Из четырех человек, которые составляли отделение сержанта Грегориуса, уцелели двое – капрал Бассин Ки и стрелок Аранвал Гаспа К.Т.Реттиг. Первый был невысок ростом и отличался ловкостью и сообразительностью; второй был чуть ниже Грегориуса, однако рядом с сержантом по причине крайней худобы казался просто карликом. Он родился в Кольце Ламберта, и в нем с первого взгляда можно было узнать обитателя астероида – хилый костяк, радиационные ожоги от космических лучей, независимая манера держаться. Как стало известно де Сойе, впервые на настоящую планету с нормальной силой тяжести Реттиг ступил в возрасте двадцати трех лет. РНК-терапия и армейская муштра закалили стрелка, и теперь он мог сражаться где угодно. Как правило, А.Г.К.Т.Реттиг хранил молчание, внимательно слушал, беспрекословно подчинялся и – как показало сражение на Гиперионе – умел выживать.

Если Реттиг большую часть времени помалкивал, то Ки болтал не переставая. Несмотря на то что после воскрешения мысли обычно путаются, он сразу начал задавать капитану вопросы и отпускать замечания, свидетельствовавшие об остром уме.

Воскрешение потрясло всех четверых. Де Сойя постарался объяснить, что постепенно к этому привыкаешь, однако его предало собственное тело, которое отказывалось подчиняться. В отсутствие доброжелательных техников и священников, готовых помочь советом и лекарствами, каждый справлялся с ощущениями как мог. Разговор, который состоялся в первый же день после воскрешения, частенько прерывался, когда на кого-либо накатывала дурнота. Надо отдать должное Грегориусу – сержант держался лучше всех.

На третий день пребывания в системе Парвати все собрались в крохотной каютке «Рафаила», чтобы обсудить план действий.

– Корабль, которого мы ожидаем, появится в системе через два месяца и три недели, – сообщил капитан. – До расчетной точки выхода меньше тысячи километров. Мы должны перехватить его и забрать девочку.

Никто из гвардейцев не стал уточнять зачем. Они просто приняли слова де Сойи к сведению. Если капитан разрешит, можно будет спросить; а нет – они, если понадобится, умрут, выполняя загадочный приказ.

– Мы не знаем, кто еще на борту, кроме девчонки, верно? – уже в который раз уточнил капрал Ки (в первые дни после воскрешения память подводила каждого заново родившегося).

– Верно, – ответил де Сойя.

– Какое вооружение несет корабль, нам тоже неизвестно, – продолжал Ки, словно сверяясь со списком.

– Верно.

– Мы не можем сказать наверняка, куда он направляется.

– Верно.

– Вполне может быть, – заключил капрал, – что в системе Парвати находится другой корабль, которому назначено рандеву… Или девчонка собирается встретиться с кем-то на планете.

Де Сойя утвердительно кивнул:

– На «Рафаиле» нет радаров, какие имелись на том факельщике, которым я раньше командовал. Тем не менее мы прочесываем пространство между Парвати и облаком Оорта. Если в системе появится второй корабль, мы его сразу заметим.

– Чей он может быть? – спросил Грегориус. – Бродяг?

Де Сойя развел руками:

– Что толку в пустых домыслах? Девочка представляет собой угрозу самому существованию Ордена, так что, если Бродягам стало о ней известно, они и впрямь могут попытаться захватить ее. Но в таком случае им придется сначала одолеть нас.

Ки провел ладонью по лицу.

– До сих пор не верится, что мы можем, если захотим, через день оказаться дома. – «Домом» капрала Ки была республика Джамну на Денебе III. – Или отправиться за помощью. – Ки снова запамятовал: ближайшим к «Рафаилу» кораблем Ордена был «Святой Антоний», который, если его капитан подчинился приказу де Сойи, преследовал по пятам звездолет девчонки.

– Я связался с начальником гарнизона на Парвати, – сообщил де Сойя. – Компьютер не ошибся, у них в наличии только орбитальный челнок и пара катеров. Я приказал ему вывести все корабли на орбиту, объявить на планете боевую тревогу и ожидать дальнейших распоряжений. Если девочка проскользнет у нас под носом и высадится на Парвати, ее тут же схватят.

– А что собой представляет эта Парвати? – Раскатистый бас Грегориуса, как всегда, заставил де Сойю обернуться к сержанту.

– Вскоре после Хиджры ее заселили индусы-реформисты, – принялся рассказывать капитан, почерпнувший все сведения из бортового компьютера. – Сплошная пустыня, в атмосфере избыток углекислого газа, все попытки терраформирования завершились неудачей. Поэтому людям пришлось подстраиваться под местные условия. Население никогда не было особенно многочисленным, перед Падением на Парвати было несколько десятков миллионов, а сейчас – около пятисот тысяч. Большинство проживает в мегаполисе Ганди.

– Христиане? – спросил Ки. Это было не праздное любопытство: де Сойя уже успел убедиться, что капрал не задает пустых вопросов.

– Христианство приняли несколько тысяч человек, в основном преуспевающие бизнесмены, которые прекрасно понимают, сколь выгодно для них сотрудничество с Орденом. Лет пятьдесят назад они сумели убедить правительство – нечто вроде переизбираемой олигархии – в необходимости иметь на планете воинский гарнизон. Парвати расположена поблизости от Окраины, поэтому у ее обитателей есть все основания опасаться Бродяг.

– А что, если девочку обнаружат местные жители?

– Такое вряд ли возможно, – отозвался де Сойя. – Девяносто девять процентов поверхности планеты – пустыня, заселена только территория вокруг Ганди, в окрестностях которого, кстати, находятся бокситовые копи. Но орбитальный патруль непременно засечет девчонку.

– Если мы не перехватим ее раньше, – произнес Грегориус.

– Обязательно перехватим. – Капитан вывел на монитор составленную им карту. – План таков. Мы спим до часа «Т» минус три дня. Не беспокойтесь, фуга не вызывает таких последствий, как воскрешение. Итак, в час «Т» минус три дня раздастся сигнал тревоги, мы просыпаемся и полчаса приводим себя в порядок. «Рафаил» перемещается вот сюда. – Де Сойя указал на точку, расстояние до которой по карте равнялось приблизительно двум третям окружности орбиты. – Нам известна скорость, с какой вражеский звездолет ушел в гиперпространство, следовательно, мы можем рассчитать и скорость выхода. Допустим, ускорение не изменится… Значит, ноль-ноль-три… – На мониторе появились расчеты и координаты. – Предположительно, они выйдут из гиперпространства здесь. – Де Сойя ткнул в красную точку в десяти астроединицах от Парвати. В тот же миг к точке протянулась пунктирная линия – траектория движения «Рафаила». – А здесь мы их перехватим, едва они окажутся в системе.

– Выходит, будем жать на всю катушку… – проговорил сержант Грегориус. – Ни хрена себе! Прошу прощения, святой отец.

– Ничего, сын мой, – улыбнулся де Сойя. – Да, нам придется нелегко, особенно если они начнут тормозить… Зато относительные скорости обоих кораблей будут практически нулевыми.

– Как близко мы окажемся? – спросил Ки. Его черные волосы поблескивали в свете ламп.

– Когда они выйдут из гиперпространства, до вражеского звездолета будет километров шестьсот. Через три минуты мы приблизимся настолько, что вы, капрал, сможете кинуть в них чем-нибудь увесистым.

Капрал Ки нахмурился:

– А если они в нас чем-нибудь кинут?

– Все может быть, – откликнулся де Сойя. – Однако я уверен, что силовые поля защитят «Рафаил» от любого их оружия.

– А если нет? – пробормотал стрелок Реттиг.

Капитан, почти забывший о присутствии Реттига, повернулся к нему.

– Случиться может всякое. Однако у нас есть одно преимущество – скорость. У них будет очень мало времени, чтобы выстрелить.

– Чем мы можем ответить? – поинтересовался Грегориус.

– Мы же вместе проверяли вооружение «Рафаила»! – Помолчав, де Сойя продолжил: – Если нам попадется звездолет Бродяг, мы можем его поджарить, запечь или испепелить. Или просто уничтожить экипаж, сохранив сам корабль в неприкосновенности. – На «Рафаиле» имелись нейродеструкторы, дальность действия которых составляла свыше пятисот километров. – Но воспользуемся всем этим только в крайнем случае.

– А что, если пострадает девочка? – справился Ки.

– Этого не должно произойти ни при каких обстоятельствах. – Де Сойя вздохнул и прибавил: – Вам придется взять звездолет штурмом.

Грегориус оскалил в усмешке крупные ослепительно белые зубы.

– Значит, мы недаром захватили со «Святого Фомы» боевые скафандры. Но нам не мешает потренироваться.

– Трех дней хватит?

– Я бы предпочел неделю, сэр. – С лица Грегориуса не сходила усмешка.

– Хорошо. Мы проснемся за неделю до времени «Т». Вот схематическое изображение вражеского корабля.

– Я думал, это… неопознанный корабль, – пробормотал Ки.

Появившийся на мониторе звездолет – тонкий, как игла, со стабилизаторами на корме – напоминал детский рисунок или карикатуру.

– Мы не знаем ни класса, ни пункта приписки, – объяснил де Сойя. – Однако со «Святого Антония» нам успели передать картинку. Это явно не Бродяги.

– Не Бродяги, не Орден. На грузовик не похож, на спин-звездолет и на факельщик тоже… – проговорил Ки. – Что это за корыто?

Теперь монитор показывал корабль в разрезе.

– Частный звездолет времен Гегемонии, – сказал де Сойя. – Их существовало всего-навсего штук тридцать. Этому лет четыреста, если не больше.

Капрал Ки тихонько присвистнул. Сержант Грегориус потер подбородок. Судя по всему, возраст корабля произвел впечатление даже на внешне невозмутимого Реттига.

– Я и не знал, что существовали частные спин-звездолеты, – произнес капрал.

– Гегемония награждала таким образом важных шишек, – отозвался де Сойя. – Свой звездолет был у премьер-министра Гладстон, у генерала Горация Гленнон-Хайта…

– Генерала никто не награждал, – со смешком заметил Ки. Печально известный Гленнон-Хайт был в свое время самым грозным противником Гегемонии – этакий Ганнибал с Окраины, сражавшийся с Римом Великой Сети.

– Верно, – согласился де Сойя. – Генерал украл звездолет у губернатора Седьмой Дракона. Как бы то ни было, компьютер утверждает, что все частные корабли были еще до Падения переоборудованы под боевые либо уничтожены. Похоже, он ошибается.

– И не в первый раз, – пробурчал Грегориус. – На картинке не заметно орудий?

– Нет. Частные звездолеты не несли вооружения. Техники «Святого Бонавентуры» – перед тем как их прикончил Шрайк – не засекли ничего подозрительного. Правда, за столько лет этот корабль многажды могли модифицировать. Но даже если на нем установлено новейшее оружие Бродяг, «Рафаил» все равно сможет приблизиться почти вплотную, и они уже не сумеют выстрелить. Просто не успеют.

– Рукопашная, – пробормотал сержант, не сводя глаз со схемы. – Нас будут ждать у шлюза, а мы пробьем пару дырок… тут и вот тут…

– Нельзя! – испуганно воскликнул де Сойя. – Девочка…

Грегориус оскалил зубы.

– Не беспокойтесь, сэр. Я прихватил с «Фомы» несколько ловушек. Чтобы установить их на корпус, потребуется меньше минуты. – Сержант увеличил изображение. – Если воспользоваться фантопликатором, чтобы все это смоделировать… Нужна еще неделя. – Чернокожий гигант повернулся к де Сойе. – Сэр, у меня такое ощущение, что фуга нам не светит.

Капрал Ки постучал пальцем по губе.

– У меня вопрос, сэр. – Де Сойя молча ждал продолжения. – Девочка не должна пострадать ни в коем случае. Как насчет остальных?

Де Сойя вздохнул. Он знал, что рано или поздно услышит этот вопрос.

– Лично я предпочел бы, чтобы жертв не было вообще.

– Ясно, сэр. – Глаза Ки блеснули. – А если нам попытаются помешать?

Капитан выключил монитор. В каютке пахло маслом, потом и озоном.

– Мне приказано обеспечить безопасность девочки, – медленно произнес он. – О других не было сказано ни слова. Если кто-то… или что-то на борту звездолета попытается вам воспрепятствовать, разрешаю применить оружие. Спасая свою жизнь, вы можете стрелять первыми.

– Короче, прикончить всех, кроме девчонки, – подытожил Грегориус, – а уж Бог пускай разбирается.

Де Сойя терпеть не мог эту присказку, бытовавшую в армии с незапамятных времен.

– С головы девочки не должно упасть ни единого волоска. Остальное меня не касается.

– А если у нее окажется всего один спутник? – проговорил Реттиг. Трое мужчин повернулись к стрелку. – Шрайк, – закончил он.

В каютке установилась тишина, которую нарушали только шепот вентиляторов да гудение приборов и двигателей малой тяги.

– Если там Шрайк… – Капитан де Сойя сделал паузу.

– Если там наш приятель Шрайк, – вставил сержант Грегориус, – мы его приятно удивим. Этот шипастый сукин сын у нас попляшет! Прошу прощения, святой отец.

– Сын мой, как духовное лицо, – откликнулся де Сойя, – я вновь должен предупредить, что браниться значит грешить. А как ваш командир, сержант, приказываю приготовить побольше сюрпризов для шипастого сукина сына.

Обсуждение продолжалось до самого ужина.