1

Многие страны во второй половине минувшего тысячелетия пережили череду кровопролитных войн и бурные социальные катаклизмы.

Все так…

Но все же, и понимая это, трудно отделаться от ощущения, что России выпал особенно трудный жребий…

Да… Велики были жертвы и потрясения английской и французской революций. Кромвель и Робеспьер, добиваясь своих целей, проливали потоки английской и французской крови.

Но ведь делали они это не ради своих политических и общественных взглядов, а во имя процветания народов Англии и Франции.

Кромвель не стыдился того, что он – англичанин.

Марат и Робеспьер не забывали, что они – французы…

Совсем другое у нас…

Главной отличительной чертой наших революционеров, как это особенно ярко проявилось после Октябрьского переворота, были не политические убеждения, не уровень образования, даже не национальная принадлежность, а иступленная ненависть к России.

И можно ли удивляться, что такими потоками крови, такими немыслимыми страданиями обернулась для русских людей революция, что в результате «социалистических преобразований» была уничтожена вначале русская интеллигенция и духовенство, а потом и русское крестьянство?

Кромвель, Марат и Робеспьер совершали перевороты и проливали кровь, чтобы добиться благоденствия и величия Англии и Франции… Ленин и Троцкий проливали русскую кровь, чтобы уничтожить Россию, они и относились к русским людям, как к дровам, которые надобно использовать для того, чтобы развести костер мировой революции.

Сказанное справедливо не только по отношению к революции.

Если считать контрреволюцией то, что произошло в нашей стране в 1991–1993 годах, то оказывается, что у нас и спасительный откат назад, в отличие от той же Англии или Франции, делается не во имя спасения страны, а для окончательного уничтожения ее.

Сейчас кто-то находит разгадку особой несчастливости русской истории в происках масонов. Не вдаваясь в оценку этого фактора (а он, на наш взгляд, конечно же, весьма важен!), зададимся вопросом: почему именно в России деятельность масонов имела такие сокрушительные последствия? Почему не в Германии, не во Франции, где и зародилось масонство?

Неужели все дело, как утверждают наши исследователи из патриотического лагеря, только в особой антиправославной направленности масонства?

Хотя эта мысль и приятна для национального самолюбия, но нам кажется, что нельзя недооценивать и влияние среды, которая в России была (и остается!) благоприятной для действия темных разрушительных сил.

Да… Можно проливать горькие слезы, можно выкрикивать бессильные проклятья темным силам, обрушившимся на нашу страну. Но гораздо важнее понять: а почему, в силу каких обстоятельств была ослаблена в нашей стране сопротивляемость злым силам?

Ведь без постижения этого, без восстановления иммунитета к антирусской политике – бессмысленны любые разговоры о масонстве, более того – они опасны, поскольку только запугивают русских людей, не предлагая никакого пути борьбы или хотя бы противостояния темным силам.

2

Ответов на эти вопросы – увы! – не найти в бесчисленных книгах, посвященных разрушительной деятельности в России тайных (вообще-то они давно уже никакие не тайные!) сил.

Но вспомним слова Апостола Павла из Первого послания к коринфянам:

«Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и тоже духовное питие; ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос.

А это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похотливы. Все это происходило с ними, как образы, а описано в наставление нам, достигшим последних веков…»

Вдумываясь в эти великие слова, понимаешь, что все ответы на наши вопросы даны самой русской историей и, чтобы услышать их, достаточно лишь беспристрастно взглянуть на исторические события и персонажи, преодолевая

собственную духовную лень и навязанные воспитанием и образованием стереотипы мышления…

Когда наша страна вошла в страшный круг, по которому уже столько столетий гоняют ее антирусские политики? Когда наша страна потеряла иммунитет к антирусской политике?

Во времена правления Петра I, который, как справедливо заметил А.С. Пушкин, «доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более чем Наполеон… Все состояния, окованные без разбора, были равны пред его дубинкою. Всё дрожало, всё безмолвно повиновалось».

Да, создавая флот и замащивая русскими костями петербургские болота, проигрывая и выигрывая сражения, строя и срывая Азовские города, насаждая изучение точных наук и искореняя духовное образование, основывая новые мануфактуры и разоряя прежнее хозяйство, он еще и глумился над русскими обычаями, русскими привычками, русской культурой…

При Петре I появился указ, по которому в монахи могли поступать только увечные и убогие люди.

И это на Руси… В стране, где святые всегда были солью Русской земли, лучшими людьми своего времени…

Но Петр I не остановился на этом…

Он превратил в невольников, обратил в рабство собственный народ…

Хотя о русском рабстве и говорится немало, но как-то редко задумываются, когда, собственно, началось закрепощение русского человека. Отсчет начинают обыкновенно вести с 1590 года, пренебрегая той очевидностью, что хозяева поместий в конце XVI – начале XVII века владели лишь частью труда крестьян, населяющих их поместья. А подлинное закрепощение начинается при Романовых и происходит оно именно тогда, когда в Европе начинается освобождение крестьянства.

«В его (Петра. – Н. К.) время в некоторых государствах западных крепостное состояние земледельцев уже не существовало – в других принимались меры для исправления этого зла, которое в России, к несчастию, ввелось с недавнего времени и было во всей силе, – писал МА. Фонвизин. – Петр не обратил на это внимания и не только ничего не сделал для освобождения крепостных, но, поверстав их с полными кабальными холопами в первую ревизию, он усугубил еще тяготившее их рабство».

Забегая вперед, скажем, что немка Екатерина II окончательно закрепит статус России как рабовладельческой империи, где, в отличие от других стран, в рабстве оказался тот самый народ, который и создавал своим трудом и кровью эту империю.

Сопротивление, разумеется, было…

Была крестьянская война Пугачева, когда, как справедливо отметил А.С. Пушкин, «весь черный народ был за Пугачева; духовенство ему доброжелательствовало, не только попы и монахи, но и архимандриты и архиереи. Одно дворянство было открытым образом на стороне правительства. Пугачев и его сообщники хотели сперва и дворян склонить на свою сторону, но выгоды их были слишком противуположны».

Немке Екатерине удалось утопить в крови пугачевское восстание, и, произведя некоторые реформы в административном управлении, утвердить незыблемость построенной ее предшественниками империи.

«Со временем история оценит влияние ее царствования на нравы, откроет жестокую деятельность ее деспотизма под личиной кротости и терпимости, народ, угнетенный наместниками, казну, расхищенную любовниками, покажет важные ошибки ее в политической экономии, ничтожность в законодательстве, отвратительное фиглярство в сношениях с философами ее столетия, – и тогда голос обольщенного Вольтера не избавит ее славной памяти от проклятия России».

Эти слова сказаны А.С. Пушкиным о Екатерине II, но их можно отнести ко всем Романовым до Николая I, когда, по словам того же А.С. Пушкина, «политическая наша свобода» стала «неразлучна с освобождением крестьян, желание лучшего соединяет все состояния противу общего зла, и твердое, мирное единодушие может скоро поставить нас наряду с просвещенными народами Европы».

Отметим тут и еще одну примечательную деталь, которую старательно обходят своим вниманием историки. Практически все народы Российской империи, кроме славян, при правлении Романовых сохранили свою свободу…

Случайность? Едва ли…

Скорее, это последовательная и целенаправленная политика.

3

При Петре I и его ближайших преемниках русский народ в буквальном смысле был обращен в невольников.

«В обязанности владельцев платить подати за крестьян и рабов заключалось, по-видимому, только перемещение ответственности с крестьян на владельцев; но за сим перемещением скрывалось страшное разобщение крестьянина с государством… – сказано в монографии И.Д. Беляева „Крестьяне на Руси". – Между им и государством стал господин, и, таким образом, крестьянин сделался ответственным только перед господином: с него спали государственные непосредственные обязанности, а с тем вместе он утратил и все права как член государства, ибо в его положении, подготовленном прежним временем, права без обязанностей были невозможны».

Не это ли и ослабило национальный иммунитет?

Таким образом, Петру удалось нанести сокрушительный удар по национальному самосознанию. Порабощение и унижение Русской Православной Церкви; жесточайшие расправы над всеми, кто выказывал малейшее уважение к русской старине; злобное преследование русской одежды; окончательное закрепощение русских крестьян…

А в противовес – неумеренное, незаслуженное возвышение иноплеменного сброда, хлынувшего со всех сторон в Россию, обезьянье копирование заграничных манер и обычаев… Всё это привело к тому, что в общественном сознании укрепилась мысль о предпочтительности всего иностранного, о бесконечной и дремучей отсталости всего русского. Быть русским стало не только невыгодно, но как бы и не совсем культурно…

И не это ли и создало в результате благоприятную для действия темных разрушительных сил среду?

Не здесь ли и кроется источник всех бед и трагедий России, пережитых ею на склоне второго тысячелетия?..

4

Дело не в том, чтобы любить или ненавидеть Петра и его преемников…

Надо просто понять, что любить Россию и любить при этом первых Романовых невозможно…

И дело тут не в наших личных вкусах и предпочтениях… Мы должны ясно и отчетливо осознать, что невозможно сделать для русского народа ничего хорошего, если ты не любишь Россию, ее обычаи, ее характеры, ее культуру…

Мысль обыкновенная и даже банальная, если говорить о любой другой стране, но в нашей стране, особенно в либерально-демократических кругах, она вызывает яростное сопротивление…

И в результате вся борьба нашей интеллигенции за свободу страны оборачивается или 1917 годом с его Лениным, Троцким и ЧеКа, или перестройкой с ее Горбачевыми, ельциными и Чубайсами…

Но – странно! – ив оппозиционном «демократам» лагере мысль о том, что невозможно сделать для русского народа ничего хорошего, если не любишь Россию, воспринимается только в приложении к настоящему, соотнести эту мысль с Петром I не получается и у патриотов.

Не об этом ли, говоря о восхвалении Екатерины II, и говорил А.С. Пушкин?

«Современные иностранные писатели, – писал он, – осыпали Екатерину чрезмерными похвалами: очень естественно, – они знали ее только по переписке с Вольтером и по рассказам тех именно, коим она позволяла путешествовать.

Фарса наших депутатов, столь непристойно разыгранная, имела в Европе свое действие; „Наказ" ее читали везде и на всех языках. Довольно было, чтобы поставить ее наряду с Титами и Траянами; но, перечитывая сей лицемерный „Наказ", нельзя воздержаться от праведного негодования. Простительно было фернейскому философу превозносить добродетели Тартюфа в юбке и в короне} он не знал, он не мог знать истины, но подлость русских писателей для меня непонятна» (курсив мой. – Н.К.).

Нам тоже непонятна подлость русских писателей, утверждающих, дескать, хотя, конечно, Петр I и ненавидел русские обычаи и русскую культуру, но ведь он создал флот, он прорубил окно в Европу…

Но даже если и флот создал, и окно прорубил?

Россия, как это доказали Ленин с Троцким и Ельцин с Горбачевым, такая большая страна, что если даже приказать, чтобы все было плохо, что-то обязательно получится в результате очень хорошо…

Но если в результате ослабленным, разрушенным оказался сам национальный иммунитет, то зачем нужен тогда флот, зачем нужно «окно» в Европу? Только для того чтобы поскорее подцепить смертельную болезнь?

Так и оказалось…

«По смерти Петра I… – писал А.С. Пушкин, – связи древнего порядка вещей были прерваны навеки; воспоминания старины мало-помалу исчезали. Народ, упорным постоянством удержав бороду и русской кафтан, доволен был своей победою и смотрел уже равнодушно на немецкий образ жизни обритых своих бояр… Ничтожные наследники северного исполина, изумленные блеском его величия, с суеверной точностию подражали ему во всем, что только не требовало нового вдохновения. Таким образом, действия правительства были выше собственной его образованности и добро производилось ненарочно, между тем как азиатское невежество обитало при дворе».

5

Но понимая и трезво оценивая все зло, которое было привнесено в русскую жизнь Петром I и его ближайшими преемниками, не будем забывать (если мы говорим об утрате нашей страной иммунитета к антирусской политике), и о церковной реформе, которой была подвергнута на Соборах 1656 и 1667 годов православная жизнь Руси? Ведь тогда в общественном сознании укоренялась мысль, будто Русская Православная Церковь не вполне православна.

Народное православное сознание не смогло смириться с этой антирусской ложью и ответило на нее церковным расколом.

К сожалению, царь Алексей Михайлович не захотел исправить положение, а наоборот, он использовал его для продвижения на высшие посты в церковной иерархии воспитанных иезуитами выходцев из Украины, тем самым окончательно закрепив раскол и ложное представление о некоей ущербности и неполной православное™ прежней Русской Церкви.

Так, может быть, имеет смысл обратиться в поисках истоков обрушившегося на страну несчастья в той эпохе, когда начиналось правление династии Романовых?

6

Поражает, когда обозреваешь правление Романовых в целом, удивительно точная историческая «огранка» этой династии.

Мы знаем, что бояре Романовы поднялись к царскому трону вместе с сестрой Анастасией, ставшей женой Иоанна Грозного.

С той поры и до того момента, как с четырнадцатилетним, распахнувшим в морозную ночь окно императором Петром II, прервалась мужская линия наследования престола в династии Романовых, миновало двенадцать правлений.

Иоанн Грозный… Царь Федор Иоаннович… Борис Годунов… самозванец Лжедмитрий… Василий Шуйский… Михаил Романов… Алексей Михайлович… Федор Алексеевич… Царица Софья… Петр I… Екатерина I… Петр II…

Впереди – Анна Иоанновна, Анна Леопольдовна, Елизавета Петровна, Петр III, Екатерина II, Павел, Александр I, Николай I, Александр II, Александр III, Николай II – еще одиннадцать правлений. Двенадцатым должно было стать правление Михаила, в пользу которого отрекся от трона Николай II.

С царя Михаила начиналось правление династии Романовых, Михаилом и заканчивалось. Вместо последнего Михаила стало править Временное правительство…

В Ипатьевском монастыре совершился ритуал приглашения на царство первого Романова, в Ипатьевском доме совершено ритуальное убийство последнего царя династии…

А еще, как темные ангелы, обрамляя царствование династии, возвышаются по ее краям фигуры двух Григориев – Отрепьева и Распутина…

Больше всего поражает в династии Романовых эта выстроенность ее по законам кристаллической симметрии. Это как бы некий кристалл, в котором заключена судьба России…

Ось его проходит через незначительное, совершенно незаметное в истории правление Петра II.

И не только потому, что Петр II – последний прямой наследник русского престола по мужской линии. Позади Петра II – правления, в которых Романовы, независимо от того, прорывались они к верховной власти или осуществляли эту власть, отличались удивительной энергетикой или, как принято говорить сейчас, пассионарностью.

Впереди – правления еще одиннадцати Романовых, не совсем Романовых и совсем не Романовых, правивших под фамилией Романовых… Жестокость и деспотизм можно обнаружить и в этих самодержцах, но присущей первым Романовым пассионарности в них уже нет.

Так и возникает кристаллическая симметрия…

Вблизи оси этого магического кристалла русской истории выделяются правления двух романовских пар.

С одной стороны – правления Петра I и Екатерины I. С другой – Петра III и Екатерины II.

Как будто для увеличения наглядности все меняется, как в зеркальном отражении. Сильный и энергичный Петр I и абсолютно безвольный Петр III. Достаточно слабая и бесцветная как правительница Екатерина I и волевая, решительная Екатерина II. Даже титул Великий, по законам зеркального отражения, переходит от Петра I к Екатерине II.

Подобные зеркальные отражения можно обнаружить и удаляясь от оси, но существенно даже не это.

Лжесвидетельства, предательства, святотатство – все эти деяния, столь характерные для первых Романовых, отражаясь в последних царствованиях, меняют свой знак, приобретают противоположные качества.

Происходит нравственное преображение Романовых.

Если свойственные первым Романовым негативные качества и проявляются, то все более и более вяло, пока не исчезают совершенно. Последним Романовым —

Александру III, Николаю II удается преодолеть все своеволия, заменив их необходимостью исполнения своего долга.

И, разумеется, это не может быть случайным совпадением…

7

Такие пассионарные Романовы, как Филарет, дерзко переступали через нравственные нормы и Божий заповеди, а Петр I и вообще, сменив облачение русского царя на иноземный камзол, окончательно разорвал тот договор, что должен существовать между царем, как помазанником Божиим, и народом…

Одиннадцать правлений Романовых, не совсем Романовых и совсем не Романовых, следующих за Петром II, при всем различии их, отмечены тем не менее стремлением восстановить разорванный Петром I договор…

Если рассуждать формально, Александр III по составу своей крови был менее русским, нежели все остальные русские императоры. И вместе с тем едва ли мы найдем среди его предшественников более русского царя…

Александр III даже в манерах, даже в привычках своих был более русским, чем все остальные русские императоры.

Исключение составляет только его сын – император Николай II.

Но он – явление совсем уже необычное.

Это первый и единственный русский император, ставший Святым…

И он, и его семья тоже заключены в тот магический кристалл русской истории, который называется правлением династии Романовых…