Книга: Кровавое заклятие
Назад: Глава 60
Дальше: Глава 62

Глава 61

Новый день не принес ничего, что было бы для Аливера привычным и понятным порядком вещей в жизни мира. Не соблюдались законы природы, гласящие, что с рассветом создания ночи ложатся спать, в то время как дневные труженики занимают их место. Не слышалось утреннего щебета птиц. Петухи не пели свой панегирик восходящему дню. Не было ни лая собак, ни радостных криков и смеха играющих детей, ни звонких женских голосов. До его ушей не долетали обычные приветствия, которыми люди встречали друг друга согласно древним талайским обычаям. Он не слышал звуков молотьбы, на долгие годы ставших для Аливера неотъемлемой частью любого талайского утра.
На рассвете того дня, когда должна была возобновиться битва с Маэндером Мейном, Аливер проснулся в своем походном шатре. Лежа на тюфяке, он думал, как соскучился по всем этим обыденным вещам привычного человеческого существования. Теперь они казались далекими, давно ушедшими, как воспоминания детства. Это были приметы мирной жизни, в которые Аливер теперь едва мог поверить. Было время, когда он считал себя изгнанником, а Талай — ссылкой, но теперь каждый день, проведенный в Умэ, казался Аливеру настоящей идиллией. Вспоминая, что некогда жил как обычный человек, принц ощущал почти физическую боль. Она приходила даже по ночам, в краткие моменты сна. Все беды, тревоги и страхи, которые раньше имели так много значения, казались сущей ерундой в сравнении с нынешними повседневными заботами.
Аливер поднялся и потер кулаками глаза, стирая усталость. Несколько минут спустя он вышел из шатра. Вокруг бурила жизнь огромного лагеря. Сотни палаток и шатров, тысячи людей, которые собрались по его зову. Мужчины и женщины, юноши и старики поднимались, готовясь к новому дню войны. Воины халали, по собственной инициативе взявшие на себя роль телохранителей принца, кивнули в знак приветствия. Аливер увидел, как множество лиц оборачивается к нему. Люди улыбались своему предводителю, в их глазах светилась надежда. Все они верили, что война закончится победой. Люди были бесконечно преданны Аливеру. Принц казался им возрожденным Эдифусом или Тинадином. Аливер много раз объяснял, что это не так, но люди, кажется, всерьез считали, что он защищает их от огня и клинка. Он — а не какие-то невидимые сантот.
Аливер обвел глазами лица окружающих его людей, остерегаясь подолгу задерживать взгляд на ком-то одном. Принц опасался, что кто-нибудь заметит его неуверенность. «Ты можешь чувствовать ее, — сказал Таддеус незадолго до своего исчезновения, — но никогда не показывай этого». Аливер и не понимал, как он нуждался в старом канцлере, пока тот не ушел. Иногда ему казалось, что сам отец говорит устами человека, некогда предавшего его. Все люди совершают ошибки, сказал однажды Таддеус, даже короли. И даже короли могут чего-то не знать или не уметь. Однако настоящий лидер держит себя так, словно он — легендарный герой древних дней. Такие герои никогда не сомневались в себе. Или по крайней мере не позволяли миру заметить этого… Аливер очень скучал по Таддеусу. Канцлер не сказал ни слова на прощание, но принц догадывался, что он ищет. И молился, чтобы поиски поскорее увенчались успехом.
Мэна и Дариэл завтракали у костра. Они сидели бок о бок, соприкасаясь коленями. Оба одинаково держали миски на весу и ловко работали ложками. Мэна — маленькая и хрупкая, но в ее теле, едва прикрытом одеждой, таились сила и гибкость стального клинка. Она была опасна, даже когда улыбалась и лучилась доброжелательностью. На боку Мэна носила меч в удобных ножнах, которые позволяли обнажить клинок за долю секунды. Дариэл — жизнерадостный, энергичный, с извечным озорным блеском в глазах. Рубаха, как обычно, распахнута, обнажая плоский живот. Эти двое сдвинули головы и тихо переговаривались между собой. Они выглядели как… ну, что ж, как брат и сестра — непохожие, но любящие друг друга всем сердцем. Словно вовсе не было лет, проведенных в разлуке.
Волна щемящей нежности накрыла Аливера. Ему хотелось кинуться к ним, заключить обоих в объятия и заплакать, но это было не к месту и не ко времени. Принц не был уверен, что после такого объятия сумеет выпрямиться и делать то, что должен. Он, или Мэна, или Дариэл, или все они могли умереть в ближайшие часы. Аливер знал это. Он так много хотел сказать брату и сестре в напутствие, открыть им душу, разделить с ними все, что было в ней. Принц стремился проводить с родными все свободное время, хотел узнать, чем они жили, надеялся с их помощью понять самого себя.
Аливер уже рассказал Мэне и Дариэлу, как он видит дальнейшее будущее. После победы он не будет править единолично, не будет повелевать ими. Все решения братья и сестры будут принимать вместе — вчетвером. Они всегда сумеют отыскать компромисс и наилучший выход из любой ситуации. В долгих беседах они обретут мудрость, какую не нашли бы, действуя по отдельности. Вчетвером они смогут более эффективно управлять империей, не упуская из виду ничего, ни о ком не забывая. Каждый из четверых будет в ответе за будущее страны, и каждый получит право голоса в решении ее судьбы.
Аливер искренне верил, что так и будет, но все это говорил принц Акаран, а не брат. У брата же на душе было еще очень много всего, что он хотел бы разделить с родными. Шагая к костру, Аливер думал, что никогда в его жизни ничего не происходило так, как он себе представлял; что бы ни случилось, это всегда останется неизменным. Например, наступающий день может закончиться тем, что Аливеру уже никогда не выпадет шанс обнять родных… Впрочем, такие эмоции нужно оставить на потом, отложить до более спокойных времен, когда тысячи жизней не будут висеть на тоненькой ниточке. Так что Аливер спрятал свои чувства подальше и заговорил ровно и спокойно, как и положено старшему брату.
— И как это вы двое всегда ухитряетесь встать раньше меня?
Мэна поднялась на ноги, улыбнулась и стиснула его локоть. Дариэл отозвался:
— Я бы спросил, как тебе вообще удается спать?
— Без проблем, братец, — откликнулся Аливер и процитировал старую талайскую поговорку: — Я сплю легко, и моя голова всегда поднята над гладью моря снов…
Через час все трое были вооружены и одеты для боя. Каждый отправился к своей части войск. Мэна и Дариэл до сих пор не участвовали в массовых битвах, но они быстро учились и все схватывали на лету. Мэна сражалась на передовой, изумляя всех своими боевыми навыками и умением убивать быстро и без сожаления, хотя в обыденной жизни она казалась доброй и скромной девушкой. Дариэл имел талант заражать людей бодростью и бесшабашностью, несказанно поднимая моральный дух, так что солдаты шли в бой с шутками и смехом. Его пираты рассказывали о своем предводители байки, которые многие принимали за чистую монету. Дескать, Дариэл неуязвим для оружия, непобедим, благословлен богами. Молодые Акараны стали символами надежды и победы, которые всегда нужны людям. Слова Аливера, переданные устами его брата и сестры, поднимали солдат на битву, и они шли в бой с таким энтузиазмом, который не могли вызвать даже многоопытные генералы вроде Лики Алайна.
В частности, этим целям служили передвижные башни. Из них молодые Акараны посылали друг другу сообщения при помощи зеркал и разноцветных флажков. Помимо того, башни помогали Аливеру общаться с сантот; поднявшись наверх, он с большей легкостью передавал мысленные послания и получал их. Однако в последний день битвы Маэндер засыпал башни огненными шарами из катапульт, и от них пришлось отказаться. Они были удобными мишенями, и любой, кто оставался внутри, рисковал жизнью. На второй день Мэна едва не оказалась под огнем. Ее задержали как раз в тот момент, когда девушка собиралась подняться наверх. На ее глазах в башню влетел огненный шар, и она взорвалась изнутри.
Сам Аливер находился в последней башне, которую атаковали на третий день. Он только-только взобрался туда и открыл свой разум для сантот. Он обратился к магам, но тут же связь прервалась, а в следующий миг Аливер увидел, что все солдаты вокруг него кинулись на пол. Затем показалось: солнце упало на землю. Крыша вздрогнула и начала рушиться. Пламя врывалось в каждую щель, поливая принца каплями расплавленной горячей жижи. Перед глазами вспыхнуло золотистое пламя, а потом мир почернел и исчез. Несколько очень долгих секунд Аливер плавал в море ослепляющей боли. Он горел заживо, понимая, что умирает. Позже принц мог лишь припомнить, что думал о чем-то, но эти мысли ушли из памяти, как уходит сон после пробуждения…
Потом все изменилось. Еще секунду назад Аливер был объят пламенем, и кожа его обугливалась и чернела. В следующий миг огонь исчез, словно его не было. Башня, накренившаяся под опасным углом, выпрямилась и встала на место. Жар исчез. Аливер был цел и невредим; ни единого ожога не осталось на его теле. Люди вокруг него поднимались на ноги, изумленные.
Аливер ответил на их безмолвный вопрос. Он знал, что сказал правду, хотя сам был донельзя удивлен. Тем не менее принц говорил с менторской уверенностью, словно наставник, обучающий детей. Они наблюдали в действии магию сантот, объяснил Аливер. Тех самых невидимых чародеев, которые защищали их армию. Много раньше принц произнес целую речь, рассказывая, что легенды и мифы порой оказываются реальностью. Теперь он напомнил об этом своим людям и предложил им представить песню, которую будущие поколения сложат об этом сражении. Солдаты явились в войско Акаранов из всех уголков Изученного Мира; их защищали древние маги, которые мечтали о возвращении в мир живых и восстановлении справедливости. Мы ведем славную битву, сказал Аливер, и не можем проиграть.
Он не стал говорить, что на самом деле чародеи скорее всего защищали не армию, а его лично. Остальные спаслись, поскольку им повезло оказаться рядом с принцем. Также Аливер умолчал о том, что магия имела такой грандиозный эффект исключительно из-за прочной связи между ним и сантот, установленной мгновением ранее. Впрочем, принц уже понял, что полуправда иногда полезнее истины. Он знал, что через пару часов слух о происшествии разойдется по всей армии. Появится еще одна история о чуде. Для окружающих Аливер был чародеем, и все необычные деяния приписывались ему. Да, он понимал, что это ложь, но она вселяла в людей мужество и веру в победу. Что, несомненно, шло только на пользу.
Отказавшись от башен, трое Акаранов влились в ряды своей армии. Отряды уже пришли в движение, сомкнув строй и направляясь вниз по длинному склону — на равнину, ставшую полем битвы. По пути Аливера нагнал посланник Обадала и передал сообщение, смысла которого Аливер не смог понять. Что-то насчет странного поведения противника, не желающего принимать бой. Солдаты уже почти дошли до позиций, так что принц просто оставил посланника за спиной и поспешил вперед, чтобы увидеть все собственными глазами. Зрелище, представшее перед Аливером, было поистине удивительным.
На поле собрались его собственные солдаты, уже начавшие перестраиваться в боевые порядки. Но кроме них не было никого. Поле оказалось пустым. Голым. Бледная сухая равнина, утыканная кустарниками и акациями. Огромная армия Мейна не вышла навстречу акацийцам. Аливер вынул из кармана подзорную трубу, раздвинул ее и посмотрел на вражеский лагерь. Там было тихо. Принц разглядел маленькие фигурки людей. Походные костры посылали в небо дымные плюмажи — прямые колонны, которые мало-помалу истончались и рассеивались высоко над головой. Люди никуда не делись, но непохоже было, чтобы они собирались сражаться. Возможно, Аливер неверно понял Маэндера, и перемирие должно было продолжаться более двух дней?..
— А это что такое? — спросила Мэна.
В тот миг, когда сестра заговорила, Аливер тоже заметил на поле несколько… объектов. Сперва они не привлекли его внимания, поскольку в сравнении с ордой, которую ожидал увидеть принц, были невелики. Во всяком случае, так Аливеру казалось, пока он не рассмотрел предметы более детально. На поле, там, где должна была стоять первая линия вражеских войск, помещались четыре контейнера. Деревянные, с внешним каркасом из толстых металлических прутьев, они были в два или три человеческих роста высотой и длиной в сотню шагов. Поглядев на них повнимательнее, Аливер почувствовал, как сердце начинает колотиться в бешеном ритме. Внутри ящиков что-то было… а вернее сказать: кто-то. Нечто живое, движущееся за прутьями клеток. Да, теперь стало понятно, что ящики — это огромные клетки. Аливер открыл рот, словно собираясь отдать приказ… но не произнес ни единого слова.
— Как мило со стороны Маэндера оставить нам подарок, — сказал Дариэл. — Может, он предлагает мировую?
Аливер не ответил.
Получасом позже принц стоял перед своей армией. Его сопровождали верные телохранители из числа воинов Обадала. Гордые и отважные, халали всегда шли в битву в первых рядах. За их спинами стояли другие отряды, готовые к схватке — разношерстная пестрая толпа, какой они были с первого дня войны. Клетки стояли не так уж далеко. Со своего места у первой линии войск Аливер видел людей, копошившихся возле каждой из них. Судя по всему, люди не были воинами. Они носили простую коричневую одежду из кожи и оттого почти сливались с окружающим пейзажем. У некоторых в руках были пики — длинные тяжелые палки с металлическими наконечниками, явно не предназначенными для сражения с людьми. Аливер не мог выделить среди этих мейнцев командира; похоже, там вообще не было офицеров, не говоря уж о самом Маэндере.
— У нас есть план? — спросил Дариэл.
В его голосе слышалась ирония. Глаза задорно блестели. Как обычно, неунывающий Дариэл пытался разрядить ситуацию. Аливеру нравилась эта черта брата, но ответить Дариэлу он не успел. Все четыре ящика разом открылись спереди, когда люди в коричневом потянули за веревки. Едва передние стенки ящиков упали, как люди брызнули в стороны, подняв тучи пыли. Серые облака завихрились вокруг клеток, скрывая их от взгляда, и трудно было понять, что происходит внутри. Тем временем мейнцы похватали пики и выставили оружие перед собой.
Аливер судорожно сглотнул. Он не понимал, с чем столкнулся, и не знал, что предпринять, а потому просто ждал развития событий. Пылевые тучи рассеялись; теперь стали видны черные квадраты отверстий. Вся акацийская армия затаила дыхание, напряженно вглядываясь в эту темноту…
— Глядите! — воскликнула Мэна. — Один на восточном краю!
Да. Там возникло движение. Сперва это было просто невнятное шевеление во тьме, а затем наружу высунулась звериная голова. Плоское рыло с полукруглыми ноздрями напоминало кабанью морду, украшенную таким количеством зазубренных клыков, что трудно было сказать, какие из них росли из нижней челюсти, а какие — из верхней. Голова располагалась на высоте, превышающей человеческий рост, и была длиннее, чем все туловище обычного кабана. Из остальных клеток тоже показались звери, но Аливер не сводил глаз с первой твари. Она была огромна. Даже на таком расстоянии ее размеры поражали воображение. Глаза, посаженные по разные стороны от рыла, смотрели на мир взглядом хищника. Передние ноги как у кабана, а остальное туловище не напоминало ни об одном звере, которого Аливеру случалось видеть прежде. Острый спинной хребет, казалось, вот-вот прорвет кожу. Короткие и массивные задние ноги с выступающими буграми мышц не оставляли сомнений, что зверь умел бегать очень быстро. Тело животного покрывали твердые наросты, похожие на огромные бородавки; они были отшлифованы до плоского состояния и походили на пластины доспеха. Очевидно, что и защищали они не хуже брони.
Аливер понял, что он видит перед собой. Тех самых тварей, тайное оружие мейнцев, о которых ходило множество слухов, но никто не мог сказать ничего вразумительного. Неестественная, извращенная форма жизни, хуже любого ларикса. Чудовище, созданное при помощи отвратительного колдовства… Аливер приказал своей армии сдать назад. Может, и не придется сражаться с этими зверями? Они стояли в сотне шагов поодаль. Если люди просто отойдут вверх по склону — медленно, тихо…
Одна из тварей — та, что вышла первой — завыла. Остальные ответили ей. Все четверо подняли головы, нюхая воздух. Они уставились на людскую массу, ряд за рядом поднимавшуюся на холм. Казалось, это зрелище взбудоражило зверей. Мейнцы в темной одежде стояли сбоку, крепко сжимая пики, но твари не обращали на них внимания.
Аливер повторил приказ отходить. Подобный маневр не просто совершить при таком количестве людей. Едва солдаты успели двинуться с места, как твари — антоки — трусцой направились в их сторону. Этого было достаточно, чтобы армия запаниковала. Воины, которые отважно сражались с людьми, не вынесли вида жутких, противоестественных чудищ. Солдаты повернулись и кинулись бежать. Некоторые побросали оружие. Люди толкались и едва не лезли друг другу на головы, стремясь как можно скорее убраться подальше. Аливер, Дариэл и Мэна закричали, пытаясь восстановить хотя бы подобие порядка. Аливер отменил приказ об отступлении, велел повернуться лицом к врагу, сомкнуть ряды и встретить тварей с оружием в руках. Некоторые откликнулись на его призыв, но далеко не все.
Антоки ускорили бег. Под ударами раздвоенных копыт земля гудела, как туго натянутый барабан. Чудовища ворвались в толпу, сбивая людей с ног, топча их, хватая огромными челюстями и подкидывая высоко в воздух. За каждой из четырех тварей оставалась ровная просека, усеянная окровавленными, изувеченными телами. Антокам было все равно кого убивать, они просто бесновались в толпе, калеча и круша все, что не успевало убраться с дороги. Их неистовая ярость, казалось, не имела предела. Временами они действовали каждый сам по себе, иногда сходились вместе, загоняя случайно выбранную жертву. Каждый походил на рыбу-меч, скользящую в стае анчоусов. Антоки двигались плавной поступью, но были гораздо быстрее людей, не оставляя им ни единого шанса спастись бегством. Всюду, где проходили жуткие твари, оставались груды мертвых тел. Солдаты, сохранившие достаточно отваги, чтобы встретить антоков с оружием в руках, были бессильны. Стрелы и копья отскакивали от «брони» антоков, а мечники не могли подобраться на расстояние удара — в противном случае чудовища неизбежно растоптали бы их.
Один анток пробежал так близко от Аливера, что слюна зверя брызнула ему в лицо. К тому времени как он стер окрашенную кровью жижу с глаз, неистовая тварь была уже далеко. Взгляд принца упал на женщину, лежавшую на земле в нескольких шагах от него — ее живот, таз и бедра превратилось в кровавую кашу. Слезы катились из глаз, губы шевелились, произнося слова, которых Аливер не мог услышать. Женщина бессмысленно водила руками по земле, будто стараясь разгладить смятую ткань. За дни беспрестанных сражений Аливер видел немало раненых, но это разрушенное, беспомощное тело ошеломило его до глубины души.
Принц снова оглядел поле боя. Дариэла нигде не было видно, зато он заметил в отдалении Мэну. Она со всех ног бежала за одним из чудовищ, преследуя его, хотя анток вовсе не обращал на нее внимания. Он видел вокруг так много беззащитных, податливых тел, которые можно разорвать на куски. В несколько минут твари убили сотни людей. Антоки не выказывали усталости и не задерживались подле мертвых. Они не собирались поедать свои жертвы; эти твари убивали исключительно ради убийства. Аливер видел, как один из антоков ударил упавшего солдата копытом в живот. Зверь постоял над ним пару секунд, словно раздумывая, а потом нанес второй удар, который разрубил человека пополам. Анток схватил челюстями верхнюю часть тела и подкинул ее в воздух, будто это забавная игрушка.
Нужно что-то делать, думал Аливер. Все эти люди собрались здесь по его зову, он не мог позволить им умирать вот так. Отринув все мысли, принц сосредоточился, выпевая безмолвный призыв. Сантот… Только бы удалось связаться с ними! Он объяснит чародеям, что происходит, и попросит о помощи. Возможно, они сумеют остановить или уничтожить зверей своей магией. Аливер направил им мысленный зов. Дважды он ощущал, как призыв исходит из него и устремляется вдаль, разматываясь, будто витки огромной веревки, брошенной в воздух. Увы, оба раза связь оборвалась. Трудно сосредоточиться, стоя на поле, среди паники, криков ужаса и боли. Аливер как раз предпринял третью попытку, когда Келис окликнул его.
— Погляди, — сказал он, указывая подбородком на северо-восток, — кто-то идет.
— Кто идет?
Проследив за взглядом талайца, Аливер увидел группу людей, подходящих к северной оконечности поля. Сперва он подумал, что это мейнцы решили вступить в дело, но люди шли не от лагеря Маэндера, да и было их не так уж много. Принц выхватил подзорную трубу и направил на незнакомцев. В душе теплилась слабая надежда, что сантот каким-то образом услышали его. Разглядывая пришельцев, Аливер пришел к выводу, что ошибся в обоих предположениях. По полю двигался отряд примерно в сотню человек. Они шагали через равнину, направляясь прямиком к месту битвы. Эти люди с коричневой кожей почти не носили одежды, были невысокими и стройными, не имели при себе никаких знамен или иных опознавательных знаков. Оружием им служили мечи, сделанные, как показалось Аливеру, из дерева.
Один из антоков заметил новоприбывших. Он вырвался из толпы и заспешил им навстречу. Аливер вздрогнул; подзорная труба заплясала в трясущихся руках, и он с трудом вернул ее в нужное положение. Увидев несущуюся на них тварь, воины остановились. Они быстро переговорили между собой, о чем-то яростно споря, но не выпуская антока из поля зрения. Один из воинов — немного выше прочих и с более светлой кожей — отчего-то показался Аливеру знакомым, хотя он не взялся бы сказать, где и когда мог его видеть. Принц решил, что подумает об этом потом, а сейчас он лишь пристально наблюдал за развитием событий.
Судя по траектории движения антока, он должен был пробежать прямо через маленький отряд. Однако вышло не так. Приблизившись, зверь притормозил и, наконец, остановился совсем. Воины извлекли деревянные мечи, выставив их пред собой. Они стояли спокойно и твердо, хотя навряд ли могли что-нибудь противопоставить бешеной твари. Полуобнаженные, с деревянными палками вместо оружия, они были совершенно беззащитны. Аливер мог только дивиться их безрассудной храбрости, а следом за удивлением пришел стыд — стоило ему только подумать, что эта кошмарная тварь сделает с пришельцами.
Ничего подобного не случилось. Анток не стал нападать. Он придвинулся вплотную к воинам, понюхал воздух и помотал головой. Невероятное дело — но тварь как будто растерялась. Анток прошелся вдоль отряда, рассматривая людей с разных сторон, но не обнаружил ничего, достойного внимания. Отвернувшись от воинов, анток потрусил прочь.
Аливер — ошарашенный, изумленный, недоумевающий — не мог отвести глаз от странных пришельцев. Анток не тронул их. Не повредил ни волоса на их головах. Он стоял в полушаге от их обнаженных тел и оружия, которое не могло причинить, ему вреда, и… и… что? Аливер поймал обрывок мысли, проскользнувшей где-то на краю сознания. Нечто очень-очень важное… принц никак не мог уловить суть. Это касалось воинов с деревянными мечами… и также мейнцев в коричневой одежде, стоявших возле клеток. Антоки не напали ни на тех, ни на других.
Аливер перевел взгляд на свою армию, на пестрое буйство красок. И все понял в единый миг. Принц был уверен, что не ошибся — настолько, будто сам тренировал этих зверей. Он поделился догадкой с Келисом, а потом набрал в легкие побольше воздуха и закричал — чтобы услышали все.
Назад: Глава 60
Дальше: Глава 62