Глава 6
Да, пожалуй.
С Джулией — пожалуй…
Я сидел один в комнате при зажженных свечах и размышлял. Винта разбудила давно уснувшие воспоминания.
Это было уже позднее, когда мы виделись редко…
Я познакомился с Джулией на курсах по программированию. Сначала мы встречались время от времени, например за кофе после занятий. Потом встречи участились, и вскоре все стало довольно серьезно.
Теперь, однако, отношения наши подходили к концу — так же, как и начались.
Я выходил из супермаркета, когда ее рука легла на мое плечо. Я чувствовал, что это была она, оглянулся — и никого не увидел. Несколько секунд спустя она окликнула меня на автомобильной стоянке Я подошел к ней, поздоровался и спросил, работает ли она все там же, где и прежде, в компьютерной конторе. Она ответила, что уволилась.
Помню у нее на шее цепочку с маленькой серебряной пентаграммой. Думаю, она могла бы с таким же успехом носить ее под блузкой. Но тогда я бы ее не увидел, эту вещицу, а Джулия специально демонстрировала ее, выставляя напоказ, и именно для меня. Поэтому я сделал вид, что не обратил на пентаграмму никакого внимания. Мы обменялись несколькими незначительными фразами. От моего приглашения пойти куда-нибудь поужинать или в кино Джулия отказалась, причем не в первый раз.
— Чем ты теперь занимаешься? — спросил я.
— Грызу гранит науки.
— И что изучаешь?
— Так, разное. Как-нибудь тебя удивлю.
Я снова не попался на крючок, и тут к нам подошел ужасно дружелюбный ирландский сеттер. Джулия положила руку ему на голову и сказала: «Сидеть!» Пес послушался, сел с ней рядом и замер как статуя. Когда мы ушли, сеттер продолжал сидеть. Не исключено, что его скелет до сих пор находится там же — образчик современной скульптуры у супермаркета, там же, где оставляют тележки.
Тогда я не придал этому значения. Теперь, вспоминая…
В тот день мы отправились с Винтой на верховую прогулку. Видя, что утром я был сильно раздражен, она почувствовала, что дело может кончиться ссорой. И была права. Поэтому, когда после легкого ленча она предложила прокатиться по имению, я с готовностью согласился. Мне хотелось чуть подольше отдохнуть и сосредоточиться перед следующим сеансом игры в вопросы и ответы. Погода была прекрасная, ландшафт — живописный.
Мы ехали между деревьями по извилистой дорожке, ведущей к холмам в северной части имения, откуда открывался величественный вид на обширную, пересеченную оврагами долину, что тянулась до самого залитого солнцем моря. Ветер гнал по небу рваные облака, мимо пролетали стаи птиц…
Казалось, Винта ехала наугад. Собственно говоря, мне это было безразлично. Я вспомнил, как однажды побывал в Напа Велли, и, когда мы придержали лошадей, чтобы дать им отдохнуть, спросил Винту:
— Вы разливаете вино по бутылкам здесь, в имении, или в городке? Или прямо в Амбере?
— Не знаю.
— Я думал, ты тут выросла.
— Никогда не интересовалась.
Я проглотил ее надменный патрицианский тон, сделав вид, что принимаю сказанное за шутку. Как могла она не знать того, что происходило буквально у нее на глазах?
Заметив выражение моего лица, Винта тут же добавила:
— Мы разливали вино и здесь, и в городе, в разные годы по-разному. Последние несколько лет я живу в городе и точно не знаю, как нынче обстоят дела.
Неплохо выкрутилась, не к чему придраться. Вовсе не собираясь провоцировать ее, я, видно, невольно коснулся чего-то, чего знать не должен. Она вдруг стала торопливо рассказывать, что они часто грузят большие бочки на корабли и отправляют их на продажу оптовикам. И, мол, в то же время некоторые клиенты предпочитают заказывать партии бутылок…
Через некоторое время я просто перестал ее слушать. С одной стороны, понятно: говорит дочь виноторговца. С другой стороны, я и сам мог бы с ходу выдать подобное.
И не проверишь. Я не мог избавиться от подозрения, будто она пытается заморочить мне голову, что-то скрыть. Но что именно?
— Спасибо за рассказ, — вставил я, когда она замолчала на мгновение, чтобы перевести дух.
Винта бросила на меня странный взгляд и, поняв намек, не стала продолжать.
— Ты, наверное, говоришь по-английски, — обратился я к ней на английском, — если все тобою сказанное — правда.
— Все, что я сказала тебе, чистая правда, — ответила она без малейшего акцента.
— Где ты выучила язык?
— В Тени Земля, где ты ходил в школу.
— Не расскажешь ли мне, что ты там делала?
— Выполняла особое задание.
— По поручению твоего отца? Или для Короны?
— Я предпочла бы умолчать об этом. Не хочется обманывать.
— Ценю твою искренность. Ясно, я должен догадаться сам.
Она пожала плечами.
— Ты сказала, тебе довелось бывать в Беркли?
— Да, — после некоторого колебания ответила Винта.
— Не помню, чтобы мы там с тобой встречались.
Она снова пожала плечами. Мне захотелось схватить ее и хорошенько потрясти. Но вместо этого я сказал:
— Тебе известно про Мэг Девлин. Ты говорила, что была в Нью-Йорке…
— Стараешься задавать вопросы вне очереди?
— Я не знал, что мы продолжаем игру. Мне казалось, мы просто беседуем.
— Хорошо. Тогда — да.
— Скажи мне еще кое-что, и, быть может, я смогу помочь тебе.
Она улыбнулась:
— Мне не нужна помощь. Это у тебя полно проблем.
— И все же ты позволишь?
— Давай, спрашивай. Каждый твой вопрос затрагивает проблему, в которой мне самой хотелось бы разобраться.
— Ты знаешь о наемниках Люка. Ты бывала и в Нью-Мексико?
— Да, бывала.
— Спасибо за ответ, — сказал я.
— И это все?
— Да, все.
— И ты сделал из этого определенные выводы?
— Может быть.
— Не поделишься ли со мной?
Я улыбнулся и покачал головой. И этим ограничился.
Несколько косвенных вопросов, которые задала Винта, подсказали мне, что она ломает голову над тем, многое ли мне известно и что именно я вдруг разгадал. Прекрасно, пусть поволнуется. Необходимо было предложить ей что-то в обмен на нужные мне сведения. К тому же я действительно кое-что разгадал — правда, не окончательно, но если я прав, полный ответ я однажды получу. Так что я не совсем блефовал.
Стоял погожий день, расцвеченный всеми красками осени — золотой, оранжевый, багряный, по-осеннему пахло влажной землей, легкое дуновение ветерка холодило щеки. Небо было ярко-голубым, как те самые камни…
Минут десять спустя я задал ей более нейтральный вопрос:
— Ты можешь показать мне дорогу в Амбер?
— А тебе она незнакома?
Я покачал головой:
— Никогда тут не ездил. Знаю только, что где-то тут проходит дорога от Восточных ворот.
— Да, — ответила Винта. — Чуть севернее, насколько я помню. Давай поедем и найдем ее.
Девушка повернула лошадь.
Мы вышли на тропинку, по которой ехали вначале, потом свернули направо. Я не выказал удивления по поводу того, что Винта плохо знает дорогу; ожидал, что она сама скоро начнет давать какие-нибудь объяснения и поинтересуется дальнейшими планами, которые у меня пока еще не созрели.
Проехав с милю, мы оказались у перекрестка. Каменный столб-указатель слева сообщал направление и расстояние до Амбера, до Бейльпорта, до Бейль-холма на востоке, и до некоего местечка Мерн прямо впереди.
— Что такое Мерн? — спросил я.
— Молочная ферма.
Иначе как проехав шесть лиг, никак не проверишь…
— Собираешься возвращаться в Амбер верхом? — спросила Винта.
— Да.
— А почему бы не воспользоваться Козырем?
— Хочу поближе познакомиться с этой местностью. Ведь это мой дом. И мне он нравится.
— Но я же говорила тебе об опасности! Ты помечен камнями. Тебя могут выследить.
— Это еще не значит, что меня найдут. Кто бы ни послал вчерашних головорезов, вряд ли он успел узнать подробности покушения. Думаю, у меня еще есть в запасе несколько дней, чтобы стереть следы голубых камней.
Винта спрыгнула на землю и позволила лошади пощипать траву. Я последовал ее примеру — то есть примеру не лошади, а девушки.
— Возможно, ты прав. Просто не люблю риска в подобных делах. Когда ты собираешься возвращаться?
— Сам пока еще не знаю. Чем больше я буду медлить, тем вероятнее, что заказчик вчерашнего спектакля начнет беспокоиться и, возможно, пришлет еще нескольких боевиков.
Внезапно она взяла меня за руку, повернула к себе и прижалась ко мне. Я был несколько удивлен. Однако моя свободная рука автоматически обняла ее, как и принято в подобных ситуациях.
— Ведь ты не собираешься уехать тотчас же? Иначе я поеду с тобой.
— Нет, — правдиво ответил я, собираясь отправиться на следующее утро, хорошенько отдохнув за ночь.
— А когда? Нам нужно еще обсудить так много вопросов!
— Я думал, мы кончили играть в вопросы и ответы.
— Есть кое-что иное…
— Знаю.
Неудобно. Да, Винта весьма привлекательна. И нет — подобных отношений я с ней иметь не желал. Во-первых, ей от меня нужно было еще что-то, и я не знал, что именно. Во-вторых, Винта определенно обладала неведомыми мне силами, с которыми я не желал сходиться слишком близко. И как выражался мой дядя Сухай — с точки зрения волшебника-профессионала, — «Не спи с тем, чего не понимаешь». Нет, мы должны оставаться друзьями и только, все прочее приведет к фехтованию высокими энергиями.
Так что я быстро по-дружески поцеловал девушку и высвободился из ее объятий.
— Возможно, поеду домой завтра, — сказал я.
— Хорошо. Я надеялась, что ты проведешь здесь ночь. А быть может, и не одну. Я хочу защитить тебя.
— Да, я очень устал.
— Добрый ужин поможет тебе восстановить силы.
Она быстро провела кончиком пальцев по моей щеке, и я вдруг понял, что встречал ее раньше. Где?.. Никак не вспомнить. И это испугало меня. Когда мы снова сели на лошадей и направились в Лесной дом, я начал строить планы, как бы удрать отсюда поскорее.
Итак, я сидел в своей комнате и потягивал вино отсутствовавшего хозяина (красное). Глядел на мерцающее пламя свечей, вдыхал прохладный воздух из распахнутого окна, и ждал. Сперва — когда дом затихнет (уже), потом — когда настанет подходящий момент для бегства. Дверь комнаты была заперта на задвижку. За ужином я несколько раз повторил, что сильно устал и намерен рано лечь. Я вовсе не считаю себя неотразимым, предметом страсти всех женщин, но Винта дала понять, что готова прийти ко мне. Я же, ни в коем случае не желая обидеть мою странную союзницу и превратить ее во врага, сослался на то, что до смерти хочу спать, и удалился в свою комнату.
Жаль, что нет при мне хорошей книги. Та, что я читал, осталась у Билла, а выудить ее я не решался — вдруг Винта постучит в дверь, учаяв, что я работаю с силами. Фиона же почувствовала, когда я рисовал Козырь.
Но в дверь никто не стучался. Я сидел, прислушиваясь к скрипам старого дома, к ночной тишине. Свечи таяли, тени на стене удлинялись, плыли при мерцающем свете, словно темный прилив. Я погрузился в свои думы и потягивал вино. Скоро…
Что это? Показалось, или в самом деле кто-то шепотом произнес мое имя:
— Мерль…
И снова. Вроде бы наяву… На мгновение все поплыло у меня перед глазами, затем я понял: возникает очень слабый контакт по Козырю.
— Слушаю, — ответил я, настраиваясь на нужную волну. — Кто это?
— Мерль, дружище… Помоги мне, или я пропал…
Люк!
— Ага, сейчас, — ответил я.
Образ становился все отчетливее, стал реальным. Люк стоял, прислонясь спиной к стене, опустив плечи, уронив голову на грудь.
— Если это хитрость, я готов. Слышишь?
Я быстро поднялся, схватил со стола свой клинок и вынул его из ножен.
— Какая там хитрость! Скорее! Забери меня отсюда!
Люк поднял левую руку. Я протянул свою. Он тут же обмяк и рухнул на меня. Я пошатнулся и подумал было, что это нападение, но Люк повис на мне всей тяжестью, к тому же я увидел, что он весь в крови и в правой руке сжимает окровавленный клинок.
— Давай иди сюда.
Я подхватил его, провел несколько шагов и опустил на постель. Потом отобрал у него клинок и положил на стул рядом с моим.
— Что стряслось?
Люк закашлялся и в изнеможении покачал головой. Сделав несколько глубоких вздохов, он наконец произнес:
— По-моему, я видел у тебя на столе бокал с вином…
— Да. Держи.
Я взял бокал, в котором оставалась примерно половина, и поднес к губам Люка. Тот стал медленно потягивать вино, время от времени тяжело переводя дух.
— Спасибо, — выдохнул он, опустошив бокал.
Потом откинул голову и отключился.
Я нащупал пульс — частый и слабый.
— Черт тебя подери, Люк! — воскликнул я. — Ну и времечко же ты выбрал…
Но он этого не слышал. Вся постель была измазана кровью.
Изрыгая проклятия, я раздел его и осторожно обтер мокрым полотенцем, чтобы выяснить, откуда течет кровь. На правой стороне груди зияла рана; возможно, было задето легкое. Однако дышал Люк нормально. Оставалось лишь надеяться, что он в полной мере унаследовал способность нашего рода к регенерации.
Я положил ему на рану салфетку и, придерживая ее рукой, стал обследовать все тело. Повреждено несколько ребер — не смертельно. Левая рука сломана выше локтя. Я наложил на нее нечто вроде шины, использовав перекладины от сломанного стула, стоявшего за шкафом. Плюс с дюжину порезов и рваных ран различной тяжести — на бедре, на правой ляжке, на правой руке и плече, на спине. К счастью, артерии задеты не были. Я промыл все раны и перевязал их, после чего Люк стал походить на иллюстрацию к справочнику о первой медицинской помощи. Потом я еще раз осмотрел рану на груди и потеплее его укрыл.
Теоретически я знал, что Логрус способен заживлять раны, однако на практике мне не приходилось этим пользоваться. С другой стороны. Люк был очень бледен, и лучше уж рискнуть.
Когда я закончил необходимые манипуляции, лицо Люка слегка порозовело. Я накрыл его поверх одеяла своим плащом и снова пощупал пульс. Теперь сердце у него билось ровнее и сильнее. Чертыхаясь — практика нужна во всем! — я убрал со стула наши клинки и сел.
Чуть позднее я вспомнил недавний разговор с Колесом-Призраком. Уж не пытался ли Люк заключить сделку с моим изобретением? Ведь он собирался использовать Призрака, чтобы обратить его мощь против Амбера. А сам Призрак спросил меня днем, можно ли доверять Люку. На что я завопил: «Нет!»
Неужели Призрак таким образом вел переговоры, что результат их сейчас у меня перед глазами?
Я достал свои Козыри, перетасовал их и сдал яркий круг Колеса-Призрака, сосредоточил на нем внимание…
Дважды я почувствовал, что приближаюсь к чему-то, и с волнением тщетно повторял попытки. Казалось, нас разделял стеклянный экран. В чем дело? Призрак занят? Или просто не желает со мной разговаривать?
Пришлось отложить карты. Но они направили мои мысли по другому руслу.
Я собрал окровавленную одежду Люка и быстро обшарил ее. В боковом кармане нашлись колода Козырей, карандаш и несколько чистых карт… И да — карты были выполнены в том же стиле, как и те, что я стал называть Козырями Рока. Я вернул в колоду карту с моим изображением, которую Люк держал в руке, когда ввалился ко мне.
Любопытный набор. Здесь были Ясра, Виктор Мелман, Джулия и незаконченный портрет Блейза. Козырь для хрустальной пещеры, для старой квартиры Люка. Несколько копий из Козырей Рока, незнакомый мне дворец. Козырь одной из моей бывших квартирок. Портрет мощного блондина в черном и зеленом. Портрет стройного мужчины с темно-рыжими волосами, одетого в черное и коричневое, и портрет женщины, очень на него похожей — определенно, близкой родственицы. Два последних портрета были выполнены в совершенно ином стиле, и скорее всего другим художником. Из незнакомцев кое-какие предположения у меня были лишь относительно блондина. Черно-зеленое — цвета наемника Далта, старого приятеля Люка.
Были еще три попытки изобразить Колесо-Призрак, все неудачные.
Люк что-то пробормотал, глаза его раскрылись, взгляд метнулся туда-сюда.
— Успокойся, — сказал я. — Все в порядке.
Он кивнул и закрыл глаза, но через несколько минут снова открыл их.
— Эй! Это мои карты.
Я улыбнулся:
— Хорошая работа. Кто их делал?
— Я, — ответил он, — кто же еще?
— А кто тебя этому научил?
— Отец. Он в этом разбирался.
— Раз ты можешь делать Козыри, значит, ты прошел Образ.
Он кивнул.
— Где?
Люк пристально взглянул на меня, потом беспомощно пожал плечами и поморщился от боли:
— В Тир-на Ног-те.
— Тебя отвел туда твой отец?
Люк снова кивнул.
Почему бы не воспользоваться случаем и не выспросить еще кое-что, подумал я и вытащил одну карту.
— А вот Далт. Вы оба входили в отряд Юных Волчат, не так ли?
Он не ответил. Взглянув на него, я увидел, что Люк прищурил глаза и нахмурил брови.
— Нет, мы не встречались, но я знаю его цвета и знаю, что вы земляки… из Кашфы.
Люк улыбнулся:
— В школе ты тоже примерно готовил домашние задания.
— Да, причем вовремя, хотя за тобой не поспеваю. Между прочим, Люк, я не могу найти Козыря для Цитадели Четырех Миров. И вот этой что-то не узнаю.
Я вынул карту с изображением стройной девушки и показал ему. Люк снова улыбнулся.
— Я ослабел, мне тяжело дышать, — произнес он уклончиво. — Так ты был у Цитадели?
— Да.
— Недавно?
Я кивнул. Немного погодя он продолжил:
— Лучше ты скажи мне, что видел в этом замке и как узнал обо мне. Тогда я скажу тебе, кто изображен на карте.
Я подумал — быстро — и решил, что вряд ли сообщу Люку что-то такое, чего он не знает.
— Ладно. Только давай начинай ты.
— Согласен. Дама — Санд.
Я уставился на карту так пристально, что почувствовал начало контакта, и быстро отвел от нее взгляд.
— Давно ушедшая, — добавил он.
Я поднял карту с портретом мужчины, похожего на нее.
— Тогда это должен быть Делвин.
— Угадал.
— Эти две карты рисовал не ты — не твой стиль. К тому же вряд ли ты знал, как они выглядят.
— Верно. Их нарисовал мой отец во времена смуты, которую сам же и затеял. Но ушедшие не помогли и ему.
— И ему?
— Они не пожелали помочь и мне, несмотря на то что не любят это место. Считай, что они вне игры.
— Это место? — снова переспросил я. — А где мы, по-твоему, находимся, Люк?
Его глаза расширились. Он быстро оглядел комнату.
— В стане врага, — ответил он. — Но у меня не было выбора. Это твои покои в Амбере?
— Ошибаешься.
— Не морочь мне голову, Мерль. Я в твоих руках. Я твой узник. Так где я?
— Ты знаешь, кто такая Винта Бейль?
— Нет.
— Она была любовницей Каина. Это загородное имение ее отца. Сама Винта где-то здесь рядом, может, даже стоит за дверью. По-моему, она положила на меня глаз.
— Понятно. Крутая девица?
— Не сомневайся.
— И что ты делаешь здесь с ней вскоре после похорон? Не очень-то пристойно.
— Ха! Если бы не ты, то и похорон не было бы!
— Напрасно возмущаешься, Мерль. Если бы твой отец был убит, стал бы ты мстить за него?
— Неудачное сравнение. Мой отец никогда не сделал бы того, что натворил твой.
— Может, да, а может, и нет. Это еще неизвестно. Но, предположим, что сделал бы. Что тогда? Ты отомстил бы Каину?
— Не знаю. К чему пустые догадки? — сказал я, помедлив и отведя взгляд.
— Ты поступил бы точно так же. Уж я-то знаю тебя, Мерль. И не сомневаюсь.
— Может быть, — ответил я со вздохом. — Ладно, допустим. Однако отомстив, остановился бы. Не стал бы охотиться за остальными. Не хочу тебя обидеть, но твой старик был псих. А ты — нормальный. Я знаю тебя так же хорошо, как ты меня. И много об этом думал. Знаешь, в Амбере признают личную вендетту, и твой случай вполне в рамках. В конце концов убийство произошло не в Амбере, и если бы Рэндом захотел тебя выгородить…
— С чего вдруг?
— Потому что я поручился бы за тебя в других делах.
— Брось, Мерль…
— У тебя классическое оправдание: сын мстит за отца…
— Ну, не знаю… Давай-ка лучше ответь на мой вопрос, как обещал.
— Просто…
— Итак, ты был у Цитадели Четырех Миров. Что ты там узнал и как тебе это удалось?
— Хорошо, отвечу. Только подумай о том, что я сказал.
Выражение его лица не изменилось.
— Там я встретил старого отшельника по имени Дейв, — начал я.
Люк заснул, прежде чем я закончил свой рассказ. Я замолчал и продолжал сидеть на стуле. Спустя некоторое время я поднялся, взял бутылку и налил себе немного вина, ведь Люк успел осушить мой бокал.
С бокалом в руке я подошел к окну и поглядел на дворик, где ветер шуршал опавшей листвой. Я думал о том, что сказал Люку. Полного расклада я ему не рисовал — времени не было, да и он не слишком заинтересовался. А ведь даже если Рэндом официально снимет его с крючка насчет убийства Каина, никто не помешает Джулиану и Джерарду отыскать и убить Люка согласно тому же кодексу вендетты. Я просто не знал, как быть. Рэндом должен узнать обо всем, но будь я проклят, если сообщу ему сейчас! Мне еще многое нужно узнать у Люка, а если его закатают в темницу в Амбере, сделать это будет куда сложнее. И зачем только он родился сыном Бранда!
Взяв оружие и карты Люка, я отнес их к удобному креслу, уселся и стал просматривать карты. Потрясающе. Целая глава семейной истории у меня в руках.
Когда жена Оберона Рилга состарилась — не ко всем время одинаково благосклонно, — она удалилась от дворцовой суеты и стала отшельнцей в сельском святилище. Оберон, к немалой досаде своих детей — Каина, Джулиана и Джерарда, женился еще раз. Но чтобы сбить с толку знатоков генеалогии и любителей отслеживать незаконные связи августейших особ, он женился в Тени, где время текло гораздо быстрее, чем в Амбере. Интересные споры тогда бушевали насчет того, так двоеженец Оберон или нет. Не берусь судить, мне эту историю когда-то рассказала Флора, а она терпеть не могла Делвина и Санд, отпрысков Харлы от этого брака, и поэтому поддерживала версию «двоеженства». Портретов Делвина и Санд я никогда — до сегодняшнего дня — не видел, в галерее они не висели, да и сами имена этих особ почти не упоминались. Однако они жили в Амбере — правда, недолго, пока Харла была королевой. После ее смерти близнецы повздорили с Обероном насчет политики в отношении родины матери, — а они довольно часто бывали там, — и вскоре покинули Амбер и поклялись никогда не иметь с ним дел. Так об этом слышал я. Вероятно, не обошлось и без взаимной ревности сводных братьев и сестер — не знаю.
И все же эти двое были членами королевской семьи, а Люк явно пытался договориться с ними, желая разбередить былые обиды близнецов и заполучить союзников. По его словам, ничего не выгорело. Из Амбера Делвин и Санд ушли, как я понял, лет двести назад — немалый срок, мало кто столько времени станет таить камень за пазухой.
Я было подумал, не стоит ли связаться с ними, просто поздороваться. Они не захотели помочь Люку и вряд ли захотят помочь другой стороне, но по крайней мере пусть знают, что эта другая сторона есть. Будет вполне уместно представиться и выразить почтение членам семьи, с которыми ранее я никогда не встречался. Да, надо непременно познакомиться — когда-нибудь, в настоящий момент, увы, не до того. С самыми благими намерениями я добавил Козыри близнецов к своей коллекции.
А вот Далт, заклятый враг Амбера. Я снова пристально изучил его карту и подумал: если он и Люк близкие друзья, может, стоит сообщить ему о случившемся? Вдруг ему известны какие-нибудь подробности, о которых и мне полезно узнать.
По правде говоря, чем больше я размышлял об этом, вспоминая недавний визит к Цитадели Четырех Миров, тем сильнее становился соблазн увидеть Далта. К тому же я мог бы узнать у него, что творится теперь в замке.
Я прикусил губу. Так связываться или нет? Большой беды я не видел, ведь я не собирался ни о чем с ним договариваться и ни о чем важном рассказывать. И все же, новая неизвестная величина…
Какого черта, решил я наконец, ведь ничем не рискую…
Алло, алло… Карта внезапно похолодела.
На том конце кто-то вздрогнул от неожиданности. Портрет ожил и уставился на меня.
— Кто ты? — Рука на эфесе, клинок полуобнажен.
— Меня зовут Мерлин, — ответил я, — и у нас есть общий знакомый по имени Ринальдо. Я хотел сообщить, что он тяжело ранен.
В этот момент мы парили между двумя нашими реальностями, во плоти и отчетливо видимые друг для друга. Он был крупнее, чем я предполагал, судя по портрету, и стоял в центре облицованной камнем комнаты; в окне слева виднелось голубое небо и клочок тучи. Его зеленые глаза, вначале расширенные, теперь прищурились, челюсти сжались.
— Где он? — спросил Далт.
— Здесь, у меня.
— Как удачно! — отреагировал он — и рванулся вперед, по-прежнему сжимая клинок в руке.
Я мгновенно убрал Козырь, но это не прервало контакт. Пришлось вызвать Логрус, и он упал между нами как нож гильотины. Меня отбросило, как от удара током, и единственным утешением было, что Далту досталось не меньше.
— Мерль, в чем дело? — прохрипел Люк. — Я только что видел Далта.
— Да, я вызывал его.
Он слегка приподнял голову.
— Зачем?
— Все рассказать. Ведь Далт — твой друг, не так ли?
— Идиот!.. Это же он так отделал меня!
Люк закашлялся, и я бросился к нему.
— Дай мне воды, — попросил он.
— Сейчас принесу.
Я пошел в ванную и принес ему стакан воды. Он сделал несколько глотков.
— Может, стоило предупредить тебя… Но я не думал… что ты ввяжешься в игру… не зная, что творится…
Люк снова начал кашлять и выпил еще воды.
— Трудно решить, что сказать тебе, и чего не говорить, — наконец признался он.
— А ты расскажи все.
Он слегка покачал головой:
— Нельзя. Тогда ты можешь погибнуть. Вместе со мной.
— Судя по тому, как развиваются события, мы и так оба ходим по краю. Так что раскалывайся, хуже не будет.
Люк слабо улыбнулся и сделал еще глоток.
— Отчасти тут дело сугубо личное, — заявил он затем, — и я не хочу никого в него впутывать.
— Твои попытки убить меня каждую весну — тоже дело сугубо личное, а я почему-то оказался в него впутан.
— Хорошо, хорошо, — поморщился Люк, откидываясь на подушку и поднимая правую руку. — Говорил же тебе: я давно с этим покончил.
— Но покушения продолжались
— Это не моих рук дело.
«Ладно, — сказал я себе, — попытаюсь».
— Значит, виновата Ясра?
— Что тебе известно о ней?
— Что она — твоя мать, и что твоя война — это и ее война тоже.
Люк кивнул.
— Стало быть, ты знаешь… Тем лучше, проще будет объяснить… — Он глубоко вздохнул. — Это она подбила меня на затею с тридцатым апреля, чтобы попрактиковаться. Когда я познакомился с тобой ближе и отказался от этой идеи, она просто взбесилась.
— И теперь сама пытается разделаться со мной?
Он кивнул.
— Она хотела, чтобы ты убил Каина.
— Здесь наши желания совпали.
— А остальных? Держу пари, она подговаривает тебе убрать и их тоже. А ты не так уверен, что хочешь этого.
Молчание.
— Ведь правда?
Люк отвел от меня взгляд, и я услышал, как заскрипели его зубы.
— Ты больше не на крючке, — наконец произнес он. — Я не собираюсь причинить тебе вред и ей не позволю.
— А как насчет остальных — Блейза, Рэндома, Фионы, Флоры, Джерарда?..
Люк засмеялся, но тут же лицо его исказила гримаса боли, и он схватился за грудь.
— Им нечего опасаться — по крайней мере сейчас.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Подумай сам, я мог козырнуться в свою старую квартиру, напугав до смерти новых жильцов, и вызвать «скорую». Сейчас я уже находился бы в реанимации.
— Но ты этого не сделал.
— Я бывал ранен и похуже, и выжил. Я здесь, потому что мне нужна твоя помощь.
— Неужели? И в чем же?
Люк взглянул на меня и снова отвел глаза.
— Она попала в беду, и мы должны помочь ей.
— О ком речь?
— О моей матери.
Я чуть было не расхохотался, но, увидев выражение его лица, передумал. Надо же было набраться наглости, чтобы попросить меня помочь, и кому — Ясре, которая пыталась убить меня, причем не раз, и считала целью своей жизни истребление всех моих родственников! Что это — наглость или?..
— Мне больше не к кому обратиться.
— Люк, если ты сумеешь уговорить меня, то заслужишь медаль «Коммивояжер года»! — ответил я. — Ладно, слушаю.
— У меня опять в горле пересохло.
Пришлось снова идти в ванную. Вернувшись в комнату, я услышал в холле слабый шум. Поднося стакан к губам Люка, я продолжал прислушиваться.
Он допил и кивнул. Я приложил палец к губам и указал на дверь, потом поставил стакан, взял клинок… Но не успел я дойти до двери, как раздался слабый стук.
— Кто там?
— Я, — голос Винты. — Люк у тебя, я знаю. Я хочу видеть его.
— Чтобы прикончить?
— Я уже говорила, у меня нет подобного намерения.
— Значит, ты не человек.
— А я никогда этого и не утверждала.
— Стало быть, ты не Винта Бейль.
После долгой паузы она ответила:
— А если нет, то что?
— Тогда скажи мне, кто ты.
— Не могу.
— Давай пойдем на компромисс, — предложил я, полагаясь на свою способность угадывать. — Скажи мне, кем ты была.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Понимаешь. Назовись сама, я согласен на любой вариант.
Наступила пауза.
— Я вытащила тебя из огня, — сказала она наконец, — но не смогла удержать лошадь. Я утонула в озере. Ты завернул меня в плащ…
Это был не тот ответ, которого я ждал. Но и этот был хорош.
Я отодвинул задвижку острием клинка. «Винта» толкнула дверь, бросив взгляд на оружие.
— Весьма драматично, — заметила она.
— Сама виновата — ты так убедительно описала все грозящие мне злоключения.
— Наверное, не слишком убедительно, — улыбнулась она, входя.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не слышала, чтобы ты спрашивал его про голубые камни и о том, не нашел ли он тебя с помощью твоей отметины от таковых.
— Так ты подслушивала?
— Старая привычка, — призналась она.
Я повернулся к Люку и представил ее:
— Люк, это Винта Бейль… в некотором роде.
Люк поднял правую руку и, не сводя глаз с ее лица, сказал:
— Я хотел бы знать лишь одно…
— Понятно: собираюсь я убить тебя или нет? Продолжай сомневаться, я еще не решила. Помнишь тот случай, когда у тебя кончился бензин — это было к северу от Сан-Луис-Обиспо, а ты обнаружил, что бумажника у тебя при себе нет? Тебе пришлось взять деньги взаймы у своей девушки, чтобы добраться до дома. А ей пришлось дважды напоминать, чтобы ты вернул их.
— Откуда ты это знаешь? — прошептал Люк.
— Однажды тебе пришлось драться с тремя рокерами, — продолжала она. — Ты чуть не лишился глаза, когда один из этих парней ударил тебя цепью по лицу. Вижу, зажило хорошо, даже шрама не осталось.
— И я победил.
— Да. Немногие способны поднять «харлей» и швырнуть так далеко, как ты.
— Я должен знать, откуда тебе это известно.
— Может, когда-нибудь и расскажу. Это все я упомянула, чтобы ты не вздумал врать. Потому что хочу задать тебе несколько вопросов, и твоя жизнь зависит от того, насколько честно ты на них ответишь. Пойми…
— Винта, — прервал я ее, — ты говорила, что не собираешься убивать Люка.
— Он не в первой строчке в моем списке, но если некоторыми делами заправлял именно он, придется переместить его туда.
Люк зевнул.
— Да расскажу я про голубые камни, — пробормотал он. — Никого на хвост Мерлю по этим голубым камням я не сажал.
— Ясра могла организовать такую слежку за ним?
— Понятия не имею.
— А кто напал на Мерля прошлой ночью?
— Первый раз слышу, — ответил Люк и закрыл глаза.
— Взгляни! — приказала «Винта», достав из своего кармана голубую пуговицу.
Он открыл глаза и покосился на нее.
— Узнаешь?
— Нет, — сказал он и снова закрыл глаза.
— И ты не собираешься больше причинить Мерлю вреда?
— Точно, — пробормотал Люк, засыпая.
Она открыла рот, чтобы снова спросить его о чем-то, но я остановил ее.
— Дай ему поспать. Он никуда не денется.
Винта бросила на меня недовольный взгляд, но потом кивнула:
— Ты прав.
— И что ты собираешься сделать с ним, пока он спит? Убить его?
— Нет — он сказал правду.
— А это имеет значение?
— Да, — ответила она, — в данный момент.
