Кейтилин

Восточный небосклон порозовел и позолотился, когда солнце поднялось над Долиной Арренов. Держась руками за тонкий резной камень, Кейтилин Старк стояла у окна и смотрела, как освещается небо. Мир внизу пробуждался: становился из черного индиговым, а потом зеленым, рассвет крался уже по полям и лесам. Бледный туман поднимался от Слез Алисы, окружая стекавший с плеча горы призрачный поток в его долгом падении вдоль обрыва Копья Гиганта; Кейтилин даже ощущала лицом слабое прикосновение влаги.

Алиса Аррен увидела смерть своего мужа, братьев и всех своих детей, однако при жизни не пролила ни слезинки, посему после смерти боги велели ей не знать усталости, пока слезы ее не увлажнят черную землю Долины, в которую ушли люди, некогда любимые ею. Алиса умерла шесть тысяч лет назад, но до сих пор ни одна капля потока еще не достигла почвы Долины. Кейтилин попыталась представить, каким будет водопад ее собственных слез после смерти.

— Рассказывайте остальное, — сказала она.

— Цареубийца собирает войско у Бобрового утеса, — ответил сир Родрик Кассель из комнаты позади нее. — Ваш брат пишет, что он послал гонцов на утес, потребовав, чтобы лорд Тайвин открыл свои намерения, но тот ему не ответил. Эдмар приказал лорду Венсу и лорду Пайперу охранять проход под Золотым Зубом. Он обещает вам, что не отдаст ни пяди земли дома Талли, не увлажнив ее кровью Ланнистеров.

Кейтилин отвернулась от заполнившего окно рассвета. Краса его не слишком-то утешала. Как неприятно, что предстоящий им мерзкий день начинается такой красотой.

— Эдмар посылал гонцов и дал обещание, — сказала она. — Но Эдмар не лорд Риверрана. Что слышно о моем лорде-отце?

— Послание молчит о лорде Хостере, миледи. — Сир Родрик потянул себя за бакенбарды. Пока он оправлялся от своих ран, они отросли — белые словно снег и щетинистые; старый мастер над оружием стал наконец похож на себя самого.

— Отец не поручил бы оборону Риверрана Эдмару, если бы не чувствовал себя очень плохо, — сказала она озабоченно. — Надо было разбудить меня сразу, как только прилетела эта птица.

— Ваша леди-сестра посчитала, что вам лучше поспать, так сказал мейстер Колемон…

— Меня надо было разбудить, — настаивала она.

— Мейстер сказал, что ваша сестра намеревается поговорить с вами после поединка.

— Значит, она все еще не отказалась от этого фарса? — скривилась Кейтилин. — Карлик сыграл на ней, как на волынке, а Лиза слишком глуха, чтобы слышать мелодию. Чем бы ни кончилось сегодняшнее утро, сир Родрик, нам пора ехать отсюда. Место мое в Винтерфелле — возле моих сыновей. Если у вас хватит сил сесть на коня, я попрошу Лизу, чтобы нам дали отряд, который проводит нас до Заячьего города. Оттуда мы можем кораблем отправиться домой.

— Опять кораблем? — Сир Родрик буквально на глазах позеленел, однако сдержал дрожь в голосе. — Как прикажете, миледи.

Старый рыцарь остался ждать возле ее двери, когда Кейтилин кликнула выделенных ей Лизой служанок. Надо бы переговорить с сестрой до поединка, быть может, она передумает, прикидывала Кейтилин одеваясь. Политика Лизы зависела от настроения, а настроение ее менялось ежечасно. Застенчивая девочка, которой сестра была в Риверране, превратилась в женщину, попеременно гордую, пугливую, жестокую, мечтательную, безрассудную, застенчивую, упрямую, тщеславную, то есть непостоянную и непредсказуемую.

Когда ее подлый тюремщик приполз, чтобы рассказать о признании Тириона Ланнистера, Кейтилин просила Лизу принять карлика с глазу на глаз, но нет, ничто не могло изменить решения сестры, собравшейся блеснуть перед доброй половиной Долины. И теперь еще это…

— Ланнистер — мой пленник, — раздраженно сказала Кейтилин сиру Родрику, когда они спускались по ступенькам башни и шли по холодным белым залам Орлиного Гнезда. На ней было простое серое платье с серебряным поясом. — Следует напомнить об этом сестре!

Из дверей палат Лизы вылетел ее дядя.

— Идете на дурацкий праздник? — воскликнул сир Бринден. — Я бы посоветовал тебе вколотить капельку здравого смысла в сестрицу, если бы считал, что это возможно. Похоже, ты только расшибешь себе лоб…

— Прилетела птица из Риверрана, — начала Кейтилин, — с письмом от Эдмара…

— Я знаю, дитя. — Бринден нервно теребил застегивавшую плащ черную рыбу, которая была единственным украшением в его одежде. — Мне пришлось узнать об этом от мейстера Колемона. Я попросил у твоей сестры тысячу опытных людей, чтобы отправиться с ними в Риверран со всей возможной скоростью. И знаешь, что она мне ответила? «Долина не может выделить не только тысячи мечей, но даже одного, дядя! А ты — Рыцарь Ворот, твое место здесь». — Порыв детского смеха вырвался из открытой двери позади них, и Бринден мрачно глянул через плечо. — Ну я и сказал ей, что она вполне может искать себе нового Рыцаря Ворот. Пусть я и Черная Рыба, но я пока еще Талли. И я отъезжаю в Риверран сегодня вечером.

Кейтилин не могла скрыть удивления.

— Один? Ты прекрасно знаешь, что одному человеку нечего делать на высокогорной дороге, а мы с сиром Родриком возвращаемся в Винтерфелл. Поедем вместе, дядя. Я дам тебе твою тысячу, Риверран не останется в одиночестве.

Бринден подумал мгновение, потом резко кивнул.

— Пусть будет, как ты говоришь. До дома далеко, но мне тем более хочется попасть туда. Я подожду вас внизу. — Он направился прочь, плащ развевался позади него.

Кейтилин обменялась взглядом с сиром Родриком. Они направились в дверь — на тонкий нервный детский смешок.

Палаты Лизы выходили в небольшой сад, засаженный голубыми цветами, — кружок земли и травы, со всех сторон окруженный высокими белыми башнями. Строители намеревались устроить здесь богорощу, но Орлиное Гнездо лежит на твердом камне, и, сколько бы ни носили земли из долины, чардрево так и не пустило здесь корни. Поэтому лорды Орлиного Гнезда засадили свободное место травой и расставили статуи посреди невысоких цветущих кустарников. Здесь два поединщика должны были рискнуть, отдав свои жизни и судьбу Тириона Ланнистера в руки богов.

Лиза, только что нарядившаяся в молочный бархат, дополненный ниткой сапфиров и лунных камней на белой шее, собрала свой двор на террасе над местом сражения и сидела в окружении свиты: рыцарей, а также знатных и не столь уж знатных лордов. Многие среди них все еще надеялись на брак с ней — на ее ложе, на право править Долиной Арренов. Судя по наблюдениям Кейтилин за время пребывания в Орлином Гнезде, надежды их были тщетны.

Для кресла Роберта соорудили деревянный помост, лорд Орлиного Гнезда хихикал и хлопал в ладоши, пока горбатый кукольник в сине-белой одежде заставлял двух деревянных рыцарей рубить и колоть друг друга. Были выставлены кувшины с густыми сливками и корзинки с черной смородиной, гости попивали сладкое, надушенное апельсином вино из чеканных серебряных чаш.

— Дурацкий праздник, — сказал Бринден.

На той стороне террасы Лиза весело смеялась какой-то шутке сира Хантера и накалывала ягоду из корзинки острием кинжала сира Лина Корбрея. Этих женихов Лиза поощряла более всего… по крайней мере сегодня. Кейтилин едва ли сумела бы сказать, который из двоих менее подходил ей. Изуродованный подагрой Хантер был даже старше Джона Аррена, судьба прокляла его тремя задиристыми сыновьями, один другого жаднее. Сир Лин проявлял безрассудство иначе; сухощавый и симпатичный наследник древнего, но обедневшего дома, он был тщеславен, опрометчив и вспыльчив… Кроме того, шептали, что интимные прелести женщин подозрительно мало волнуют его.

Заметив Кейтилин, Лиза приветствовала ее сестринским объятием и влажным поцелуем в щеку.

— Правда, очаровательное утро? Боги улыбаются нам! Отведай вина, милая сестрица. Лорд Хантер любезно прислал нам этот напиток из собственных погребов.

— Спасибо тебе, Лиза, нет. Мы должны поговорить.

— Потом, — обещала сестра, уже отворачиваясь от нее.

— Сейчас, — проговорила Кейтилин более громким голосом, чем хотела. На голос ее уже оборачивались. — Лиза, ты не можешь позволить себе подобное безрассудство. Бес имеет цену, покуда он жив. Мертвым он годен только для ворон. Ну а если победит его рыцарь…

— На это шансы невелики, миледи, — опередил ее лорд Хантер, прикоснувшись к плечу Кейтилин рукой в старческих пятнах. — Сир Вардис — крепкий боец. Он разделается с наемником.

— Кто знает, милорд? — сказала Кейтилин. — Сомневаюсь. — Она видела Бронна на высокогорной дороге; наемник отнюдь не случайно уцелел в путешествии, когда остальные погибли. В бою он двигался словно пантера, а уродливый меч казался частью его руки.

Женихи Лизы собирались поблизости, как пчелы вокруг цветка.

— Ну, женщины слабо разбираются в подобных вещах, — уверил ее сир Мортон Уэйнвуд. — Сир Вардис — рыцарь, милая леди. А люди, подобные его противнику, в сердце своем всегда трусливы. Окруженные тысячью собратьев, они достаточно полезны в битве, но в поединках мужество оставляет их.

— Значит, вы понимаете, что делаете, — сказала Кейтилин с любезностью, от которой во рту стало больно. — Чего мы добьемся смертью карлика? Или вы воображаете, что Джейме будет разбираться, судили его брата или нет, прежде чем сбросить с горы?

— Обезглавьте его, — посоветовал сир Лин Корбрей. — Когда Цареубийца получит голову Беса, это послужит ему предостережением.

Лиза нетерпеливо тряхнула длинными — до груди — осенними волосами.

— Лорд Роберт желает видеть, как он полетит, — ответила она, словно бы выложив самый убедительный аргумент. — А Бес пусть винит тогда только себя самого. Это он потребовал суда поединком.

— Миледи Лиза не могла достойно отказать ему, даже если бы она захотела, — многозначительно проговорил лорд Хантер.

Игнорируя всех, Кейтилин обратилась лицом к сестре:

— Напоминаю тебе, Тирион Ланнистер — мой пленник.

— А я напоминаю тебе: этот карлик убил моего лорда-мужа! — Голос Лизы возвысился. — Он отравил десницу короля, оставил мое милое дитя без отца, и теперь я намереваюсь расплатиться с ним! — Крутнув юбками, Лиза зашагала по террасе. Сиры Лин, Мортен и прочие женихи прохладно откланялись и отправились следом за ней.

— Значит, вы думаете, что это сделал он? — спросил сир Родрик негромко, когда они вновь остались одни. — Что Тирион убил лорда Джона? Бес отрицает это самым решительным образом…

— Я полагаю, что лорда Аррена убили Ланнистеры, — ответила Кейтилин, — но кто сделал это — Тирион, сир Джейме, королева или все они вместе, — сказать не могу.

Лиза называла Серсею в том письме, которое прислала в Винтерфелл, но теперь она казалась уверенной, что именно Тирион был убийцей… не потому ли, что карлик здесь, под рукой, а королева пребывала в безопасности за стенами Красного замка, в сотнях лиг к югу? Кейтилин едва ли не жалела о том, что не сожгла письмо своей сестры прежде, чем прочитать его.

Сир Родрик потянул себя за бакенбарды.

— Яд, не… Это действительно мог быть и карлик. Или Серсея. Ведь говорят же, что яд — оружие женщины. Прошу вашего прощения, миледи. Но чтобы Цареубийца… я не слишком-то симпатизирую ему, но он не из той породы. Он слишком любит вид крови на своем золотом мече. Яд ли это был, миледи?

Кейтилин нахмурилась от смутной неловкости.

— А как еще можно было сделать смерть похожей на естественную? — Позади нее лорд Роберт заверещал от восторга, когда один из марионеточных рыцарей разрубил другого напополам и из раны на террасу хлынул поток красных опилок. Кейтилин поглядела на племянника и вздохнула. — Мальчишка не знает никакой дисциплины. Он никогда не сделается крепким настолько, чтобы править, если только не забрать его от матери на какое-то время.

— Его лорд-отец согласился бы с вами, — сказал голос возле ее локтя. Она обернулась и увидела мейстера Колемона с чашей вина в руке. — Он намеревался отослать мальчишку на Драконий Камень, как вы знаете… но я влез в ваш разговор. — Адамово яблоко задергалось на горле мейстера. — Боюсь, слишком увлекся чудесным вином лорда Хантера. Перспектива кровопролития смущает мои нервы.

— Вы ошибаетесь, мейстер, — сказала Кейтилин. — Речь шла о Бобровом утесе, а не о Драконьем Камне, и к приготовлениям приступили после смерти десницы без согласия моей сестры.

Голова мейстера, заканчивающая абсурдно длинную шею, дернулась, едва ли не превращая в марионетку его самого.

— Нет, прошу вашего прощения, миледи, именно лорд Джон…

Внизу громко ударил колокол, и высокие лорды, — а следом за ними и служанки, — оставив свои дела, двинулись к балюстраде. Внизу три стражника в небесно-синих плащах уже вывели вперед Тириона Ланнистера. Септон Орлиного Гнезда проводил его в центр сада к вырезанной из белого с прожилками мрамора статуе плачущей женщины, вне сомнения изображавшей Алису.

— Скверный коротышка, — сказал лорд Роберт хихикая. — Мама, а можно я пущу его полетать? Я хочу увидеть, как он полетит.

— Потом, мой милый, — посулила ему Лиза.

— Сперва суд, — напомнил сир Лин Корбрей, — а потом казнь.

Мгновение спустя оба противника появились на противоположных сторонах сада. Рыцаря сопровождали два молодых сквайра, наемника — мастер над оружием Орлиного Гнезда.

Сир Вардис Иген был закован в сталь от головы до пят, на кольчуге — тяжелая пластинчатая броня, под кольчугой — стеганый кафтан. Большие округлые сочленения, покрытые молочно-белой и голубой эмалью, под цвет луне и соколу дома Арренов, защищали уязвимые соединения руки и плеча. Юбка из жесткого металла прикрывала его тело ниже поясницы до середины бедра, прочный воротник охватывал горло, от висков шлема разбегались соколиные крылья, а забрало изображало острый металлический клюв с узкой прорезью для глаз.

Бронн был настолько легко вооружен, что казался почти нагим рядом с рыцарем. Наемник ограничился черной кольчужной рубахой на проваренной коже и круглым стальным шишаком с носовой стрелкой, шею сзади прикрывала кольчужная сетка. Высокие кожаные сапоги со стальными пластинами в известной мере защищали его ноги, диски черного железа были нашиты на пальцы перчаток. Тем не менее Кейтилин отметила, что наемник на половину ладони выше своего соперника и руки его длиннее… Кроме того, Бронн был на пятнадцать лет моложе сира Вардиса, насколько она могла судить.

Обратившись лицом друг к другу, они преклонили колени в траве перед плачущей женщиной. Ланнистер стоял между ними. Септон достал из мягкой тряпочной сумки на поясе граненую хрустальную сферу. Он высоко поднял камень над головой, и радуги заплясали на лице Беса. Высоким торжественным напевом септон попросил богов воззреть долу и засвидетельствовать истину в душе этого человека; даровать ему жизнь и свободу, если он невиновен, в ином случае — послать ему смерть. Голос его гремел меж стен.

Когда последний отголосок его слов угас, септон опустил свой кристалл и заторопился прочь. Тирион повернулся и успел что-то шепнуть Бронну, прежде чем стражники увели его. Наемник, гоготнув, поднялся и смахнул травинку с колена.

Лорд Аррен, владыка Орлиного Гнезда и Хранитель Долины, нетерпеливо закопошился на своем высоком престоле.

— Хочу, чтобы они начали драться! — заканючил он.

Сиру Вардису помог подняться один из его сквайров. Другой принес ему треугольный щит, едва ли не в четыре фута высотой, — тяжелое дерево, усыпанное железными нашлепками. Щит надели на его левую руку. Когда оружейных дел мастер Лизы предложил Бронну подобный щит, наемник сплюнул и отмахнулся. Трехдневная черная щетина закрывала его челюсти и щеки, но не брился он отнюдь не потому, что ему нечем было это сделать: лезвие его меча грозно светилось, как и подобает часами точившейся стали, к краю которой даже прикоснуться опасно.

Сир Вардис протянул руку в кольчужной перчатке, а сквайр вложил в нее изящный обоюдоострый длинный меч. Клинок украшал тонкий серебряный узор, изображавший горное небо. Рукоять была украшена соколиной головой, поперечина изображала крылья.

— Этот меч выковали для Джона в Королевской Гавани, — горделиво сказала Лиза своим гостям, наблюдая за пробным замахом сира Вардиса. — Он всегда брал его, садясь на Железный трон вместо короля Роберта. Правда, очаровательная вещь? Я подумала, что нашему чемпиону подобает отомстить за Джона его собственным клинком.

Гравированное серебряное лезвие было, вне всяких сомнений, прекрасным, но Кейтилин показалось, что сир Вардис наверняка чувствовал бы себя увереннее со своим собственным мечом. Но тем не менее ничего не сказала, устав от бесполезных споров с сестрой.

— Пусть они сойдутся! — крикнул лорд Роберт.

Сир Вардис обратился лицом к лорду Орлиного Гнезда, салютуя, приподнял свой меч:

— За Орлиное Гнездо и Долину!

Окруженный стражей Тирион Ланнистер сидел на балконе по другую сторону сада. Бронн повернулся к нему с небрежным салютом.

— Они ждут твоего приказа, — сказала леди Лиза своему благородному сыну.

— Бейтесь! — завизжал мальчишка, дрожащими руками впиваясь в поручни кресла. Сир Вардис с усилием поднял тяжелый щит. Бронн повернулся к нему. Мечи столкнулись раз и другой, пробуя оборону. Наемник отступил на шаг. Рыцарь последовал за ним, выставив перед собой щит. Он попытался ударить, но Бронн вовремя отскочил, и серебряный клинок рассек только воздух. Бронн вильнул вправо. Сир Вардис повернулся, отгораживаясь щитом, и шагнул вперед, осторожно ставя ноги на неровную землю. Наемник отступал, слабая улыбка играла на его губах. Сир Вардис атаковал рубящим ударом, но Бронн еще раз отступил, легко вскочив на невысокий, поросший мхом камень. Теперь наемник забирал налево, подальше от щита, к незащищенному боку рыцаря. Сир Вардис попытался подрубить его ноги, но не сумел дотянуться. Бронн отскочил еще дальше. Сир Вардис снова повернулся.

— Этот лишен доблести, — объявил лорд Хантер. — Остановись и прими бой, трус! — К нему присоединились сочувствующие голоса.

Кейтилин поглядела на сира Родрика. Ее мастер над оружием коротко кивнул:

— Наемник добивается, чтобы сир Вардис преследовал его. Вес панциря и щита утомит даже самого сильного мужчину!

Она едва не каждый день видела, как упражняются мужчины в фехтовании, в свое время посетила с полсотни турниров, но здесь все выглядело как-то иначе и жутче: в этой пляске один ошибочный шаг сулил смерть. И вдруг вспомнила другой поединок — столь же ясно, как если бы он состоялся вчера.

…Они встретились в нижнем дворе Риверрана. Увидев, что на Петире только шлем, нагрудник и кольчуга, Брандон тут же расстался с большей частью своего вооружения. Петир попросил у нее какой-нибудь знак симпатии, чтобы повязать его, но она отказала: лорд-отец обещал ее руку Брандону Старку, ему она и подарила свой бледно-голубой шарф, на котором вышила прыгающую форель Риверрана. Передавая жениху кусочек ткани, она попросила его:

— Петир — просто глупый мальчишка, но я люблю его как брата. Мне будет горько, если он умрет.

Жених посмотрел на нее холодными серыми старковскими глазами и обещал пощадить мальчишку, который любил ее.

Та схватка окончилась, не успев начаться. Брандон был уже взрослым мужчиной, и он погнал Мизинца по двору, а потом по причальной лестнице, осыпая его дождем ударов на каждом шагу; наконец, покрытый кровью от дюжины неглубоких порезов, мальчишка начал шататься.

— Сдавайся, — то и дело требовал Брандон, но Петир только угрюмо тряс головой и продолжал наскоки.

Когда река омыла их сапоги, Брандон сумел закончить схватку жестоким обратным ударом, прорезавшим кольчугу, кожу и мягкий бок Петира ниже ребер; Кейтилин даже не усомнилась в том, что рана была смертельной. Падая, Петир поглядел на нее, пробормотал «Кет», и алая кровь хлынула между его облаченными в перчатку пальцами. Ей казалось, что она забыла об этом…

Это было так давно. Столько времени прошло до того дня, когда ее доставили к нему в Королевскую Гавань!

Через две недели Мизинец набрался сил, чтобы сесть в носилки и оставить Риверран. Лорд-отец запретил Кейтилин посещать раненого приятеля в башне, где он лежал в постели. Лиза помогала мейстеру ухаживать за Петиром; она была в те дни застенчивей и мягче. Заглядывал к нему и Эдмар, но Петир не захотел видеть его. Брат ее принимал участие в поединке в качестве сквайра Брандона, и Мизинец этого ему не простил. Когда он достаточно окреп, лорд Талли немедленно отослал своего воспитанника на Персты в закрытых носилках, чтобы тот закончил свое лечение на родной, продутой всеми ветрами скале.

Звон стали вернул Кейтилин к настоящему. Сир Вардис наступал на Бронна, подавляя его весом, щитом и мечом. Наемник отступал назад, отбивая каждый удар; легко переступая через камни и корни, он не отводил глаз от соперника. Он был быстрее, как уже заметила Кейтилин. Серебряный меч рыцаря ни разу не прикоснулся к Бронну, успевшему уже наделать щербин своим уродливым серым клинком на оплечье сира Вардиса.

Короткий поток ударов иссяк так же неожиданно, как и начался: Бронн скользнул в сторону и остановился за статуей плачущей женщины. Сир Вардис ударил в ту сторону, где остановился наемник, и выбил искру из беломраморного бедра Алисы.

— Они сражаются не по правилам, мама, — пожаловался лорд Орлиного Гнезда. — Я хочу, чтобы они дрались.

— Подожди, мое милое дитя, — утешила его мать. — Наемник не может бегать целый день.

Некоторые из лордов, находившихся на террасе, уже обменивались сухими шутками и наполняли свои чаши, но разноцветные глаза Тириона Ланнистера следили за боевой пляской с противоположной стороны сада, как за самым важным событием на земле.

Бронн, жестокий и быстрый, вынырнул из-за статуи и направил двуручный меч в незащищенный правый бок рыцаря. Сир Вардис парировал, но неудачно, и меч наемника ударил ему в голову. Звякнул металл, и соколиное крыло, хрустнув, отломилось. Чтобы прийти в себя, сир Вардис отступил назад и поднял щит. Полетели щепки: меч Бронна ударил в дубовую стену. Наемник снова шагнул налево, подальше от щита, и угодил сиру Вардису поперек живота; острый как бритва клинок оставил на броне яркий след.

Сир Вардис шагнул вперед, вложив весь свой вес в серебряный клинок. Бронн отбил удар в сторону и пляшущим движением уклонился. Рыцарь ударился об изваяние плачущей женщины, пошатнувшееся на своем постаменте. Ошеломленный, он отступил и принялся вертеть головой, разыскивая противника. Узкая прорезь в шлеме сужала поле зрения.

— Позади тебя, сир! — вскричал лорд Хантер, но слишком поздно. Бронн обеими руками обрушил свой меч на локоть правой руки сира Вардиса. Защищавший сустав тонкий вздутый металл треснул. Рыцарь охнул, поворачиваясь и поднимая оружие. На этот раз Бронн остался на месте. Мечи запорхали среди белых башен Гнезда, наполняя стальной песней сад.

— Сир Вардис ранен, — сказал сир Родрик серьезным голосом.

Кейтилин не нуждалась в подобных пояснениях. Глаза верно служили ей, она видела яркую струйку крови, спускавшуюся по руке рыцаря. Каждое новое движение получалось чуть более медленным, не таким размашистым. Сир Вардис повернулся боком к врагу, пытаясь закрыться щитом, но Бронн скользнул вокруг него, быстрый как кошка. Наемник, казалось, обрел новую силу. Теперь его удары оставляли на панцире рыцаря глубокие отметины. Свежие зарубки блестели на броне сира Вардиса на правом бедре, на клювастом шлеме, пересекались на нагрудной пластине, особо длинная осталась на воротнике. Налокотник с луной и соколом на правой руке сира Вардиса разлетелся на две половинки, одна из них повисла на завязках. Все слышали его трудное дыхание, воздух со свистом вырывался через забрало.

Даже ослепленные надменностью рыцари Долины понимали, что происходит внизу, но только не ее сестра.

— Довольно, сир Вардис! — свысока воскликнула Лиза. — Кончайте с ним, мой ребенок устал!

Надо сказать, что сир Вардис Иген был верен своей госпоже до последнего мгновения. Только что он отступил назад, прячась за искалеченным щитом, но вдруг все переменилось. Внезапный бычий бросок заставил Бронна потерять равновесие. Сир Вардис столкнулся с ним и ударил краем щита в лицо наемника. Бронн едва-едва не упал, он отшатнулся назад, споткнулся о камень и ухватился за плачущую женщину, чтобы удержаться на ногах. Отбросив щит, сир Вардис бросился вперед, обеими руками занеся меч. Правая рука его от локтя до пальцев была покрыта кровью, и отчаянный удар раскроил бы Бронна от шеи до пупа… если бы только наемник оставался на месте.

Но Бронн вновь отступил. И прекрасный гравированный серебряный меч Джона Аррена, отскочив от мраморного локтя плачущей женщины, отломился на треть длины от вершины клинка. Бронн оперся плечом о спину статуи. Изношенное ветром и непогодой изваяние Алисы Аррен пошатнулось и упало с великим грохотом, придавив собой сира Вардиса Игена.

Бронн мгновенно оказался возле него, отбросив остатки оплечья в сторону, чтобы открыть слабое место между рукой и нагрудной пластиной. Сир Вардис лежал на боку, придавленный разбитым торсом статуи. Кейтилин услыхала стон рыцаря, когда наемник обеими руками вогнал клинок, надавив всем своим весом, между рукой и ребрами… Сир Вардис Иген содрогнулся и затих.

Молчание легло на Орлиное Гнездо. Бронн стянул свой шишак и бросил его на траву. Принявшие удар щита губы его были разбиты и окровавлены, черные как уголь волосы промочил пот. Наемник выплюнул выбитый зуб.

— Все кончилось, мама? — проговорил лорд Орлиного Гнезда.

Нет, хотела сказать Кейтилин, все только началось.

— Да, — мрачно ответила Лиза голосом столь же холодным и мертвым, как капитан ее гвардии.

— Значит, я могу выбросить коротышку?

На противоположной стороне сада Тирион Ланнистер поднялся на ноги.

— Какого-нибудь другого коротышку, только не этого, — произнес он в полной тишине. — Этот коротышка намеревается спуститься вниз своим ходом. Спасибо вам большое.

— Вы полагаете… — начала Лиза.

— Я полагаю, что дом Арренов помнит свой девиз, — продолжал Бес. — «Высокий как честь»!

— А ты обещала, что я брошу его полетать, — завопил лорд Орлиного Гнезда, начиная трястись.

Лицо леди Лизы раскраснелось от ярости.

— Боги сочли угодным объявить его невиновным, дитя. У нас не остается другого выхода, как освободить карлика. — Она возвысила голос. — Стража! Возьмите милорда Ланнистера и его наемника и заберите их отсюда, чтобы я больше не видела ни того, ни другого. Отправьте их к Кровавым воротам, выставите на дорогу. Проверьте, чтобы они получили коней и припасы — так, чтобы хватило до Трезубца, и все свои вещи и оружие. На высокогорной дороге без оружия не обойдешься.

— На высокогорной дороге, — повторил Тирион Ланнистер.

Лиза позволила себе чуть улыбнуться. Своего рода смертный приговор, поняла Кейтилин. Тирион Ланнистер должен понимать это. Тем не менее карлик почтил леди Аррен насмешливым поклоном.

— Как вам угодно, миледи, — проговорил он. — Дорога как будто знакомая.