ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
начавшаяся с абсолютно неожиданной новости и
закончившаяся не менее внезапным и важным событием
— Тэри! Открой же наконец, где ты там пропала?
— Иду, — сонно пробормотала ее светлость маркиза Дарве Ульгер, уже начинавшая привыкать отзываться на оклик «кадетка Тэрлина».
Дошлепала по холодноватому полу до двери, щелкнула засовом и сердито уставилась на старшину:
— Ну отчего ты не даешь выспаться? Прибежала спозаранок, даже гонг еще не пробил.
— Да он, может, сегодня и не пробьет. Часы в столовой уже время второго завтрака отзвонили. Да не смотри ты на меня так подозрительно, лучше в окно выгляни, солнце уже над стеной показалось. И это было бы замечательно, давненько я так не высыпалась. Но есть новость похуже — мы в замке одни. Совсем. Нет ни Фаньи, ни разбойника, и на стол не накрыто.
— А может, это новое испытание? — нахмурилась Тэри.
За последние две декады кадетки успели убедиться в изобретательности и коварстве разбойника, неутомимо устраивавшего им всевозможные проверки и испытания. Девушки лазали по веревочным лестницам и переходили по узеньким досточкам невесть откуда взявшиеся траншеи, под присмотром Фаньи преодолевали вплавь холодное озерцо, обнаружившееся в глубинах скал, на которых стоял замок. Так почему бы разбойнику для разнообразия не проверить, как будут действовать его подопечные, оставшись без присмотра? А заодно и без обеда.
— Все может быть, — задумчиво посмотрела на нее Бетрисса и повернулась к выходу. — Но ты все же одевайся и приходи на кухню, все остальные уже там.
Тэрлина торопливо натянула свою серую форму, мазнула гребнем по смятым за ночь волосам, не удержалась, несколько секунд полюбовалась на свой аккуратный, симпатичный носик и только теперь вдруг сообразила, почему так взволновались ее новые подружки. Разбойник исчез еще вчера в обед, и Фанья весь вечер была намного мрачнее и строже, чем обычно. На вечерней тренировке заставила всех кадеток обойти по стенам три круга и поднять наверх по шесть камней, причем носить зараз можно было только по два и без всяких корзинок.
Потому-то девушки и свалились спать сразу после ужина, даже не устроив перед сном маленького чаепития, какие постепенно вошли у них в привычку и стали чем-то вроде небольшой отдушины от бесконечных занятий.
Продолжая обдумывать случившееся, Тэри сделала несколько торопливых шагов по пустынному коридору и вдруг остановилась так резко, словно уперлась в невидимую стену. Случайная обмолвка Фаньи, которой вчера маркиза Дарве Ульгер не придала никакого значения, сейчас внезапно по-новому осветила сообщение Бетриссы о загадочном исчезновении наставника и его помощницы.
Кадетки еще в первые дни сообразили, кем является Фанья на самом деле. Вовсе не домоправительницей, как она им представилась, и уж точно не кухаркой, хотя именно Фанья каждый раз отпирала и запирала столовую. Не была она и ключницей или кастеляншей.
Как выяснилось довольно скоро, помощница коменданта умела почти так же ловко, как и сам разбойник, драться на ножах и в рукопашном бою, ходить по переброшенной через ров узкой доске, спускаться по веревочным лестницам и многое другое. Точнее было бы сказать: знала столько способов защиты и нападения, как далеко не всякий опытный гвардеец.
— Телохранительница, — тихо сказала Бетрисса подругам примерно на десятый день их пребывания в этом замке. — Очень хорошо обученная, умная и опытная. Только самые богатые и знатные люди могут нанять таких, и контракт с ними заключают пожизненный, скрепив его кровной клятвой. У старой королевы был такой, служил для вида секретарем. Некоторые дурочки, едва заметив, как он буквально с одного взгляда, с полуслова понимает желания ее величества, начинали придумывать про них грязные байки… и вскоре исчезали из дворца навсегда.
— Нам батюшка рассказывал, — согласно кивнула в ответ Октябрина. — Его нанял для старой королевы еще консорт Ларсайн, после того как на его жену было совершено покушение. Нашему покойному королю тогда было всего десять лет, и он еще не подозревал о существовании Зантарии.
С тех пор девушки нашли десятки подтверждений сделанным Бетриссой выводам и больше не смотрели на Фанью как на безобидную служанку, готовую в знак расположения подарить подсказку или помочь с житейской проблемой. И научились, беседуя о своих делах, постоянно поглядывать по сторонам: Фанья умела подкрадываться неслышно и незаметно, и уследить за ней в одиночку никому из них не удавалось.
А вот вчера, отправляя кадеток на ужин, мнимая домоправительница тихо буркнула, словно про себя, странную фразу:
— Надо бы их научить готовить еду… на всякий случай.
«Похоже, нас ждет столько разных случаев, — ехидно подумала тогда едва передвигавшая от усталости ноги Тэри, — что изучить придется не менее полусотни разных ремесел, от охотничьего до гончарного».
А вот теперь вдруг ясно поняла, как зря издевалась над словами телохранительницы. Та еще вчера знала, что не сможет сегодня вернуться в замок, потому и намекала на вероятность подобного испытания. И значит, где-то далеко, там, куда маг увел их наставника, произошло нечто очень серьезное, иначе разбойник с верной помощницей никогда бы так надолго не оставили подопечных, обучению которых отдавали столько времени и сил.
Тэри тряхнула короткими волосами и помчалась дальше, спеша поделиться с подругами своими соображениями.
Кухней называлась просторная, почти как зал, полуподвальная комната в противоположной от входа в тренировочный зал стороне, потому-то девушки и нашли ее далеко не в первые дни своей службы. А обнаружив, постепенно полюбили собираться перед сном именно здесь, где вся обстановка живо напоминала знатным бесприданницам об их собственных, так внезапно покинутых домах.
Огромная печь с различными духовками, сушилками, печурками и коптильнями занимала центр дальней части помещения, вдоль стен тянулись столы, шкафы и сундуки, а на стенах висели полки, кастрюли и сковороды, дуршлаги и сита, противни, жаровни и гусятницы. Здесь же находился вход в винный погреб и холодную кладовую, где рачительные хозяева хранят, защитив особым амулетом, множество разнообразных припасов, от молочных и мясных до овощей, фруктов и сладостей.
Сейчас эта дверь, обычно закрытая на внушительный замок, была отперта, и из-за нее доносились знакомые голоса кадеток. Однако не успела Тэри пересечь кухню в стремлении присоединиться к ним в выборе продуктов, как навстречу шагнула расстроенная Кателла.
— Это не проверка, а издевательство, — забыв поздороваться, возмущенно объявила она маркизе Ульгер. — Там абсолютно голые полки! Ну ладно, я могла бы понять, почему пустует винный погреб, нам на стол никогда не ставят ничего крепче кваса. Но почему в кладовой нет даже завалящего куска сыра или хотя бы яблока?
— А в буфетах? — еще надеялась на чудо Тэрлина, вспоминая вазочки с печеньем и фруктами, которые они находили там по вечерам.
— Только бадейка муки и пол котелка масла. Ну и немного меда. Бет обещала испечь лепешки, если мы не найдем ничего другого.
«Значит, Бетрисса заранее догадалась, какой сюрприз ждет их в кладовой, — тотчас сделала вывод Тэрлина, — и повела туда подруг только для того, чтобы они во всем убедились своими глазами».
Выходит, хитроумная Фанья сначала якобы проговорилась о новом испытании, а затем, дождавшись, пока кадетки уснут, убрала все продукты. Вряд ли это было для нее тяжелой работой, если помогала та сила, которая содержит в идеальном порядке весь дворец.
Но даже если Фанье и пришлось побегать, убирая провиант в тайники, зато теперь кадетки заняты заботой о собственном прокорме и изобретением блюд из скромного набора продуктов. И не станут строить ненужных предположений и мучиться в неведении, размышляя о судьбе наставников.
— Доброе утро, Тэри, — приветствовала маркизу поднявшаяся из подвала Августа. — Сегодня у нас праздник. Отдыхаем от разбойника, его шпионки и от всяких медовых червяков.
Тэри открыла было рот, готовясь вывалить на кадеток собственные открытия, и тут же захлопнула, решив сначала поделиться неприятными новостями с Бет. Совет старшей подруги никогда не будет лишним, к тому же ничего это сообщение не изменит, кроме настроения. Все-таки права Августа: разбойник и его сюрпризы порядком всех измотали, и не стоит портить подругам такое светлое утро.
— Только учтите, кухаркой я никогда не служила, — сразу предупредила кадеток Бет, — и готовить умею всего три-четыре несложных блюда. Когда почила старая королева, мне пришлось несколько месяцев жить в пансионе и ради экономии самой готовить себе завтрак. Яичница, гренки и лепешки, ну еще простая каша — вот и все мои таланты. И теста больше чем на одну лепешку я никогда не месила, так что придется вам всем помогать.
Отказываться кадетки не стали, хотя никто из них, кроме Октябрины, питавшей к кухне особые чувства, представления не имел, как делаются лепешки.
— Я однажды забралась на кухню, — призналась Кателла, — и подсмотрела, как кухарка лепит из белых шариков пирожки, а потом жарит их на сковороде. Мне это понравилось, и я попробовала подобраться поближе, но тут кухарка меня обнаружила и подняла шум. Кричала, что воспитатели не следят за ребенком, а если он обожжется, наказывать будут ее. Ну вот… потом я получила наказание — два часа сидеть в папенькином кресле и думать, почему умным девочкам нельзя ходить на кухню.
— Как знакомо, — фыркнула Дора, закатывая рукава серого одеяния. — Командуй, старшина, к выполнению особого задания королевские кадетки готовы.
Еще через полчаса с плиты наконец была снята первая — кособокая и дырявая — лепешка. Одна сторона у нее слегка пригорела, зато другая радовала глаз золотистым румянцем. И пока Бет укладывала на сковородку второе тянущееся во все стороны изделие, ее подруги торопливо поделили первый результат своих трудов и мгновенно съели, помакав для вкуса в мед.
— По-моему, чего-то не хватает, — задумалась Августа. — Соли или сахара?
— Не придирайся, — мгновенно встала на защиту их общего труда Октябрина. — А то в следующий раз сама печь будешь. Бет, не пора перевернуть?
— Уже, несите следующую. Мне кажется, огонь слишком сильный, может, задвинуть кружки?
— Наша кухарка как-то сдвигает дрова вглубь, — сообщила Октябрина. — Я видела. Если вы не против, могу попробовать.
— И сожжешь последние волосы, — не сдалась старшина, снимая вторую лепешку. — Лучше отойдите в сторонку, сковородка тяжеленная, не дай боги, не удержу…
Однако все у нее получилось, и Бет раньше всех поняла это, едва подняв сковородником толстую, чугунную посудину шириной с хороший бочонок. Меньше чем за месяц ее руки незаметно приобрели силу и ловкость, не потеряв при этом ни грана женственного изящества. А ведь еще совсем недавно даже небольшой дорожный сундучок с одеждой был для графини Форсье нелегкой ношей.
— А давайте, — внезапно предложила Дора, когда чайник закипел, а стопка лепешек поднялась на высоту пол-локтя, — пойдем пить чай в сад? Мне так давно хочется там посидеть!
Это предложение понравилось всем, садик в замке был просто восхитительный, но вот погулять в нем кадеткам пока не довелось. Лишь украдкой любоваться пионами и лилиями, да, пробегая мимо, вдыхать дивные ароматы расцветающих деревьев и кустов, большего разбойник им не позволял.
А Тэри, сколько себя помнила, всегда любила сады и рощи. Обожала бродить под старыми, разросшимися яблонями и кленами, вслушиваясь в шелест листьев в вышине, рассматривать грозди весенних цветов и вдыхать их горьковатые ароматы. А еще наблюдать, как день за днем растут, наливаются соком крошечные зеленые шарики, постепенно превращаясь в сочные груши, розовобокие яблоки и фиолетовые сливы. А вот персики были мохнатыми с самого начала, и в далеком детстве Тэри путала их с вербой, каждый год искренне огорчаясь, что ни один плод на облюбованном дереве так и не вырос.
Каменная ограда, отделявшая садик от площади хозяйственного двора, в котором не бегало даже кошки, не говоря уже о более крупной живности, была невысока, но перелезать через нее никто не пожелал. Сегодня им вдруг захотелось хоть немного побыть собой — знатными, благовоспитанными девушками, ходившими на прогулку в сад только через калитку и только по дорожкам.
И первая часть этого намерения превосходно удалась: кованая ажурная калитка, которую все давно уже заприметили, безропотно распахнулась перед кадетками. А вот никаких дорожек за ней не оказалось. Только травка, мелкая, курчавая, усыпанная крохотными белыми, розовыми и лиловыми цветочками.
— Не могу ее топтать, — вдруг заявила Кателла и решительно сбросила короткие и неказистые, зато легкие и удобные ботиночки. Встала на травку, сделала шаг, другой и вдруг взвизгнула тоненько и восторженно: — Щекотно!
— Прямо дриада-искусительница, — глядя, как дружно принялись разуваться подруги, вздохнула Бет и сбросила ботинки. — Но учтите: если простынете, разбойник лично будет вам припарки ставить.
— Мы недолго, — пробормотала Тэри, чувствуя, как стремительно поднимается настроение и от внезапно подступившего к горлу счастья хочется прыгать, танцевать и визжать, как Кати.
Но больше всего петь, и это довольно странно: вот уже больше месяца у маркизы Дарве Ульгер и близко не возникало подобного желания.
— Я нашла беседку, — объявила Октябрина, тащившая корзинку с едой, и все побрели в ту сторону, на свежем воздухе чуть задобренный кусочком лепешки голод напоминал о себе все острее.
К удивлению девушек, беседка была не каменной, как все остальное в этом замке, и даже не кованой. Причудливо переплетенные цветущие лозы клематисов смыкались тенистым сводом над круглым столом, который огибала необычная скамья из тонких, неошкуренных стволиков и веток.
На вид она выглядела грубоватой и жесткой, но, как скоро выяснилось, это было обманчивое представление. На самом деле сидеть здесь оказалось невероятно удобно, а чай с медом и травами и еще теплые лепешки превратили этот нечаянный пикник в самый настоящий праздник.
Кадетки, не успевавшие в последнее время даже взглянуть на небо, чтобы полюбоваться облаками или закатами, вдруг заметили все то, мимо чего торопливо пробегали в эти дни, занятые каким-нибудь из заданий, на которые был так щедр разбойник.
И синеву почти летнего неба, и белизну далеких горных пиков, и свежесть ветерка, приносящего пьянящие ароматы цветущей сирени и яблонь. Тэри вдыхала их, прикрыв глаза, и видела другой, более скромный и обветшавший замок, густые кусты крыжовника вдоль посыпанных речным песком дорожек, любимые качели в тени огромного дуба…
Первые слова старой баллады непрошенно всплыли в памяти и сами слетели с девичьих губ, как лепестки отцветающих вишен под дуновением ветерка, негромкие и печальные. Тэрлина и сама не знала, почему ей вспомнилась именно эта песня, похожая на горький плач юной невесты, тоскующей но уведенному русалкой любимому. Просто пела куплет за куплетом, забыв обо всем, и была сейчас не здесь, а в ночном лесу на берегу темной недоброй речки.
— Тэри! — пробился сквозь наваждение настойчивый голос Бетриссы, дергавшей девушку за плечо. — Ты давно мечтала посмотреть, как мы рыдаем?
— А? — распахнула глаза маркиза и смутилась, разглядев заплаканные лица подруг. — Я не хотела…
— Не извиняйся, — всхлипнула Дора. — Это было… так… ну просто как наяву.
И все остальные согласно закивали.
Мужчина, последние две минуты безмолвно стоящий за ближайшим кустом, сердито фыркнул, пообещав про себя намылить шею одному хитрецу, и решительно крутнул камень портального браслета, переходя прямо в беседку. Жаль, конечно, зря истраченной энергии, но не выдавать же девушкам невольного подглядывания? Или, точнее сказать, подслушивания.
— Ой! — взвизгнула Кателла и смутилась, поймав укоризненные взгляды подруг. — Я нечаянно.
Годренс сделал невозмутимое лицо, хотя был бы не прочь выяснить, в чем дело. Последние дней десять она действительно визжала очень редко, и никто, кроме кадеток, не знал почему. Так уж вышло, разговаривали обычно девушки на вершине башни, где отдыхали, притащив камни, а там у него не было следящих амулетов.
— Быстро вставайте вокруг меня и крепко держитесь за мой пояс и друг за друга, — скомандовал маг и довольно усмехнулся, обнаружив, с какой скоростью их светлости выполнили его приказание.
За время пребывания в этом замке дочери самых знатных домов Тальзии стали намного сообразительнее и шустрее, чем прежде.
— А ботинки? — забеспокоилась догадливая старшина.
— Не пригодятся, — отмахнулся Годренс и решительно повернул камень.
