывает на отметке 7777.
Неудержимо, час за часом, мы прорываемся на юг. Становится так тепло, что я снимаю куртку. В первом часу ночи мы добираемся до Гуанчжоу. Город стягивает петля пустого подсвеченного шоссе. В таких фантастических местах я пренебрежительно отношусь к правилам дорожного движения и придерживаюсь максимальной скорости.
Ехать в город и искать очередную крышу нет никакого желания, и мы решаем отправиться на окраину. Я сворачиваю на грунтовую дорогу и медленно ползу вверх по склону. Едва успеваю порадоваться тому, что день прошел без поломок, как неожиданно заднее колесо выдает неприличное “пшшшшш!”. Мы в двадцати шагах от запланированного места ночлега.
Неторопливо пробираемся на рыхлое колхозное поле. Где-то вдали гремит салют. Оля, кажется, набралась опыта и теперь самостоятельно может поставить палатку. Каждый день я устраиваю для нее экзамен – этим вечером она справляется на твердую семерку. Паркую байк вплотную к палатке и потихоньку погружаюсь в спячку.
Мотоциклетные боги нас берегут: если конь и ломается, то ремонтная мастерская по какой-то неясной причине всегда обнаруживается в радиусе километра. Пока Оля сдает экзамен по сборке палатки, я успеваю смотаться в соседнюю деревушку и за две с половиной минуты заклеить колесо. Бойкий утренний китаец просто выкручивает ниппель и заливает внутрь шины специальный клей. Через мгновение аппарат уже готов к бою.
Я забираю Олю с колхозного поля, и мы едем на заправку. Смотреть на китайскую лапшу из упаковок больше нет сил, но выбор невелик. На заправке нет чайника, поэтому работник станции ведет меня к себе домой, где имеется бойлер с горячей водой.
Не успеваем мы отъехать от заправки – как снова поломка. От большого веса задней сумки крошится багажник. Не без потустороннего вмешательства через триста метров я снова натыкаюсь на ремонтную мастерскую. Древний дед в гигантских очках принимается варить металл, не откручивая багажник от мотоцикла. Заодно он сожжет мне пластиковый молдинг и проплавит дырку в обивке сиденья. Честно говоря, если бы я держал электрод левой ногой, то сто пудов заварил бы не хуже. С глубокой уверенностью в том, что багажник отвалится через пару километров, мы отправляемся дальше.
До этого дня мне казалось, что мы едем по горам, но это были холмики. Сейчас мы поднимаемся на настоящий перевал, на котором у меня плотно закладывает уши. Ко всему прочему начинается настоящий ливень. Асфальт моментально становится скользким. Я в мгновение ока промокаю и замерзаю. Впереди за каким-то грузовиком образуется длиннющая очередь из машин. Нашему коню не хватает мощности, чтобы сделать уверенный обгон вверх, и я вынужден тянуться в конце колонны. Стекло шлема покрывается каплями, что резко ухудшает обзор.
Наконец начинается спуск, и где-то впереди перед нами несчастный грузовик слетает с трассы. Еще несколько сотен метров, и мы въезжаем в плотный туман. Становится все интереснее! Я уже не чувствую рук и ног, вода со шлема стекает мне за пазуху. При попытках торможения мотоцикл уверенно летит вперед как ни в чем не бывало. А перевалы следуют один за другим.
Наконец мы добираемся до спасительной заправки. Я слезаю с байка и не могу поверить собственным глазам – Оля будто в автобусе всю дорогу ехала, на ней нет ни капли воды. Я сажусь на бордюр, чтобы выжать носки и поразмышлять о несправедливости Вселенной. Пока я занимаюсь этим мужским делом, Оля вымаливает у работников заправки разрешение переночевать у них на кухне. Она просто сражает работяг наповал – все благодаря певучему китайскому из Google Translate. Мы раскидываем спальники под казенным холодильником. Оля уходит пытать работников расспросами про душ, а я влезаю в спальник и отрубаюсь.

Голодная топь

До острова Хайнань остается восемьсот километров. Если пазл сложится, через два дня мы будем сбивать кокосы с пальм.
Мы гоним по деревенской тропинке, и вдруг дорога резко уходит куда-то вверх. Уклон настолько крутой, что байк не может вытащить нас двоих. Я высаживаю штурмана на обочине и на первой передаче пытаюсь заползти на вершину. Из-за резкого наклона несколько участков я проезжаю на заднем колесе. Наконец дорога становится пологой и внезапно кончается. Просто упирается в отвесную скалу. Дальше только альпинистской связкой или на воздушном шаре. Выбора нет – приходится вновь искать объезд.
Объездной путь оказывается еще более интересным. В результате сильных дождей оползень накрывает дорогу полуметровым слоем глины. Участок в несколько километров превращается в жидкую голодную трясину. Колеса мотоцикла полностью погружаются в вязкую жижу. Впереди уже можно различить несколько залипших по крышу автомобилей.
“От винта!” – ору я, капитан корабля. “Давай, курносый!” – подбадривает Оля. Команда рвется в бой и через сто метров по уши зарывается в говно. Все! Мы воспользовались бесплатной услугой экспресс-захоронения от китайских дорог. Земля впитывает наш мотор. Моей богатырской силы не хватает на то, чтобы сдвинуть коня даже на миллиметр. Ко всему прочему в порыве страсти я начисто сношу дедовскую сварку, и задняя сумка вместе с багажником безжизненно повисает на последнем болте.
Мы еще долго копошимся в этом болоте, но, как и в любой голливудской истории, добро в финале побеждает. С паленым сцеплением и пластами грязи на всех частях тела мы вырываемся из жидкого плена.
В голове отдается эхом рев мотора – я уже почти ничего не соображаю. В этот день мы на автомате проезжаем еще шестьсот километров. В каком-то маленьком городке нам на глаза попадается отель. Вспыхивает озорная мысль: “А почему бы и не сходить в душ впервые за неделю?” И мы в азарте прямо на мотоцикле въезжаем на ресепшн. Этот эффектный жест, впрочем, никого не удивляет.
За двадцать минут переговоров скидываем полцены с самого дешевого номера. Недурственная комнатуха с чистыми простынями достается нам за какие-то смешные семь баксов.
Впервые с начала пробега я рассматриваю себя в зеркало. Оказывается, у меня на шее образовался жирный слой грязи. Я тру его мочалкой что есть мочи, но все тщетно. Впрочем, это пятно даже придает мне какой-то зловещей солидности.
Начинается последний день нашего транскитайского мотопробега – до острова без малого двести километров. Мне жарко, я лечу вперед в одной майке. Оля визжит – ей очень нравятся пальмы.
В часе езды от побережья с мотоцикла слетает цепь. До ближайшей ремонтной мастерской, по традиции, приблизительно сто метров. Хозяин спрашивает, не хочу ли я заменить заодно и звезды привода. Я доверяюсь его опыту, не подозревая, что совершаю роковую ошибку. И вот мы уже покупаем билет на паром и мчимся по волнам через теплое Южно-Китайское море. Где-то вдалеке мерцают смутные огни прибрежных городов. В плеере победно звучит Blockhead – “Insomniac Olympics”.
Вдруг я чувствую невероятный прилив сил, будто я могу все, что захочу. Словно я один на вершине неизвестной горы, и это победа себя над собой. Хочется смеяться вслух и ходить колесом по палубе. Я знаю, что впереди еще много вершин. Они уже виднеются на горизонте. Я знаю, что буду карабкаться на каждую из них и не остановлюсь ни перед чем. Тело обволакивает теплый океанский воздух. Я сбрасываю кожу времени и оказываюсь в настоящем. Чистота момента ослепляет своей совершенной красотой. Меня захлестывает эйфория ночи.

Свобода

Утром мы выезжаем на самый юг острова в город Санья. Для мотоциклистов здесь имеется приятный бонус – отсутствуют платежные пункты на хайвэях, а значит, проезд свободен. Хайвэи в Китае отличного качества, на них можно смело выжать максимум из мотоцикла. Даже из такого, как наш.
Я останавливаюсь на заправке в ста километрах от города, чтобы очистить стекло шлема от мошкары. Оля тем временем находит халявный wi-fi и связывается с нашим шанхайским другом Серегой. Оказывается, этот аферист сейчас не только на Хайнани, но и непосредственно в городе Санья. Мы встречаем Серегу и его подругу Юлю прямо на побережье. Шанхайские разбойники снова в сборе. Так начинается беззаботная островная жизнь.
Честно говоря, делать в Санья абсолютно нечего. Это типичный дорогой курортный городок. Мы бродим по пляжам, шастаем по крышам, трясем кокосовые пальмы, тырим вино и занимаемся другими глупостями. Мы с Олей будто моряки, выброшенные на остров в Южно-Китайском море. Все еще иностранцы друг для друга, бродим по береговой линии и ловим взглядами ускользающие за горизонт корабли.
Очередной ночью мы пробираемся на охраняемый пирс с дорогими яхтами, взламываем сдвижной люк приглянувшейся нам посудины и забираемся внутрь. Так мы находим способ немного экономить на ночлеге.
Каждую следующую ночь мы проводим на новой яхте, в новой каюте. Обычно засыпать очень холодно, и мы как следует прижимаемся друг к другу, а под утро, наоборот, становится жутко жарко и душно. Мы встаем пораньше, проветриваем каюту и уходим в город, чтобы ночью снова вернуться в порт.
Не помню, сколько яхт мы сменили, но однажды утром нас разбудили шаги на верхней палубе. Команда матросов пришла надраить судно перед выходом в море. Придав лицам и движениям своих тел непринужденность, мы как ни в чем не бывало покинули каюту и сошли на пирс. Было ветрено. Вдогонку нам еще долго летели изумленные вопросы на китайском.
Через сутки после происшествия в порту наш любимый “эндуро” ломается навсегда. Это происходит как в кино – прямо на ходу барабан заднего колеса и звездочка с жутким треском рассыпаются по асфальту, как конфетти из хлопушки. Оля визжит, я чудом выворачиваю из транспортного потока.
Виной всему плохо закрученные болты на звездочке, которую я без особой нужды поменял во время последней прокачки. Никто в городе не берется за ремонт мотоцикла – он слишком старый и редкий. Найти детали на него практически невозможно, да еще и Новый год на носу – китайцы уходят в месячный запой.
В итоге я дарю наш байк следующему механику, к которому обращаюсь за помощью. Мы с Олей добираемся стопом до Хайкоу и берем паром на материк. Там уже тусуются Серега с Юлей, которые выбирают цивилизованные способы передвижения. У Сереги и Юли билеты до Шанхая, их состав прибывает через пару часов. Оля поедет с ребятами в одном поезде – послезавтра у нее самолет в Минск.
Каким-то чудом мне удается проскочить в вагон вместе с друзьями – билеты проверяют у всех, кроме меня. Нам по дороге еще пару сотен километров. В четыре часа ночи я выхожу на какой-то захудалой деревенской станции. Друзья машут мне из освещенных окон вагона. Я машу им в ответ и вижу, как у Оли по щекам текут слезы. Поезд трогается и ускользает. В полной темноте я остаюсь стоять на насыпи. Все. Теперь я совсем один.
Вдруг я чувствую такую пустоту, тяжесть и боль внутри. Чувствую то, что мы называем настоящей свободой. Мы живем этим идеалом, готовы биться за него и спорить до пены у рта. А выясняется, что свобода – это край. От свободы ты вдруг теряешь себя, и лучше, чтобы в этот момент ты не ехал на мотоцикле.
Отсутствие потребности в материальных ценностях, социальных связях и духовном развитии есть подлинная свобода. Свободный человек соблюдает экзистенциальный нейтралитет – отказ от коммуникации с миром. Он остается наедине с собой в невыносимой легкости бытия. Нормы стираются, опоры сознания рушатся, инстинкты замолкают – любое действие не имеет значения и одновременно судьбоносно. Абсолютная свобода граничит с безумием. Встретившись с ней лицом к лицу, ты либо добровольно пропадаешь без вести, либо перестаешь петь ей песни.
Свобода – идеал для слабаков.
Назад: Глава 6 Рома в Монголии
Дальше: Глава 8 Рома в Лаосе