Глава 13. Орхидея для наемного убийцы
1
На следующее утро Локки стоял перед входом в банк Мераджио. Огромные вераррские водяные часы в фойе только-только прокапали десять. Солнце лило свой свет с нежно-голубого безоблачного неба. На Виа Каморрацце кипело оживленное движение, грузовые баржи и прогулочные лодки сражались за каждый кусочек свободного пространства.
Жеану пришлось расстаться с одной из своих крон ради приведения Локки в мало-мальски приличный вид. Волосы его по-прежнему оставались седыми, но вместо прежней всклокоченной бороды красовалась изящная эспаньолка по последней моде — само собой, тоже накладная. Его новый костюм вполне мог принадлежать писцу или курьеру из преуспевающей конторы. Конечно, не высший разряд, но вполне прилично.
Банк Мераджио представлял собой четырехэтажное скопище архитектурных причуд, имевших место за минувшие два с половиной столетия. Здесь можно было увидеть и портики, и стрельчатые окна, и фрагменты каменных и деревянных фасадов. Здание опоясывали несколько внешних галерей с сидячими местами для посетителей — они тоже вносили свою ноту в убранство строения. Шелковые навесы на этих галереях повторяли собой все цвета каморрских монет: рыжевато-коричневый оттенок меди, серебристо-серый и молочно-белый серебра разной пробы и конечно же, золото — ярко-желтое обычное и чуть зеленоватое белое. Перед банком прохаживались сотни мужчин, подобных Лукасу Фервиту, деловых людей, одетых в великолепные камзолы от модных портных. Каждый из этих нарядов стоил примерно столько же, сколько зарабатывает за год семья обычного рабочего.
Не успел Локки приблизиться к дверям банка, как многочисленные охранники устремились к нему, словно потревоженный пчелиный рой. С ними соревновались в прыти несколько «желтых курток», которые, оставив патрулирование набережной канала, быстрым шагом двинулись в сторону наглеца, посмевшего потревожить покой финансовой цитадели. Все боролись за право вышибить ему мозги своими дубинками.
В кошельке у Локки болтались семь полновесных крон, восемь золотых тиринов и пара серебряных солонов. Благородный Подонок был совершенно безоружен и имел слабое представление о том, что ему говорить или делать, если его план — весьма сомнительный — встретит препятствия.
— Лукавый Хранитель, — молился он шепотом, — я собираюсь войти в этот банк и получить то, в чем нуждаюсь. Мне необходима твоя помощь. Помоги, если сможешь! Если же не сможешь… то и хрен с тобой. Я все равно получу то, что хочу.
Высоко вскинув голову и гордо выпятив подбородок, Локки начал подниматься по лестнице.
2
— Секретное сообщение для Кореанда Превина, — бросил он охранникам в фойе, стряхивая капли дождя с прически. Их было трое — все одетые в малиновые бархатные куртки, черные бриджи и черные шелковые рубашки. И хотя позолоченные пуговицы сияли парадным блеском, рукояти висящих у пояса кинжалов были потерты от частого использования.
— Превин, Превин… — задумчиво повторил один из охранников, просматривая список в кожаной папке. — Ага, вот — публичная галерея, стол номер пятьдесят пять. Вроде у нас ничего нет на этого типа… можешь пройти, парень. Куда идти-то, знаешь?
— Да, я бывал здесь раньше, — кивнул Локки.
— Отлично, — охранник спрятал папку и достал пергаментный свиток, не забыв подложить под него грифельную доску для твердости. Обмакнув перо в чернильницу, он поинтересовался: — Имя, район?
— Таврин Каллас, — отвечал Локки. — Из Северного Угла.
— Писать-то умеешь?
— Никак нет, господин.
— Тогда просто черкани здесь что-нибудь.
Он протянул свиток Локки, и тот послушно поставил крестик против записи «ТАВРЕН КАЛЛУС». Похоже, в охранники набирали не самых видных грамотеев.
— Можешь идти.
Публичная галерея располагалась на главном этаже банковского здания. Она вся была уставлена столами и конторками, за каждой из которых сидел адвокат, торговый представитель, кассир, клерк или еще кто-нибудь из служащих. Все они арендовали рабочие места у банка Мераджио, приходя сюда либо ежедневно, либо в определенные дни недели. Тут же толпилось множество клиентов — они о чем-то говорили, жарко спорили или терпеливо дожидались своей очереди. Солнечные лучи, проникая через застекленную крышу, освещали галерею; шум дождя смешивался с гулом, царившим в зале.
По обе стороны от галереи тянулись многоярусные балконы с медными перилами, на которых расположился руководящий персонал — представители высшей деловой элиты Каморра. Номинально эти люди входили в правление банка. Практическую власть Мераджио уверенно держал в своих руках, но обеспечивал своим «коллегам» весьма существенные привилегии высокого положения, как в буквальном, так и в переносном смысле.
И повсюду, в каждом уголке банка, стояла охрана — крепкие молодые люди в расслабленных позах, но с цепкими взглядами. По этажам сновали официанты в длинных темно-красных передниках поверх черных костюмов — в задней части здания была устроена кухня и великолепный винный погреб, чьим запасам могла бы позавидовать любая таверна. Клиенты банка — занятые люди, они не могут прерывать переговоры, чтобы сходить пообедать. Порой некоторые из них фактически жили здесь, отлучаясь домой только поспать, помыться и переодеться — да и то лишь после закрытия банка.
Сохраняя на лице холодное самоуверенное выражение, Локки пробрался по галерее к столу номер пятьдесят пять. Кореанд Превин был адвокатом, который несколько лет назад помог Эванте Эккари открыть легальный счет в банке Мераджио. Помнится, он тоже был невысоким худощавым человеком, и Локки на ходу молился, чтобы за прошедшее время господин Превин не превратился в толстого обжору, а то всякое случается…
Его опасения оказались напрасными. Кореанд Превин, все такой же подтянутый, вопросительно поднял на него глаза.
— Чем могу вам помочь?
Локки критическим взглядом окинул свободный, небрежно распахнутый камзол адвоката. Он был изжелта-зеленого цвета, с золотой вышивкой на ярких пурпурных манжетах и планках. Превин обладал отменным вкусом относительно покроя одежды, но что до подбора цветов… То есть жгучему брюнету или пронзительно-рыжему они и пришлись бы к лицу, но уж никак не Превину — и не Локки с его неброским колоритом.
— Разрешите представиться, мастер Превин, — вкрадчиво начал Локки. — Мое имя Таврин Каллас, и, к сожалению, у меня возникла весьма специфическая проблема. Вы могли бы помочь мне в ее решении, хотя должен предупредить, что это выходит за рамки ваших обычных обязанностей.
— Послушайте, уважаемый, я адвокат и не могу терять время попусту, — в тоне Превина прозвучало легкое нетерпение. — Вы желаете стать моим клиентом?
— То, что я желаю, — не смущаясь, ответил Локки, — принесет вам как минимум пять полновесных крон не позднее сегодняшнего вечера.
В его вытянутой руке как бы невзначай появилась монета из белого золота — простой фокус, к тому же не слишком чисто исполненный. Но Кореанд Превин, похоже, вообще не был знаком с искусством иллюзионистов. Брови его поползли вверх.
— Ясно… Слушаю вас внимательно, мастер Каллас.
— Вот и отлично. От души надеюсь, что вы войдете в мое положение. Видите ли, мастер Превин, я являюсь официальным представителем некого торгового объединения, чье имя, при всем моем доверии к вам, мне не хотелось бы называть. Я родился в Каморре, но долгое время жил в Талишеме и прибыл сюда для заключения важных контрактов. Сегодня вечером мне предстоит встретиться за обедом с будущими партнерами — кстати, один из них ставит перед своим именем «дон», — дабы обсудить все подробности. Очень, очень важная встреча… Представьте себе, каково же было мое смятение, когда, проснувшись сегодня поутру, я обнаружил, что стал жертвой ограбления.
— Ограбления? Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду свой гардероб! — горестно воскликнул Локки. — Пока я спал, неведомый вор украл всю мою одежду и прочие пожитки. Хозяин же гостиницы — будь он проклят! — отказывается отвечать за это преступление. Он утверждает, что я, должно быть, позабыл запереть дверь.
— Я могу порекомендовать вам адвоката, опытного в подобных делах, — с этими словами Превин открыл ящик стола и принялся копаться в лежавшей там куче свитков. — Есть смысл выдвинуть обвинение против хозяина гостиницы в суде по гражданским делам. Вы наверняка выиграете, особенно если заручитесь показаниями дежурного офицера. Это займет дней пять-шесть. А я мог бы составить необходимые документы и…
— Простите меня, мастер Превин. То, что вы говорите, выглядит очень разумным. Я нисколько в этом не сомневаюсь и в других условиях, не задумываясь, поручил бы вам подготовить все необходимое. Но у меня нет этих пяти или шести дней. Боюсь, что мой ресурс времени исчерпывается часами. Обед, мастер Превин, должен состояться сегодня вечером.
— Н-да, — задумался адвокат. — А вы не могли бы его переназначить? Уверен, что при таком неожиданном… я бы даже сказал, несчастливом стечении обстоятельств ваши коллеги все поймут.
— Увы, это невозможно! Подумайте сами, мастер Превин, как я могу рассказать о подобном? Кто доверит десятки тысяч крон человеку, который не уберег собственную одежду? Я… мне и самому неловко. Все идет к тому, что контракт попросту уплывет из моих рук. Тем более, что аристократ, которого я упомянул, он… как бы это сказать… несколько эксцентричен. Он ненавидит всяческие осложнения. Боюсь, перенос обеда настолько его отпугнет, что он больше не захочет со мной встречаться.
— Понимаю, мастер Каллас. Возможно, что ваши опасения оправданы. В конце концов, кому, как не вам, судить о характере ваших партнеров. Но позвольте спросить, чем же тогда могу помочь вам я?
— Видите ли, мастер Превин, мы с вами одного размера, — поколебавшись, заявил Локки. — И я восторгаюсь вашим безупречным вкусом в отношении одежды. Мое предложение заключается в следующем: вы одолжите мне подходящий костюм со всеми соответствующими принадлежностями. Только на один вечер! Я же оставлю вам пять крон в залог того, что с вашими вещами ничего не случится. По окончании обеда я верну вам ваши вещи, а залог останется у вас в качестве благодарности.
— Я правильно вас понял? Вы хотите, чтобы я дал вам в долг свой костюм?
— Да, мастер Превин, я был бы вам очень обязан. Согласившись, вы окажете мне неоценимую услугу. И не только мне, но и моим хозяевам. А их благодарность дорого стоит.
— Хм-м, — Превин задвинул ящик стола и теперь сидел, задумчиво поглаживая подбородок. — Сумма, которую вы предлагаете мне в качестве благодарности, составляет примерно одну шестую от стоимости костюма, который вы хотите получить. То есть самое большее одну шестую.
— О, уверяю вас, мастер Превин — я исключительно аккуратный человек. Со мной никогда не происходит неприятностей, если не считать проклятой кражи в гостинице. И я буду следить за вашей одеждой так, будто от этого зависит сама моя жизнь… да, собственно, так оно и есть. Если я провалю переговоры, боюсь, мне придется проститься с местом.
— Все это… достаточно неожиданно, мастер Каллас. Обычно о таких вещах не просят. Как, вы говорите, называется ваша компания?
— Мне очень неловко, мастер Превин, но я не могу ответить вам. Не хочу, чтобы мои личные проблемы бросали тень на людей, с которыми я работаю. Поймите меня правильно, все члены нашей компании имеют определенные обязательства.
— Я все прекрасно понимаю, мастер Каллас. Но и вы должны понимать, что ни один здравомыслящий человек не отдаст костюм стоимостью в тридцать крон незнакомцу, который предлагает всего пять крон. Мне нужны еще какие-то гарантии помимо ваших чистосердечных уверений. Простите, но так подобные дела не делаются.
— Что ж, раз вы настаиваете… Я служу в Западном отделении Торгового дома Стального моря, зарегистрированном в Тал-Верарре.
— Торговый дом Стального моря? — Превин открыл еще один ящик стола и быстро просмотрел стопку бумаг. — У меня тут справочный указатель Мераджио за текущий год, семьдесят восьмой Азы Гуиллы. Так, посмотрим… Тал-Верарр… Простите, мой господин, но такая компания в моем справочнике не числится.
— О черт, как же я мог забыть! — ударил себя по колену Локки. — Мы объединились только во втором месяце года и, очевидно, не успели попасть в списки. Вы же знаете, это такая волокита…
— Я вам искренне сочувствую, мастер Каллас, — прервал его адвокат. — Поверьте, это действительно так, однако я нахожу ваше предложение совершенно неприемлемым для себя. Боюсь, я не смогу помочь вам… Буду молиться, чтобы вы сумели договориться со своими партнерами.
— Умоляю вас, мастер Превин. Пожалуйста…
— Наша беседа окончена.
— Все, мне конец, — Локки в отчаянии заломил руки. — Вы лишаете меня последней надежды! Как мне убедить вас?
— Я адвокат, мастер Каллас, а не ростовщик. Повторяю, наш разговор окончен. Желаю удачи и… хорошего дня.
— Возможно, мы могли бы как-то договориться…
Превин потянулся за маленьким медным колокольчиком, лежавшим на краю стола, и трижды позвонил в него. Тут же в конце зала замаячили фигуры охранников. Локки со вздохом сгреб со столешницы свою крону.
— Будьте добры, проводите этого господина, — обратился адвокат к крепкому парню, который нарисовался за спиной у надоедливого просителя. — И, разумеется, без грубостей…
— Как скажете, мастер Превин. Следуйте за мной, господин.
По меньшей мере трое парней в малиновом бархате помогли «господину» подняться из кресла и весьма энергично препроводили его в коридор. После короткой пробежки Локки миновал фойе и очутился на ступеньках. Дождь к тому времени окончился, и весь город был наполнен запахом свежевымытых камней.
— Советую вам больше у нас не появляться, — сказал на прощание один из охранников. Вся троица внимательно наблюдала за ним, пока Локки медленно спускался по лестнице — мимо безразличных посетителей, спешивших в банк, мимо компании «желтых курток», которые с интересом следили за развернувшейся сценой.
— Проклятье, — пробормотал Благородный Подонок и быстрым шагом направился в северо-западную часть города. — Пожалуй, следует отправиться в Виденцу и заняться поисками портного…
3
Водяные часы возвестили полдень, когда Локки снова появился у подножья лестницы, ведущей в банк Мераджио. Прежний костюм Таврина Калласа, выдержанный в светлых тонах, исчез без следа. Теперь Локки был одет в темно-серый недорогой дублет, черные бриджи из плотного хлопка и черные чулки. Седые волосы скрылись под черным бархатным беретом, с бородкой тоже пришлось распрощаться, что, кстати, оказалось весьма болезненным процессом — Локки поклялся впредь постоянно носить с собой растворитель для косметического клея. На смену бородке пришли роскошные накладные усы. В руках Локки сжимал свернутый в трубку пергаментный свиток, а в речи его появился легкий талишемский акцент. В таком виде он и предстал перед охраной в фойе.
— Мне необходима помощь адвоката, — сообщил Локки. — Я пока еще ни с кем не договаривался, знакомых у меня тут нет, так что я согласен подождать первого освободившегося мастера.
— Значит, адвокат, — все тот же утренний охранник снова сверился с кожаной папкой. — Пожалуйста, Даниэла Монтегю, публичная галерея, стол номер шестнадцать. Или, может быть, Этьен Акало, тридцать шестой стол. Увидите, там есть зал для ожидания, он отгорожен медными перилами.
— Благодарю вас, вы очень любезны.
— Имя, район?
— Гальдо Аврильяни, — ответил Локки. — Я из Талишема.
— Ясно. Писать умеете?
— А как же, господин! Практически все время, когда не с похмелья.
Охранник с папкой поднял на него удивленный взгляд, его товарищ за спиной у Локки понимающе хохотнул. На лице у главного отразилось запоздалое просветление, однако поддержать шутку он не пожелал.
— Поставьте свою подпись, мастер Аврильяни, — хмуро сказал он.
Взяв предложенное перо, Локки расписался рядом с корявой записью «ГАЛЛДО АВРЕЛЬЯНЕ» и, дружески кивнув на прощание, прошествовал внутрь.
Он снова поднялся на публичную галерею, где утром потерпел столь сокрушительное фиаско. Но вместо того, чтобы усесться на места для ожидающих (за медными перилами, как и говорил охранник), он быстрым шагом прошел к банковскому клерку за столиком номер двадцать два. Тот сидел один, без посетителей, и что-то сосредоточенно царапал на клочке пергамента. Локки занял место в кресле напротив и деликатно откашлялся.
Молодой человек поднял взгляд. Это был каморрец, тонкий в кости, с зачесанными назад темно-каштановыми волосами и слегка удивленным взглядом за стеклами очков. Одет он был в камзол кремового цвета с плотной иссиня-лиловой вышивкой, заменявшей контрастную оторочку планок и манжет. Вышивка была на два тона темнее жилета, рубашка же имела оттенок небеленой шерсти, перекликаясь с камзолом. Присборенный галстук на шее молодого человека был украшен кремовыми разводами по темно-лиловому фону. На взгляд Локки, вместе это смотрелось излишне претенциозно. К тому же молодой человек был несколькими дюймами выше его самого, но как раз эту проблему было нетрудно разрешить.
— Что вы скажете, если в вашем кармане прямо сегодня появятся лишних пять монет из белого золота? — завел беседу Локки своим самым благожелательным тоном, в котором явственно слышалось «простите-я-не-из-вашего-города».
— Я… пять монет… Простите, господин, вы ставите меня в неловкое положение. Может быть, вы представитесь и объясните, какого рода услугу ждете от меня?
— О да, — кивнул Локки. — Мое имя Гальдо Аврильяни, я из Талишема.
— Очень приятно. Вы что-то сказали про пять крон? Должен заметить, что обычно за свои услуги я беру много меньше… но тем не менее готов выслушать вас. Чем могу быть полезен?
— Видите ли… то, что мне от вас нужно, не имеет никакого отношения к вашим профессиональным качествам, уважаемый мастер…
— Магрис, Арманд Магрис, — представился клерк. — Но я не вполне понимаю вас. Вы не знаете моего имени и не нуждаетесь в моих…
— Еще раз повторяю: белое золото, — и Локки проделал тот же фокус, что перед столом Кореанда Превина. Монета, как по волшебству, выскочила у него между костяшками правой руки, да так и застыла. Увы, Локки так и не научился перекатывать монетку между пальцами, как это делали близнецы Санца. — Пять монет из белого золота за весьма необременительную услугу… хотя, возможно, и необычную.
— В каком это смысле?
— Видите ли, мастер Магрис, совсем недавно меня постигло страшное несчастье. Я являюсь торговым представителем компании «Стролло и сыновья» — самой известной кондитерской фирмы Талишема, поставщика конфет и других сладостей. Некоторое время назад я сел на корабль у себя на родине и отправился в Каморр. Моей целью были переговоры с потенциальными клиентами, должен заметить, весьма влиятельными персонами. Могу сообщить вам по секрету — это двое аристократов со своими женами, которые хотели бы разнообразить свой стол нашей продукцией.
— Так вам угодно, чтобы я подготовил какие-то бумаги для предстоящих контрактов? — поинтересовался клерк.
— О-о, все не так тривиально, мастер Магрис… далеко не так. Молю вас запастись терпением и выслушать до конца историю моих злоключений. Итак, я отправился морем в Каморр, прихватив с собой несколько тюков Жукажа. В них была коллекция образцов наших сладостей — великолепнейшие лакомства, о каких каморрские кондитеры могут только мечтать. Представьте себе полый леденец с алхимической помадкой внутри. Или коричные пирожные с глазурью на аустерсхолинском коньяке… Ах, чудесно, чудесно! Предполагалось, что все это богатство я представлю на обеде с будущими клиентами, так сказать, для пробы. Если бы я назвал вам суммы, которые были потрачены на подготовку этих пиров… о-о! Поверьте, речь идет о заключении исключительно важного контракта!
— Ничуть не сомневаюсь, уважаемый, — поддакнул клерк. — Должно быть, очень приятная работа.
— Так, по крайней мере, предполагалось, — вздохнул Локки. — Однако случилось несчастье. Видите ли, корабль оказался весьма удобным и быстроходным, как мне и обещали. Но, к сожалению, выяснилось, что он буквально наводнен крысами.
— О боги! Вы хотите сказать…
— Именно так. Все мои образцы — драгоценные кондитерские изделия, которые я вез с собой, — находились в легкой упаковке, что сильно облегчило задачу прожорливым тварям. Они изгрызли и загадили весь товар.
— Я вам искренне сочувствую, — покивал Магрис. — Но все же никак не могу взять в толк, чем способен помочь.
— Понимаете, мой гардероб хранился рядом с образцами… И в этом главный ужас моего положения. Вся моя одежда представляет собой печальное зрелище — изгрызена и испачкана крысиным пометом… прошу простить мою неделикатность! В общем, она безвозвратно погибла. Как видите, для путешествия я оделся весьма скромно… и в настоящий момент это все, что у меня осталось.
— Да, незавидное положение, — посочувствовал клерк. — А ваша компания имеет счет в нашем банке? В таком случае вы могли бы приобрести новый комплект одежды.
— Увы, нет, — вздохнул Локки. — Мы говорили об этом, я долго убеждал хозяев, но все напрасно. И вот результат: у меня нет возможности обновить гардероб, а обед назначен на сегодняшний вечер — время поджимает. Пусть все наши образцы пропали, но я мог бы, по крайней мере, присутствовать на обеде и принести свои извинения. Меньше всего мне хочется обижать своих потенциальных клиентов. Тем более, что один из них весьма своеобразный человек — капризный и привередливый. Я бы даже сказал, очень капризный и привередливый. Если я его подведу, беды не миновать — он не поленится оповестить всех, что фирма «Стролло и сыновья» не заслуживает доверия. Это будет такое пятно на всей нашей репутации…
— И не говорите! Кое-кто из нашей знати весьма узко смотрит на вещи. Но простите, госпрдин, я все еще не могу понять, какого рода помощи вы от меня ждете.
— Дорогой мастер Магрис, мы с вами примерно одного сложения, и это видится мне большой удачей. К тому же я очень высоко ценю ваш вкус — он безупречен. Скажу больше, мы с вами словно давно потерявшиеся братья, настолько совпадают наши пристрастия в отношении линии и цвета. Правда, вы чуть-чуть повыше меня, но в случае необходимости этим можно пренебречь. Поэтому, если вы действительно хотите мне помочь, то я бы просил вас… нет, я бы умолял вас одолжить мне комплект своей одежды. Обед с аристократами назначен на сегодняшний вечер, помогите мне выглядеть достойно. Спасите наше доброе имя — мое и моих хозяев!
— Я правильно вас понял? Вы хотите… хотите позаимствовать мой камзол и бриджи, а также чулки, туфли и прочие принадлежности?
— Именно так, — подтвердил Локки. — И со всей ответственностью обещаю, что буду беречь ваш костюм до последней ниточки, словно это последний костюм на всем белом свете. Чтобы подтвердить свои гарантии, я дам вам обещанные пять крон — так сказать, в качестве залога. А потом, когда я верну ваши вещи обратно, вы можете оставить деньги себе. Полагаю, эта сумма составляет ваше месячное жалованье, а то и более. Неплохая награда за такую, в сущности, несложную услугу.
— С этим трудно спорить, сумма выглядит привлекательно. Однако согласитесь, что ваше предложение довольно необычно, — казалось, клерк делает над собой усилие, чтобы не начать улыбаться во весь рот. — Вы и сами должны это понимать.
— Прекрасно понимаю. Но вы же не заставите обвинять вас в бездушии! Я готов встать перед вами на колени, мастер Магрис. На карту поставлено не только мое место в фирме, но и честное имя самой компании.
— Нисколько не сомневаюсь, господин Аврильяни. Какая жалость, что крысы не говорят по-терински. Они бы обеспечили вам превосходное алиби.
— Шесть крон, — скрепя сердце, поднял цену Локки. — Я умоляю вас, мастер Магрис!
— «Пик-пик-пик» — вот все, что они могут сказать. А какие бы это были кругленькие, жирненькие свидетели! Они дали бы показания и снова вернулись на борт талишемского судна, завершать свое пиршество. Ваш Стролло с сыновьями получили бы самых верных работников. Хотя, пожалуй, для настоящих дел они мелковаты…
— Мастер Магрис, но это же…
— Сознайтесь: вы ведь вовсе не из Талишема?
— Пожалуйста, мастер Магрис!
— Это всего лишь очередная небольшая проверка Мераджио! Вроде той, на которой в прошлом месяце посыпалась бедная Вьелла, — Магрис больше не мог сдерживать смеха. Судя по всему, он был чрезвычайно доволен собой и своей проницательностью. — Можете доложить Мераджио, что моя порядочность устояла против соблазна в шесть крон. Так и сообщите: Арманд Магрис никогда не опозорит его предприятие участием в подобных авантюрах. А заодно передайте ему мои наилучшие пожелания.
Это было отнюдь не первое разочарование в жизни Локки, поэтому ему удалось в корне придавить желание одним прыжком взлететь на стол и придушить этого идиота-клерка. Тяжело вздохнув, Локки отвел глаза от несчастного Магриса, посмотрел по сторонам… и где-то на уровне галереи второго этажа увидел самого Мераджио.
На Джанкано Мераджио был прилегающий в талии распахнутый камзол из тончайшего бархата — по последней моде и явно сшитый мастером высокого класса. Манжеты и планки на нем были сделаны из мерцающей тафты, серебряные пуговицы с «алмазной огранкой» взблескивали в самых неожиданных местах. Бриджи и сам камзол были того глубокого, насыщенного темно-синего оттенка, какой имеет каморрское небо перед появлением Лжесвета, а шейный платок, уложенный каскадом складок и сколотый звездочкой из темного хрусталя — из той же мерцающей ткани, что и отделка камзола. Немного банально, о да, однако весь ансамбль свидетельствовал о тонком вкусе и солидном достатке владельца, даже о богатстве, но без кичливой и вычурной роскоши недавних богачей. Даже не зная Мераджио в лицо, Локки ни на секунду не усомнился в том, что перед ним сам хозяин банка. Об этом свидетельствовала приколотая справа на груди орхидея — единственная деталь, которая вносила оживление в изысканный и строгий наряд.
Вокруг него суетилась толпа секретарей и советников. Они поминутно закрывали фигуру Мераджио, но Локки все же сумел рассмотреть, что рост и вес банкира близки к его собственным.
В его голове мгновенно созрел план, явился ниоткуда и сразу же завладел мыслями Локки — подобно тому, как абордажная команда в мгновение ока захватывает намеченный корабль. План был гениален и настолько прост, что казалось невероятным, как он мог не возникнуть раньше.
— Сдаюсь, мастер Магрис, вы меня переиграли, — отбросив ненужный уже талишемский акцент, Локки дружески улыбнулся клерку. — Готов признать, что такой проницательный противник мне не по зубам. Похоже, вы слишком умны, чтобы попасться в ловушку. Примите мои поздравления. Вы повели себя абсолютно правильно и с честью прошли проверку. Я обязательно доложу об этом Мераджио, причем немедленно. Позвольте откланяться…
4
В задней части здания банка имелся служебный вход, которым пользовались для доставки продуктов на склад и кухню. Он вел в просторное помещение, где обычно отдыхали официанты между сменами; для новичков это были считанные минуты, в то время как старшие официанты выкраивали по целых полчаса, чтобы перекусить и отдохнуть. Этот вход охранял единственный стражник, да и тот стоял в скучающей позе, прислонившись к стене и позевывая. Оживился он лишь при виде приближающегося Локки.
— Что за дело? — рявкнул он.
— Ничего особенного, — ответил Локки. — Просто хотел потолковать с кем-нибудь из официантов или с кухонным распорядителем.
— Тут тебе не городской бульвар. Ступай болтать в другом месте.
— Да ладно тебе, приятель. Всегда можно договориться, — примиряющим тоном проговорил Локки. В подтверждение своей точки зрения он снова показал фокус с монетой — на сей раз это был серебряный солон, который благополучно перекочевал в руки охранника. — Я просто ищу работу. Хочу поговорить об этом с кем-нибудь из здешних, кто сейчас свободен. Увидишь, я никому не помешаю.
— Ладно, смотри поаккуратнее там, — смилостивился охранник. — И чтоб недолго!
Локки прошел в зал — совсем простой, с низкими потолками и не слишком свежим воздухом. С полдюжины официантов стояли по углам или прохаживались туда-сюда. Кто-то прихлебывал чай из кружки, остальные просто наслаждались краткими минутами, когда можно на законных основаниях ничего не делать. Окинув их быстрым взглядом, Локки выбрал ближайшего мужчину лет тридцати с лишним, вполне удовлетворившего его по своим внешним данным, и быстрыми шагами приблизился к нему.
— Мне нужна ваша помощь, — проговорил он вполголоса. — Это не займет много времени и принесет вам пять крон.
— Какого черта! Кто вы такой?
Локки схватил официанта за руку и сунул ему в ладонь золотую монету. Тот испуганно отдернул руку и лишь потом рассмотрел, что в ней находится. От удивления глаза у него полезли на лоб.
— Идемте на улицу, — сказал Локки. — Нам надо поговорить.
— О боги, мы уже разговариваем, — пролепетал официант, лысеющий человек с отечным лицом.
Они вышли через служебную дверь и остановились в сорока футах от охранника — так, чтобы тот не мог подслушать их разговор.
— Я работаю на герцога, — сообщил Локки, помахивая свернутым в трубку пергаментным свитком перед носом у ошеломленного собеседника. — Мне необходимо доставить это послание господину Мераджио, но я не хочу появляться в банке в своей одежде. Боюсь, если меня узнают, могут возникнуть осложнения.
— Пожалуй, я мог бы передать его вместо вас, — предложил тот.
— Исключено, — отрезал Локки. — Мне велено передать сообщение в руки господину Мераджио, только так и никак иначе. Я должен незаметно проникнуть на этаж… всего на пять минут. Лучше всего — в виде официанта. Я уже говорил, что готов заплатить за это пять крон, причем прямо сейчас.
— О черт! — воскликнул официант. — Обычно у нас имеются запасные комплекты одежды — куртки, фартуки… Мы могли бы вам что-нибудь подобрать. Но сегодня, как на грех, день стирки, и все отправили в прачечную.
— Это не страшно. У вас есть все, что мне нужно.
— Но постойте… — испугался официант. — Это невозможно!
Локки снова схватил его руку и вложил в нее остальные четыре монеты.
— Послушай, парень, я готов спорить, что таких денег ты не видел за всю свою жизнь.
— О святые Двенадцать! Конечно, нет, — прошептал бедняга, облизывая от волнения губы. Секунду или две он колебался, затем едва заметно кивнул. — Что я должен сделать?
— Следуй за мной. Все будет быстро и просто.
— Но послушайте, у меня всего двадцать минут. После я обязан появиться на работе.
— Поверьте, мой друг, как только я покончу со своим делом, это не будет иметь ни малейшего значения, — снисходительно улыбнулся Локки. — Я расскажу Мераджио о вашей неоценимой помощи, и вам это зачтется.
— Ясно. А куда мы идем?
— Здесь рядом, за углом. Снимем комнату в гостинице.
«Гостеприимный уголок» располагался в соседнем квартале. Там было дешево и сравнительно чисто. Этим достоинства гостиницы исчерпывались — никаких излишеств, вроде горячей ванны и завтрака в постель, предусмотрено не было. В подобных местах обычно останавливался народ попроще: студенты, писцы, всякого рода посыльные и мелкие чиновники — те, кто привык экономить на удобствах. Двухэтажное здание с небольшим внутренним двориком являло собой образец архитектуры времен Теринского Престола. Приятным штрихом выглядела древняя олива, шелестевшая листвой посередине дворика.
— Нам нужна комната с окном, — потребовал Локки, выложив на стойку несколько монет. — На один день.
Хозяин гостиницы суетливо двинулся к ним с уже заготовленным ключом в руке и проводил новоявленных постояльцев к комнате номер девять на втором этаже. Внутри оказались две койки и небольшой шкафчик — вот и вся обстановка. Узкое, затянутое промасленной бумагой окно пропускало в комнату слишком мало света. Хозяин поклонился и удалился. У любого каморрского содержателя гостиницы любопытство испаряется сразу же, как он заслышит звон серебра.
— Как тебя зовут? — спросил Локки, запирая дверь на засов.
— Бенжавьер, — отозвался тот. — А вы уверены, господин, что все сработает, как вы говорите?
В ответ Локки вытащил кошелек и вложил в руки официанту.
— Здесь еще две кроны сверх того, что я тебе обещал, а также немного серебра. Пусть это придаст тебе уверенности. Сохрани кошелек в качестве гарантии, пока я не вернусь.
— О Двенадцать! — вздохнул Бенжавьер. — Все это так странно… Интересно, чем я заслужил подобную милость богов?
— Не ломай голову, — посоветовал Локки. — Как правило, боги раздают свои подарки и удары отнюдь не за какие-то заслуги. Ну что, приступим к делу?
— Да-да, — официант поспешно развязал передник и передал его своему благодетелю, затем принялся снимать куртку и штаны. Тем временем Локки стянул с головы берет.
— У вас седые волосы, — удивился Бенжавьер. — Но вы вовсе не выглядите старым — я хотел сказать, на лицо…
— Благодарение судьбе, я всегда казался моложе своих лет. Весьма полезное качество при такой работе, как моя. Кстати, передайте-ка мне и ваши туфли. Мои совсем не подходят к такому великолепию.
Оба мужчины делали свое дело быстро, не тратя времени на лишние разговоры, и вскоре Локки уже стоял посреди комнаты в полном облачении официанта из банка Мераджио — черный костюм, темно-красный передник на поясе. Бенжавьер в одном исподнем раскинулся на койке, перекидывая кошелек с руки на руку.
— Как я смотрюсь? — поинтересовался Локки.
— Замечательно! Выглядите, как настоящий официант.
— Вот и хорошо. А ты, со своей стороны, выглядишь как состоятельный человек. Ладно, запрись и жди меня. Я скоро вернусь и постучу пять раз, запомнишь?
— Еще бы.
Прикрыв за собой дверь, Локки поспешил через гостиничный дворик на улицу, которая вела к банку Мераджио. На сей раз он направился не к служебному входу, а к парадной лестнице.
— Эй, вам не полагается здесь входить! — окликнул его все тот же охранник со списком.
— Знаю, господин, но так получилось, — Локки помахал своим многострадальным свитком. — Меня просили передать это одному из адвокатов… между прочим, члену правления.
— А-а, это другое дело. Извини, приятель, проходи.
В третий раз за сегодняшний день Локки поднялся на второй этаж и поспешил в галерею. Удивительно, как мало внимания привлекает человек, облаченный в униформу официанта! Он лавировал в толпе хорошо одетых людей, предусмотрительно избегая встреч с другими темно-красными передниками. Когда увернуться не удавалось, он по-свойски кивал мнимым товарищам. Наконец он увидел то, что было ему нужно — возле стены, склонившись друг к другу, стояли двое охранников и о чем-то шушукались.
— Мое почтение, господа, — заговорил Локки, приближаясь к ним. — Кто-нибудь из вас знаком с парнем по имени Бенжавьер? Он из нашей братии, из официантов.
— Я вроде знаю его в лицо, — припомнил один охранник.
Локки автоматически прикинул, что каждый из них по крайней мере на треть тяжелее его самого.
— Так вот, спешу сообщить, что этот Бенжавьер по уши в дерьме: Мераджио застукал его во время своей проверки. Сейчас этот умник сидит в гостинице за углом, а меня послали за ним и велели взять вас двоих на подмогу.
— Какая такая проверка?
— А что, вы не в курсе? В прошлый раз во время такой же поймали Вьеллу.
— А-а, эту дамочку с публичной галереи. Как же, помним! Значит, теперь попался Бенжавьер? И что же он натворил?
— Ха! Ни много ни мало — предал старика. Мераджио рвет и мечет. Так что нам, ребята, лучше поспешить.
— Конечно, конечно, — вскинулись охранники.
— Идемте через служебный вход, так будет удобнее.
Локки пришлось приложить немало усилий, чтобы создать видимость, будто он шагает рядом с охранниками, ведя дружескую беседу. На самом деле, не зная дороги, он просто следовал за ними — через служебные коридоры, через кухонные помещения, пока не очутился в знакомом зале отдыха. Тут Локки уже мог ориентироваться — обогнав своих спутников, он гордо прошествовал через черный ход. На всякий случай он помахал тому охраннику, которому вручил солон, но тот, похоже, его не признал. Неудивительно — за сегодняшний день Локки достаточно насмотрелся на официантов, чтобы вполне уверенно изображать одного из них на протяжении довольно долгого времени.
Несколько минут спустя Локки стоял перед дверью комнаты номер девять и стучал условным стуком. Бенжавьер слегка приоткрыл дверь — и тут же отлетел в сторону. Ударом ноги Локки распахнул дверь, снова входя в образ Полуночника, который он уже имел случай испробовать на доне Сальваре.
— Это была проверка на лояльность, Бенжавьер, — произнес он с металлом в хорошо поставленном голосе. — И вы ее провалили. Взять подонка, ребята!
Охранники двинулись к полуодетому официанту, который выглядел совершенно уничтоженным.
— Но я… — прошептал Бенжавьер. — Я не хотел… вы же сказали…
— Ваша работа заключается в том, чтобы обслуживать клиентов Мераджио и проявлять безусловную верность хозяину. Моя же — в том, чтобы выявлять людей, не достойных доверия господина Мераджио. Вы продали мне свою чертову униформу! — Локки сгреб с постели валявшиеся там монеты и кошелек. Спрятав кроны в кожаный мешочек, он проговорил с неподдельной укоризной: — А ведь я мог быть вором или наемным убийцей! Вы же открыли мне путь прямо к мастеру Мераджио.
— Но вы ведь… О боги, этого не может быть! Скажите, что вы шутите!
— Посмотрите на этих охранников. Разве они выглядят шутниками? Извините, Бенжавьер, ничего личного, но вы приняли плохое решение! — Локки придержал дверь. — На выход его, ребята. Ведите прямо в банк, да пошевеливайтесь.
Бенжавьер принялся брыкаться, плача и подвывая:
— Нет, нет, не надо! Я честно трудился всю свою жизнь…
Подойдя вплотную к официанту, Локки приподнял пальцем его подбородок и заглянул ему в глаза.
— Если вы станете сопротивляться, орать, драться и вообще поднимать шум, то только ухудшите свое положение, — веско проговорил он. — Вы меня понимаете? Мы будем вынуждены вызвать стражу, и вас в цепях потащат во Дворец Терпения. А у мастера Мераджио там много друзей, уж поверьте мне. Он устроит так, что рассмотрение вашего дела затянется на долгие месяцы. Придется посидеть в «паучьей клетке» до самых зимних дождей. Хватит времени поразмыслить о том, что вы натворили. Я ясно излагаю?
— Да, господин, — всхлипнул Бенжавьер. — О боги, простите меня! Умоляю…
— Я не тот человек, перед которым надо извиняться. Поспешите, ребята, — мастер Мераджио хочет поговорить с этим деятелем.
Локки повел маленькую процессию обратно в банк. Бенжавьер шел меж двух стражников, по-прежнему всхлипывал, но сопротивляться уже не пытался. Они снова прошли через служебный вход, мимо опешившего охранника.
— Очистить помещение! — приказал Локки. — Немедленно!
Несколько официантов, похоже, хотели возразить, но при виде Бенжавьера — полуодетого, под стражей — вся их решимость куда-то улетучилась. Все потихоньку покинули зал отдыха.
— Оставайтесь с ним, — приказал Локки конвоирам. — Я сейчас вернусь с мастером Мераджио. Проследите, чтобы сюда никто не заходил. Пусть официанты отдыхают в другом месте.
— Эй, что тут происходит? — в дверь просунулась голова привратника.
— Если тебе дорога работа, присматривай за входом и никого не пускай внутрь, — обернулся к нему Локки. — Мераджио будет здесь с минуты на минуту, а он сегодня в дурном настроении. Лучше не попадаться ему на глаза.
— Пожалуй, он прав, Лаваль, — сказал один из охранников.
— Ну, если так…
— Что касается вас, — Локки подошел к бедняге-официанту, — еще раз повторяю — ничего личного. И позвольте дать совет: не пытайтесь валять дурака. Игры окончены, господин Мераджио не потерпит вранья. Лучше сознайтесь во всем. Вы меня понимаете?
— Да! — размазывая слезы, кивнул Бенжавьер. — Пожалуйста, если я могу что-нибудь сделать…
— Вам не требуется ничего делать. Но запомните, если вы рассчитываете на снисходительность мастера Мераджио, то лучше во всем сознаться, и как можно скорее. Никаких фокусов, понятно?
— Да-да, конечно…
— Я очень скоро вернусь, — пообещал Локки и, развернувшись на каблуках, направился к двери. На губах его мелькнула злорадная улыбка — сейчас оба стражника выглядели такими же напуганными, как и злосчастный официант. Как мало нужно, чтобы создать иллюзию истинной власти! Твердо печатая шаг, он прошел по служебным коридорам, миновал кухню и вышел на галерею банка.
— Скажите, мастер Мераджио все еще у себя? — обратился он к первому попавшемуся охраннику, в который раз помахав своим свитком. Пергамент был абсолютно пуст, но об этом знал лишь сам Локки.
— Думаю, да, — ответил охранник. — В последний раз я видел его на третьем ярусе. Господин Мераджио принимал доклады.
— Премного благодарен.
Локки приблизился к кованой чугунной лестнице, ведущей на балконы для руководства, приветливо кивнул охране и начал подниматься. Похоже, форма официанта служила достаточным пропуском наверх, но Локки все равно старался держать на виду пергаментный свиток.
Джанкано Мераджио и впрямь находился на третьем ярусе. Он стоял, облокотившись на перила, и рассеянно оглядывал публичную галерею, попутно прислушиваясь к двум помощникам, которые зачитывали какие-то данные с восковых табличек. Локки отметил, что хозяин банка — мифическая личность — не держит подле себя охраны. Очевидно, в родных стенах он чувствовал себя в безопасности. Тем лучше, тем лучше… Локки сделал пару шагов и встал неподалеку от Мераджио, с замиранием сердца ожидая, когда его заметят.
Это произошло довольно скоро. Секретари встревоженно переглянулись, по балкону прошел негромкий ропот. Мераджио обернулся и устремил на незнакомца испепеляющий взгляд. Потребовалась всего доля секунды, чтобы светившееся в нем раздражение сменилось подозрительностью.
— Вы не работаете на меня, — уверенно произнес хозяин банка.
— Так точно, господин, — ответил Локки тихим почтительным тоном. — Я принес вам привет от капы Разо. У моего хозяина к вам важное дело, которое он хотел бы обсудить.
Несколько мгновений Мераджио смотрел на незнакомого молодого человека, затем снял очки и спрятал их в карман камзола.
— Так это правда, — проговорил он. — До меня дошли слухи, что Барсави оказался не у дел. И вот теперь новый хозяин города прислал своего лакея. Очень мило… Чего же он от меня хочет?
— Интересы моего хозяина полностью совпадают с вашими, мастер Мераджио. Я здесь для того, чтобы спасти вашу жизнь.
Банкир презрительно фыркнул.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, мой странно одетый друг. Не забывайте, что сейчас вы У МЕНЯ. Тут полным-полно стражников, которые по первому моему слову отрежут вам яйца и выбросят за окошко. Потрудитесь лучше объяснить, где вы достали эту униформу.
— Я получил ее от одного из ваших служащих, человека по имени Бенжавьер. Он проявил исключительную сговорчивость… и знаете, почему? Потому что он участвует в заговоре против вас.
— Бенжавьер? Так я и поверил! У вас есть доказательства?
— В настоящий момент я оставил его, полуодетого, под охраной ваших стражников возле служебного входа.
— Что?! ВЫ оставили его под охраной МОИХ стражников? Да кто вы такой и что, черт побери, себе позволяете?
— Я получил задание от капы Разо охранять вашу жизнь. Ровно это я себе и позволяю. А что до того, кто я такой… скажем так — я ваш спаситель.
— Мои охранники и мои официанты…
— Они не столь надежны, как вам кажется, мой господин, — прервал его Локки. — Неужели вы отказываетесь верить своим глазам? Не мог же я приобрести эту форму у старьевщика! Нет, я прошел в ваш банк через служебный вход, предложил несколько крон, и ваш человек по имени Бенжавьер запросто передал мне свой фартук и все остальное. А ваш охранник у служебных дверей стоил и того меньше — потребовался всего лишь солон, чтобы он пропустил меня. Именно это я и пытаюсь сказать вам, мастер Мераджио. Ваши люди отнюдь не каменные, вам не следует доверять их преданности.
Какое-то время банкир молча смотрел на Локки, и краска медленно заливала его лицо. Казалось, еще секунда, и он ударит нахала. Вместо этого Мераджио откашлялся и вскинул руки в примиряющем жесте.
— Хорошо, будем считать, что вы меня убедили. Теперь объясните, в чем заключается ваше дело.
— Я не могу говорить при ваших секретарях. Отошлите их, чтобы мы могли потолковать наедине.
— Не смейте указывать, что мне делать в моем собственном…
— Нет, я буду вам указывать, клянусь Двенадцатью! — Локки весьма эффектно сплюнул себе под ноги. — Потому что сейчас я ваш телохранитель, мастер Мераджио! Неужели не понятно: вы подвергаетесь смертельной опасности, и счет идет на минуты. Сегодня я представил вам по крайней мере одного скомпрометированного официанта и одного продажного охранника. Сколько еще нужно доказательств, чтобы вы позволили мне выполнить свой долг?
— Но с чего бы это капа Разо беспокоится о моей безопасности?
— Ему нет дела до вашей личной безопасности. Зато его чрезвычайно заботит надежность и безопасность банка Мераджио. Мы получили информацию, что вераррские конкуренты заказали ваше убийство. Их цель — разрушить финансовую систему Каморра. А теперь посудите сами — капа Разо всего четыре дня как пришел к власти, и ваше убийство создаст ему массу ненужных проблем. Да Паук со своими костоломами просто растерзает нашу организацию, допытываясь, кто виноват в смерти важного финансиста! Теперь вы понимаете, в чем интерес капы Разо? Он точно так же заинтересован в стабильности, как и сам герцог Никованте.
— И откуда ваш хозяин узнал обо всем этом?
— О, мы, можно сказать, получили подарок от богов. Наши агенты случайно перехватили несколько писем. Еще раз прошу, мой господин — отошлите своих людей.
После короткого размышления Мераджио что-то проворчал и раздраженно махнул своим помощникам. Те почтительно посторонились, но продолжали глядеть во все глаза.
— Поверьте, за вами охотятся очень серьезные люди, — начал излагать Локки. — По нашим сведениям, они наняли убийцу-лашенца, вооруженного арбалетом. В помощь ему приставлен картенский контрмаг. Этот стрелок — практически неуловимая личность, к тому же он крайне редко промахивается, тем более, когда задействованы такие суммы. Можете гордиться, мастер Мераджио — за вашу жизнь назначили плату в десять тысяч крон.
— Однако все это выглядит невероятным, мастер… — банкир вопросительно умолк.
— Мое имя в данном случае не имеет никакого значения, — отрезал Локки. — Пойдемте со мной в служебное помещение. Вы сами сможете поговорить с Бенжавьером.
— Вы имеете в виду зал отдыха позади кухни? — нахмурился банкир. — Но где гарантия, что вы сами не пытаетесь заманить меня в ловушку?
— Мастер Мераджио, вы стоите от меня на расстоянии вытянутой руки. И, прошу заметить, одеты в шелк и бархат, а не в кольчугу. Да если бы мой хозяин желал вашей смерти, то поверьте, ваши кишки уже были бы намотаны на эти перила! Я не жду от вас благодарности, вы можете не любить меня, но, во имя всех теринских богов, не отказывайтесь от моей защиты! Не разочаровывайте капу Разо.
— Ладно, ваша взяла. А что, этот новый капа столь же серьезная сила, как и Барсави?
— Барсави в рыданиях умер у ног капы Разо, и не только он, но и все его потомство. Выводы можете сделать сами.
Мераджио опять нацепил свои очки, поправил орхидею и решительно взял Локки под руку.
— Я готов идти с вами, — сказал он. — Показывайте дорогу.
5
Бенжавьер и его охранники испуганно вздрогнули, когда дверь внезапно распахнулась, и в комнату ворвались Мераджио с Локки. Похоже, они хорошо знали, что такое плохое настроение хозяина. А то, что было написано на лице у Мераджио, вселяло в них самые мрачные предчувствия.
— Бенжавьер! — прогрохотал банкир. — Я не могу поверить! После всего, что я для вас сделал… После того, как я взял вас в банк и уладил все неприятности с капитаном вашей старой лохани… Нет, у меня просто нет слов!
— Простите меня, мастер Мераджио, — пробормотал несчастный официант. Щеки его были мокры, как крыша дома в грозу. — Мне так жаль! Я не думал, что так выйдет…
— Не думал?! Значит, то, что мне рассказали — правда?
— О да, чистая правда, мастер Мераджио. Все это правда, но я ужасно сожалею. Умоляю, простите меня… я никогда больше…
— Замолчи, чудовище!
Банкир стоял, разинув рот, как человек, неожиданно получивший пощечину. Он оглядывался по сторонам, будто впервые видел и этот зал, и одетых в мундиры стражников, будто перед ним вообще были не люди, а монстры. В какой-то момент казалось, что он вот-вот упадет в обморок. Однако Мераджио взял себя в руки и, сжав кулаки, резко обернулся к Локки.
— Расскажите все, что вам известно, — потребовал он. — И, клянусь богами, все, кто замешан в этом деле, узнают, на что способен старый Мераджио!
— Давайте сосредоточимся на главном, — перебил его Локки. — Прежде всего вам надо пережить сегодняшний день. Насколько я знаю, ваши личные апартаменты находятся здесь же, на четвертом этаже?
— Именно так.
— Давайте немедленно поднимемся туда, — предложил Локки. — А этого мерзавца пусть пока запрут в складском помещении. Мы сможем заняться им позже, когда все утрясется. В настоящий момент время работает против нас.
Официант вновь разразился бурными рыданиями, но Мераджио с отвращением отвернулся.
— Отведите Бенжавьера в какой-нибудь сухой склад и посадите под замок, — кивнул он двум охранникам. — Вы будете его охранять. А что касается тебя…
Привратник как раз высунулся из-за угла. Наткнувшись на грозный взгляд начальства, он покраснел, как вареный рак.
— Если кто угодно посторонний… Ты слышишь, я сказал — кто угодно, пусть хоть малый ребенок, — войдет в эту дверь, то я сам отрежу тебе яйца, а на их место вставлю горящие угли. Тебе ясно, болван?
— Д-да, мой господин… а-абсолютно ясно, м-мастер Мераджио.
Банкир круто развернулся и вышел из комнаты. На сей раз Локки едва поспевал за ним.
6
Цитадель Джанкано Мераджио располагалась на верхнем этаже здания и по своему стилю вполне соответствовала изысканному костюму банкира. Все тот же безупречный вкус, ничего кричащего и нарочитого. Казалось, что этот человек находит удовольствие в использовании материалов в их естественной, первозданной красоте.
Обитая сталью дверь захлопнулась у них за спиной, лязгнула защелка сложного вераррского замка. Мераджио и Локки остались наедине. Чаша миниатюрных водяных часов на столе у банкира как раз наполнилась доверху — это означало час пополудни.
— Итак, мастер Мераджио, вы не должны покидать пределов этой комнаты до тех пор, пока мы не обезвредим убийцу. По нашим подсчетам, он должен объявиться сегодня, где-то между часом и четырьмя.
— Могут возникнуть проблемы, — нахмурился банкир. — Я, знаете ли, работаю… Мое отсутствие на этаже сразу же заметят.
— Не обязательно, — пожал плечами Локки. — Разве вы не заметили, что мы с вами примерно одинакового сложения? Так вот, это не случайно — капа Разо нарочно выбрал такого человека. Если я встану в тени на четвертом ярусе, то вполне смогу сойти за вас.
— Вы предлагаете устроить маскарад?
— Из перехваченных писем мы поняли, что убийца не имеет вашего детального описания. Это нам очень на руку. По сути, он получил указание проникнуть в здание банка и стрелять в человека, который носит дорогой темный бархат и крупную орхидею на груди. Если я надену вашу одежду, приколю цветок и встану на вашем обычном месте на галерее, то почти наверняка болт, предназначенный вам, полетит в мою сторону.
— Прошу меня извинить, но мне как-то с трудом верится в такое самопожертвование. Вы же не святой, в конце-то концов. Либо приходится сделать вывод, что вы сильно преувеличиваете опасность.
— В свою очередь извиняюсь, мастер Мераджио, но, должно быть, я неясно выразился. Если я не выполню свой долг в отношении вас, капа Разо в любом случае убьет меня. На мой взгляд, лучше рискнуть и попытаться увернуться от объятий Всемилостивейшей Госпожи… Кстати, я большой специалист в этом деле. И последнее соображение — это награда, которая ждет меня в случае благополучного исхода. Уверяю вас, она достаточно велика, чтобы встать на пути арбалетного болта.
— А что же мне делать в эти часы?
— Просто заприте двери понадежнее и отдохните в своих апартаментах, — посоветовал Локки. — Займитесь чем-нибудь приятным. Полагаю, ждать вам придется недолго.
— И что же произойдет, когда убийца все-таки выстрелит?
— Должен сознаться, что я не единственный агент, которого бросили на это дело. Помимо меня, в здании банка присутствуют еще по меньшей мере шестеро. Некоторые из ваших сегодняшних клиентов — вовсе не клиенты, а самые крутые и опытные бойцы капы Разо. Они умеют действовать тихо и быстро. Как только убийца проявит себя, они тут же возьмут его. При том количестве стражников, какое находится в вашем банке, он даже не поймет, кто именно его накрыл.
— А если вам не удастся увернуться, и болт все-таки попадет в цель? — продолжал допытываться Мераджио.
— Тогда я умру. Зато вы останетесь живы, и мой хозяин будет вполне доволен, — просто сказал Локки. — Видите ли, поступая на службу, мы приносим клятву. Я присягнул служить капе Разо жизнью и смертью. Так что чему быть, того не миновать.
7
В половине второго Локки покинул жилище Мераджио, одетый в самый превосходный костюм, какой он только носил в своей жизни. Камзол и бриджи — цвета неба перед Лжесветом, жилет из великолепного атласа — чуть светлее, василькового тона. По мнению Локки, эти оттенки идеально подходили к его темно-пепельным волосам и серым глазам. Серебристо-белая шелковая рубашка холодила кожу, как воды осенней реки, до сих пор храня свежесть гардеробной. Под стать остальному были туфли, чулки, перчатки и шейный платок. Волосы Локки зачесал назад и смазал розовым маслом. Маленькая бутылочка этого масла покоилась сейчас в его кармане — вместе с кучей золотых тиринов, которые он прихватил со стола Мераджио. С правой стороны на груди распустилась роскошная орхидея, ласкавшая его обоняние тонким запахом малины.
В подробности операции были посвящены секретари банкира и небольшое количество охранников. Они почтительно кланялись Локки, когда тот, нацепив на нос очки Мераджио, шагал по направлению к четвертому ярусу балкона. Кстати, с очками вышла досадная осечка — они недопустимо туманили ему зрение. Пытаясь приспособиться к линзам, Локки на все лады проклял свою неосмотрительность. В конце концов он вынужден был снять их и убрать в карман камзола. В отличие от Мераджио, зрение у него было нормальное — Лукас Фервит носил очки лишь для маскировки, с простыми стеклами. Впредь стоило учитывать подобные мелочи.
Непринужденной походкой, будто это являлось частью задуманного плана, Локки приблизился к чугунной лестнице и начал спускаться на первый этаж. Издали он действительно напоминал Мераджио — в достаточной мере, чтобы не привлекать посторонних взглядов. Попав же на публичную галерею, Локки опустил голову и ускорил шаги. При входе на кухню он смял орхидею и засунул ее в карман.
Охранники исправно стояли на страже склада.
— Мастер Мераджио отправил вас к задней двери на помощь Лавалю, — обратился к ним Локки. — И велел напомнить: НИКОГО не пропускать! Знаете ли, горящие угли — очень болезненная вещь. Мне же надо перекинуться парой слов с Бенжавьером.
Охранники переглянулись и дружно кивнули. В их глазах Локки приобрел такой авторитет, что они послушались бы его в любом случае, даже объявись он тут в женском белье. Судя по всему, Мераджио и прежде прибегал к услугам специальных агентов для поддержания порядка в банке. Теперь Локки пожинал плоды их усилий.
Бенжазьер испуганно следил за своим мучителем, пока тот входил в темницу и затворял за собой дверь. На лице его отразилось полное замешательство. Он был настолько растерян, что даже не увернулся от маленького кожаного кошелька, который Локки бросил ему в лицо. Кошелек попал ему в глаз. Бенжавьер вскрикнул и отпрянул к стене, схватившись за лицо обеими руками.
— О, черт! — воскликнул Локки. — Прости, я думал, ты поймаешь.
— Что вам еще от меня надо?
— Я пришел извиниться. Объяснять ничего не стану — некогда. Но мне действительно жаль, что я втянул тебя во все это. Поверь, у меня были на то весьма веские причины.
— Извиниться? — голос у Бенжавьера сорвался, он снова шмыгнул носом и смачно сплюнул. — Какую чушь ты несешь! Что происходит? И что ты наплел мастеру Мераджио?
— У меня нет времени все тебе пересказывать. Я положил в кошелек обещанные шесть крон, часть суммы в тиринах — так тебе будет легче ее разменять. Но ты должен понять одну вещь: если ты останешься в Каморре, твоя жизнь будет стоить меньше медяка. Убирайся отсюда, да поскорее. Зайди в «Гостеприимный уголок» за моей одеждой, вот тебе ключ.
На этот раз Бенжавьер проявил большую ловкость и поймал брошенный ключ.
— А теперь хватит вопросов. Сейчас я выкручу тебе ухо и вытащу на улицу, ты же делай вид, что напуган до изумления, понял? Как только мы выйдем из поля зрения охраны, я тебя отпущу. Если тебе дорога жизнь, ты помчишься со всех ног в гостиницу, переоденешься и уберешься из города ко всем чертям. Отправляйся в Талишем или Ашмер. Жизнь там дешевая, этих денег тебе хватит на целый год безбедного существования. А после что-нибудь придумаешь.
— Но я не…
— Или мы сейчас же выходим, — надавил Локки, — или я оставляю тебя здесь умирать. Решайся… а четкое понимание ситуации — это роскошь, которую ты сейчас не можешь себе позволить.
Двумя секундами позже Локки вытащил пленника в зал отдыха. Он держал его за ухо той особой, весьма болезненной хваткой, которая хорошо известна любой «желтой куртке» в городе. Бенжавьер весьма убедительно подвывал и молил сохранить ему жизнь. Трое стражников проводили их равнодушными взглядами.
— Скоро вернусь, — бросил Локки. — Мастер Мераджио поручил мне сказать пару слов этому мерзавцу… так сказать, наедине.
— Помогите! — вопил официант. — Не отдавайте меня ему! Он же меня искалечит. Прошу вас…
Ответом ему был дружный смех. Хотя, пожалуй, тот охранник, который согласился принять взятку, выглядел не столь веселым, как его товарищи. Локки протащил свою жертву по улице, свернул за угол и оттолкнул Бенжавьера от себя.
— Давай, парень! Времени у тебя не то чтобы много, но и не в обрез. Думаю, пройдет минут двадцать, прежде чем в банке разберутся, какого дурака сваляли. И вот тогда за тобой отправят весьма приличную погоню. Так что не стой истуканом… беги, хрен тебе в душу!
Несколько мгновений Бенжавьер стоял неподвижно, разглядывая Локки и бессмысленно мотая головой, затем подхватился и побежал в «Гостеприимный уголок». Глядя ему вслед, Локки теребил кончики своих накладных усов, затем развернулся и исчез, смешавшись с толпой. Он шел по улице, нещадно потея на жарком каморрском солнце, но с губ Благородного Подонка не сходила довольная улыбка.
Он спешил в южную часть города, за Серебристую рощу, неподалеку от которой находился дорогой магазин мужских товаров. Здесь же располагался целый квартал черных алхимиков, куда Локки заходил крайне редко. Имелся шанс, что тамошние обитатели его не узнают. Ему надо было срочно приобрести растворитель для клея, чтобы избавиться от ненужных более усов, а также восстановитель цвета волос. Как только с этим будет покончено, Лукас Фервит снова возродится к жизни, готовый нанести визит супругам Сальвара и облегчить их семейный кошелек еще на несколько тысяч крон.
