После заключения соглашения с Фрумпелем наши дела какое-то время идут весьма неплохо. Сокращение расходов на выпивку в свободное время – просто находка при скудном нашем армейском жалованье, и девол, безусловно, говорил правду, утверждая, что его суши-бар – настоящая страна счастливой охоты на девах.

Конечно, «девахи» – не самое подходящее название для того типа женщин, которые постоянно посещают по вечерам облюбованное нами заведение. Это не обычные пустоглазые вертихвостки, с какими мы привыкли иметь дело, а классные, модные чувихи, знающие себе цену; обыкновенно они и смотреть бы не стали на таких болванов, как мы. Похоже, однако, что мы вторглись в святая святых этих особ, а они, поскольку держались достаточно широких взглядов, могли себе позволить всерьез рассматривать в своих соображениях и наши кандидатуры. Я хоть и не берусь рассуждать, из какого типа женщин получаются лучшие спутницы жизни, но могу привести доводы в пользу и тех, и других… хотя отнюдь не все эти доводы будут лестными.

Все удовольствие в нашей «бочке меда» портили только две ложки дегтя, и здесь я подразумеваю вовсе не братьев Слеппней. Во-первых, над нами постоянно висела опасность напороться на кого-то из Синдиката, так как замечания Фрумпеля подтвердили наши подозрения о его здесь присутствии. Во-вторых, весело проводить время нам мешала досадная необходимость выполнять задание. Естественно, мы с Нунцио много беседовали на эту тему.

– Беда в том, что мы не можем по-настоящему хорошо работать над развалом армии, не бывая в городе и не зная его, – заявил я во время одной такой беседы, – а если мы будем шляться по городу, то возрастет опасность наткнуться на кого-то из Синдиката!

– Тогда надо прикинуть, что можно наворотить прямо отсюда, – сказал мой кузен. – Если хорошенько поразмыслить, тут очень даже хорошая обстановка для этого… то есть для создания неприятностей. У большинства этих женщин дома есть мужья, и даже те, которые не занимают высокого положения в обществе, все равно достаточно влиятельны, и если дело дойдет до ссоры, то местные власти вынуждены будут встать не на нашу сторону.

– Почему ты это говоришь? Почему, по-твоему, скандал с этими девахами должен вызвать больше шума, чем то же с любыми другими?

Вместо того чтобы сразу ответить, Нунцио откинулся на спинку стула и несколько минут с подозрением смотрел на меня.

– Гвидо, – сказал он наконец. – Ты пытаешься быть глупцом, просто чтобы вывести меня из себя?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, ты же сам говорил, как к этому относится наш командир. С девахами, мол, можно много чего себе позволить, но респектабельных женщин лучше не трогать. И вот теперь, когда я пытаюсь разработать курс наших действий, ты ведешь себя так, словно с луны свалился.

– Просто я не сторонник классовых предрассудков и фанатизма, – изрек я. – И я вовсе не считаю, что респектабельность женщины зависит от ее финансового положения и образования. Разве не лучше было бы, если бы все обстояло совсем наоборот? Я хочу сказать, если бы респектабельность женщины определяла ее место на финансовой лестнице?

– С этим есть парочка затруднений, – вздохнул Нунцио. – Прежде всего тот же несправедливый стандарт применяется и по отношению к мужчинам… и значит, это относится ко всем, а не только к женщинам. Те, что богаты и образованны, всегда считаются более респектабельными… хотя бы по той причине, что обладают большей властью и платят больше налогов.

– Это верно, – задумчиво кивнул я.

– А второе затруднение состоит в том, что это совершенно не относится к обсуждаемой нами теме… то есть к тому, как вызвать развал армии.

– Да?

– И что еще важнее, всякий раз, когда ты пытаешься завязать со мной философскую дискуссию, это следует понимать как верный признак того, что ты намеренно стараешься отвлечь мое внимание… так как обыкновенно шарахаешься от таких разговоров, как от повестки в суд.

Когда он умолк, я ничего не ответил, потому что он, похоже, взял меня за жабры. Я ведь и впрямь пытался сменить тему.

– Все эти твои фокусы и неуклюжие попытки затеять философскую дискуссию приводят меня к убеждению, что ты почему-то увиливаешь и не желаешь приступить к выполнению нашего задания. Я прав?

Я избегал встречаться с ним взглядом и неопределенно пожал плечами.

– Брось, кузен, лучше скажи мне вот что, – заявил Нунцио. – Тебе действительно настолько приятно играть в солдатики, что ты хотел бы продлить этот опыт?

– Это не только глупо, но и оскорбительно! – возмутился я, стараясь скрыть смущение, вызванное тем, что меня поймали.

– Тогда в чем дело?.. Если ты, конечно, не против такого вопроса?

– Ну… откровенно говоря, Нунцио, я чувствую себя как-то не так, заваривая здесь кашу, ведь именно я обещал Фрумпелю не причинять ему неприятностей.

Нунцио откинул голову назад и разразился лающим смехом… что мне лично кажется сомнительным способом сочувствия.

– Слушай, правильно ли я тебя понял, – наконец произнес он. – Ты беспокоишься из-за честности сделки с деволом?

– Можешь смеяться на здоровье, – ответил я. – Хотя я бы на твоем месте так не делал. Позволь только тебе напомнить, что, хотя деволы и славятся умением много запрашивать, верно также и то, что коль скоро сделка заключена, они с равным усердием придерживаются буквы соглашения. А раз так, то я думаю, что, отказавшись соблюдать свою часть соглашения, я ставлю себя в положение человека, заслуживающего даже меньшего доверия, чем девол… мне просто не хочется примерить это на себя.

– Ладно… давай изучим букву вашего соглашения, – пожал плечами Нунцио. – Вы договорились вот о чем: что мы не станем ни громить его заведение, ни раскрывать то, что он девол. Правильно?

– Ну… да.

– Так вот, ни то, ни другое из этих условий не нарушится, если мы направим свое внимание на красоток, вздумавших сделать это заведение местом своих сборищ после работы… даже если наше внимание покажется им чересчур навязчивым.

– Да… но разве тебе не кажется, что такая деятельность нарушит по крайней мере дух нашего соглашения, под которым я подразумеваю то, что мы не должны причинять неприятностей хозяину?

– Как раз эту часть твоего дискомфорта я и нахожу наиболее забавной, – сказал с бесившей меня усмешкой Нунцио. – Смотри, деволы зарабатывают себе на жизнь и создали себе репутацию, опираясь скорее на букву, чем на дух своих соглашений, и мне странно, что ты по отношению к ним не хочешь руководствоваться той же этикой, какой они придерживаются, имея дело с другими.

Несколько минут я обдумывал это, а потом сделал глубокий вдох и шумно выдохнул.

– Знаешь, кузен, – сказал я. – Ты, наверное, прав. Я имею в виду, когда ты прав, то уж прав… понимаешь мою мысль?

– Да, – нахмурился Нунцио, что само по себе меня немного встревожило.

– Что ж… когда, по-твоему, нам следует начать?

– Ну… как насчет прямо сейчас?

Хотя кузен и убедил меня, что, запустив свою кампанию, мы останемся в границах этичного поведения, такой ускоренный график захватил меня врасплох.

– Прости?

– Я сказал, как насчет того, чтобы начать прямо сейчас. Когда представляется удобный случай, им надо пользоваться… а одна юная дама у стойки последние семь минут не сводит с тебя глаз.

Я украдкой поглядел в ту сторону, куда смотрел он, и все верно… одна из тех классных девах, о которых я говорил, да еще и блондинка, сидела на высоком табурете у стойки и пристально смотрела прямо на меня. Это точно, потому что – хотя мне какую-то минуту думалось, что она глядела на кого-то другого, – как только наши взгляды встретились, она явно подмигнула мне и улыбнулась.

– Нунцио, – сказал я, нагибая голову и отворачиваясь от нее. – Я забыл упомянуть тебе еще об одном затруднении.

– Каком именно?

– Ну, возможно, мои манеры общения с женщинами и не такие изысканные, но кое-чем я все же могу похвастаться. Короче, с женщинами я обычно веду себя безупречно, и поэтому мысль нахамить им так, что они вынуждены будут позвать на помощь, меня не радует. Тем более что речь идет не о тех обыкновенных девахах, с какими я привык иметь дело. В общем, я не знаю, как подступиться к здешним шикарным дамам. Не уверен, что смогу даже завязать разговор с одной из них, не говоря уже о том, чтобы набраться смелости для запланированной агрессии.

– Ну, думаю, завязать разговор будет совсем нетрудно, – заявил Нунцио.

– Это почему же?

– Потому что твоя дама уже направляется к нашему столику.

Удивленный, я резко повернул голову и… едва не ткнулся носом в декольте этой девахи, так как она оказалась намного ближе к нашему столику, чем можно было судить по реплике Нунцио.

– О… Извините! – сказал я, но тут же подумал, что начинать с оправданий – не очень здорово.

– Нет проблем, – прощебетала она. – Девушке нравится внимание. Вы не против, если я к вам присоединюсь?

Было что-то знакомое в том, как она улыбалась, говоря это, или по крайней мере что-то решительно недамское. Однако прежде чем я успел как-то обдумать это, инициативу захватил Нунцио.

– Конечно. Присаживайтесь, пожалуйста, на мое место… все равно я как раз собирался уходить. До скорого, Гвидо… и помни, о чем мы говорили.

С этими словами он недвусмысленно подмигнул мне и удалился, оставляя меня наедине с чувихой… которая, не теряя времени даром, располагает свой пышный зад на столь любезно освобожденном кузеном стуле.

– Так… Я вас здесь раньше не видела.

– Что?

Я был настолько занят мыслями о том, что сделаю с Нунцио в уплату за эту «любезность», что чуть не прозевал начальный гамбит девахи.

– А. Да, мы прибыли в город только на этой неделе. Хотя, похоже, тут будет главное место наших встреч.

– Вот здорово! Это одна из моих любимых точек. Хотя сегодня я тут впервые за неделю. Девушкам, знаете ли, приходится везде бывать, чтобы быть в курсе всего происходящего в городе… вроде вот прибытия новых солдат.

Конечно, я робел перед этими высококлассными чувихами, но говорить с моей новой знакомой оказалось совсем легко… словно я знал ее не первый год. И что еще важнее, она определенно была недурна собой, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Послушайте, – обратился я к ней, – не могу ли я предложить вам что-нибудь выпить? Может, бокальчик вина?

– Бурбон. Со льдом. Неразбавленный.

– Как-как?

Я хочу сказать, дело не в том, что она пьет пойло покрепче, чем я ожидал, а в том, как она это отбарабанила. Я решил, что у цыпочки сегодня не первый заход в бар… да она вроде и сама только что сказала мне об этом.

– А не лучше ли нам, – предложила она, – направиться куда-нибудь в другое место?

Это круто. Заведение Абдула единственное, куда я покамест наведывался.

– М-гм-м-м, – промычал я, быстро соображая. – Я слышал о каком-то заведении неподалеку отсюда, там сцена открыта для выступлений всех желающих.

Уверяю вас, я вовсе не горел желанием вести эту чувиху туда, где мог наткнуться на своего командира, но прикинул, что на нее должна произвести впечатление моя готовность с ходу гульнуть как следует.

– Я думала о чем-то вроде комнаты наверху, – шепнула она, нагибаясь вперед и соблазнительно мне улыбаясь.

Я слегка был шокирован развязностью этого предложения, хотя вряд ли мне следовало удивляться. Когда такая классная бабенка подваливает в баре к малому вроде меня, ее обычно интересует отнюдь не остроумный разговор… что, впрочем, и к лучшему.

Как я говорил, прежде чем меня так грубо перебили, я оказался в некоторой растерянности и не знал, как реагировать на такой поворот событий.

– Прямо сейчас? – спросил я. – Разве вы не хотите сперва немного поболтать?

– А в чем дело? Разве я тебе не нравлюсь? – чуточку надулась она. – Мне что, идти со своим товаром в другое место?

– С товаром?

– Полегче, – отрезала она ровным и напряженным тоном. – Это фигура речи.

– О.

Услышав это, я испытал огромное облегчение. Единственное, что угнетает чувствительного парня вроде меня, так это то, когда женщину интересует в нем не душа и даже не тело, а лишь его бумажник.

– Ну? – выжидающе вскинула она бровь.

Возможно, я немного и туповат по части улавливания подаваемых чувихой сигналов, но никто не посмеет упрекнуть меня в медлительности, когда наконец сообщение доходит до моего сознания. Несколько секунд спустя я уже, раздобыв у Фрумпеля ключ от комнаты, вел прелестное создание вверх по узкой лестнице… ну, на самом-то деле следовал за ней я, чтобы по обыкновению насладиться превосходным обзором ее покачивающихся бедер.

Что делать, это все еще остается для меня одним из самых прекрасных и гипнотических зрелищ в любом измерении.

Демонстрируя недюжинное самообладание, я сумел не возиться с ключом, пока отпирал дверь, и даже отошел в сторону, пропуская даму вперед.

Она, само собой, мигом выудила пудреницу с зеркальцем и принялась проверять свою косметику, в то время как я даже не успел запереть за нами дверь.

– Итак, – небрежно бросил я через плечо. – Чего бы ты хотела для начала?

Если быть совсем откровенным, меня тогда совершенно не интересовало затевание скандала. Я только благодарил звезды за то, что такая роскошная чувиха соблаговолила обратить внимание на хмыря вроде меня, и надеялся приступить к делу, прежде чем она передумает.

– Ну, – сказала она. – Можешь начать с информации о том, как шли дела у вас с Нунцио.

Какой-то миг я ничего не понимал, но когда наконец до меня дошло, я уже знал, что сказать.

– Что-что? – произнес я, стремительно обернувшись.

Чувихи, с которой я поднялся наверх, нигде не было видно.

Вместо нее в комнате со мной находилась другая особа. С зелеными волосами и…

– Привет, Гвидо! – воскликнула она. – Отличная личина, а?