Книга: Игра престолов
Назад: Дейенерис
Дальше: Бран

Арья

Запах горячего хлеба, вытекавший из лавок Мучной улицы, казался Арье слаще любых духов, которые ей приходилось нюхать. Она глубоко вдохнула и подобралась поближе к голубку. Упитанная, в коричневых пятнышках птица деловито клевала корку, застрявшую между двумя камнями, но когда тень Арьи упала на нее, немедленно взмыла в воздух.
Деревянный меч со свистом зацепил беглянку футах в двух над землей. Птица упала, разбросав коричневые перышки. Арья бросилась вперед, мгновенно ухватив трепещущее крыло. Голубь клюнул руку. Арья схватила его за голову и повернула, почувствовав, как хрустнула косточка.
Ловить голубей легче, чем кошек. Мимохожий септон искоса поглядел на нее.
— Голубей нужно ловить здесь, — объяснила ему Арья, отряхиваясь и подбирая упавший деревянный меч. — Они прилетают за крошками. — Он заспешил прочь.
Арья привязала голубя к поясу и направилась дальше. Торговец вез пирожки на двухколесной тележке, пахло черникой, лимоном и абрикосом. В желудке Арьи заурчало.
— Можно мне один? — услыхала она собственный голос. — С лимоном… или любой.
Разносчик поглядел на нее сверху вниз, явно не удовлетворенный увиденным.
— Три медяка.
Арья постучала деревянным мечом о свой ботинок.
— Меняю на жирного голубя, — сказала она.
— А иди-ка ты со своим голубем к Иным, — усмехнулся разносчик.
Пирожки были еще теплыми — из печи. Запахи эти наполняли рот Арьи слюной, но у нее не было трех медяков… даже одного. Она поглядела на разносчика, вспомнив наставления Сирио, обучавшего ее видеть. Коротышка с округлым брюшком, он как будто бы приволакивал левую ногу. Она подумала, что, если схватить пирожок и броситься наутек, он не сумеет поймать ее, но торговец сказал:
— Не смей тянуть свои грязные руки! Золотые плащи знают, как надо обращаться с маленькими уличными воришками, так вот…
Арья опасливо огляделась. Двое из городской стражи стояли в переулке. Плащи их свисали почти до земли; тяжелая, явно золотая шерсть, черные сапоги, панцирь и перчатки. У одного на поясе был длинный меч, у другого железная дубинка. Бросив короткий завистливый взгляд на пирожки, Арья отступила от тележки и заторопилась дальше. Золотые плащи не обратили на нее никакого внимания, однако, проходя мимо, она ощутила, как кишки стянулись узлом. Арья держалась от замка настолько далеко, насколько это было возможно. Но даже издали она видела головы, разлагавшиеся над высокими красными стенами. Над ними реяла мушиным облаком стая ворон, перебранивавшихся из-за добычи. В Блошином конце поговаривали, что золотые плащи приняли сторону Ланнистеров, их начальника произвели в лорды, ему пожаловали поместье у Трезубца и место в Королевском совете.
Слыхала она и другие вещи — ужасные — и не верила им. Одни говорили, что ее отец убил короля Роберта и, в свой черед, принял смерть от руки лорда Ренли. Другие настаивали на том, что Ренли убил короля, спьяну поссорившись с братом. Зачем же ему понадобилось бежать, подобно обычному татю? Поговаривали также, что короля убил кабан на охоте; другая версия утверждала, что он умер, переев свинины, причем настолько, что лопнул прямо за столом. Да, король умер за столом, уверяли другие, но только потому, что Варис-паук отравил его. Нет, его отравила королева! Нет, он умер от язвы! Нет, он подавился рыбной костью…
Однако все истории сходились на одном: король Роберт умер. Колокола семи башен Великой септы Бейелора звонили целый день и ночь. Громовое их горе бронзовым прибоем прокатывалось над городом.
— Так звонят лишь по королю, — объяснил Арье мальчишка красильщика.
Она хотела только добраться домой, но оставить Королевскую Гавань было не так легко, как ей представлялось. Все говорили, что началась война, и золотых плащей на стенах города было как блох на… как на ней самой. Арья ночевала в Блошином конце, на крышах, в стойлах — там, где можно лечь, — и быстро поняла, что имя свое этот квартал заслужил не случайно.
Каждый день после своего бегства Арья по очереди обходила семь городских ворот. Драконьи, Львиные и Старые были закрыты и заложены. Грязные и Божьи оставались открытыми, но лишь для тех, кто ехал в город; за стены стража никого не выпускала. Получившие разрешение уезжали через Королевские или Железные, которые охраняли латники Ланнистеров в пурпурных плащах и львиных шлемах. С крыши постоялого двора возле Королевских ворот Арья видела, как они обыскивают фургоны и повозки, заставляют всадников открывать седельные сумы, допрашивают всех уходящих пешком…
Иногда она подумывала, не уплыть ли ей по реке, но Черноводная текла глубоко и широко, и все называли ее течение предательским и коварным. А чтобы заплатить перевозчику или попасть на корабль, надо было иметь деньги.
Лорд-отец учил их никогда не красть, но ей становилось все труднее и труднее припоминать эти уроки. Если не убежать поскорее из города, рано или поздно она нарвется на неприятную встречу с золотыми плащами. Арья не голодала — с тех пор, как научилась сбивать птиц деревянным мечом, однако голубиное мясо уже надоело ей до тошноты. Парочку птиц она съела сырыми, ну а потом обнаружила Блошиный конец.
Здесь в переулках находились харчевни, в которых годами кипели огромные котлы похлебки, за половину птицы ей давали горбушку вчерашнего хлеба и «мису хлебова», даже позволяли поджарить другую половинку голубя на огне, если ты сама ощипала перья. Арья отдала бы все, что угодно, за чашку молока с лимонным пирогом, но и хлебово было не столь уж дурно. В похлебке обычно обнаруживался ячмень, кусочки морковки, лука и репки, иногда даже яблоко, а сверху плавала пленочка жира. О мясе она старалась не думать. Однажды ей досталась рыба.
Плохо было то, что харчевни никогда не пустовали, и, заскакивая за едой, Арья ощущала на себе любопытные взгляды. Кое-кто поглядывал на ее сапоги и плащ; она знала, что они думают. Другие словно бы пытались взглядом снять с нее одежду, и она не знала, что думают эти, что пугало ее еще больше. Пару раз за ней увязывались по переулку и пытались поймать, но этого еще никому не удавалось сделать.
Серебряный браслет, который Арья собиралась продать, украли в первую же проведенную ею в городе ночь — вместе со свертком одежды, — пока она спала в сгоревшем доме возле Свиного переулка. Ей оставили только плащ и кожаный костюм, что был на ней, деревянный меч… и Иглу. Арья положила меч под себя — он стоил всего остального и, конечно, тут же исчез бы.
После этого Арья начала ходить с плащом на правой руке, скрывая клинок у бедра. Деревянный меч она носила в левой, чтобы отпугивать грабителей, но в харчевнях попадались и такие люди, которые не испугались бы даже боевого топора в ее руках. Этого было достаточно, чтобы она потеряла вкус к голубятине и черствому хлебу. Она нередко предпочитала уснуть голодной, чем попадаться под эти взгляды.
Там, за городом, можно собирать ягоды, ей встретятся яблоневые и вишневые сады. Арья помнила их у Королевского тракта. Еще можно нарыть корней в лесу, даже поймать нескольких кроликов. А в городе ловить некого: только крыс, кошек и ободранных псов. В харчевне за нескольких щенков давали горсть медяков, она слыхала об этом, но сама идея ей почему-то не нравилась.
Вниз от Мучной улицы располагался лабиринт Кривых переулков и Поперечных улиц. Арья проталкивалась сквозь толпу, стараясь обходить подальше золотые плащи. Она привыкла держаться поближе к середине улицы. Иногда ей приходилось отскакивать от фургонов и коней, но тут по крайней мере издалека было видно, что идет стража. Тот, кто ходит у стены, легко может попасться. Однако в некоторых переулках оставалось только жаться к стенам, настолько близко сходились дома.
Мимо нее пробежала стайка маленьких детей следом за катящимся обручем. Арья презрительно поглядела на них, вспомнив ту пору, когда она еще играла в обруч с Браном, Джоном и маленьким братцем Риконом. Арья подумала, что Рикон, наверное, подрос, а Бран скучает без нее. А за то, чтобы Джон назвал ее маленькой сестричкой и взлохматил волосы, она отдала бы все, что угодно. Впрочем, она видала свое отражение в лужах и полагала, что сильнее растрепать ее прическу нельзя.
Сперва она пыталась завязать разговор с детьми, которых встречала на улице, подружиться с кем-нибудь из них, найти уголок, чтобы поспать, но, видно, говорила что-то не то. Маленькие смотрели на нее настороженными глазами и убегали, когда она слишком уж приближалась. Их старшие братья и сестры задавали вопросы, на которые Арья не знала ответов, обзывали ее, пытались обокрасть. Лишь вчера босая и оборванная девчонка, раза в два старше Арьи, повалила ее и попыталась стянуть с ног сапоги, но, получив по уху деревянным мечом, бросилась прочь, рыдая и обливаясь кровью.
Над головой кружила чайка, Арья спускалась с холма к Блошиному концу. Девочка задумчиво поглядела на птицу, однако та находилась далеко за пределами досягаемости ее палки. Чайка напомнила Арье о море. Что, если оно откроет ей путь из города? Старая Нэн рассказывала о мальчишках, убегавших на торговых галеях навстречу всякого рода приключениям. Быть может, и Арья сумеет так сделать. Она решила сходить к реке. Идти нужно было к Грязным воротам, возле которых она сегодня еще не побывала.
Людные прежде улицы оказались странно притихшими, когда Арья вышла к ним. Пара золотых плащей расхаживала бок о бок по рыбному рынку, но они даже не поглядели на нее. Половина прилавков пустовала, и у причала оказалось меньше кораблей, чем было раньше. По Черноводной шли три военных галеи, золотые носы взрывали волны, весла поднимались и опадали. Арья поглядела на корабли и продолжила свой путь вдоль реки.
Когда она увидела на третьем пирсе гвардейцев в серых, подбитых белым атласом плащах, сердце замерло у нее в груди. Цвета Винтерфелла. У причала покачивалась трехпалубная торговая галея. Арья не смогла прочитать надпись на корпусе. Слова выходили странные; мирийские или браавосийские, а может, даже старовалийские. Арья ухватила за руку проходящего грузчика.
— Пожалуйста, скажите мне, что это за корабль?
— Это «Владычица ветра» из Мира, — ответил тот.
— Она все еще здесь?! — выпалила Арья.
Грузчик недоуменно поглядел на нее, пожал плечами и отправился прочь.
Арья бросилась к причалу. «Владычица ветра»! Тот самый корабль, который отец нанял, чтобы ее отвезли домой. Судно ждет ее, а она-то думала, что оно уже в море.
Двое гвардейцев играли в кости, третий расхаживал возле них, не снимая руки с меча. Устыдившись непрошеных слез, она остановилась, чтобы отереть их, глаза, глаза, глаза, но почему…
— Гляди своими глазами, — услышала она шепоток Сирио.
Арья огляделась. Она знала всех людей отца. Эти же трое в серых плащах были не знакомы ей.
— Эй ты, — окликнул ее тот, что расхаживал. — Чего тебе нужно здесь, малый? — Двое других оторвались от костей.
Арье оставалось только заставить себя остаться на месте; она знала, что, если повернется и убежит, они немедленно бросятся за нею. Она заставила себя подойти ближе. Они ловят девчонку, значит, она выдаст себя за мальчика. Она станет мальчиком.
— Не купите ли голубя? — Она показала ему мертвую птицу.
— Убирайся отсюда, — крикнул гвардеец.
Арья со всей искренностью поступила, как ей приказали, испуг можно было даже не изображать. Позади нее вновь застучали кости.
Она не помнила, как вернулась в Блошиный конец, но, оказавшись на узкой и немощеной извилистой улочке, поднимавшейся между холмов, обнаружила, что изрядно запыхалась. В Блошином конце вообще пованивало: свинарники, конюшни, лавки красильщиков добавляли крепости испарениям винных погребов и дешевых публичных домов. Арья тупо брела по лабиринту. И поняла, что потеряла птицу, лишь уловив запах бурлящей коричневой похлебки, тянувшийся из-за двери харчевни. Наверное, голубь незаметно выскользнул из ее рук, или его незаметно стащили, когда она побежала. Мгновение Арья собиралась заплакать. Значит, придется опять тащиться в такую даль на Мучную, чтобы поймать столь же упитанную птицу.
Вдалеке над городом ударили колокола.
Арья огляделась, не понимая, что означает их бой.
— Что еще случилось? — спросил толстопузый хозяин харчевни.
— Снова звонят, милосердные боги, — простонала старуха.
Рыжеволосая шлюха в тонком расписном шелке высунулась из окна второго этажа.
— Не мальчишка ли король помер? — крикнула она, наклоняясь над улицей. — Так всегда с мальчишками, долго они не могут!
Шлюха расхохоталась, за спиной ее появился обнаженный мужчина, — припав к ее шее, он из-за спины принялся тискать тяжелые белые груди, свисавшие под рубашкой.
— Глупая девка, — крикнул снизу толстяк. — Король не умер. Король созывает. Звенит одна башня. Когда умирает король, звонят во все колокола.
— Эй, перестань кусаться, или я звякну уже в твой колокол, — огрызнулась шлюха, отталкивая локтем навалившегося на нее мужчину. — Так кто же умер, если не король?
— Это зов, — повторил толстяк.
Двое мальчишек, почти ровесники Арьи, пробежали, разбрызгивая лужи. Старуха обругала их, но они и не думали останавливаться. На улице появились люди, направившиеся вверх, чтобы узнать, из-за чего шум. Арья побежала за отставшим мальчишкой.
— Что случилось? — крикнула она, оказавшись за его спиной. — Что происходит?
Он обернулся на ходу.
— Золотые плащи несут его в септу.
— Кого? — крикнула она, прибавив скорость.
— Десницу! Ему отрубят голову, так говорит Буу.
Мимоезжий фургон оставил глубокую колею на улице. Мальчишка перепрыгнул ее, но Арья не заметила рытвину. Споткнувшись, она упала, ударившись лицом, раскроив колено о камень и врезавшись пальцами в засохшую землю. Игла оказалась прямо между ее ног. Рыдая, Арья поднялась с земли. Палец на левой руке был покрыт кровью. Обсосав его, она заметила, что половина ногтя исчезла, сорванная при падении. Рука пульсировала, колено покрыла кровь.
— Дорогу! — закричали на Поперечной улице. — Дорогу милордам Редвинским.
Арья едва успела убраться, чтобы ее не затоптали четверо гвардейцев. Огромные кони пролетели в галопе, на клетчатых плащах чередовались алые и синие квадраты. Позади них на паре гнедых кобыл ехали два молодых лорда, похожие как две горошины в одном стручке. Арья тысячу раз видела во дворе замка близнецов Редвинов, сира Хораса и сира Хоббера, некрасивых молодых людей с ярко-рыжими волосами и квадратными веснушчатыми лицами. Санса и Джейни Пуль назвали их сиром Орясиной и сиром Боббером и хихикали всякий раз, когда замечали их. Теперь молодые люди не показались Арье забавными.
Все двигались в одну сторону, все торопились узнать причину звона. Колокола слышались громче, они звали, звенели, и Арья присоединилась к потоку людей. Ноготь настолько болел, что она едва удержалась от слез. Прикусив губу, она хромала вперед, прислушиваясь к взволнованным голосам.
— …Десница короля, лорд Старк. Его несут в септу Бейелора.
— Я слыхал, что он уже умер.
— Скоро, скоро умрет. Вот, хочешь, ставлю серебряного оленя, что ему отрубят голову.
— Опоздал, изменник, — отвечал человек.
Арья попыталась сказать.
— Он никогда… — начала она, но ее детский голос дрогнул и оборвался. Взрослые переговаривались над ней.
— Дурак! Ему не отхватят голову. С каких это пор изменников казнят на ступенях Великой септы?
— Не в рыцари же его там возведут. Я слыхал, что этот Старк убил старого короля Роберта. Перерезал ему глотку в лесу, а когда их нашли, стоит себе спокойный такой и говорит, мол, с государем расправился старый вепрь.
— Да ну тебя, это не так, с королем расправился его собственный брат. Этот Ренли с позолоченными рогами!
— Заткни свой лживый рот, женщина. Ты не знаешь, о чем говоришь; его светлость — истинно благородный и верный человек!
Когда они достигли улицы Сестер, толпа сделалась сплошной. Арья позволила людскому потоку унести ее на вершину холма Висеньи. Белая мраморная площадь была забита взволнованным народом, все толкались, пытались пробиться поближе к Великой септе Бейелора. Колокола уже оглушали.
Арья нырнула в толпу, виляя между ног лошадей и крепко держа свой палочный меч. Из гущи она могла видеть лишь ноги, руки и животы, а еще семь тонких башен над головой. Заметив фургон лесоруба, она решила влезть на него, чтобы лучше видеть. Но не она одна сообразила это, возница оглянулся и прогнал всех кнутом.
Арья впала в неистовство. Когда она проталкивалась вперед, ее прижали к каменному столбу. Поглядев вверх, она увидела изваяние Бейелора Благословенного, короля-септона. Засунув деревянный меч за пояс, Арья полезла вверх. Обломанный ноготь оставлял пятна крови на крашеном камне, но она справилась с подъемом и устроилась между ногами короля.
Тут она увидела своего отца.
Лорд Эддард стоял на кафедре Великого септона перед дверями септы, поддерживаемый двумя золотыми плащами. На нем был богатый дублет из серого бархата с белым волком, вышитым бисером на груди, и серый шерстяной плащ, отороченный мехом. Арья еще не видела отца таким худым, лицо его исказила боль. Собственно говоря, лорд Эддард и не стоял, его держали. Лубок на сломанной ноге побурел от грязи.
Позади отца стоял сам Великий септон, человек приземистый, седой и невероятно жирный. Длинные белые одежды венчала невероятных размеров тиара из витого золота и хрусталя, рассыпавшая вокруг радужные искры при малейшем движении.
Вокруг дверей септы, перед вознесенной мраморной кафедрой, теснились рыцари и высокие лорды. Среди них она заметила Джоффри, в алом шелке и атласе, расшитом скачущими оленями и ревущими львами, с золотой короной на голове. Возле сына стояла королева-мать в черном траурном одеянии с алыми прорезями. Расшитая черными алмазами вуаль покрывала ее волосы.
Арья узнала Пса в снежно-белом плаще на темно-серой броне, его окружали четверо королевских гвардейцев. Она увидела Вариса-евнуха, скользившего между лордов в своих мягких туфлях и расшитом дамаскиновом одеянии. Потом она подумала, что коротышка с остроконечной бородой под серебряным капюшоном, наверное, и есть тот самый юноша, что однажды сражался из-за матери на дуэли.
Среди лордов находилась и Санса в платье из небесно-голубого шелка, длинные золотисто-рыжие волосы были свежевымыты и завиты, запястья ее украшали серебряные браслеты. Арья нахмурилась, не зная, что делает там сестра и почему она кажется такой радостной.
Длинный ряд облаченных в золотые плащи копейщиков сдерживал толпу; командовал ими крепкий мужчина в причудливом панцире, покрытом черным лаком и золотой филигранью. Плащ его играл металлическим блеском настоящей парчи.
Колокол умолк, и тишина постепенно воцарилась на огромной площади, отец ее поднял голову и заговорил голосом настолько тонким и слабым, что она едва различала слова. Люди позади них начали выкрикивать:
— Что? Громче!
Человек в черно-золотой броне зашел за спину отца и больно толкнул его.
«Оставьте его в покое!» — хотела было выкрикнуть Арья, однако она знала, что ее никто не послушает. Она прикусила губу. Отец возвысил голос и начал снова.
— Я, Эддард Старк, лорд Винтерфелла, десница короля, — проговорил он голосом уже более громким, прокатившимся по площади, — предстал перед вами, чтобы признаться в предательстве перед богами и людьми.
— Нет, — проскулила Арья. Толпа под ней завопила и закричала. Оскорбления и непристойности наполнили воздух. Санса закрыла лицо руками.
Отец продолжил еще громче, чтобы его услышали.
— Я обманул доверие моего друга короля Роберта, — выкрикнул он. — Я поклялся защищать и оборонять его детей, но, прежде чем король оставил нас, я вступил в заговор, чтобы сместить его сына и захватить трон. Пусть верховный септон, Бейелор Благословенный и Семеро будут свидетелями моих слов. Джоффри Баратеон является единственным законным наследником Железного трона и, по воле всех богов, лордом Семи Королевств и Хранителем государства.
Из толпы вылетел камень. Арья вскрикнула, увидев, что он попал в отца. Золотые плащи удержали лорда Эддарда от падения. Кровь потекла по его лицу из глубокой раны на лбу. Полетели новые камни. Один попал в гвардейца, находившегося слева от отца, другой звякнул об украшенный золотом панцирь черного рыцаря. Двое королевских гвардейцев стали перед Джоффри и королевой, прикрывая их своими щитами.
Запустив руки под плащ, Арья нащупала Иглу и обхватила рукоять меча, стиснув ее так, как еще никогда ничего не стискивала. «О Боги, сохраните его, прошу вас, — молила она. — Пусть отец мой останется невредимым».
Верховный септон преклонил колено перед Джоффри и его матерью.
— Мы грешим, мы страдаем, — проговорил он гулким басом, куда громче, чем отец. — Этот человек исповедал свои прегрешения перед лицом богов и людей в этом святом месте. — Радуги заплясали вокруг его головы, и он простер руки к королю. — Боги справедливы, но Благословенный Бейелор учил нас тому, что они также и милосердны. Что будет сделано с этим предателем, светлейшая государыня?
Закричала тысяча голосов. Но Арья не слышала ничего. Принц Джоффри… король Джоффри… быстро шагнул вперед из-за щитов гвардейца.
— Мать моя просит, чтобы лорду Эддарду разрешили уйти к Черным Братьям, и леди Санса умоляла простить ее отца. — Поглядев на Сансу, он улыбнулся, и на мгновение Арье показалось, что боги услышали ее молитву, но Джоффри повернулся к толпе и сказал: — Женское сердце мягко. И пока я — ваш король, ни одно предательство не окажется безнаказанным. Сир Илин, принесите мне голову изменника!
Толпа взревела, и Арья ощутила, как дрогнула статуя Бейелора, когда люди навалились на камень. Верховный септон схватил короля за плащ, Варис бросился вперед, размахивая руками, даже королева что-то сказала сыну, но Джоффри качнул головой. Лорды и рыцари расступились перед высоким, бесплотным скелетом в железной броне, воплощавшим королевское правосудие. Смутно, словно бы издалека, Арья услышала крик сестры. Истерически рыдая, Санса упала на колени. Сир Илин Пейн поднялся на ступени кафедры.
Скользнув между ногами Бейелора, Арья бросилась в толпу, извлекая Иглу. Она приземлилась на спину мужчине в фартуке мясника и повалила его на землю. Тут кто-то толкнул ее в спину, и она едва не упала. Толпа сомкнулась, спотыкаясь и топча бедного мясника. Арья замахнулась Иглой.
На ступенях сир Илин взмахнул рукой, и рыцарь в черном с золотом панцире отдал приказ. Золотые плащи бросили лорда Эддарда на мрамор, оперев грудью о край.
— Эй ты! — крикнул ей сердитый голос, но Арья метнулась мимо, расталкивая людей, просачиваясь между ними, натыкаясь на тех, кто попадался ей по пути.
Чья-то рука попыталась ухватить ее за ногу, она рубанула Иглой и ударила пяткой. Упала споткнувшаяся женщина, и Арья пробежала по ее спине, рубя в обе стороны, но все это было ни к чему. Слишком много было людей вокруг, и всякий намеченный ею проход немедленно смыкался. Кто-то оттолкнул ее в сторону. Санса еще кричала.
Сир Илин извлек огромный двуручный меч из ножен, пристроенных за спиной. Он занес клинок над головой, и солнечный свет заплясал на темном металле, отражаясь от края более острого, чем любая Игла. Лед, поняла она. В руках у него Лед! Слезы заструились по лицу Арьи, ослепляя ее. И тут из толпы метнулась рука, сомкнувшаяся на ее предплечье волчьим капканом. Игла отлетела в сторону. Арья пошатнулась. Она упала бы, если бы человек не поднял ее вверх, словно куклу.
Перед ней оказалось лицо: длинные черные волосы, спутанная борода и гнилые зубы.
— Не гляди! — рявкнул грубый голос.
— Я… я… я… я. — Арья зарыдала.
Старик встряхнул ее так, что зубы забарабанили друг о друга.
— Закрой свой рот и глаза, мальчишка!
Где-то, словно бы вдали, она услыхала… шум, мягкий вздох, словно бы воздух сразу вышел из груди миллиона людей. Пальцы старика впились в ее руку, жесткие, как железо.
— Гляди на меня. Да, так, именно на меня. — Пахло от него кислым вином. — Помнишь меня, парень?
Она вспомнила запах, увидела спутанные сальные волосы, залатанный пыльный плащ, покрывавший кривые плечи, мрачные черные глаза. А потом вспомнила Черного Брата, явившегося с визитом к отцу.
— Вспомнил меня, так? Смышленый мальчишка. — Он сплюнул. — Здесь все закончено. А ты пойдешь со мной и будешь держать рот на замке.
Она начала отвечать, и он встряхнул ее еще жестче.
— На замке, я сказал!
Площадь начинала пустеть. Толпа расступилась вокруг, люди возвращались к повседневным занятиям. Но жизнь оставила Арью. Онемев, она шла возле… Йорена, да, его звали Йорен. Она вспомнила, что он подобрал Иглу, лишь когда новый спутник вернул ей меч.
— Надеюсь, ты умеешь пользоваться им, парень?
— Я не… — начала она.
Он толкнул ее к двери и, запустив грязные пальцы в волосы, дернул, запрокидывая голову назад.
— Я не умный мальчишка, ты это хочешь сказать? — В руке его был нож.
Клинок прыгнул к ее лицу, и, отчаянно брыкаясь, Арья отдернулась, мотая головой из стороны в сторону. Но он держал ее за волосы так крепко, что кожа на голове разрывалась, а губы ощущали только соленые слезы.
Назад: Дейенерис
Дальше: Бран