ГЛАВА 15. СНОВА БЕС

--- Егор Соснов --- Навь ---

- Сволочи, - бросила ругательство Ангелина, стреляя глазами по сторонам, как дикий зверь, и подняла руку, создавая свой любимый вакуумный удар.

Над её ладонью заколыхался искажённый воздух.

Я же в свою очередь, даже не успев обернуться, создал многослойный щит, на который Навь незамедлительно наложила на свой отпечаток. То, что в обычном мире невидимо, престало на всеобщее обозрение в виде радужной сферы и слегка подрагивающего воздуха на самой границе действия заклинания. И не только воздуха, земля тоже исказилась: по свежему пушистому мху от меня в разные стороны текли медленные волны, как на воде, завершившись небольшим бортиком у самого щита. Получился эдакий плоский кратер со мной в середине. А дальше со всех сторон к нам спешили чудные создания, которые в другой ситуации я бы назвал смешными. Сухие тонкие корявые куски стволов на тоненьких ножках и с ручками-веточками. Количество конечностей сильно разнилось, достигая в отдельных случаях десятка. По нелепым телам были разбросаны бусинки глаз, тоже имевших большое количество. Порой они собирались в целые грозди. Существа противно пищали и бегали вокруг барьера, потрясая дротиками и дубинками, не имея возможности подобраться ближе.

Ангелина шарахнула по ним наугад, разбросав быстро растаявшие ошмётки нескольких особо наглых по поляне, но это было равносильно тому, чтобы бить палкой по комариному рою.

Вместо боя, я наклонился к Володе. Тот пытался схватить трясущимися пальцами летающие над ним как в невесомости багровые капли, словно хотел заставить их вернуться, но кровяные амёбы просачивались сквозь пальцы и беспомощно трепыхались, не отдаляясь и не приближаясь к раненому.

- Света! - заорал я, - выкинь берегиню из машины, пусть своими обязанностями займётся!

- Не могу! - отозвалась вампирша, давясь слезами.

- Что случилось?!

- Сам погляди!

Я подскочил на ноги и пронёсся мимо всматривающейся в нахлынувшую ораву Ангелину, вокруг которой кипела сила, а потом чуть не споткнулся о Полоза, неподвижно замершего перед машиной. Когда я сунулся внутрь, то сначала не понял, что происходит. Берегиня вцепилась в рукав Оксаниной куртки и с остекленевшими глазами шептала: 'Я не хочу'. Руки её до самых локтей превратились в подобие деревянных. Тёмно-зелёные кисти рук плавно переходили в белую кору с чёрными подпалинами, словно ветви берёзы. Были даже видны отслоившиеся полоски бересты и несколько мелких муравьёв, ползущих по бывшей коже. Оксана упёрлась ногой ей в грудь и пыталась вырваться, бросая сдавленно: 'Да отцепись ты, сука'.

- Света! Ты почему не помогаешь, твою мать?! - заорал я ещё громче, лихорадочно соображая, что происходит, и что с этим делать.

- Не могу, руки не слушаются, - с ноткой беспокойства ответила вампирша.

- Где Бельчонок?!

- С той стороны от машины! На корточках ползает! Она опять ослепла. Бормочет про помехи. Толку от неё сейчас ноль! - произнесла Светлана.

Я подскочил к берегине с Оксаной и, достав нож, начал резать ткань куртки нашей русалки.

- Она нас съест, - сменила пластинку Береста, - она нас съест.

- Кто съест? - рявкнул я, дорезая последние лохмуты.

- Навь. Она поглотит нас. Я не хочу становиться тёмным духом.

- Я сейчас тебя сам съем, если не пойдёшь и не окажешь помощь Сорокину! Ему плечо продырявили!

- Я не могу. У меня здесь нет силы.

- Тьфу на тебя. Оксана! На пулемёт! Живо!

Девушку не надо было уговаривать. Она и сама уже метнулась к своему оружию. Я выскочил из машины и позвал Ангелину.

- Помоги стажеру, а то тут хрень непонятная. Гляну, что с Луникой.

Я выскочил наружу и окинул взглядом Урал и БМП. Грузовик потёк, как воск на жаре. Колёса уже сползли и расплылись небольшими лужицами. Фары и габариты уподобились разбитым птичьим яйцам, из которых вытекла стекловидная жёлтая слегка светящаяся масса ближнего света. Тент обволок содержимое кузова как вакуумная упаковка сосиски. А вот боевая машина пехоты сгорбилась и приподнялась над грунтом выше обычного. Под днищем стали видны сотни маленьких ножек как у креветки под брюхом, а гусеница с катками просто-напросто отвалилась, от них осталась тонкая пустая оболочка, как от перелинявшего таракана.

Я заглянул внутрь БМП. Паучиха в состоянии ступора водила лапами по горке звериных черепов, а её марионетка бесчувственным поленом валялась на земле, приняв нелепую позу. Я в очередной раз чертыхнулся и побежал к Сорокину.

- Что с ним?

- Жить будет. Я обычную тугую повязку наложила из аптечки. Слушай, мы что, одни единственные нормальные остались?

Я глянул в сплошное золото глаз магессы, без белков, радужки и зрачков, отражающее окружающий мир, как полированная поверхность обручального кольца, не прокомментировав свои наблюдения.

- Александра на ощупь ползает, но вроде бы норма. Нежить с нелюдями в осадок выпали, хотя Оксана ещё держится, - ответил я, подняв с земли дротик, которым ранили стажера.

- Похо...

Слова магессы были прерваны длинной пулемётной очередью. Я обернулся и уставился на внедорожник, который тоже начал подвергаться метаморфозе. У машины сгладились углы, а корпус стал покрываться змеиными чешуйками, походя от этого на доисторического ящера с мясистыми чёрными лапами. Изменение происходило так быстро, что глаз улавливал движение отдельных деталей. Количество фар увеличилось втрое, а помимо них появились ещё и многочисленные глаза. Насколько я понял, создания Нави, вообще, любили изобилие органов зрения.

Оксана тоже стала другой. Теперь это была хрупкая, как у анорексички, прозрачная фигурка, внутри которой были видны кости скелета, одетая в истлевший до состояния белесой марли камуфляж, вцепилась в оружие и поливала огнём не только беснующиеся веточки, но и новых тварей, решивших присоединиться к охоте на нас. Те представляли собой подобие морских ежей, только снующих по воздуху туда-сюда, и скалящих ротовой конус с острыми клыками. Создания визжали ещё сильнее местных дикарей и периодически пробовали барьер на прочность.

- Оксана! - окрикнул я утопленницу, - они не пройдут! Они не навредят! Не трать патроны!

Девушка повернула ко мне пустое, ничего не выражающее лицо с бельмами глаз, а потом снова вернулась к своему занятию. Пули перестали лететь по прямой, они начали рикошетить от невидимых преград, и совершали хаотичные движение в стиле шарика из настольной игры пинбол, оставляя за собой в воздухе яркий быстро гаснущий след. Что удивительно, они все же попадали в цель. Я видел, как несколько пуль сделали пологую дугу и перехватили ускользающего летучего ежа. Одним словом - Навь.

Твари бесновались, пулемёт грохотал, не переставая, машина нервно рычала, посматривая то на меня, то на нападающих чудиков. И внезапно над всем этим разнёсся громкий протяжный вой, как от тревожной сирены. Я повернул голову в сторону источника звука, надеясь, что это не очередной враг.

Там, среди хмурых деревьев было несколько фигур, похожих на вытянувшихся вверх ящериц или речных тритонов размером с человека. Они внимательно следили за нами, держа в лапах-руках большие корзины. Странный вой повторился, но где-то глубине заколдованного леса, словно это другая группа отозвалась на призыв, а потом он еще раз пробежался над деревьями, утопая в листве, но уже совсем далеко, и я его еле различил на фоне этого шума.

Ящеры осторожно поставили корзины на землю, и отошли за стволы деревьев.

Через десять минут на поляну выскочили ещё пять ящеров. Один из них коротко просвистел, а трое бросились вперёд. Нет, не на нас. Они стали рвать и раскидывать прыгающие коряги. Ещё один прибывший сделал пасс рукой, и по окружающему миру прокатилась едкая волна, от которой во рту появился вкус чеснока. Но от этого воздействия ежи сразу бросились врассыпную, а деревья застонали, искривив и без того едва узнаваемые лица в гримасах боли.

Я только сейчас заметил, что вновь прибывшие существа не нагишом разгуливают, их тела прикрывали едва различимые туманные дымки, слегка поблескивающие радугой, как поверхность мыльного пузыря. Глазированная дымка складывалась в доспехи из призрачных изогнутых пластин и тончайшую кольчугу, сравнимую с шёлком. Те трое были воинами, а оставшаяся пара явно руководила. У прямоходящих ящеров были украшения в виде колец и цепей, которые тоже были прозрачными, но красиво подсвечивались изнутри разными оттенками. Больше всех был разнаряжен самый маленький ящер, сияя как новогодняя ёлка.

Пространство вокруг нас быстро опустело, взамен одной проблемы нагнетая обстановку вокруг второй, звучавшей как вопрос: 'Это что еще за черти?'

Тем временем один из прибывших подманил спрятавшихся за деревьями ящериц, те, склонив головы, подошли к зовущему. Важный господин положил в когтистую ладонь самому ближнему несколько прозрачных монет, а потом сделал небрежный жест рукой, отсылая носильщиков корзин прочь. Сияющая ящерка неподвижно наблюдала за всеми, стоя в сторонке, а воины, разогнав трухляшек, встали треугольником, защитив господ от возможных атак, словно опытные телохранители.

Когда низко кланяющиеся корзинщики скрылись из виду, ящер подошёл к самой границе барьера и осторожно провёл ладонью по его поверхности, отчего тот покрылся мелкой рябью. Ящер приподнял треугольную голову, и на его горле вспучились два небольших пузыря, как у весенних лягушек. Гость слегка приоткрыл рот, шевельнув длинный бордовым языком.

Горловые мешки завибрировали, издав низки басовитый гул, который становился все выше и выше. Через несколько минут трубный звук растаял в ультразвуке, а потом снова стал слышимым, наиграв классическое 'до ре ми фа соль ля си'.

Ящер шевельнул языком, прежде чем заговорить.

- Да уж, не получилось с торжественной встречей, Посрединник.

- Мы знакомы? - спросил я, стараясь угадать хоть что-то знакомое в этом существе.

Ящер вместо ответа достал из воздуха чёрный бильярдный шар и подбросил на ладони, а потом стал менять облик. Морда приобрела человеческие очертания, становясь короче. Вертикальные зрачки стали круглыми, а радужка сменила зеленый цвет на карий. Весь контур его тела потек, теряя хвост и становясь человечней. Дымка вокруг него сложилась в некое подобие белой тоги. Через десять минут он окончательно стал человеком. На голове поверх темных волос сверкал хрустальный лавровый венок.

- Мефистофель? - уточнил я, шагнув к барьеру.

- Это первое царство Нави, царство Великого Ящера, и все в нём должны быть похожи на него. Он властелин этого слоя мироздания и наместник Чернобога. Но, может быть, снимешь защиту? Мы всё же не враги.

- Сколько у тебя обличий? - спросил я, проигнорировав предложение о разоружении.

- Достаточно много. В каждом мире своё. Два ты уже знаешь.

- Кто с тобой?

- А вы уже знакомы. Это госпожа Лилитурани-Пепельный-Цветок.

Я слегка склонил голову в знак приветствия.

- Здрав-ствуй, хьё, - ответила бесовка-ящерка едва узнаваемым металлическим голосом. Было видно, что человеческая речь по-прежнему даётся ей с трудом.

- Почему мы здесь? Я так понимаю, всё должно было быть по-другому. И кто эти существа, что атаковали нас? - снова обратился я к бесу.

- Перемещение материального через мир Нави всегда было трудной задачей, любые колебания мироздания сильно мешают. Вот и сейчас вас выкинуло далеко от нужного места. Хорошо, что на вас наткнулись сборщики душ.

- Это сборщики на нас напали?

- Нет, что ты. Сборщики нашли вас и подали знак, я им уже отплатил в знак благодарности. А то, что на вас напало - это кикиморы. Глупые существа тоже хотели наживаться, да только они не отличают живых от неживых. Решили, что вы необычные мертвецы. И просто падальщики налетели. Бывает, знаешь ли, попадают сюда почти настоящие люди. Бывает вместе с больничной койкой, бывает прямиком с поля боя, а бывает даже целая группа вместе с обломками автобуса. Но потом Навь всех растворяет. Вас бы тоже растворило, если бы не твой древний друг. Не место живым в мире мёртвых.

- У нас раненый, - сказал я, показав на Сорокина.

- Я помогу. Сними барьер, - тихо ответил бес.

- Не можешь пройти сам?

- Ломиться не хочу, - ответил бес, снова проведя пальцем по радужной гибкой оболочке.

Я сделал усилие воли, и щит исчез, оставив на иллюзорной траве волны помятых стеблей. Бес коротко дёрнул головой и один из телохранителей подскочил к Сорокину, стиснув в сухощавой ладони рану стажера. Летающие в воздухе капли крови нырнули на место как стайка диковинных рыбок, сама рана вспыхнула рубиновым огнём, а когда погасла, то оставила на коже белый шрам.

- Куда дальше? - спросил я у беса, неотрывно глядя на процесс оказания первой медицинской помощи.

- В столицу, к Великому Ящеру, а там новый мост.

- Мы не доедем. Машины неисправны, и дороги нет.

- Доедете, - ответил бес, - это Навь, а ты маг. Здесь твоя сила в твоём воображении. Вспомни сны, в которых ты мог управлять их течением. Здесь - то же самое.

- Хорошо, машины мы переместим как-нибудь. Дороги нет.

Бес закрыл глаза, слегка приподняв лицо к небу. За его спиной деревья нехотя разошлись в стороны, а между ними легла дорога из жёлтого кирпича, уходящая к хрустальному шпилю, петляя меж зарослей.

- Мы в город изумрудный идём дорогой трудной, - процитировал я слова песенки из строго мультика, - это шутка такая?

- Я читал эту книгу, - невозмутимо ответил бес, - но вот проблема. Я создал путь, а устлал жёлтым кирпичом его ты. Это твой путь, ты его таким видишь.

****

Мясник поймал человека, случайно оказавшегося рядом с обителью особых поднадзорных. Мясник извлек единицу сознания из тела и передал ее для допроса похожему на медузу кластеру-подавителю. Тот связал человеческую душу в единую структуру со своими единицами, вытягивая знания. Он не понимал слов, не понимал надписей. Он понимал события. Душа не знала ничего полезного, в потоке мелькали лишь люди большего, чем носитель, роста, ранцы за спиной, черная матовая доска с белыми письменами. Человек не был наблюдателем, и икринка из нее получилась прозрачная, как родниковая вода с матово-белой серединкой. Ее можно было бы выкинуть, но она уйдет в мир снов, называемый Навью, и выдаст действия Координатора. Душа требовала временной изоляции и канула во чреве Подавителя.