Интерлюдия

Дорогая Коралл,

надеюсь, письмо мое застанет Тебя в добром здравии и настроении. И что все складывается по Твоему желанию.

Спешу сообщить, что ведьмак, именуемый Геральтом из Ривии, решил наконец-то явиться в наш замок. Буквально по прибытию, меньше чем за час, он показал себя раздражающе невыносимым и сумел настроить против себя абсолютно всех, включая Высокочтимого Ортолана, человека, которого любой сочтет воплощением дружелюбия и благорасположения. Слухи, что циркулируют насчет упомянутой персоны, ни в малейшей степени не расходятся с действительностью, а антипатия и враждебность, с каковыми он всюду сталкивается, имеют глубокие основания. Там, однако, где необходимо отдать ему должное, я стану первым, кто сделает это, sine ira et studio. Оная персона – профессионал до кончиков ногтей, и в любом пункте его компетенции на него совершенно можно положиться. Он или исполнит то, ради чего мы его наняли, или падет, исполнить сие пытаясь, – не может быть в том никаких сомнений.

Оттого цель нашего начинания можно полагать достигнутой, и главным образом – благодаря Тебе, дорогая Коралл. Мы чествуем Твои старания, а на благодарности наши Ты можешь рассчитывать всегда. Рад я предоставить Тебе такоже и мою особенную благодарность, как Твоего старинного друга – помнящего о том, что нас единило, и оттого сильнее прочих понимающего Твои жертвы. Разумею, как ты должна была страдать от близости с оной персоной, остающейся средоточием всяческих изъянов, кои тебе приходилось сносить. Проистекающий из глубочайших комплексов цинизм, натура ощетиненная и интровертная, характер неискренний, разум примитивный, интеллект слабый, наглость монструозная. Это не упоминая того факта, что руки у него грубы, а ногти не ухожены настолько, чтобы Тебя не раздражать, дорогая Коралл, а я ведь знаю, как Ты ненавидишь подобные вещи. Но, как и сказано, пришел конец Твоим беспокойствам, страданиям и заботам, и ничего уже не встанет помехой тому, чтобы отношения с сим субъектом Ты прекратила, разорвав с ним всякие контакты. Тем самым, несомненно, положив конец и дав отпор лживым наветам, распространяемым недоброжелательной молвой, коя ведь Твое притворное и мнимое дружелюбие к ведьмаку превратила едва ли не в подобие романа. Но довольно уж об этом, такие материи недостойны обсуждения.

И наисчастливейшим был бы я из людей, дорогая Коралл, когда б пожелала Ты меня проведать в Риссберге. Не следует мне добавлять, что одного слова Твоего, одного кивка, одной улыбки хватило б, чтобы и я изо всех сил поспешил к Тебе.

С глубочайшим почтением,

Твой

P. S.: Недоброжелательная молва, о коей я вспоминал, всерьез полагает, будто Твое расположение к ведьмаку коренилось в желании допечь нашей соратнице Йеннефер, якобы все еще ведьмаком заинтересованной. Жалости достойна, полагаю, интриганов тех наивность и невежественность. Ведь повсеместно известно, что Йеннефер остается в горячей связи с некоим молодым предпринимателем из ювелирного цеха, а ведьмаком и его мимолетными интрижками озабочена не больше, чем прошлогодним снегом.