Книга: Сезон гроз
Назад: Глава тринадцатая
Дальше: Интерлюдия

Глава четырнадцатая

Люди и монстры – разноприродны, а лисы находятся где-то посредине. Пути мертвых и живых разнятся, а лисьи – пролегают между ними; божества и чудовища ступают разными тропами, лисы же ходят между божествами и чудовищами; тропы света и тьмы не соединяются и не пересекаются никогда – лисьи духи таятся где-то между ними; бессмертные и оборотни идут разными дорогами, а лисы – между ними.
Цзи Юнь, ученый времен династии Цзинь
Ночью прошла гроза.
Выспавшись в сене под крышей сарая, они вышли на рассвете, в холодное, хотя и солнечное утро. Держась хорошо видной тропки, миновали лиственный лес, болотистые разливы и подмокшие луга. Через час бодрого марша добрались до сельца.
– Ветренная, – указал Аддарио Бах. – Пристань, о которой я говорил.
Они вышли к реке, повеял на них живительный ветерок. Ведьмак и краснолюд вместе поднялись на деревянный помост. Река здесь разливалась широко, будто озеро, течение было почти незаметным, проходя где-то дальше. С берега над водой свисали ветви ив и ольх. Всюду плавали, перекрикиваясь на разные голоса, водные птицы: утки, чирки, шилохвости, гагары да чомги. Гармонично вписываясь в пейзаж и не распугивая все это пернатое шалапутство, по воде скользил кораблик. Одномачтовый, с большим парусом сзади и несколькими треугольными – спереди.
– А верно кто-то сказал, – вздохнул Аддарио Бах, всматриваясь в сие явление. – Есть три самых прекрасных зрелища на свете. Корабль под полными парусами, конь в галопе и эта… ну… голая женщина в постели.
– Женщина в танце, – чуть улыбнулся ведьмак. – В танце, Аддарио.
– Пусть будет голая и в танце, – кивнул краснолюд. – А та лодочка, ха, признайся – недурно смотрится на воде.
– Это не лодочка, а кораблик.
– Это шлюп, – поправил, подходя, полный милсдарь в лосиной куртке. – Шлюп, господа. Что легко понять по оснастке. Большой гафловый на грот-мачте, стаксель и два кливера на форштагах. Классика.
Кораблик – шлюп – приблизился к помосту настолько, что стал заметен гальюн на носу. Носовая фигура, вместо стандартной сисястой девки, сирены, дракона или там морского змея, изображала лысого старикана с крючковатым носом.
– Проклятие, – буркнул негромко Аддарио Бах. – Пророк нас преследует, что ли?
– Шестьдесят четыре фута длины, – продолжал невысокий милсдарь преисполненным гордости голосом. – Общая поверхность парусов – три тысячи триста футов. Это, добрые господа, «Пророк Лебеда», современный шлюп ковирского типа, выстроенный в новиградской верфи, спущенный на воду чуть больше года назад.
– А вам, как нам кажется, – хмыкнул Аддарио, – сей шлюп знаком. Много вы о нем знаете.
– Я о нем знаю все, поскольку я – его владелец. Видите знамя на флагштоке? С перчаткой? Это герб моей фирмы. Позвольте представиться, господа: Кевенард ван Влит, торгую благородными кожами.
– Рады познакомиться, – краснолюд пожал протянутую ладонь, меряя негоцианта внимательным взглядом. – И выражаем восхищение корабликом, поскольку тот – очарователен и скор на диво. Даже странно, что он оказался здесь, на Ветренной, на разливе, в стороне от главного понтарского фарватера. Странно также, что корабль на воде, а вы, его владелец, на суше, на пустошах. Проблемы?
– Да нет, нет, никаких проблем, – покачал головой торговец благородными кожами; по мнению Геральта слишком быстро и слишком решительно. – Запасы здесь пополняем, ничего больше. А на пустоши нас, так скажу, не желанье, а большая нужда привела. Поскольку, когда спешишь на помощь, дороги не разбираешь. Наша же спасательная экспедиция…
– Господин ван Влит, – прервал его, подходя, один из типчиков, под шагами которых внезапно задрожал помост. – Не нужно подробностей. Не думаю, чтобы они интересовали этих господ. И что интересовать должны бы.
Типчиков, которые взошли на помост со стороны сельца, было пятеро. У того, что заговорил, носившего соломенную шляпу, бросались в глаза четко очерченные скулы, обметанные короткой – несколькодневной – черной щетиной, да мощный, выступающий подбородок. На подбородке была ямочка, из-за чего тот выглядел словно миниатюрное седалище. Сопровождал его мощный крепыш, истинный дуболом, но судя по лицу и взгляду – отнюдь не тупой. Третий, коренастый и загоревший, был моряком от пяток до макушки, включая шерстяную шапочку и кольцо в ухе. Двое оставшихся – похоже, матросы – тащили ящики с провиантом.
– Не думаю, – продолжил тот, с подбородком, – что господа эти, кем бы там они ни были, должны знать что-либо о нас, о том, чем мы заняты и о прочих наших приватных делах. Эти господа наверняка понимают, что до наших приватных обстоятельств – дела никому нет, а уж тем более персонам, встреченным случайно и совершенно при том неизвестным.
– Может и не настолько неизвестным, – вмешался дуболом. – Господина краснолюда я и правда знать не знаю, но белые волосы ваши, милсдарь, выдают, кто вы есть. Геральт из Ривии, полагаю? Ведьмак? Я не ошибся?
Становлюсь популярным, подумал Геральт, складывая на груди руки. Слишком популярным. Может, волосы покрасить? Или побриться налысо, как Харлан Тзара?
– Ведьмак! – явно возбудился Кевенрад ван Влит. – Настоящий ведьмак! Что за совпадение! Милсдари! Он же для нас как подарок с небес!
– Славный Геральт из Ривии! – повторил дуболом. – Нам повезло, что его встретили – теперь-то, в нашей ситуации. Поможет нам выпутаться…
– Много болтаешь, Коббин, – оборвал его тот, с подбородком. – Слишком поспешно и слишком много.
– Да что вы, господин Фиш? – фыркнул кожевенник. – Не видите, какая нам удача подвалила? Помощь такой персоны, как ведьмак…
– Господин ван Влит! Оставьте это мне. Я поболе вашего привык к контактам с подобными этому вот господину.
Воцарилась тишина; тип с подбородком мерил ведьмака взглядом.
– Геральт из Ривии, – произнес наконец. – Убийца чудовищ и сверхъестественных существ. Убийца, я бы сказал, легендарный. Так бы я сказал, когда б в легенды верил. А где же твои славные ведьмачьи мечи? Что-то я их не вижу.
– И не странно, что не видишь, – ответил Геральт. – Потому что они невидимы. Ты что ж, не слыхал о ведьмачьих мечах? Чужие их узреть не могут. Появляются они, когда я произнесу заклинание. Когда возникнет необходимость. Если нужда придет. Потому что я и без меча сумею неплохо управиться.
– Верю на слово. Я – Йавиль Фиш. Держу в Новиграде фирму, предоставляющую различные услуги. Это мой партнер, Петру Коббин. А это – господин Пудлорак, капитан «Пророка Лебеды». И известный уже вам уважаемый Кевенард ван Влит, оного корабля владелец.
– Я вижу, ведьмак, – продолжил Йавиль Фиш, осматриваясь, – что ты стоишь на пристани в единственном селении в радиусе двадцати с гаком миль. Чтобы попасть отсюда к цивилизованным краям, придется изрядно побродить лесами. И сдается мне, что ты охотно бы из этих пустошей отплыл, взойдя на борт чего-нибудь такого, что по воде плавает. А «Пророк» как раз путь в Новиград держит. И может принять на борт пассажиров. Тебя и твоего приятеля-краснолюда. Годится?
– Говорите дальше, господин Фиш. Я внимательно вас слушаю.
– Кораблик наш, как видишь, не речная лайба, за рейс на нем надобно платить, да при том недешево. Не перебивай. Не хочешь ли ты взять нас под защиту своих невидимых мечей? Мы можем цену на твои ведьмачьи услуги по, значит, сопровождению и защите во время рейса отсюда до самого новиградского рейда зачесть в счет проезда. Во сколько ты, интересуюсь, свои ведьмачьи услуги оцениваешь?
Геральт посмотрел на него, прищурившись.
– С отысканием или без?
– Это как?
– В вашем предложении, – спокойно произнес Геральт, – скрыты крючки. Если я вынужден буду отыскивать их сам, выйдет дороже. Обойдется дешевле, если скажете все откровенно.
– Твое недоверие, – холодно произнес Фиш, – пробуждает определенные подозрения. Потому как именно шельма везде чует шельмовство. Как там говорят: на воре и шапка горит? Мы хотим нанять тебя для сопровождения. Это простое и совершенно недвусмысленное задание. Какие еще крючки могут в нем скрываться?
– Сопровождение – это сказочка. – Геральт не отводил взгляда. – Придуманная наскоро и шитая белыми нитками.
– Так полагаете?
– Так полагаю. Поскольку господин перчаточник обмолвился о спасательной экспедиции, а ты, господин Фиш, резко его оборвал. А сразу после твой помощник глаголит о ситуации, из которой вам надо выкарабкиваться. Потому если нам придется сотрудничать, то прошу без уверток: что за экспедиция и кому на помощь вы спешите? К чему такая секретность? Из чего следует выкарабкиваться?
– Мы это поясним, – опередил Фиша ван Влит. – Поясним это, господин ведьмак…
– Но на борту, – хрипло прервал молчавший дотоле капитан Пудлорак. – Нечего зря торчать у причала. Ветер нам в помощь. Уплываем отсюда, уважаемые.
* * *
Поймав ветер парусами, «Пророк Лебеда» взял курс на главное течение и помчался по широко разлившемуся руслу, лавируя меж островами. Пели лини, поскрипывал бом, бойко трепетало на флагштоке знамя с перчаткой.
Кевенард ван Влит исполнил свое обещание. Едва только шлюп отвалил от помоста в Ветренной – созвал заинтересованных лиц на нос и приступил к пояснениям.
– Предпринятая нами экспедиция, – начал он, то и дело зыркая на хмурого Фиша, – имеет своей целью освобождение украденного ребенка Ксимены де Сепульведы, единственной дочери Брианы де Сепульведы. Наверняка слыхали вы это имя. Фабрики мехов, мастерские сырцовые и дубильные, а также скорняжные цеха. Огромный объем ежегодной продукции, солидные деньги. Если увидишь даму в красивых и дорогих мехах, наверняка будут это меха сего предприятия.
– И ее дочку похитили. Ради выкупа?
– А вот и нет. Не поверите, но… Девочку похитило чудовище. Лисица. В смысле, оборотень. Виксена.
– Вы правы, – холодно произнес ведьмак. – Не поверю. Лисицы, или виксены, а точнее – агуары, крадут исключительно детей эльфов.
– А ведь точно, точно, до буковки, – кивнул Фиш. – Потому как, хотя это и небывалое дело, но самая большая скорняжная мастерская Новиграда управляется нелюдью. Бриана Диарвайль ап Муг, эльфийка чистой крови. Вдова Якуба де Сепульведа, унаследовавшая все его богатства. Родственникам не удалось ни опротестовать завещание, ни добиться признания брака недействительным, хоть оно и противу законов человечьих и божьих…
– К делу, – прервал его Геральт. – К делу, пожалуйста. Так вы утверждаете, что эта скорняжная дама, эльфийка чистой крови, поручила вам отыскать похищенную дочку?
– На лжи нас ловишь? – скривился Фиш. – Думаешь, брешем мы? Хорошо ведь знаешь, что эльфы, коль у них лисица похитит ребенка, никогда не пытаются его отбить. Считают его мертвым и забывают о нем. Полагают, что был он лисице предназначен.
– Бриана де Сепульведа, – подхватил Кевенард ван Влит, – тоже сперва притворялась. Была в отчаяньи, но по-эльфийски, скрыто. Так-то лицо каменное, глаза сухие… Va’esse deireadh aep eigean, va’esse eigh faidh’ar, – повторяла, что с ученого языка переводится как…
– Что-то кончается, что-то начинается.
– Именно. Но это пустые слова, просто глупые эльфийские предрассудки: что и с чего бы вдруг должно кончиться? Бриана давным-давно живет меж людьми, по нашим правам и законам, она лишь по крови нелюдь, а в сердце своем уже почти человек. Эльфийские предрассудки да суеверия – они сильны, верно, Бриана, может, для иных эльфов, напоказ, спокойна, но втайне по дочке тоскует, это-то ясно. Все бы отдала, чтобы кровинку свою отыскать, лисица, там, не лисица… Правы вы, господин ведьмак, ни о чем она нас не просила, помощи не искала. И все же мы решили помочь, на отчаяние ее глядеть не было сил. Вся гильдия купеческая солидарно скинулась и экспедицию профинансировала. Я предложил «Пророка» и собственное участие, так же поступил и купец Парлаги, с которым вы вскоре познакомитесь. Но поскольку мы – люди дела, а не какие-то там искатели приключений, то и обратились за помощью к милсдарю Йавилю Фишу, господину смекалистому и расторопному, риска не боящемуся, в трудных делах побывавшему, знанием и опытом славному…
– Опытом славный милсдарь Фиш, – Геральт взглянул на упомянутого, – похоже, не стал вам сообщать, что спасательная экспедиция не имеет смысла и наперед обречена на провал. Вижу я тому два объяснения. Первое: милсдарь Фиш понятия не имеет, во что вас втравил. Второе, куда более правдоподобное: милсдарь Фиш взял задаток достаточный, чтобы слегка покружить вас окрестностями да и вернуться ни с чем.
– Слишком скоры вы на обвинения! – Кевенард ван Влит жестом удержал Фиша, который готов был выплеснуть ядовитую отповедь. – Да и погодите провещать нам поражение. Мы, купцы, мыслим всегда позитивно…
– Такой способ мыслить делает вам честь. Однако нынче он вам не пригодится.
– Почему же?
– Ребенка, которого похитила агуара, – спокойно пояснил Геральт, – вернуть не удастся. Это совершенно невозможно. И дело даже не в том, что вам не отыскать ребенка, поскольку лисы ведут чрезвычайно скрытный способ жизни. Дело не в том, что агуара не позволит отобрать у себя дитя, а она – не тот противник, которым можно пренебречь в сражении, будь она хоть в лисьем, хоть в людском обличье. Дело в том, что похищенный ребенок перестает быть ребенком. У похищенных лисами девочек начинают происходить изменения. Они сами превращаются в лис. Агуары не размножаются. Сохраняют свой род, похищая и изменяя эльфийских детей.
– Их лисий род, – наконец-то высказался Фиш, – должен исчезнуть. Как и все прочие оборотни. Лисы, правда, в дела людей редко влезают. Похищают только эльфьих пащенков и только эльфам вредят, что само по себе хорошо: чем больше кривды нелюдям – тем большая польза настоящим людям. Но лисы – это монстры, а монстров следует уничтожить, сделать так, чтоб исчезли они, чтобы весь их род перевелся. А ты ведь именно с этого и живешь, ведьмак, именно это ты и делаешь. Потому и нам ты, полагаю, не поставишь в вину, что мы к уничтожению монстров приложили руку. Но подобные отступления – пустое, полагаю, дело. Ты хотел объяснений – ты их получил. Уже знаешь, для чего будешь нанят и от кого… от чего тебе следует нас защитить.
– Без обид, – спокойно произнес Геральт, – но объяснения ваши мутноваты, словно моча из инфицированного мочевого пузыря. А благородство целей вашей экспедиции сомнительно, как непорочность девицы наутро после сельского праздника. Но это – ваше дело. Мое же дело – донести до вас, что единственный способ защититься от агуары – держаться от агуары подальше. Господин ван Влит?
– Да?
– Возвращайтесь домой. Экспедиция бессмысленна, самое время себе в этом признаться и оставить сие дело. Только это и могу, как ведьмак, вам посоветовать. Совет бесплатный.
– Но вы не сойдете на берег, правда? – выдавил из себя ван Влит, слегка побледнев. – Господин ведьмак? Вы останетесь с нами? Вдруг что… Вдруг что случится, станете же нас защищать? Согласитесь… Боги, согласитесь…
– Согласится, согласится, – фыркнул Фиш. – Поплывет с нами. Потому как – а кто другой его из этой глуши заберет? Не паникуйте, господин ван Влит. Нечего бояться.
– Как же, нечего! – воскликнул кожевенник. – Хорошенькое дело! Впутали нас в это дело и храбритесь? Я хочу до Новиграда живым и здоровым доплыть! Должен нас кто-то защищать – теперь, когда у нас проблемы… Когда угрожает нам…
– Ничего нам не угрожает. Не надрывайтесь, словно баба. Ступайте в каюту, как ваш компаньон Парлаги. Выпейте там с ним на пару рому, глядишь, и кураж вернется.
Кевенард ван Влит покраснел, потом побледнел. Потом отыскал Геральта взглядом.
– Хватит вилять, – произнес четко и спокойно. – Пора сказать правду. Господин ведьмак, у нас уже есть молодая лисичка. Она в ахтерпике. Господин Парлаги ее стережет.
Геральт покачал головой.
– Не могу поверить. Вы отобрали у агуары дочку скорняжьей дамы? Маленькую Ксимену?
Фиш сплюнул через борт. Ван Влит почесал затылок.
– Иначе вышло, – выдавил он. – Случайно попалась нам другая… Тоже лисичка, но другая… И совсем другой виксеной похищенная. Господин Фиш ее выкупил… у воинов, которые девку лисицину втихую скрали. Сперва мы думали, что это Ксимена, только уже измененная… Но Ксимене было семь и была она светленькая, а этой – лет двенадцать уже, и она темноволосая…
– Хотя и не та это, что нужна, – опередил Фиш ведьмака, – но мы – забрали. Зачем эльфьему выродку вырастать еще бóльшим монстром? А в Новиграде можно будет продать отродье в зверинец, оно ж, скажем прямо, диковинка, дикарка, наполовину лисичка, в лесу лисой скрываемая…
Ведьмак повернулся к нему спиной.
– Господин капитан, правь к берегу!
– Тише, тише, – заворчал Фиш. – Курс прежний, Пудлорак. Не ты здесь отдаешь команды, ведьмак.
– Господин де Влит, – проигнорировал его Геральт. – Я взываю к вашему рассудку. Девочку надлежит немедленно освободить и высадить на берег. В противном случае вы погибнете. Агуара не бросит ребенка. И уж наверняка отправится по вашему следу. Единственный способ удержать ее от этого – отдать девочку.
– Не слушайте его, – сказал Фиш. – Не позволяйте себя напугать. Мы плывем серединой реки. Что нам какая-то лиса сделает?
– И ведьмак у нас на страже, – иронично добавил Петру Коббин. – Невидимыми мечами вооруженный! Ведь прославленный Геральт из Ривии ни перед какой лисицей не сдрейфит!
– Не знаю, не знаю, – бормотал кожевенник, бегая глазами от Фиша к Геральту и Пудлораку. – Господин Геральт? В Новиграде я не пожалею для вас награды, оплачу работу с избытком… Если только нас защитите…
– Защищу, верно. Единственно возможным способом. Капитан, к берегу.
– И не думай! – Фиш побледнел. – Ни шагу к ахтерпику, потому как пожалеешь! Коббин!
Петру Коббин хотел ухватить Геральта за воротник, но не сумел, поскольку в дело вступил спокойный дотоле и немногословный Аддарио Бах. Краснолюд мощно пнул Коббина в сгиб колена. Коббин упал на карачки. Аддарио Бах подскочил, с размаху рубанул кулаком в почку, добавил по голове. Дуболом свалился на палубу.
– И что с того, что большой? – краснолюд повел взглядом по остальным. – Только громче упадет.
Фиш положил ладонь на рукоять ножа, но отдернул, едва Аддарио Бах на него глянул. Ван Влит стоял с раззявленным ртом. Как и капитан Пудлорак, и остальной экипаж. Петру Коббин застонал и оторвал лоб от досок палубы.
– Лежи, где лежишь, – посоветовал ему краснолюд. – Ты меня ни тушей своею не убедишь, ни татуировками из Стурефорса. Мне приходилось причинять вред и бóльшим, чем ты, и сидельцам куда более страшных тюрем. Лучше не вставай. Делай свое дело, Геральт.
– А если у вас какие сомнения, – обратился он к остальным, – то я и ведьмак вам всем жизнь спасаем. Господин капитан, к берегу. И лодку на воду.
Ведьмак спустился по трапу, дернул одну, потому вторую дверку. И замер. У него за спиной Аддарио Бах выругался. Фиш выругался тоже. Ван Влит застонал.
У безвольно лежавшей на койке худой девочки были остекленевшие глаза. Была она полуобнаженной, от пояса и вниз совершенно нагой, с непристойно раздвинутыми ногами. Шея – свернута неестественным образом.
– Господин Парлаги… – выдавил из себя ван Влит. – Что вы… Что вы наделали?
Сидевший над девочкой лысый милсдарь повернулся. Дернул головой, словно не видел их, словно пытался обнаружить то место, из которого доносился голос кожевенника.
– Господин Парлаги!
– Она кричала… – пробормотал милсдарь, тряся двойным подбородком и дыша алкоголем. – Принялась кричать…
– Господин Парлаги…
– Я хотел ее заткнуть… Хотел только ее заткнуть.
– Вы ее убили, – подвел итог Фиш. – Вы просто-напросто ее убили!
Ван Влит двумя руками ухватился за голову.
– И что теперь?
– Теперь, – весомо пояснил ему краснолюд, – нам окончательный писец.
* * *
– Нет, говорю, никаких причин для волнения! – Фиш рубанул ладонью по релингу. – Мы посреди реки. Берега далеко. Если даже – в чем я сомневаюсь – лиса пойдет по нашему следу, то на воде ничего нам не сделает.
– Господин ведьмак? – испуганно вскинул глаза ван Влит. – Что скажете?
– Агуара отправится по нашему следу, – терпеливо повторил Геральт. – Это не подлежит сомнению. Если что и сомнительно, так знания господина Фиша, которого, в связи с вышесказанным, я попросил бы хранить молчание. Дело обстоит, господин ван Влит, следующим образом: освободи мы молодую лисичку и оставь ее на берегу, был бы крохотный шанс, что агуара от нас отстанет. Однако случилось что случилось. И теперь единственный наш выход – это бегство. Чудо еще, что агуара до сих пор не добралась до вас: похоже, дуракам и правда везет. Но дольше искушать судьбу не стоит. Поднять паруса, капитан. Сколько их у вас ни есть.
– Можно, – прикинул неторопливо Пудлорак, – поставить еще и марсель. Ветер нам в помощь…
– А если… – ван Влит не договорил. – Господин ведьмак? Вы станете нас защищать?
– Буду искренен, господин ван Влит. Охотней всего я бы вас оставил. Вместе с тем Парлаги, от самой мысли о котором у меня кишки крутит. Тем, что пьет внизу горькую над трупом ребенка, которого сам же и убил.
– Я бы тоже, – вмешался, глядя поверх голов, Аддарио Бах. – Или, перефразируя слова господина Фиша о нелюдях: чем больше вреда наносится идиотам, тем большая польза для умных.
– Оставил бы я вас и Парлаги на милость агуары. Но кодекс запрещает. Ведьмачий кодекс не позволяет мне действовать по собственному желанию. Не могу я бросить того, кому угрожает смерть.
– Ведьмачье благородство! – фыркнул Фиш. – Будто я о ваших разбойничаньях не слыхал! Но идею драпать как можно скорее поддерживаю. Ставь все свои тряпки, Пудлорак, выплывай на теченье, и – ходу, что есть сил!
Капитан отдал приказы, матросы занялись такелажем. Сам Пудлорак отправился на нос; поразмыслив, Геральт и краснолюд присоединились к нему. Ван Влит, Фиш и Коббин ругались на ахтердеке.
– Господин Пудлорак?
– Чего?
– Откуда взялось название вашего корабля? Да и та весьма нетипичная носовая фигура? Хотели привлечь священников в качестве спонсоров?
– Шлюп спустили на воду как «Мелюзину», – пожал плечами капитан. – С подходящей к названию и радующей глаз носовой фигурой. А потом изменили и то и другое. Одни говорили, что как раз в оном спонсорстве и дело. Другие – что новиградские священники были готовы обвинить милсдаря ван Влита в ереси и кощунстве, а потому он хотел влезть им в… Хотел к ним подольститься.
«Пророк Лебеда» рассекал носом волны.
– Геральт?
– Что, Аддарио?
– Та лисица… Или агуара… По тому, что я слышал, ей под силу изменять свой облик. Может предстать женщиной, но может и лисом перекинуться. Получается – как волкулак?
– По-другому. Волкулаки, медведолаки, крысолаки и подобные им – териантропы, люди, которые способны превращаться в зверей. Агуара же – антерион. Животное – или, скорее, существо – которое может оборачиваться человеком.
– А ее силы? Слыхал я невероятные истории… Будто агуара способна…
– Я надеюсь, – оборвал его ведьмак, – добраться до Новиграда прежде, чем агуара продемонстрирует нам свои способности.
– А если…
– Лучше было б обойтись без «если».
Поднялся ветер. Захлопали паруса.
– Небо темнеет, – кивнул Аддарио Бах. – И кажется, расслышал я далекий гром.
Слух краснолюда не подвел. Прошло несколько минут, и загремело снова.
На этот раз услыхали уже все.
– Идет буря! – рявкнул Пудлорак. – На стремнине перевернет нас кормой кверху! Надобно нам убегать, скрываться, прятаться от ветра! К парусам, парни!
Он оттолкнул рулевого, сам повернул штурвал.
– Держаться! Держаться всем!
Небо над правым берегом сделалось темно-гранатовым. Внезапно обрушился вихрь, ворвался в лес на речном откосе, закружил там. Кроны больших деревьев затрепетали, меньших – согнулись под напором. Полетели листья и ветки – даже сучья покрупнее. Ослепительно блеснуло, почти сразу же раздался душераздирающий треск грома. Потом, без паузы, громыхнуло снова. И в третий раз.
В следующий миг, известив о себе нарастающим шорохом, хлынул дождь. Стена воды скрыла все вокруг. «Пророк Лебеда» колыхался и танцевал на волнах, то и дело резко переваливаясь с боку на бок. К тому же – потрескивал. Трещала, казалось, каждая досочка. Каждая досочка жила собственной жизнью и двигалась, казалось, совершенно независимо от прочих. Можно было подумать, что шлюп попросту разлетится. Ведьмак повторял про себя, что это невозможно, что конструкция корабля позволяет ходить по водам куда более бурным, к тому же они на реке, а не в океане. Он твердил это снова и снова, выплевывая воду и судорожно цепляясь за канаты.
Непросто было понять, как долго продолжалось неистовство стихии. Вскоре, однако, колыханье стихло, ветер перестал бить порывами, а секущий воду проливной ливень успокоился, перешел в дождь, потом – в морось. Тогда они увидели, что маневр Пудлорака удался. Капитан сумел укрыть шлюп за высоким, поросшим лесом островом, где их не терзал вихрь. Грозовая туча, стало ясно, уже удалялась, буря стихала.
От воды вставал туман.
* * *
С промокшей насквозь шапки Пудлорака лилась вода, стекала по лицу. И все же капитан шапки не снимал. Похоже, не снимал он ее вообще никогда.
– Твою ж мать! – стер он каплю с носа. – Куда нас загнало? Это что, какой-то рукав? Или старица? Вода почти стоит…
– Однако течение нас несет. – Фиш сплюнул в воду и следил за слюною. На нем уже не было соломенной шляпы, верно, унесло вихрем.
– Течение слабое, но несет, – повторил он. – Мы на перемычке меж островами. Держи курс, Пудлорак. В конце концов нас должно вынести в фарватер.
– Фарватер, – капитан склонился над компасом, – полагаю, в северном направлении. Тогда нам надобно в правый рукав. Не в левый, а в правый…
– И где ты здесь видишь рукав? – спросил Фиш. – Путь – один. Держи курс, говорю.
– Только что были два рукава, – упирался Пудлорак. – Но может, мне вода в глаза попала. Или это туман морочит. Ладно, пусть течение несет. Вот только…
– Что опять?
– Компас. Показывает в другую сторону… А, нет, все нормально. Это я проглядел. На стекло со шляпы накапало. Плывем.
– Плывем.
Туман то густел, то рассеивался, ветер стих абсолютно. Сделалось очень тепло.
– Вода, – отозвался Пудлорак. – Не слышите? Как-то по-другому воняет. Где это мы?
Туман рассеялся, и они увидели густо заросшие берега, устланные гнилыми стволами. Место сосен, елей и тисов на островах заняли кустистые водные березы и высокие, конусовидные у комля таксодии. Стволы таксодиев оплетали лианы кампсиса, его ярко-красные цветы были единственными живыми пятнами среди гнило-зеленой болотной растительности. Воду покрыли ряска и водоросли: «Пророк» разрезáл их носом и волок за собой, будто саван. Поток был мутным и действительно источал паскудный, словно бы с гнильцой, запах, со дна поднимались большие пузыри. Пудлорак по-прежнему сам стоял у штурвала.
– Тут могут быть мели, – встревожился он внезапно. – Эй, там! Одного с лотом на нос!
Они плыли, увлекаемые слабым течением, все еще среди болотистого пейзажа. И гнилого смрада. Матрос на носу выкрикивал монотонно, промеряя глубину.
– Господин ведьмак, – Пудлорак склонился над компасом, постучал в стекло, – взгляните на это.
– На что?
– Думал я, что стекло запотело… Но если игла не сошла с ума, то мы плывем на восток. Стало быть, возвращаемся. Туда, откуда прибыли.
– Но ведь это невозможно. Нас несет течение. Река… – оборвал он себя.
Над водой нависало гигантское, частично выкорчеванное дерево. На одной из голых ветвей стояла женщина в длинном и облегающем платье. Стояла неподвижно, глядя на них.
– Поворачивай, – тихо сказал ведьмак. – Поворачивай, капитан. К противоположному берегу. Подальше от того дерева.
Женщина исчезла. А по стволу промелькнула крупная лиса, промелькнула и скрылась в чаще. Зверь казался черным, белел лишь кончик пушистого хвоста.
– Она нас нашла. – Аддарио Бах тоже заметил. – Лиса нашла нас…
– Проклятущее проклятие…
– Ну-ка тихо, оба. Не сейте панику.
Они плыли. С сухостоя на берегах следили за ними пеликаны.
Назад: Глава тринадцатая
Дальше: Интерлюдия