XIII

Мне снилась ночь на Земле. Как это ни странно, но сон был ярким и запоминающимся. Свет луны озарял поляну, на которой я лежала. Легкий ветерок овевал мое лицо, я слышала едва уловимый шорох травы, и чувствовала, как стучит мое сердце. С каждым новым ударом из меня уходила жизнь. Мне чудился голос, что звал меня за собой, но я знала, что уже слишком поздно.

Проснулась я вся в слезах. Что же, давно я не позволяла себе подобного, а ведь метод довольно прост: обнять подушку и излить в нее все, что накопилось, с чем ты справится не в состоянии, и жизнь покажется не такой паскудной. Таким образом, психологическая терапия заняла у меня минут сорок и утром я встала со слегка помятым лицом, опухшими глазами и с диким желанием выбраться отсюда любой ценой.

Как я и предполагала, Тирэн проводил в замке не много времени, хотя всегда появлялся, когда я в нем нуждалась, но не чаще двух-трех раз в неделю. Мне все-таки принесли одежду. Одна из теней, появившаяся неожиданно с ворохом каких-то тряпок, выжидательно замерла на пороге. Лица было не рассмотреть, голоса она не подавала, но почему-то я знала, что это существо женского пола, видимо приставленная ко мне заботливым хозяином. Позже я узнала, что странный вид жителей замка, объяснялся тем, что они не хотели мне навредить. Темный туман, полностью скрывавший их тела, должен был защитить меня от смертельной энергии, которую они излучали. Мне было не совсем понятна их Сила, но подозревала, что стало причиной такого перерождения.

Все так же молча, убрав постель и сменив белье, она вышла, снова оставив меня одну. А я даже не попыталась с ней заговорить.

Тирэн больше не возвращался к нашему разговору, а я не настаивала, так как знала, что это бесполезно. С первых минут нашего с ним общения, я поняла, что с этим существом не так-то просто справится. А учитывая, что я даже предположить не могла о его дальнейших планах на свой счет, то каждый день, проведенный мною в замке, старалась использовать по максимуму. Прекрасно зная, что за мной следят, я вела себя как образцовая пленница. Единственное, что сейчас интересовало меня — то, что находилось за стенами замка. Действительно ли там меня ждет смерть? Или Тирэн, таким образом, решил пресечь на корню все мысли о побеге? А ведь то, что такие мысли бродят у меня в голове, он знал наверняка.

Когда я поняла что лишилась Силы, то испытала двоякое чувство. Сначала это было облегчение. И не удивительно, раз я полжизни избегала всяческих обязательств, а обладание Силой возлагало на меня ответственность, и не только перед теми, кто мне доверял, но и перед остатками собственной совести. Владея Силой, я забыла о том, что значит быть беспомощной и зависеть от кого-то другого. Я могла рассчитывать только на себя, но и платила только за собственные ошибки. А теперь…

Тирэн не пояснил мне главного — для чего он оставил меня живой. Я понимала, что попади я в лапы Организации, для них было бы предпочтительно работать с живым объектом для своих исследований. Но он забрал меня оттуда, убил, а затем вернул мне жизнь, лишив Силы. То есть, физиологически, я все еще оставалась Древней: мой организм не принимал человеческую пищу, я могла бы регенерировать ткани, но… Он лишил меня не только Силы, но и возможности самостоятельно ее получать извне и использовать, поставив в полную зависимость от него. Итак, сбылся мой ночной кошмар!

Пользуясь позволением хозяина свободно передвигаться по замку, именуемого Наримар, я постаралась изучить его вдоль и поперек. Раз я не могла выйти за его пределы (пока не могла), то всю энергию, какая у меня еще оставалась, направила на исследование. Кабинет Тирэна я оставила в стороне от своих изысканий. Тут не помог даже Ген Смерти, толкающий на опасные поступки, по мнению ученых, присущий всем живым существам, а в моем случае, помноженный вдвое. Осмотр подвала и нижних этажей не дал никаких результатов, а я ещё и надолго охромела, свалившись с лестницы. Конечно, глупо было бы надеяться, что Тирэн хранит какие-то тайны в легкодоступном для меня месте. И все же, мне нужно было хоть что-то делать, чтобы не свихнуться окончательно.

Итак, днями я рыскала по замку, в поисках ответов на свои вопросы, а по ночам меня мучили кошмары. Почти всегда это была ночь, луна, моя смерть и голос… Такой знакомый, но не узнаваемый мною. Что-то внутри меня не давало вспомнить то, что причиняло когда-то боль. Я стала бояться времени, когда в Наримаре прекращалось всякое движение и замок замирал, погружаясь в сон. Мой страх не уходил, он становился лишь сильнее, подавляя волю и способность рассуждать здраво. И однажды я сорвалась.

Внезапно я почувствовала, что уже не одна в своей комнате. Сердце привычно сжалось от страха, внутри все похолодело. Резко повернув голову в направление, где почувствовала чужое присутствие, я почему-то облегченно вздохнула.

— Кто такой Кайл? — раздался тихий голос Тирэна

— Что? — меня хватило только на этот глупый вопрос.

— Вы опять кричали во сне, — пояснил хозяин, — и произносили это имя.

— Простите, если разбудила…

— Не в этом дело, — он приблизился ко мне, — я давно за вами наблюдаю, и не мог не заметить некоторых изменений. Будь мы на Земле, я бы предположил, что на вас кто-то пытается влиять.

— Это не возможно! — возразила я, — у меня блок.

— Азазот неплохо поработал над вами, не подозревая, что роет себе могилу, — согласился Тирэн, — но теперь вы лишены Силы и ослаблены.

— Кто же, кроме вас будет этим заниматься? — предположила я.

— Да мне проще вас убить, чем морочить себе голову! — возразил Тирэн.

— Но Организация, которую вы использовали, чтобы меня поймать… — начала я.

— Вот именно — использовал. Я знал, что рано или поздно они на вас выйдут, и оказался там в нужный момент. Как вы понимаете, на Земле слишком часто мне появляться нежелательно.

— Это вы убивали Аватаров? — не сдержала я любопытства.

— Зачем мне это надо? — искренне удивился он, — у меня есть куда более важные дела, чем охотиться за бесполезной дичью.

— Значит, вы ищете дичь покрупнее? — осторожно предположила я.

— Всё не оставляете попыток докопаться до моих тайн? — Тирэн присел около меня, — вы так и не ответили на мой вопрос — кто такой Кайл?

— Зачем вам это знать?

— Скажем так: кто-то пытается атаковать разум моей гостьи, что не может меня не беспокоить.

— Со мной все в порядке! — возразила я, — я справлюсь.

— Не уверен, — возразил Тирэн. Его лицо окаменело, — кому как не тебе знать, что значит влиять на чужой разум. Ведь ты делала это неоднократно, Нисса!

Внезапный переход от вежливого гостеприимного хозяина к готовой набросится кобре, слегка меня обескуражил.

— Делала, — осторожно начала я, — и ни о чем не жалею.

— Совесть никогда не была одной из наших добродетелей, — сказал Тирэн, — но речь не об этом. Есть некто, способный коснуться твоего разума даже здесь, в этом мире, куда никто не мог попасть на протяжении тысячелетий. Кто-то настолько близкий тебе, что ты можешь чувствовать и слышать его на другом конце Вселенной. Тебя это не пугает?

— Это не возможно! — прошептала я, — вы даже не понимаете, о чем говорите!

— Да не уж то? — издевательски засмеялся Тирэн, — признайся, девочка — не было ли в твоей жизни кого-то, кто был тебе дорог, носящего имя Кайл?

— Не смей, — не выдержала я, вскакивая с постели, и забыв все, чему меня научил Ньярлатхот, набросилась на Тирэна с кулаками. Ему не потребовалось много усилий, чтобы легко скрутить мне руки назад и повалить на кровать. Давясь слезами от бешенства и бессилия, я почувствовала, как он навалился сзади, вдавив меня своим весом в матрац, и ощутила его дыхания на своих волосах:

— Советую хорошо подумать, прежде чем делать подобное в следующий раз, — тихий спокойный голос Тирэна заставил остатки моей души забиться в груди и скрыться где-то в области пяток.

— Когда успокоишься — поразмысли над моими словами, — он резко встал и вышел из комнаты.

А я еще долго лежала в том же положении, в котором он меня оставил, не в силах двинуться. Мне хотелось кричать, крушить все вокруг себя, но я могла только лежать и чувствовать, как вместе со слезами меня покидает надежда, любовь и желание жить.

— Раз ты не можешь мне пояснить, зачем сохранил ей жизнь, оставь ее здесь, — голос друга вырвал Тирэна из задумчивости. В последнее время он часто ловил себя на том, что отвлекается на совершенно посторонние вещи. Подняв взгляд на Лорака, он усмехнулся.

— Тебя настолько привлекает эта идея? — прямо спросил он.

— Похоже, что она стала привлекать тебя, — возразил друг, — проведи обращение, сделай ее одной из нас, что бы мы, в конце концов, не слонялись черными тенями по замку. Даже не верится, что ты заставил нас пойти на такое!

— Ты же знаешь — другого выхода не было. Ваша энергия губительна для этой девчонки.

— Ну, так избавь ее от страданий! Облегчи жизнь себе и нам! Кстати, — без перехода начал Лорак, — а чем она тебе мешала на Земле?

— Привычкой вмешиваться в то, что ее совершенно не касается, — признался Тирэн, слегка скривившись, — мне совершенно не нужен там Вуал во плоти.

— Но по твоим словам, он ее уже обрел, — удивился друг.

— Не совсем, — пояснил Тирэн, — он использует тело Древнего, как временное пристанище. А переродиться ему могла помочь только наша гостья.

— Неужели больше некому? — удивился Лорак.

— Представь себе, — она была его последней надеждой! Какая жалость! — выказал сочувствие Тирэн.

— И, правда, жалость, — ехидно поддержал Лорак, — ты по-прежнему его ненавидишь?

— Как оказалось, очень легко ненавидеть того, кто обрек тебя на вечное проклятие. Особенно, когда это твой родной брат, предавший в самый худший момент твоей жизни. Или нежизни.

— Я понимаю тебя… Но столько лет носить в себе это… Скажи, на твое решение привести ее сюда повлияло то, что в ней его кровь?

— Ты интересуешься, стану ли я мстить ей? — без выражения поинтересовался Тирэн, — в моем списке достаточно объектов, чтобы включать в него еще и ее.

— Ты объяснил, куда она попала?

— Она слышала о Темной Звезде. В основном из обрывков старых легенд. Больше ей знать ни к чему — целее будет.

— Что же, это твое право. Но если она пробудет здесь достаточно долго, это может ее убить.

— Судя по всему, — возразил Тирэн, — смерть ей грозит в любом случае, а пребывание здесь лишь оттянет роковой момент.

— Дело твое, — бросил Лорак уходя.

Разговор с другом заставил Тирэна задуматься — а не совершает ли он непоправимой ошибки? Сейчас избавиться от проблемы, в лице девчонки легко. Стоит лишь войти к ней в комнату и закончить то, что он едва не сделал там, еще на Земле. Он мог бы наблюдать, как она в страхе, хватаясь за жизнь, пытается ему противостоять. Как тухнет взгляд в предчувствии близкой смерти, как ее безвольное, мертвое тело падает к его ногам. Он не заметил, как когтями оставил на столе пять глубоких царапин. Давно он уже не терял над собой контроль. И причина этого находится рядом — достаточно лишь встать и пройти чуть больше десяти шагов по коридору. Если бы он знал тогда, принимая решение спасти или пощадить, что сейчас перед ним будет стоять совершенно другой выбор.

Девочке что-то угрожает. Он ясно это почувствовал, находясь рядом с ней. А так же ее отчаяние, страх и еще… В ее глазах он заметил то, чего сразу не понял. Безысходность. Теперь, вспомнив ее гневный взгляд, обращенный на него, когда она так бездумно решилась на нападение, он понимал, что в нем была именно безысходность. Что может предпринять существо, которого поставили в безвыходное положение, заставили сомневаться в том, кто тебе дорог? Тирэн резко вскочил, внезапно поняв, что скоро присутствия в замке девушки может решиться сама собой.

Шло время, а я так и не найдя в себе силы встать, погрузилась в сон, так похожий на реальность.

Я была в незнакомом чужом месте, каждой клеточкой своего тела ощущая опасность, плотно сгущающуюся надо мной. Но бежать я не могла, да и не хотела. Я двинулась туда, куда меня влекло, вдоль по коридору, ничего и никого не видя перед собой. Я не видела конца пути, мне неведома была цель, к которой я стремилась. Меня манило что-то близкое и родное, за что я могла бы отдать жизнь…

Я нерешительно замерла перед дверью, внезапно почувствовав, что открой я ее — и пути назад уже не будет. Позади меня ждал плен. Впереди — то, к чему я бессознательно стремилась уже давно: любовь, покой и забвение… Толкнув дверь, я сделала шаг вперед, и застыла, ослепленная ярким светом. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к нему. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в гигантской зале, наполненной странными емкостями, напоминающими капсулы космических кораблей, особенно активно используемых в фантастических фильмах земных режиссеров. Двигаясь вдоль них, я боялась поднять взгляд, так как догадывалась, что могу там увидеть. Шаг за шагом, приближаясь к цели, я знала — то, что я сейчас увижу, убьет меня, и возможно не только физически.

Газ, наполнявший капсулу, клубился, мешая мне рассмотреть лицо пленника. Но это было не нужно. Я знала, кто это. Знала, едва войдя в зал, чувствуя как больно защемило сердце и омертвела душа. Три года! Целых три года я гнала от себя всякую мысль об этом мужчине, так неожиданно ворвавшемся в мою жизнь и навсегда ее изменившем. Рядом с ним я была живой, любящей и любимой. Он заставил меня почувствовать что-то еще, кроме ненависти и злости к миру. Тот, кого я когда-то любила, тот, кого я, не задумываясь, покинула ради цели, к которой так отчаянно стремилась.

Подойдя, я постаралась вглядеться в такие родные черты, но глаза застилали слезы. Протянув руку, я прикоснулась к капсуле. Внезапно Кайл, вздрогнув, открыл глаза. Его рука, потянувшись к моей, остановилась у преграды, разделявшей нас. Мы смотрели друг на друга, и казалось, это длилось часы. Его глаза были полны муки и боли, и мне хотелось умереть прямо здесь, на этом месте…

Сон закончился резко и внезапно, как будто кто-то нажал клавишу на пульте. И вот, я снова здесь, в своей комнате в замке, в Мире Темной звезды. Поднявшись с кровати, я подошла к окну. Движения были скованными, как будто сон высосал из меня все силы, оставив лишь оболочку, опустошенную и бесполезную. Почти не соображая, что я делаю, я направилась в ванную комнату. Я понимала, что это не совсем то, что нужно, но другого выхода не видела. Разбив зеркало, я подобрала подходящий осколок и поднесла его к запястью.

— Дежа вю, — пробормотала я, проводя лезвием по руке.

Ее кровать была пуста, а в ванной горел свет. Отбросив сомнения, заставившие его на миг замереть возле двери, он резко ее открыл, чтобы застыть от картины, представшей перед глазами. На белых плитах кровью была нарисована пентаграмма. Внутри нее, крепко сжимая в руке осколок стекла, лежала девушка. Мгновение, и Тирэн уже склонялся над ней, пытаясь определить серьезность положения. Поняв, что Нисса жива, Тирэн легко поднял ее на руки и перенес на кровать. Она потеряла много крови, но он мог ее спасти.

Тирэн внимательно следил за тем, как смертельная бледность стала покидать ее лицо, щеки порозовели. К девушке возвращалось сознание, и уже через несколько минут она открыла глаза. Ее растерянный взгляд остановился на лице Тирэна.

— Если ты так хотела меня увидеть, нужно было всего лишь позвать, — съязвил он, всматриваясь в ее глаза. Зрачки были расширены, взгляд отстраненный, как будто то, на что она смотрела, находилось далеко за пределами этой комнаты.

Он не подозревал, что все настолько плохо. Не предполагал, что они смогут навредить ей здесь, в его мире.

— Если окна и двери закрыты — приходится искать другой путь, — ее взгляд стал осмысленным и напряженным. Она с интересом рассматривала Тирэна.

— Ты когда-нибудь был в Тэрранусе? — задала она неожиданный вопрос. Он никак не отреагировал, но ей и не нужна была его реакция. Читать других она больше не могла, значит, придется терпеливо дожидаться ответа.

— Ты интересуешься жизнью Владык? — вкрадчиво поинтересовался Тирэн.

— Скорее, их смертью, — вымученно улыбнулась девушка. Она подалась вперед, и ему ничего не оставалось, как отодвинуться, позволив ей встать.

— Скажи, — продолжала она, — как Владыки наказывают тех, кто пошел против них.

— Тебе зачем?

— Просто ответь! Хорошо! Без сарказма, уверток и лжи. Скажи правду или уходи, и оставь меня в покое!

Эта вспышка ярости слегка озадачила Тирэна, но он ответил спокойно:

— Пожалуйста. Если тебе так это важно. Насколько мне известно, тех, кто нарушил закон или был уличен в предательстве, Владыки карают, поместив виновного в сарон. Это что-то наподобие карцера, только намного меньше. Его заполняют газом, преграждающим доступ к Силе, и оставляют там. Обычно, долго не выдерживает никто, — подытожил Тирэн, — я удовлетворил твой интерес?

— Да, — прошептала девушка, и внезапно крепко сжала его руку.

— Отпусти меня, — попросила она.

— С чего это? — удивился Тирэн.

— Отпусти меня, — повторила она, — клянусь, я не стану тебе мешать, никогда не встану у тебя на дороге, к чему бы ты ни стремился. Ты больше никогда обо мне не услышишь, а я никому о тебе не скажу, — ее голос сорвался.

— Ты еще более сумасшедшая, чем я предполагал, — сказал Тирэн, поднимаясь, — с чего ты взяла, что вообще когда-нибудь вернешься на Землю? Ты останешься здесь. А если опять надумаешь порисовать кровью — не стесняйся! Мне надоело с тобой возиться! — с этими словами он вышел из комнаты.

Я тупо смотрела на пол. Мой ступор не прервали даже вошедшие прибрать в ванной тени. Видимо, они решили, что я окончательно свихнулась, — посетила меня мысль, и тут же затерялась в круговороте эмоций. Мне отсюда не выбраться, это ясно. Без Силы и чьей-либо помощи. Но помогать мне никто не будет, так что придется самой, как всегда… И подумав об этом, я с удивлением поняла, что улыбаюсь.

Совет закончился только к утру. Уставшая и сонная Катерина была отправлена домой в сопровождении майора, предложившего ей свою помощь. В квартире остались лишь Дрэгон и Вуал, все еще использующий личину Хока. Вынужденные терпеть друг друга временные союзники, мрачно переглядывались. Первым нарушил молчание Владыка:

— Чем ей это грозит?

— Если он не убил ее сразу, возможно станет использовать как заложницу, — признался Вуал.

— Если он затаил зло на Древних, причем здесь Анна? — удивился Дрэгон.

— Ты видимо забыл, враг мой, что Анна, несмотря на узы, связывающие вас, является полноценной Древней, и последней, в ком есть Сила ловчего.

— Продолжай! — поторопил Вуала Дрэгон.

— Он прекрасно знает, что без нее я никогда не смогу снова обрести плоть, — пояснил Вуал.

— И поэтому она оказалась здесь? — поинтересовался Владыка.

— Не только поэтому, — возразил Древний, — Владыки до сих пор не прекратили попытки уничтожить Ниссу. В Лэнге ее пытались убить, используя Барзаи.

— Как ей удалось выжить? — нахмурился Дрэгон.

— Чудом, — Вуал странно улыбнулся, — и помогла ей ваша связь. Увидев удивление на лице Владыки, Вуал пояснил:

— Она воспользовалась Переходом. Неосознанно. Так мы поняли, что она получила твою Силу. Ты знал, что так может произойти?

— В тот момент я об этом не думал, — признался Владыка, — уже после того, как я побывал в сароне и выжил, понял, что меня спасло.

— Как тебе удалось выбраться? — ненавязчиво поинтересовался Вуал, пристально всматриваясь в собеседника.

Дрэгон ответил не менее пристальным взглядом, и, не таясь, пояснил:

— Меня выпустили, маскируя это под побег. Через меня они хотели добраться до Анны.

— И давно ты свободен?

— Достаточно, чтобы понять, чем мое присутствие может ей грозить. Я постарался сделать все, чтобы они не смогли ее найти. Чего не могу сказать о ней, — возмутился Дрэгон.

— Ты прав. Но иначе она не могла. Такова ее сущность. Но ведь именно такой она нам дорога? — предположил Вуал, — иначе тебя бы здесь не было.

Дрэгон промолчал. Поднявшись со своего места, он подошел к окну.

— Расскажи мне о Тирэне, — попросил он, — поясни, почему своего брата ты называешь Владыкой?

— Он был самым старшим из нас, — начал свой рассказ Вуал, — мы принадлежали к древнему благородному роду и в будущем имели все шансы стать во главе Даринии — так назывался наш мир.

— Право наследования получал тот, кто обладал большей Силой, и доказал это другим, — продолжал Вуал. Предки Владыки Валинора были достаточно мудры, чтобы просто так отдать кому-то столь любимую ими власть, поэтому всячески укрепляли Силу своего рода, не останавливаясь ни перед чем. Мы стали практически неуязвимы, продолжительность жизни была неограниченна… Нет, конечно, некоторыми способностями обладали все жители Даринии, и наиболее способных наши предки брали себе в услужение. Наш отец продолжил эту традицию. Так ближайшим Советником отца стал Клайвер, рассудительный и хитрый дариниец, за долгие годы службы нашему роду доказавший свою преданность. Как оказалось, он смог провести даже умного и опасного Владыку. Хотя, как можно судить об этом теперь? — в голосе Вуала послышалась печаль, удивившая Дрэгона.

— Мир был на грани катастрофы, и мы были готовы согласится на любое, даже самое нелепое и гнусное предложение.

— И как я понимаю, оно не заставило себя ждать? — догадался Владыка.

— Верно, — подтвердил Вуал. — Наш отец пытался спасти весь мир, не допуская даже мысли о том, что это невозможно. Мы с Азазотом больше не могли его в этом поддерживать. Даже Тирэн считал подобную идею бредом. Но Владыка верил всей душой, а Тирэн любил отца, и согласился на полнейшее безумие.

— Это был эксперимент — опасный и ненадежный, — продолжал Вуал. — Сначала подопытными стали те, кто не представлял никакой ценности для нас. После, когда стало понятно, что препарат не смертелен, он был введен воинам. А затем — приближенным Владыки и ему самому. У нас не было выбора, мы все его получили, до конца не понимая принципа действия, и чем это нам может грозить. Советник Клайвер же в это время затеял заговор и поднял бунт против Владыки, обвинив его в том, что тот, ничего не делая для спасения мира, пытается отравить всех жителей в стремлении самому с кучкой приближенных воспользоваться единственной возможностью покинуть умирающий мир — Вратами.

— Йог-сотхотхом? — уточнил Дрэгон.

— Тогда он назывался просто Вратами, выглядел совершенно по-другому и требовал много Сил, — пояснил Вуал.

— Что было дальше, — Владыка не заметил, как увлекся рассказом.

— А дальше — мы предали нашего отца, наш мир и поддержали Клайвера. Мы оба уверяли себя, что не хотим лишних жертв, но не могли продолжать лгать себе, видя смерть отца и всех его приближенных. И Азазот, и я поняли, что в тот момент стали отступниками, и пощады нам не будет. Теперь слишком поздно для сожалений и оправданий.

— Советник и его приближенные беспрепятственно покинул Даринию, — продолжал Вуал, опустив голову — убив отца, брата и тысячи тех, кто пытался ему сопротивляться. А мы остались на умирающей планете, зная, что нас ждет участь, гораздо худшая, чем быстрая смерть от руки убийцы. Расчеты оказались неверны, и катастрофа наступила быстрее, чем мы предполагали. Клайвер запечатал Врата, и у нас не было шансов на спасение. Азазот собрал оставшихся в живых, и мы попробовали создать новые Врата, способные увести нас оттуда. Это заняло какое-то время, и тогда произошло то, чего мы так боялись.

— Я не стану рассказывать о том, что мы пережили, когда поняли, что опоздали, и угроза надвигается слишком быстро. Мы все имели несчастье увидеть первый и последний в своей жизни Восход Темной Звезды…

Наступило молчание, которое Дрэгон не спешил прерывать. Он понимал — никому ранее не доводилось слышать подобного. Он мог бы поклясться, что прекрасно знал историю своей расы, своего рода, но теперь… Все, чему он верил, то, что он считал незыблемым начало терять всякую ценность, перед правдой, открытой ему Вуалом. Мог ли он этому верить? Мог и верил. Благодаря новой Силе, он легко различал ложь и правду, и теперь он был уверен — Вуал не лжет. Незачем.

— Но если ты говоришь, что Тирэн был убит в тот день, как… — договорить ему не позволило выражение, появившееся на лице Хока. Вуала. Столько скорби и боли до сих пор он видел, только когда смотрел в глаза Анны.

— Мы все подверглись ее гибельному влиянию. Но не для всех оно стало губительным, — Дрэгону показалось, что голос Вуала дрогнул. — Они восстали. Все, кого мы уничтожили, кого предали и убили, восстали совсем другими, не похожими на тех, кого мы знали до этого. Чуждыми и страшными, с Силой, способной уничтожить любого. Именно таким вернулся Тирэн, — закончил свою исповедь Вуал.

— Вернулся откуда? — не сдержался Владыка.

— Не знаю, — признался Древний, — из небытия, с той стороны… Мы были слишком напуганы, чтобы думать об этом. Воспользовавшись Вратами, мы запечатали их, навсегда лишив возможности Тирэна добраться до нас.

— И все же, ему каким-то образом это удалось, — задумчиво проговорил Владыка.