Глава 7
Оливер никак не мог взять в толк: если Гарри Стейв — закоренелый преступник, то почему его не поймали еще несколько лет назад? После бегства из полицейского участка в Хандред-Локс они успели лишь добраться до леса, раскинувшегося к югу от города, выйти на поляну и вывесить странный желтый флаг с черным кругом посередине.
— И что дальше? — спросил Оливер, наблюдая за тем, как флаг намокает под мелким моросящим дождем.
— Будем ждать, — коротко ответил Гарри Стейв.
— Чего?
— Трех часов, дружище, — последовал ответ.
— Я не то имел в виду.
— Знаю.
Больше мальчик ничего от него не добился. Прекратив дальнейшие расспросы, он стал ждать. К этому времени тела убитых в полицейском участке уже наверняка обнаружены. А вот убитых в Севенти-Стар-Холле найдут еще не скоро. Может быть, через несколько недель. Отсутствие демсон Григгс заметят ее шумные соседи, на которых она так часто жаловалась. Или же кто-то из компаньонов дяди Титуса пошлет посыльного, чтобы узнать, почему от него нет вестей.
Прошло три часа. Неожиданно на другой стороне поляны, окутанная пеленой дождя, который к этому времени сделался еще сильнее, появилась какая-то фигура.
— Кто это? — шепотом поинтересовался Оливер.
— Если нам повезет, то это наш спаситель. Он выведет нас отсюда, — ответил Гарри.
— Гарри! — воскликнула фигура.
Гарри Стейв остался стоять на месте, под кроной дерева, укрывавшей его от дождя.
— Монкс! Тебя же не должно быть здесь! Где Лэндлисс?
— Он получил другое задание, — ответил Монкс. — Что это за мальчик?
— Племянник свистуна. Нас нужно спрятать, Монкс. Мы спасаемся от погони.
Оливер собрался было спросить, почему его дядю назвали свистуном, но Гарри сделать ему знак молчать.
— Удалось тебе встретиться со связным, Гарри?
— Связной так и не появился. Вот я и был вынужден выставить сигнал. Прибыла группа противника и чуть не сцапала нас. Они следуют за нами по пятам, так что нужно поскорее выбираться отсюда.
— Вот потому-то я здесь, Гарри. Пошли!
Стейв закрыл глаза и остался на месте. Оливеру показалось, что от него отделилась тень и двинулась под дождем вперед через всю поляну. К изумлению мальчика, точно такая же тень отделилась и от его собственного тела и зашагала вслед за призрачной тенью Гарри.
«Спокойно! — предостерег Оливера Гарри. — Мы замаскировались под деревом. Здесь он нас не видит».
В центре поляны громыхнули два взрыва. Языки огня, лизнув призраков, перекинулись на деревья слева.
— Черт! — произнес Гарри. — Меткий стрелок. Не люблю те случаи, когда я оказываюсь прав.
Они бросились назад в лес. Человек по имени Монкс что-то крикнул им вдогонку.
— Это был ваш друг? — тяжело дыша, спросил Оливер, когда они очутились в чаще леса.
— Скорее партнер, — ответил Гарри. — Это была ловушка. Мои же люди пытались меня в нее заманить.
Рядом что-то громко хрустнуло. Кем бы ни был стрелок, сейчас он вел огонь вслепую.
Оливер метнулся к поваленному дубу и спрятался за ним.
— Похоже, вас это не слишком-то удивило.
— Скажем так, у меня имелись кое-какие подозрения.
Оливер указал на север.
— По-моему, город вон там.
— Теперь все подходы к нему перекрыты, — ответил Гарри, жестом показывая спутнику, что надо спешить. — Кроме того, я никогда не прихожу на новое место, не убедившись, что там имеется запасной выход.
Они зашагали по влажной лесной тропинке на запад, петляя и путая следы на случай возможной погони. Выстрелы прекратись.
— Похоже, они не стали нас преследовать, — произнес мальчик, пытаясь отдышаться.
— Это не в их стиле, — ответил его спутник. — Моим партнерам нравится держаться в тени. Они не любят спешки. Они рассчитывали на легкую поживу и вряд ли станут прочесывать из-за нас леса в половине графства.
Вскоре на пути беглецов стали встречаться следы, а также завалы из сучьев и листьев, и им пришлось замедлить шаг. Среди прочих были и следы лошадиных копыт. Оливер попытался отыскать в плотном пологе леса солнце. Судя по всему, близился вечер. Затем на фоне быстро движущихся облаков он разглядел нечто. Черный шар, взмывающий в небо.
— Смотрите. Гарри! Я еще никогда не видел таких воздушных кораблей.
Гарри закинул голову вверх.
— Чертов Монкс! Этот корабль должен был забрать нас отсюда.
— Но у него нет детандеров.
— Они не нужны для вертикальных взлетов и посадок, Оливер. А он преимущественно этим и занимается.
— Ничего не понимаю.
— Позже объясню. Сейчас самое главное — поскорее выбраться из леса.
Вскоре Гарри привел Оливера к воде, что на первый взгляд показалась похожей на реку. Приглядевшись внимательнее, Оливер заметил бечевник и понял: это дальний конец навигационного канала Хандред-Локс. Если они отправятся по каналу на север, то непременно доберутся до пресловутой сотни шлюзов, высеченных в дамбе Тоби-Фолл-Райз.
— Старайся не выходить из-под деревьев, — предостерег мальчика Гарри. — Нам нужно оставаться в темноте. Видишь вон тот туннель в горе? Мы отправимся к нему, все время оставаясь среди деревьев. Бечевник идет прямо в туннель. Мы попадем в канал; он находится вон за тем кустом слева.
Оливера поразила идеальная точность, с какой Гарри Стейв давал указания.
— Вы думаете, за нами могут следить?
— Доверься мне, — ответил Гарри. — Кто-то постоянно за нами присматривает. Глаз с нас не сводит. Пошли.
Они шли лесом до тех пор, пока не очутились перед входом в туннель. Вдоль ведущей в гору тропинки тянулись заросли кустарника. Пока Оливер шел, колючие ветки с небольшими оранжевыми цветками оцарапали ему шею. В туннеле оказалось прохладно. Впрочем, не только прохладно, но и сыро.
Гарри сел прямо напротив ниши, высеченной в стене землекопами, и свесил ноги вниз над водным потоком. Оливер опустился на землю рядом с ним.
— Будем ждать?
— Догадливый парнишка. Далеко пойдешь.
Через полчаса, когда в устье туннеля стало совсем темно, появились три яхты, почти как две капли воды похожие друг на друга. У каждой на корме находилось по одному гребному колесу.
— Когда под нами будет проплывать средняя лодка, — дал указание Гарри, — прыгай прямо на рубку.
Оливер поступил так, как ему было велено. Сделать это было легко: канал в туннеле был узок, а яхта проплывала медленно. Даже если сторож канала и заметил, что на яхте появилось два новых пассажира, он не подал виду.
Гарри затолкнул мальчика в крошечную каюту. Внутри она напоминала цыганскую кибитку, вроде тех, что приезжали в Хандред-Локс на праздник зимнего солнцестояния.
— Верно. Мы проведем здесь остаток дня. Даже не мечтай выйти отсюда до завтрашнего утра.
Неожиданно Оливер почувствовал, как в нем поднимается неприязнь к загадочному спасителю.
— Но почему, Гарри? Вы и впрямь считаете, что этот странный аэростат будет повсюду выискивать нас? Чушь собачья! Разве мыслимо — с такой высоты разглядеть нас на земле или на воде?
Гарри вздохнул.
— Хотел бы я ошибиться, дружище. Хотел бы, что ты оказался прав. Нам следует опасаться не обычных человеческих глаз. Тут дело куда более серьезное. Там, в воздухе, у тех, кто ищет нас, имеются транзакционные двигатели, но они могут фокусировать за один раз только один участок поверхности. Завтра мы скроемся из поля их зрения.
Оливер осторожно сел на трехногий табурет.
— Гарри, вам не кажется, что все это попахивает паранойей?
— Хотел бы я услышать, что ты скажешь, когда они поймают тебя, дружище. Судя по тому, какой прием нам оказали в лесу, они настроены очень серьезно.
— Кто такие они?
Гарри снова вздохнул и подтянул к себе свободную табуретку.
— И я, и мои партнеры из леса известны в народе под названием «Ловцы волков».
Оливер недоверчиво хмыкнул.
— Ловцы волков? Так, значит, вы демон, который…
— …ловит непослушных детишек, я правильно тебя понял, Оливер? Каждый миф имеет в своей основе нечто реальное. Эта сказка — лишь искаженная разновидность правды.
— Вы беглый каторжник, Гарри. В полицейском участке я видел плакат, на котором было ваше изображение.
— Что в известной степени соответствует истине, — согласился Стейв. — Хотя я бы предпочел, чтобы меня считали независимым, свободным предпринимателем, который не сходится во вкусах с морским ведомством в отношении всевозможных бюрократических формальностей.
— Тогда при чем здесь эта чепуха о Ловцах волков? Не удивлюсь, если дальше вы скажете мне, что в каждый праздник зимнего солнцестояния мне придется помогать Белой Кобылице раздавать детям подарки.
— Ловцы волков — такие же люди, как и все остальные, — произнес Гарри. — Послушай меня, Оливер. Когда Изамбард Киркхилл от имени парламента взял власть в свои руки, у него осталось лишь одно опасение — королевский трон. Армия и флот хотели видеть его королем. Старому Изамбарду пришлось отбиваться от их настойчивого желания сделать его новым монархом. Наши собственные роялисты-контрреволюционеры находились в изгнании в Квотершифте, лелея планы восстановления старого строя. Киркхилл знал: если правлению парламента суждено продлиться, он будет вынужден дать отпор заговорщикам из двух лагерей.
— Но какое отношение это имеет к детским сказкам? — спросил Оливер.
— Самое непосредственное, — ответил Гарри. — Киркхилл учредил в качестве последней линии обороны некий зловещий Суд, учреждение, которое наделялось правами верховной власти и главного гаранта народа. Но ему суждено было стать незримым судом. Палата Стражей знает о существовании Суда, но ей ничего не известно о его местонахождении, составе, методах или действиях. Как только какой-нибудь Первый Страж рискнет позариться на трон и пожелает его узурпировать, Суд тотчас даст наглецу возможность хорошенько поразмыслить над последствиями его действий.
— А как же эти истории про демонов?
— В глазах тех, кто желает зла шакалийцам, — последовал ответ, — мы — демоны. Если вдруг Стражи замыслят заговор и государственный переворот, то одним прекрасным утром они проснутся и узнают, что их главарь бесследно исчез. Если какой-нибудь купец начнет брать золото у кассарабийцев за контрабандный провоз летучего газа, то обнаружит, что в его палатке, разбитой среди песков, пусто, и весь товар пропал. Политическая полиция получает приказ сфальсифицировать результаты голосования, и в один прекрасный день яхту генерала полиции находят одиноко покачивающейся на волнах. Ее хозяина нигде нет — он тоже бесследно исчез. Это становится серьезным предупреждением. Мы призраки-невидимки, Оливер, мы поддерживаем правила справедливой игры и сохраняем чистые сердца. Единственное, что о нас известно — это название, данное нам Киркхиллом. Небесный Суд. Высший Суд на всей земле.
— Но те люди, что пытались убить нас, которые убили дядю Титуса?..
— Твой дядя был свистуном, Оливер. То есть сотрудником агентурной сети, работающей на Небесный Суд. Он обнаружил нечто такое, за что поплатился жизнью.
— Дядя Титус?
— Один из лучших наших агентов. Его люди были повсюду: команды моряков на клиперах и торговцы в Кассарабии, Квотершифте, Конкорции, в Катосианской Лиге и в Священной империи Киккосико, во всех графствах Шакалии от Чилтоншира до Фернитиана.
— Он ничего не рассказывал мне. Значит, все время…
— Это было частью его работы, Оливер. Его завербовал тот же человек, что спас мою шею от виселицы Боунгейтской тюрьмы, величайших Ловец волков всех времен, родной брат нашего Титуса.
— Вы хотите сказать?..
— Да, Оливер, твой отец. Он был Ловцом волков. Именно он обучил меня своему ремеслу. Он разглядел мои скромные таланты и направил их на нужную стезю. Чем помешал флотским галетам перекочевать из корабельных трюмов в лавки купцов на Пенни-стрит.
— Если вы работаете на этот суд, то почему они хотят вас убить? — удивился Оливер.
— Давнее недоразумение. Кто наблюдает за наблюдателями? Пару лет назад я наткнулся на свидетельства того, что кто-то в Суде работает, так сказать, на два фронта. Твой дядя тоже заподозрил измену. Когда мы с тобой при попытке эвакуации чуть не угодили в ловушку, эти подозрения подтвердились.
— Что такое эвакуация?
— Это такое слово на нашем профессиональном языке. Вывесить флаг — значит подать сигнал. Сигнал вызова воздушного корабля, который должен был переправить нас в безопасное место.
— А что, агенты Суда живут на воздушном корабле?
— Не на корабле, Оливер. Сейчас в небе над землей у нас висит целый город. Причем очень высоко, там, куда, не могут подняться аэростаты Королевского воздушного флота.
— И они хотят убить вас?
— Не все, только некоторые. Они, должно быть, расправились с Лэндлиссом и вместо него отправили сюда Монкса. Никогда не доверяй Монксу. Да и кому в наши дни можно верить, Оливер?! В этой грандиозной игре обязательно таится какой-нибудь подвох. Дай-ка подумать. Если они уже начали действовать открыто, то, по всей видимости, объявили меня изменником. Они не смогли осуществить эвакуацию и теперь надеются каким-то образом скрыть свой промах. Это означает вмешательство на уровне регулятора. О Великий Круг, измена в Суде даже серьезнее, чем я предполагал!
— А те ряженые полицейские в участке Хандред-Локс? — задал новый вопрос Оливер.
— Просто цепные псы какого-то неизвестного негодяя, — ответил Гарри. — Эти люди не из Суда. У нас есть военная организация для особых заданий. Настоящие убийцы. Если изменники задействовали именно их, нам с тобой несдобровать. Кому же тогда можно верить в этом мире?
— Могу я доверять вам, Гарри?
— Доверяй ему свою жизнь, но только не кошелек, малыш! — прозвучал в дверях каюты чей-то голос.
Посмотрев на незнакомца, Оливер решил, что тот похож на корабельного рулевого из былых времен. Безухий коротышка, ростом Оливеру по грудь. Продубленная морскими ветрами загорелая кожа, огромные бакенбарды. На вид настоящий граспер.
— Армирал, старый негодник! — Гарри встал, чтобы поприветствовать владельца яхты. — Найдется местечко для пары безбилетников?
— Он свистун? — шепотом поинтересовался мальчик.
— Армирал? О Великий Круг, нет. Он один из моих знакомых. Я в свое время не стал сдавать его Суду. Берегу его, так сказать, на черный день. Мало ли кто еще пригодится мне, если я надумаю удалиться на покой.
— Мы держим путь к каналу Джалкин-Уэй, — сообщил Армирал. — Завтра будем неподалеку от Тернхауса. Ты скажешь мне, куда после этого следует отправиться?
— Пожалуй, — коротко ответил Гарри.
Хозяин яхты как будто собрался что-то сказать, но, видимо передумав, покачал головой и вышел из каюты.
— За яхту «Утренняя песня», на борту которой мы сейчас находимся, было заплачено деньгами, полученными от продажи украденного флотского продовольствия. Разумеется, платеж был осуществлен сложным, запутанным образом.
— Кто-то пустил украденные галеты налево, — понимающе произнес Оливер.
— Точно. Ты сообразительный парень, Оливер Брукс. Впрочем, чему удивляться. Ты сын своего отца.
— Все это время я думал, что мой отец занимался торговлей, так же как и дядя Титус.
— Вообще-то, именно так оно и было, — подтвердил Гарри.
— Он был хорошим человеком? — спросил мальчик.
— Вполне, насколько я помню, — ответил его собеседник. — Не стану лгать тебе, Оливер. Филеас Брукс порой бывал очень жесток. Если он считал, что его обманывают, или видел, что перед ним настоящий враг, он забывал о том, что такое жалость. Но мы с ним ладили. У нас были лучшие отношения, которые только могут быть между Ловцами волков.
— Как много он всего видел, как много всего сделал, служа королевству Шакалия! — вздохнул Оливер. — И тут эта нелепая гибель при крушении аэростата, бессмысленный несчастный случай.
— Несчастный случай? Может быть, — задумчиво произнес Гарри. — У меня всегда имелись сомнения на сей счет.
— Что? Неужели вы думаете?..
— Это не более чем подозрения, Оливер. Ваш воздушный корабль разбился в самом начале бесславной революции 1566 года, за которой последовала Двухлетняя война с Содружеством Общей Доли. Небесный Суд был занят исключительно выяснением судьбы членов комитета Бенджамина Карла. Теперь мои отношения с флотом скорее всего ограничивались бы сотрудничеством с Продуктовой комиссией, но я все-таки кое-что смыслю в обязанностях аэромастера, и мне не нужно объяснять, что, если у вас в детандере есть огонь, вы вряд ли станете прокладывать курс рядом с проклятым занавесом.
— И я единственный, кто остался в живых?
— Ты единственный, кого тогда нашли, дружище. Или тебе известны иные факты?
— Я ничего не помню, Гарри.
— Давай проверим твою память, — предложил Гарри. — Титус никогда не рассказывал мне, что ему удалось выяснить про смерть брата и крушение аэростата. Прежде чем дать мне задание, он ожидал встречи с каким-то человеком с юга. Но вместо него дождался двух убийц, наряженных в форму полицейских из Хэм-Ярда. Мне кажется, того, кого он ждал, перехватила эта же самая шайка, которая охотилась и за Титусом, и за мной. У тебя нет соображений, кем мог быть гость твоего дяди?
Оливер задумался.
— Дядя еще на прошлой неделе попросил меня встретить вас на летном поле, но он не упоминал ни о каком другом госте. Следующий воздушный корабль должен был прилететь в Хандред-Локс только через четыре дня.
— Давай попробуем подойти к вопросу с другой стороны, — предложил Гарри, вернув на нос сползшие к самому кончику очки. — Это как если бы я разговаривал с моим внутренним голосом. Только в противоположном направлении. Тогда я смог бы немного покопаться в твоей памяти. Не возражаешь?
— Один их фокусов уорлдсингеров?
— Что-то вроде того. Хотя те, кто учили нас, не состоят в ордене. Там вряд ли бы обрадовались, узнай они об этом. Одна из тех причин, почему орден так не любит меченых — элементарная зависть. Там боятся любого соперничества.
С этими словами Гарри прижал левую руку ко лбу мальчика и закрыл глаза, пытаясь установить контакт с его мыслями. Оливер предполагал что-то почувствовать, давление, щекотку, может быть даже головную боль, но никаких ощущений не испытал.
— Впервые с таким сталкиваюсь, — признался соратник его отца и дяди. — Мне не удается установить сцепление с тобой. Но ведь ты слышишь эхо моих мыслей, верно?
— Мне кажется, будто вы говорите в дюйме от моего уха, Гарри.
Оливеру вспомнился бездействующий кристалл истины в полицейском участке. Похоже, что-то защищает его сознание от уорлдсингерских вторжений. Неужели в нем уже сидит какое-то уродство, опасное и агрессивное? Что, если оно вызревает в нем, словно опухоль, готовое взорваться и искривить его тело? Тогда прав старый Пуллингер: ему больше пристало носить на шее торк и постоянно находиться под самым пристальным наблюдением ордена.
— Чертовски странно, Оливер. Возможно, и существуют люди, способные сопротивляться колдовству, ноты первый, кого я встретил в реальной жизни. Значит, придется прибегнуть к старому испытанному способу. Тебе запомнился кто-нибудь из гостей твоего дяди, что приходили к вам в дом за последние несколько месяцев?
— Кое-кого помню, — ответил мальчик. — Например, шкипера из Священной империи Киккосико. Приходили посыльные со станции кристаллической связи. В начале месяца, как обычно, приезжал главный клерк из дядиной миддлстилской счетной конторы.
— Может, какой-нибудь необычный гость?
Оливер сделал над собой усилие и попытался вспомнить.
— В месяц Амбара к нам дважды приходил какой-то граспер. Первый раз в самом начале месяца, второй — в конце.
— Старый? Старше Армирала?
— Куда как старше! Волосы на лице белые, щеки похожи на снежное поле, правда, на правой щеке была отметина.
— Татуировка? — уточнил Гарри.
— Нет. Больше похоже на клеймо.
— Армирал! — позвал Стейв, и тот вскоре снова сунул нос в тесную каюту. — Дай мальчику карандаш. Оливер, нарисуй отметину, которую ты видел у него на лице.
Оливер нарисовал крут, перечеркнутый тремя наклонными линиями.
— Как ты думаешь, что это? — спросил Гарри у хозяина яхты.
— Горняк из Шэдоуклока. Работает на шахте, где добывают летучий газ.
— Я тоже так подумал, — признался Стейв.
Армирал встал в дверном проеме и задумчиво поскреб толстую щекастую физиономию.
— Каждая линия означает спасшегося из завала рудокопа. Три линии у наших люди встречается редко. Значит, парень у них за старшего, Гарри.
Оливеру вспомнилось, как человек с клеймом на щеке вошел в Севенти-Стар-Холл. Вернее, юркнул, как будто был рад вновь, наконец, оказаться в закрытом помещении.
— У дяди Титуса не было контрактов с шахтами, где добывают летучий газ. С какой стати ему было встречаться с представителем горняков?
— Здесь ни у кого нет прямых контактов с Шэдоуклоком, Оливер. Ими занимается только Государственная продуктовая комиссия. Это практически закрытый город — только здесь вместо избираемого горожанами мэра правит военный губернатор, которого назначает парламент. Сколько людей погибло, пытаясь добыть богатства, таящиеся в глубине гор Шэдоуклока! Контрабандисты, агенты практически всех великих держав континента и прочие. Если Титус узнал что-то о непорядках, творящихся в Шэдоуклоке, я не удивлюсь, что какие-нибудь мерзавцы вынесли ему смертный приговор, опасаясь, что их гнусные делишки выплывут на поверхность.
— Тебе доводилось бывать по делам в Шэдоуклоке, Гарри? — полюбопытствовал Армирал. — Я мог бы подкинуть тебя на юг как можно дальше, до канала в Юхеде. Но там понадобятся особые документы, чтобы войти в тамошние воды.
— Мне нужно по пути сделать остановку в Тернхаусе. После этого, если ты довезешь нас до границы в Медфолке, остаток пути до Шэдоуклока я проделаю пешком.
— Скажи, Гарри, тебе на самом деле нужно в Шэдоуклок? — спросил хозяин яхты. — Цитадель к северу от него — самая крупная крепость военно-воздушных сил королевства. Твои старые друзья могут тебя узнать. А даже если они не доберутся до тебя, это сделает полиция, охраняющая рудники. Не забывай о регулярной армии и гарнизоне Особой Гвардии.
— Королевство Шакалия знает, как защитить свою монополию на добычу летучего газа, Армирал. Даже от меня.
— Да будет так, — вздохнул Армирал. — Смотрю, ты любитель рисковать собственной шкурой, Гарри Стейв.
— Если не рисковать, то какой смысл вообще жить, старина? — парировал Гарри и, заметив выражение лица Оливера, добавил: — Не волнуйся, парень. После того, что мы с тобой пережили, путешествие в Шэдоуклок все равно, что приятная прогулка по парку.
Наблюдатель Номер Восемьдесят Один не ожидала, что ее дежурство в мониторарии будет прервано, но по тому, с какой торопливостью остальные наблюдатели освободили пространство для новоприбывшего, поняла, что перед ней птица высокого полета.
— Наблюдатель Номер Восемьдесят Один?
Наблюдатель утвердительно кивнула. Голос благоразумия удержал ее от вопроса, почему на черной коже облегающей летной формы у новоприбывшего, точнее новоприбывшей, нет знаков различия Небесного Суда за исключением тонкой желтой полоски лампасов.
— Меня интересует ваш отчет по Лайтширу, Номер Восемьдесят Один. Происшествие в Хандред-Локс.
— Передан аналитикам, мадам, — ответила наблюдатель.
— Разумеется. Все правильно, — согласилась посетительница. — Тем не менее я с интересом выслушаю ваши личные впечатления от увиденного.
Наблюдатель Номер Восемьдесят Один уже собралась было ответить, но тут заметила регулировщика, нервно переминавшегося с ноги на ногу у входа в большой мониторарии — зеленый уровень. Ожидали только одного человека. Ее. Гостью. Номеру Восемьдесят Один тотчас вспомнились все сплетни, услышанные в кафетерии.
Любовница Изамбарда Киркхилла. Ей более шестисот лет. Колдунья, которой подвластна погода. Благодаря ей, точнее, мощи ее разума, Небесный Суд висит в тропосфере. Имеет давнее и крепкое пристрастие к леаафу. Несостоявшаяся революционерка. Наделена способностью менять облик и физическую форму. Меченая, бежавшая из приюта Хоклэм. Она была… Нет, в данный момент она стояла прямо перед ней. Наблюдатель Номер Восемьдесят Один вспомнила ее имя. Леди Риддл. Генеральный адвокат. Глава Небесного Суда. Она самая. В этом не было никаких сомнений.
— Продолжайте! — велела ей леди Риддл.
— Это случилось утром, — начала Наблюдатель Номер Восемьдесят Один. — Мой обычный дозорный закончил смену и находился на отдыхе после того, как его телескоп был снят для проведения ремонта.
— Это что, обычная практика? — поинтересовалась леди Риддл. — Убирать телескоп и отпускать дозорного на самой середине наблюдения?
Наблюдатель Номер Восемьдесят Один подумала, прежде чем ответить. Несмотря на окружающий холод, по ее лбу скатилась бисеринка пота.
— Это не противоречит протоколу, мадам.
— Верно, — согласилась леди Риддл. — Не противоречит. А какой отчет предоставил резервный наблюдатель, имевший в своем распоряжении запасной телескоп?
— Похоже, что наш Ловец волков устранил участок местного свистуна, затем попытался убить членов ликвидационной команды и захватить их воздушный корабль. Названный Ловец волков в настоящее время скрылся, и его местонахождения неизвестно. В данный момент четверо наблюдателей с воздуха ведут тщательный осмотр окрестностей Хандред-Локс.
— Названный Ловец волков — Гарри Стейв, — сообщила леди Риддл. — Удачной вам охоты, потому что тщательный осмотр окрестностей будет продолжаться до конца года.
Наблюдатель Номер Восемьдесят Один ойкнула и тут же пожалела о своей несдержанности.
— Если бы вас попросили отметить один элемент ликвидации, то что бы вы выбрали?
Наблюдатель почувствовала, как на ее спине выступил пот. Символическая логика всегда была ее слабым местом.
— Того пилота, который выполнял обычное задание, включили в другой список.
— Простое совпадение? — поинтересовалась леди Риддл.
— Модели превосходят все совпадения, мадам.
— Верно, — согласилась глава Небесного Суда. — Большинство людей сказало бы: самое главное, что Гарри Стейв прибегнул к модели.
— К сожалению, для меня это все относительно ново, — призналась Наблюдатель Номер Восемьдесят Один. — И я еще не все до конца понимаю.
Глаза леди Риддл сузились.
— Вы ошибаетесь. Окажите мне одну любезность, милая. Когда ваши коллеги спросят вас, о чем я с вами говорила, скажите им, что я интересовалась наблюдением за квотершифтской границей.
В такой «незначительной любезности» было отказать нелегко. Наблюдатель Номер Восемьдесят Один кивнула, но леди Риддл уже развернулась к ней спиной и зашагала к выходу. Затевается какая-то игра, как говаривал ее старый инструктор. Пространство мониторария показалась ей намного холоднее обычного.
