Свидетельством того, насколько усердно британцы вели пресловутую Большую игру, может служить путешествие венгерского востоковеда Арминия Вамбери, предпринятое им в первой половине 1860-х годов. Он, переодетый дервишем, побывал в Бухарском и Хивинском ханстве и дважды – в Иране. Казалось бы, главной его целью было именно этнографическое изучение стран, городов и образа жизни людей. Но в 2005 году Британский национальный архив рассекретил документы, из которых стало ясно, что Вамбери был агентом английских спецслужб и его странствие являлось частью плана по противодействию намерениям России расширить сферу влияния в Центральной Азии.

Правда, заметки Вамбери, изданные им в виде книги «Путешествие по Средней Азии», содержат немало интересных наблюдений. Хотя достоверность части из них оспаривалась другими авторами. Так, генерал-лейтенант русской армии, историк и лингвист Михаил Терентьев сомневался, что Вамбери совершил весь тот путь, который описал: «Мне лично удалось проверить в Самарканде две вещи, – указывал Терентьев в книге «Россия и Англия в Средней Азии», – уличающие Вамбери в том, что он их не видел и, следовательно, в Самарканде не был».

Однако Ирану посвящена немалая часть книги Вамбери. Вот впечатления автора от прибытия в Мешхед: «Был один из тех прекрасных осенних дней, которыми так богат восточный Иран. Местность – голая равнина с немногими холмами – не очень романтична; но тем красивее возвышающийся, словно оазис, город, окруженный садами, блистающий разноцветными куполами». Далее путешественник указывает, каким контрастом по сравнению с «тяжелым, подавленным настроением в туркестанских городах» показалась ему жизнерадостная персидская уличная толпа. «Пустынными улицы Мешхеда бывают редко; но особенно полны и даже, я бы сказал, забиты они в ясные осенние дни, и если в эту пору, между десятью и двенадцатью часами, взглянуть на пеструю сутолоку на всех улицах, то едва ли запомнишь точно хотя бы один из окружающих тебя сотен предметов…»

Особое впечатление на путешественника произвели некоторые архитектурные памятники: «Мечеть Гаухаршад… славится скорее не богатством, а как произведение искусства. Высокий портал из разноцветных изразцов, освещенный солнцем, благодаря своим великолепным краскам представляет феерическое зрелище. Руины Медресе-Ханым в Самарканде, как и развалины на Мусалла в Герате, были, может быть, роскошнее и богаче, но, мне кажется, едва ли красивее. Внутри также преобладают превосходные изразцы. Золото и серебро хотя и встречаются, все же персы правы, когда называют усыпальницу имама Ризы царственной, а мечеть – произведением искусства».

С несомненным почтением Вамбери пишет об авторе «Шахнаме»: «Прежде чем расстаться со святым городом, я съездил на могилу великого иранского барда, на могилу Фирдоуси, которая, как мне указали, находится на развалинах Туса, лежащих к северу от города. Надгробный памятник очень скромный, а под ним лежит один из величайших национальных поэтов мира, который воспел историю своего народа в 60 тысячах стихов, включив в свой язык не более двух чужих (арабских) слов… Он хотел остаться верным иранцем и считал позором пользоваться языком угнетателей своего народа».

А в рассказе о посещении Нишапура он также отмечает великих поэтов, «чьи могилы немало прославили этот старый город Ирана. Один – это Фарид ад-Дин Аттар, великий мистик и философ, который написал интересное произведение «Мантик ат-тайр» («Логика птиц»). В нем представлены все разновидности пернатого мира, их мучает желание понять смысл своего существования, и они жаждут найти источник истины. Орлы, коршуны, соколы, а также ворон, голубь, горлица и соловей – всех их одинаково интересует этот важный вопрос. Все навещают всезнающую Худхуд, волшебную птицу Соломона, которую считают учителем, и расспрашивают ее в чрезвычайно курьезной беседе о желаемых сведениях. Она разыгрывает скромность, дает мудрые советы и ведет стаю на ту тропу, по которой попадают к Симургу, Фениксу восточного мира, который одновременно предстает символом ярчайшего света… Второй поэт, прах которого покоится в Нишапуре, – это Хайям, резкий антипод первого… И все-таки Хайяма читают не меньше, чем первого поэта. Персия – именно та страна Азии, которая благодаря проявлению всех крайностей наиболее отчетливо показывает свой восточный характер». При этом, отмечает Вамбери, именно в Персии при всех противоречиях и крайностях отчетливо выражена склонность и способность к мирному сосуществованию.

Вамбери был сильно впечатлен, по его словам, отношением иранцев к Нишапурской равнине: «Джелгей Нишапур (Нишапурская равнина) в глазах перса – это верх красоты и богатства. Для него воздух там чище и благоуханнее, чем где-либо, ее вода – самая сладкая в мире, плоды ее земли ни с чем не сравнимы, а когда он с гордостью и радостью указывает на лежащие к северо-востоку горы, богатые бирюзой и благородными металлами, можно себе представить, как сияют от восторга его глаза, когда он говорит об этих местах своей родины».

В дальнейшем странствии Арминия Вамбери можно заметить его регулярный интерес к русской теме в разных ее аспектах, причем именно в контексте Большой игры. «Шахруд – значительный торговый центр между провинциями Мазендеран и Ирак… Караван-сараев несколько, и в одном из них расположена фактория большой русской торговой компании «Кавказ», которая в последнее время почти вытеснила английскую торговлю в Хорасане благодаря импортной торговле Астрахани и Баку через Астрабад. Да, русские обладают огромным влиянием во всей Азии, от Камчатского залива до Константинополя, и ни для кого это влияние не является таким опасным, как для британского льва, которому русский медведь теперь крепко наступает на пятки, и наступит время, когда он вцепится ему в шкуру своими острыми когтями».

Он много пишет о набегах туркестанских кочевников на приграничные районы Персии и оживленные торговые пути, проходящие по этим местам. «Путешествие из Мешхеда в Тегеран всегда считается рискованным предприятием; но особенно опасен Хорасан, где страх перед туркменами, белуджами и курдами заставляет задуматься любого». Впрочем, тогдашнему управителю этих мест – «мечу государства» Султану Мурат-мирзе удалось достичь успеха в обеспечении безопасности дорог. «Он был энергичный и талантливый человек, – пишет Вамбери, – и наряду с другими похвалами, которые ему воздавались вполне по заслугам, существовала поговорка: «Ребенок мог бы уверенно и спокойно пройти по улицам с полной тарелкой фруктов на голове». Приводит путешественник и другую поговорку, относящуюся к дороге: «Девять фарсахов в Хорасане – это очень много, потому что пословица говорит: «Миля в этой провинции бесконечна, как женская болтовня, и кто примется измерять их, у того все мерные цепи лопнут». А Тегеран после всех треволнений пути безмерно обрадовал путешественника: «Персидская столица показалась мне местом, где процветают цивилизация и образованность».

Среди фактов биографии Арминия Вамбери есть и такой: он был хорошо знаком с писателем Брэмом Стокером и, по свидетельству современников, именно Вамбери, один из первых европейцев, совершивших столь протяженное путешествие по Персии, стал для создателя «Дракулы» прообразом профессора Ван Хельсинга.