XXI

Я шла вдоль дороги, не зная куда. Давно покинув город, я брела все дальше и дальше, без цели и смысла. Вокруг было совершенно пусто, как будто мир вымер уже давно. Высохшие деревья и выгоревшая трава представляли унылый пейзаж. А еще солнце, раскаленное, безжалостное, по капли высасывающее жизнь из моего мира.

— Что с ней? Она умерла? — бывший советник склонился над пленницей.

— Нет. Все идет как мы и предполагали. Она в коме и видит сны. Очень реалистичные сны.

— Как много времени это займет? — небрежно поинтересовался Клайвер.

Это появилось внезапно: сначала просто яркая точка, растущая на глазах, постепенно занимающая весь обзор, уходящая за горизонт. А потом была вспышка, всколыхнувшая небо и огненная пелена, вмиг охватившая мой мир. Земля умирала, медленно и мучительно. Огонь, охвативший ее, уничтожал последнюю надежду на спасение для тех, кто еще в это верил.

— Не могу сказать точно, — маленький и худой мужчина скользнул взглядом по приборам, — я ученый, а не палач. Быть и тем, и другим я не могу…

— Оставьте свое мнение при себе! — резко перебил бывший советник.

— Я не знаю, сколько времени это займет с ней, — вздохнул врач, — до сих пор мы применяли такое только на Владыках и людях. Но никогда на ком-то подобном ей. Невероятный экземпляр!

— Она совершенство! Идеальное оружие. Столько лет бесполезных поисков и экспериментов, а все, что надо было сделать — свести вместе Владыку и этого монстра, — он почти с любовью взирал на бледную девушку, лежавшую на столе. Ее руки и ноги были надежно закреплены, не давая жертве возможности сделать ни малейшего движения, лоб стягивал ремень.

— Вы уверены, что сможете ею управлять?

— Уверен, — отрезал Владыка, — нам пришлось уничтожить много потенциальных Древних, чтобы найти ключ к этой твари. Оказывается, даже у нее есть слабое место.

— Неужели воспоминание о гибели мира способно настолько искалечить разум, чтобы ею можно было управлять?

— Не воспоминания, — возразил Владыка, — а реальность. Для нее все, что она сейчас видит так же реально, как для нас происходящее в этой комнате. Осознание того, что она опоздала, не смогла сделать то, что хотела, уничтожит ее. Разум этого существа пошатнулся уже давно и то, что происходит теперь в ее видениях, окончательно закрепит наш успех.

— Владыка! Разрешите вопрос? — несмело обратился врач к бывшему советнику.

— Спрашивай.

— Этот эксперимент вы начинали с Владыкой Августосом. Почему он сейчас не с нами?

— Владыка Августос слишком болен, чтобы присутствовать при эксперименте. Он присоединится к нам позднее, — что-то в голосе Владыки Клайвера заставило его помощника сжаться от страха. Он давно слышал странные слухи об ужасной судьбе, постигшей его предшественника, но предпочитал не задумываться об этом. Так проще и есть шанс остаться в живых. Хотя…

Мое сердце замерло. Все вокруг пылало огнем, а я дрожала от холода. Было больно и страшно. А еще я чувствовала, как с каждой минутой меня покидает надежда на спасение. Самый страшный кошмар становился явью — мир погиб, а все остальное — чудесное избавление, Древние и новая сила, Владыки и Йог-сотхотх. — это всего лишь иллюзия. Бред воспаленного мозга, ошибка ничтожного человека, посягнувшего на то, чего никогда не могло быть…

— Передатчик на полную мощность, — отрывисто приказал Владыка.

— Это ее убьет!

— Не перечь мне! Она все еще сопротивляется! У нас мало времени — либо умрет, либо покорится.

Огонь утих, лишь кое-где виднелись яркие всполохи ускользающего пламени. Не осталось даже развалин. Выжженная пустыня и пепел того, что раньше было жизнью. Только шорох шагов и пыльная обувь… Откуда здесь пыль? Черная пыль…

— Владыка, — снова робкий голос врача, — она умирает. Вы ускорили процесс в десятки раз. Мощность предельная. Вы выжгите ей мозг!

— Я должен быть уверен, что она подчинится мне. Память должна быть полностью уничтожена!

— Вы уничтожите ее саму, — слабо возразил помощник, — чтобы она вам покорилась, она должна быть разумной, а то, что сейчас происходит, делает из нее растение. Неужели вам нужен зомби? Его нельзя подчинить!!!

Я слышу голоса… Они все здесь. Те, кого спасти я так и не смогла. Они говорят со мной, и я их слышу и понимаю. Они говорят мне о доме, куда я должна вернуться. Там меня ждут, там есть место для таких как я…

— Пора! — резко отдал приказ Владыка Клайвер. Помощник несмело подошел и отключил передатчик. В комнате на какое-то время наступила оглушающая тишина.

Таких как я, мертвых. Призраки. Вокруг меня призраки и они хотят, чтобы я осталась здесь с ними. В месте, где так спокойно, где все плохое уже произошло, и никогда больше не повторится. Тишина и покой. Мертвый мир. Проклятый мир. И я проклята, потому что все еще цепляюсь за ничтожную ниточку, удерживающую меня на грани безумия.

Тонкая нить, которой ни за что не выдержать груза отчаяния и разбитых надежд.

— Она нас слышит?

— Попробуйте поговорить с ней. Она должна вас слушаться.

— Теперь я ее хозяин, — странная улыбка исказила лицо Владыки. Увидев ее, помощник предпочел отойти в сторону. Он давно подозревал, что за то, что они сотворили, он лишится жизни, но почему-то в этот момент он меньше всего боялся умереть. Его пугала не смерть, а Владыка Клайвер, уже давно перешагнувший тонкую грань добра и зла. А еще ему было немного жаль эту тварь, хотя сейчас она совершенно не была похожа на то, чем их пугали с раннего детства.

— Открой глаза, Тварь! — нетерпеливо произнес Клайвер.

Некоторое время пленница не реагировала, шли секунды и Владыка стал терять терпение. Помощник едва успел перехватить его руку, занесенную им для удара.

— Остановитесь! Смотрите!

Пленница медленно открыла глаза. Взгляд был четким и пустым. В нем больше не было ни мыслей, ни чувств, ни души. Один холод и безразличие к окружающему миру.

— Получилось! У нас вышло! — торопливо начал помощник, и замолчал. Возможно, у них получилось покорить разум Твари, оставив ей жизнь. Вот только он не был уверен в том, что это принесет им какую-то пользу. Пленница имела вид полной идиотки: бессознательно глядя сквозь склонившегося над ней Владыку, ее губы скривились в глупой улыбке.

— Не может быть! Неужели все напрасно? Посмотри на эту кретинку — она того и гляди, начнет слюни пускать! Что-то пошло не так! Ты испортил этот материал!

Владыка гневался, и помощник не знал, как пережить его гнев. Между тем, пленница, попытавшись встать и поняв, что это сделать не возможно, стала издавать жалобные звуки.

— Что такое? — брезгливо спросил Владыка, удивленно глядя на пленницу.

— Она плачет, — пояснил помощник, — похоже, что она растеряна и напугана.

— Плевать! Я хочу знать, когда она будет готова?

— Не знаю, не уверен. То, что вы хотите сделать потребует от нее хоть какого-то проблеска разума, но сейчас трудно сказать, способна ли она на это.

— Мне нужен результат, — отрезал Владыка, — безразлично как, но к завтрашнему дню она должна быть готова. Иначе, мне придется избавляться уже от двух трупов.

Шаги Владыки Клайвера стихли в коридоре, и в комнате воцарилась тишина, изредка нарушаемая всхлипами пленницы.

Владыка Майлз вошел в свою комнату, небрежно кинув меч на стол. На лезвии все еще виднелась кровь его противницы. Впервые в жизни он не знал, что делать. Владыка догадывался, что Правитель задумал нечто ужасное, но с детства привыкший безоговорочно верить и подчиняться, как и любой воин Тэррануса, не мог тому противоречить. У него и в мыслях такого не возникало. До сих пор. Пока не получил приказ найти и изловить своего бывшего приятеля, с которым они столько лет учились боевому искусству. Изменник — возможно, раньше он никогда не задумывался о истинности подобного обвинения. К тому же та девчонка, которую они ждали уже несколько недель. Кто она? И почему представляет такую ценность для Клайвера?

Майлз никогда не шел против собственных принципов, но в этот раз, подчиняясь приказу, вынужден был это сделать. Атаковать с оружием в руках безоружного, беззащитного и раненого противника было не в его правилах. Подумав о девушке, оказавшей неожиданное сопротивление, он невольно притронулся к переносице: а ведь сломала! Хорошо, что он быстро восстанавливается.

Аэрон снова пришел в себя. Ночь заканчивалась, и начинался рассвет. Он всегда знал, чувствовал смену дня и ночи. А еще он знал, что на этот раз ему не спастись, как не спастись и той странной девочке, которая попыталась поспорить с судьбой. Сумасшедшая! На что она надеялась? Неужели искренне думала, что ей удастся кого-то спасти? Она не производила впечатление полной дуры. Немного психованной, но не дуры. И дерется неплохо. Выстоять против Майлза может не каждый, а победить в поединке воли еще не удавалось никому. Ей это удалось. И если бы не появление Правителя, возможно, она бы смогла спастись. Разумеется, одна, без него и того счастливчика, за которым она пришла в это место. Владыка Аэрон напрягся, услышав тяжелые шаги, приближающиеся к его камере.

— Вы хотите сказать, что ЭТО меня понимает? — Клайвер зло оглядел результаты деятельности своего помощника за прошедшую ночь. Без сомнения, тому удалось многое: заставить тварь стоять прямо, выполнять простейшие команды — встать, лечь, сидеть. Да уж, его помощник не отличался оригинальностью мысли и мастерством дрессировки. Но, по крайней мере, Владыка убедился, она выполняет команды безоговорочно, не задумываясь. А значит, еще все может получиться.

— Иди сюда, — потребовал Владыка.

Девушка подошла на расстояние вытянутой руки и замерла, бесстрастно ожидая распоряжений своего хозяина.

— Возьми это, — он протянул ей свой меч, нетерпеливо отмахнувшись от попробовавшего возразить помощника.

— А теперь, убей его, — злобно улыбаясь, приказал Клайвер, кивая на оторопевшего ученого.

— Нет, прошу вас! — попытался возразить тот.

— Убей его, — повысил голос Владыка, — отступая в сторону и давая девушке беспрепятственно подобраться к своей жертве.

Девушка, сжав крепче рукоять меча, двинулась к цели. Цель, что-то вскрикнув, начала отходить от нее. Развернувшись, помощник попытался покинуть комнату, но не успел. Резкий взмах меча, и окровавленное тело бесшумно опустилось на пол. Повернувшись лицом к Владыке, девушка замерла, в ожидании следующего приказа.

— Великолепно! — похвалил ее Владыка, — так просто! Не то, что с Владыкой Августосом. Не пришлось задействовать Барзаи.

— А теперь, ты пойдешь со мной и сделаешь то, чего я ждал столько лет.

Своды громадного зала, казалось, давили со всех сторон. Аэрон сдержал невольное желание повести плечами и распрямить затекшие суставы. Будучи скованным по рукам и ногам, он не мог сделать ни одного лишнего движения, укрывшегося от глаз его стражей. Но вот говорить ему никто не мог запретить, точнее, мог, но все запреты он игнорировал, мужественно терпя удары и сплевывая кровь.

— Ты беспокойный пленник, — раздался голос Правителя Клайвера.

— Стараюсь.

— Неужели преданность семье стоит больше, чем моя милость?

— Спрашиваешь! Гораздо больше, — пленник постарался извернуться, но, получив очередной удар, удовлетворился презрительными взглядами, бросаемыми в сторону бывшего советника.

— Что же, так тому и быть. Ты мне подходишь.

— Да я везде нарасхват. А… э… в каком плане? Никого не хочу обидеть, но я очень консервативен в некоторых вопросах…

— Заткните его, — поморщился Владыка, и повернулся к открывшейся двери.

В проеме появились двое стражников, ведущие под руки знакомую фигуру. Подойдя к ней, Клайвер, откинув с ее лица капюшон и взяв за руку, подвел к центру залы.

— А теперь, ты кое-что для меня нарисуешь, Тварь! — приказал он, вручая девушке кинжал.

— Ты так обходителен, — последовало замечание неугомонного пленника.

— О, кто снова подал голос! — подойдя Клайвер с силой сжав подбородок Аэрона, посмотрел ему прямо в глаза.

— Когда ОН поймет, что я с тобой сделал, то получит самый страшный удар в своей жизни. Особенно, узнав подробности происшедшего.

— А теперь, — он снова обратился к неподвижной девушке, — ты создашь пентаграмму и вызовешь Йог-сотхотх, используя его кровь.

Он кивнул на все еще ухмыляющегося Аэрона, но когда пленник увидел выражение лица девушки, ему стало не по себе. Он понимал — с ней что-то сделали. А еще он понимал, что она полностью подчиняется Клайверу, и, похоже, он сам доживает последние минуты своей не совсем путной жизни.

Владыка Майлз напрягся, услышав странный шорох в углу комнаты. Он не помнил, когда отключился, но сейчас, открыв глаза, понял, что лежит полураздетый в кровати. Раны и ушибы больше не беспокоили, рукоять меча приятно холодила ладонь. Вслушиваясь в темноту какое-то время, он уже было решил, что ему показалось, как внезапно на него навалилась темная масса, лишая возможности двигаться. Меч был вырван из рук, а неведомая сила пришпилила его к кровати. Сбоку раздался тихий голос:

— Ты спрашивал, как далеко я готов зайти? Достаточно далеко. Только ты можешь этого не увидеть.

— Дрэгон! — мрачно проговорил Майлз.

Смотря в ее пустые глаза, Аэрон испугался по настоящему. Нет, не смерти, а того, что, возможно, будет ей сопутствовать. Он еще не совсем понимал, для чего Клайверу Йог-сотхотх, но отдавал себе отчет, что как только Врата откроются — пути назад не будет ни для кого. Аэрон напряженно следил за действиями девушки, и ему потребовалось собрать все свое мужество, чтобы не отшатнуться, когда она поднесла лезвие кинжала к его запястью. Боли он не почувствовал, лишь ярость и желание вырваться из сковывающих его пут и разделаться с как можно большим количеством врагов, прежде чем умереть самому. Кровь тонкой струйкой стекала по кисти в подставленный кем-то из стражей небольшой кубок. Наполнив его до краев, девушка оставила свою жертву, и так же безразлично подошла к месту, на которое ей указал Клайвер. Некоторое время ей понадобилось, чтобы начертить пентаграмму. Сделав это, она замерла у края круга. Кубок с остатками крови, со звоном выпав из ее рук, покатился под ноги бывшему советнику. Бледный, но злой Аэрон снова уставился на Клайвера:

— И что дальше? Прикажешь своей марионетке меня убить?

— Почти! — Клайвер подошел к нему поближе, — ты как никто другой подходишь на роль жертвы. Совсем скоро Врата откроются, и я завладею Силой Йог-сотхотха. После этого ничто не сможет меня остановить.

Аэрона подвели к Вратам, заставив стоять рядом с неподвижной девушкой. Она сделала шаг, разделявший их и, соединив их руки, нанесла себе рану. Кровь, закапав на рисунок, наполнила Врата Силой. Послышался тихий монотонный голос, произносящий слова вызова. Через минуту пентаграмма засветилась ярким светом. Казалось, внутри происходило какое-то движение. Пространство, всколыхнувшись, выпустило Силу, таящуюся внутри.

— Опомнись! — прошептал пленник, не сводя с Анны глаз, — борись, прошу тебя!

Она резко повернулась к нему. Внезапно, ее взгляд стал четким и ироничным. На губах заиграла странная улыбка. С силой, схватив Аэрона, она втянула его в круг. Клайвер, осознав, что его план провален, с криком: «Убить обоих!» кинулся к Вратам, пытаясь достать беглецов, но был отброшен защитным полем.

Внутри было тихо. Защищенные Йог-сотхотхом, они были в безопасности от враждебной Силы и злобы врагов.

— Как? — Аэрон не мог подавить удивления, смотря на Анну, — ты же была…

— Полной идиоткой? — подхватила она улыбаясь. Освободив его от кандалов, она пояснила, — ты никогда не косил от армии? Главное здесь не переборщить. Пару раз я уж было испугалась, что Советник прикажет пустить меня в расход, как не соответствующую возложенной на меня миссии.

— Армии? — недоуменно повторил Аэрон.

— Не я, — разъяснила она несообразительному Владыке, — палата, в которой лежали призывники в неврологическом отделении нашей больницы. Один из них даже не притворялся. Тогда-то я поняла, что пустой взгляд и слюна изо рта вполне способны дать отсрочку на год.

— Ты-то, что там делала?

— Мне нужно было освобождение от экзаменов, выпускных. Мне его дали.

— Ты больная на голову!

— О, ты жил на Земле?

— Психопатка! Тебя могли убить! Лишить остатков мозгов! Окончательно!

— Но ведь сработало! Нельзя свести с ума того, кто уже…

— Верно, девочка, — послышался спокойный голос Вуала, — но все же, это было рискованно! Ты не должна была все это затевать.

— Кто это? — Аэрон огляделся по сторонам.

— Тот, ради кого мы все здесь собрались. Вуал — дух Йог-сотхотха. Он брат Азазота и мой далекий предок.

— Так ты Древняя? — Аэрон слегка изменился в голосе.

— А ты не догадывался? Впрочем, это не удивительно.

— И что теперь? — Владыка напрягся, — продолжишь работу начатую Клайвером?

— Ну что ты! Как можно! — Анна повернулась к сгущавшейся рядом с ними тени.

— Нет! — голос Вуала был непривычно грозен.

— Я ведь еще ничего не просила!

— Я знаю все, о чем ты думаешь, и мой ответ — нет.

— Это единственный способ. К тому же, я обещала тебе!

— Ты глупа, если думаешь, что я приму эту жертву!

— Но выхода нет! Ты сможешь им противостоять, возродить свой мир. А я свою миссию выполнила. Я нашла для тебя жертву. Только не забывай, о чем я тебя просила!

— Нет! — тень метнулась к девушке, но было уже поздно. Аэрон, не понимая, что происходит, с ужасом смотрел, как тонкий кинжал пронзает сердце девушки, и она падает в центр пентаграммы. Кровь заливает рисунок, впитываясь внутрь Врат, которые высасывают ее жизненные Силы.

Опустившись рядом с ней на колени, Аэрон пораженно взглянул на тень, становящуюся с каждым мгновением все материальнее. В конце концов, неясные очертания полностью сформировались в высокую фигуру рыжеволосого мужчины, с холодными серыми глазами. Он был точной копией Анны, в мужском варианте. Как будто брат и сестра. Близнецы. Мужчина бросился к лежащей девушке и слегка приподнял ее голову.

— Нет! Только не ты! Как ты могла так поступить? Зачем?

Аэрон увидел, как по лицу Вуала пробежала слеза.

— Вы обманули меня, — послышался слабый голос Анны, — ни один аватар не был бы способен вернуть тебе жизнь, будь он хоть трижды потомок Азазота. Только я.

— Ты все знала?

— Прекрасный предлог спровадить меня из Лэнга. Искать то, чего не существует. Думали, не догадаюсь? Только тот, кто забрал, может вернуть назад. Ты дал мне Силы, чтобы выжить. Теперь — мой черед.

— Ты не можешь со мной так поступить! Не смеешь! Я недостоин этого.

— Достоин! Ты сделаешь то, что я прошу.

— Никогда! Нет! Ты ошибаешься, если думаешь, что мне нужна жизнь такой ценой!

Вуал выпрямился, держа девушку на руках. Аэрон внимательно следил за тем, что происходит в сердце пентаграммы. Их охватил яркий свет, пронизывающий насквозь. Казалось, они слились в одно целое, потом, свет стал меркнуть, и вот в центре круга остался один, точнее, одна. Анна — живая и невредимая. Аэрон, облегченно вздохнув, подался к ней, но его остановил взгляд девушки — потерянный и обреченный.

— Прощай! — прошелестел тихий удаляющийся шепот, — теперь ты повелеваешь ими.

Владыка притянул поближе плачущую девушку и слегка приобнял.

— Ты сделала все, что могла. Он сам так решил.

— Что ты в этом понимаешь? — шмыгнула носом Анна.

— Больше, чем ты думаешь, — с грустной улыбкой ответил Аэрон, — и что теперь, Анна, Повелительница Древних?

— Ты так легко принял мою сущность?

— Пришлось, — признался Владыка, — скоро ты все поймешь. Так куда теперь?

— В камеру. Мне нужно освободить Владыку Дарэна из сарона.

— Я так и думал, — иронично произнес Аэрон, — что же, ты готова?

Готовы были не только мы, но и наши противники. Как только защита Врат перестала нас прикрывать, нам навстречу понеслось столько смертоносной Силы, что я уж было решила — нам не выбраться. Но страхи оказались напрасны. Теперь, с Силой полученной от Вуала, я могла противостоять всему миру. Ну, почти. Буквально проредив себе ход, и сократив количество противников вдвое, мы с Аэроном кинулись к двери.

— Мы можем открыть Переход? — сквозь зубы прошипела я на ухо Аэрону, отбиваясь от нападавших.

— Не здесь. Это нас убьет.

— Тогда нам нужно выбираться.

— Бежим! — крикнул мне Аэрон, падая от очередного удара.

— Отступаем, — поправила я его, почти таща за собой.

Передвигаясь по коридору, мы слышали шум наших преследователей сзади. Завернув за угол, я неожиданно наткнулась на препятствие, мешающее мне продолжить наше, гм… отступление. Подняв глаза, я столкнулась с мрачным взглядом Дрэгона. На миг я замерла, стараясь сообразить, чем мне это грозит, но тут на меня со всей дури налетел Аэрон, толкая в негостеприимные объятия Владыки.

— Аэрон! — раздался грозный голос у меня над ухом.

— Отец! — растерянный моего товарища по несчастью.

— Отец?!? — ошарашено повторила я.

— Ну да… мамочка, — иронично подхватил Аэрон.

— Твою мать!!! — не сдержалась я.